Дон Педро закатил глаза в потолок и, криво ухмыльнувшись как бы кому-то там наверху, произнёс:

– Сколько у меня было капитанов, хотя, возможно, я привередлив! Но только один из них сумел завоевать моё уважение и доверие. Как у тебя, Нэрт, с вакансиями на должность штурмана?

Нэрт хлопнул по плечу старого приятеля, и рассмеялся:

– На твою должность, старина, у меня никого кроме тебя нет, так что, если не забыл наши приключения в Африканских водах, добро пожаловать на борт.

– Хе-хе, Нэрт, – рассмеялся Дон, – я видел этот борт в порту, но, тем не менее, нам хватит на первое время, я видал и похуже.

– Остаётся найти оружие. – Нэрт, прищурясь, осмотрел компанию, есть у кого на примете какие варианты? Мэт, может быть, у тебя можно, чем разжиться?

Боцман отрицательно покачал головой.

– Сожалею, Нэрт, оружейный склад в ведении офицеров, а уходить с корабля с боем у меня нет желания – слишком много шума.

– Да, шум нам здесь не к чему.

– С оружием я могу помочь, – подал голос Дик, – я ведь говорил, что у меня здесь кое какие дела.

– Контрабанда?

– Нет. Просто дела, но могу похлопотать. Встретил я тут своего друга по босоногому детству. Помог он мне очень, а потом предложил помогать ему в делах, я, как бы сказать, у него в роли посредника, встречаюсь с разными людьми, а среди них имеются и влиятельные личности, так что по части оружия, я думаю, можно договориться.

– Хорошо. Но людей нужно хотя бы сотню, поищите ещё толковых парней, только таких, чтобы мне не было стыдно ими командовать.

Дон Педро отодвинул от себя пустую кружку:

– А может быть, рому? Что мы сидим тут, как кумушки, тянем эту кислятину? Мы такое дело начинаем, а чем его обмываем? Эй! Трактирщик! – Дон помахал рукой:

– Рому сюда!

Моряки оживились, Дик наскоро допил свой эль и с невинной улыбкой школяра постучал пустой кружкой по столу.

Когда Мэт сообщил Нэрту о том, что общими усилиями им удалось набрать девяносто шесть человек, а Дик нашёл оружие, капитан отправился к Джону Флину. Тот любезно принял капитана, судача о бойкой торговле, партнёрах и поставщиках. Расписывал, как необходим сейчас корабль, ибо без него как без рук, а теперь, теперь всё наладится, дела пойдут в гору и т. д.

Видимо, Флин навёл справки о Нэрте. И, поняв, что судьба привела к нему настоящего, а самое главное уже легендарного капитана, решил, что это – шанс, который нельзя упускать. Пусть бывший капитан королевского флота, но это капитан, авторитет, за которым пойдут в море и который знает, как навести порядок на корабле. Поэтому все необходимые судовые документы были выправлены, и корабль приготовили к рейсу за восемь дней. Груз пеньки и парусины ожидали на верфях Ливерпуля.

Старая посудина, важно и не торопливо отвалила в свой последний путь, оставляя на берегу находящегося в неведении Джона Флина.

Выйдя в море, скрипящая всем такелажем развалина, которую уважающий себя моряк уже не назвал бы кораблём, взяла курс на Испанию. Из трюма на палубу поднимались тюки с абордажными саблями, тесаками, пистолетами и мушкетами, команда сноровисто проверяла оружие, сортируя пороховницы, пыжи и пули. Вдоль фальшборта устанавливались дополнительные деревянные щиты, дабы поднять общую высоту фальшборта, позволяя укрыть от стороннего наблюдателя присутствие укрывшихся там людей. Корабль был построен как грузовое судно, округлое и неповоротливое, вместительное, и этим нужно было воспользоваться. На реях навешивались дополнительные канаты, заведённые к основанию мачт, их предполагалось использовать, как верёвочные качели, для заброски абордажников на ванты вражеского корабля.

Побережье Испании встретило старый английский корабль трёхбалльным ветром и моросью. На всех парусах, с поднятыми английскими флагами старая лоханка нагло бороздила испанские воды. Расчёт был таков, чтобы испанцы, французские корсары или алжирские пираты, промышляющие в этих водах, заметив этот торговый корабль, кинулись его грабить, надеясь на лёгкую добычу. Только на третий день, марсовые заметили на горизонте парус, и палуба превратилась в оживлённый муравейник.

