Рассматривал меня так, что пригвоздить могло уже только этим взглядом. Я чувствовала себя бабочкой, которую готовятся нанизать на булавку и отправить в коллекцию к остальным. Сжатые пальцы пульсировали болью, сталь холодила кожу, норовя рассечь ее от одного моего неосторожного движения или вдоха. Кинжал немного отвели в сторону, лезвие прочертило короткую, обманчиво щекотную линию.