Цитаты из книги «Лекции по искусству. Книга 1»

А в Германии возникла совершенно другая ситуация. Там у каждого мастера была школа и подмастерья. Но школа ремесленников – это не то, что Леонардо в ценниках у Вероккио, а у Липпи его сын и Боттичелли, а у Перуджино Рафаэль. Нет. Но в Германии есть то, что Гофман замечательно описывает в «Мастер Бочар и его подмастерья» – модель таких цеховых отношений. Почитайте Гофмана. Он один из величайших умов мира.

Рубенс редкий художник, так как кисть в руки брал редко. За него писали ученики, а он подписывался под этими работами. Потому что все эти фальшаки имеют подлинную подпись. Циником был изумительным, а им быть не легко.

Потому что они волхвы – свободные люди, с внутренней свободой, прорицающие будущее. Они первыми пришли в ясли и первыми прикоснулись к новой истине и новому времени. И они принесли свои дары вечности этому новому времени, включая и злато, и ладан, и мИру. Они чувствовали себя теми, кто первыми распахивает двери новой эпохи. Они первыми дают увидеть нам эту истину. Поэтому они и называют себя предтечами, прорицателями, волхвами.

То же самое и Микеланджело. Вы не думайте, что они жили, ничего не зная друг о друге. Они входили в очень интересное сообщество, во главе которого стоял Ян ван Ахен, и которого мы знаем, как Иероним Босх. И он был главой этого круга людей, которые называли себя адамиты и были апокалиптиками. Они себя не афишировали, и мы узнали о них относительно недавно, а вот Булгаков знал о них. Когда я буду читать Босха, а он кроме «Апокалипсиса» и «Страшного Суда» ничего больше не писал, то почитаю вам Булгакова. У него очень много цитат из Босха. И именно на адамитской теории написано «Собачье сердце» и я это буквально докажу. Картина искусства и жизни в достаточной степени сложна.

Карл составляет завещание, в котором делит свою империю на две части. Одну часть, в которую входят Испания, колонии и Фландрия, он оставляет сыну – Филиппу II, а западно-европейскую часть империи, он оставляет своему дяде – Максимилиану. Никто, никогда так не поступал. Он был первый и единственный, кто неожиданно отрекся от престола. Почему он себя так ведет? Чтобы после его смерти не было междоусобиц. Он боялся войны между дядей и сыном, потому что очень хорошо знал и одного, и другого. А что дальше? А дальше он устраивает собственные похороны и, стоя у окна, смотрит, как его хоронят. Проследив за тем, что похороны прошли по высшему разряду, он после этого сразу уходит в монастырь и принимает постриг. Там он еще какое-то время живет и работает.

Мне очень нравится одно высказывание: «Ни одна самая красивая женщина в мире не может дать больше, чем у нее есть».

Я считаю, что театр определяет архитектуру. Не архитектура театр, а наоборот. Уникальная вещь. В архитектуре есть сцена. Я не говорю об идеальном театрально-сценически выстроенном пространстве, об идеальном театре. Кто-нибудь был в Версале? Вы обязаны хоть один раз увидеть, что это такое. Это очень большой театр. Вся архитектура театральна. Меня поражает театральность Парижа. Он строился, перестраивался, но он сохранил свою верность классической традиции соблюдения театральности в архитектуре, как всего города, так и отдельных элементов. Вы всегда находитесь в театре. Куда бы вы не повернулись или не посмотрели – вы находитесь на сцене.

Как говорится, не успевал Караваджо испечь какой-нибудь блин, как его мгновенно выхватывали со сковороды.

«Для того, чтобы выйти вперед к верховью, мы должны подняться в устье». То есть к истоку, откуда течет река.

Он, через ритмы, переговоры и переклички предметного наполнения, передает эпоху. Он описывает ее для будущих потомков.