Матросы ложились на палубу вдоль фальшборта, укрываясь в тени надстроек. На виду осталось ровно столько команды, сколько необходимо для управления парусами.

На чужом корабле тоже заметили паруса английского торговца и уже меняли курс, разворачиваясь для сближения.

Нэрт, стоя на шканцах, наблюдал за манёврами противника, рядом с ним, сосредоточенные и готовые к предстоящему бою, стояли Джолли Дик и Дон Педро.

– Между Испанией и Англией сейчас нет войны. Но, мы с вами прекрасно знаем, что в море писаные законы не имеют значения, когда есть возможность проверить трюмы купца! Идём галфвинд, даём ему подойти, затем меняем курс, и уходим под ветер в бакштаг. Испанцу нужно дать явное преимущество. Когда он подойдёт на пять кабельтовых, ложимся в фордевинд, я хочу дать испанцу полный ветер в паруса, чтобы он набросился на нас, как баклан на пеленгаса, и не использовал пушки.

– Поверит? – спросил на всякий случай Дик, разминая затёкшие плечи.

– Куда он денется? Наше корыто для него не представляет опасности, может быть, пальнёт пару раз для острастки, а потом пойдёт на абордаж. – Нэрт улыбнулся так, что молчаливого Дона Педро передёрнуло, а Дик засмеялся, предвкушая добрую драку.

– Мэт! – голос Нэрта металлическими нотками понёсся по палубам, словно подхваченный ветром:

– К развороту! Ложимся на другой галс!

Боцман помчался по шканцам, выкрикивая команды, и матросы бросились к брасам, разворачивать реи. Старая посудина хлопая парусами, нехотя начала разворот. Испанский галеон, а теперь уже было видно, что это прекрасный военный корабль, прибавил парусов, распустив блинд и, ринулся в атаку. Расстояние быстро сокращалось.

Несколько ядер всё же пронеслось над палубой, дырявя паруса. Но видимо испанский капитан, правильно оценил ходовые качества старой развалины, и галеон шёл на сближение, заходя правым бортом для абордажа. По команде боцмана лопнул подрезанный шкот на гроте, и полотнище паруса безропотно хлопало по воздуху. Судно заметно сбавило ход, и испанский галеон навалился с левого борта суровой громадой такелажа. Испанцы, словно осы, облепили весь борт и ванты своего галеона, готовые посыпаться на палубу английского корабля. Но из тени фальшборта старой развалины поднялись ряды матросов с мушкетами, и в густую массу испанцев, нависших на вантах, грянул залп свинца. Абордажные крючья полетели с обеих сторон, и море спокойно приняло в свои объятия убитых и раненых.

Дик повёл свою абордажную команду в атаку и, первым перемахнув через фальшборт, устроил там побоище, размахивая абордажной саблей. От него шарахались и свои и чужие.

Так как в пылу битвы, Джолли Дик просто косил всё живое вокруг себя и дико хекал при каждом ударе. Испанцы не ожидали такого подвоха в своих водах. Солдаты дрались, но матросы разбегались, пытаясь спрятаться за спины мушкетёров. Нэрт, перемахнув через планшир, вёл за собой всех, кто не попал в первую атакующую волну, англичане шли на абордаж, чтобы более не возвращаться на палубу старого корабля. Осознание этого придавало людям дополнительные силы, они шли завоёвывать свой новый дом, новый корабль, назад пути не было. Однако испанцы, оттеснённые на палубу своего галеона, оказывали упорное сопротивление. В число команды входило немало старых опытных солдат, привыкших воевать с детских лет, они стойко держались. Раненые и умирающие, они пытались достать своих врагов кинжалами или попросту, намертво хватались за одежду, волочась по палубе. Бой был жестоким, кровь разливалась по палубам галеона, словно на бойне. Разряженные в первые минуты мушкеты и пистоли уже никто не перезаряжал, люди катались по палубам кровавыми клубками, протыкая друг друга отточенными клинками и пиками. Убитые на верхней палубе падали в люки и скатывались по крутым трапам на опер-дек, внося в общую свалку ещё больше сумятицы.

Тишина накатила звенящей волной нереальности, отрезвляя людей. Мёртвые испанцы лежали повсюду. Словно очнувшись от наваждения, англичане бродили по захваченному кораблю, ещё не имея сил разговаривать, сжимая в закоченевших руках оружие и не до конца веря в победу.

Захваченный галеон оказался прекрасным кораблём, недавно спущенным на воду, снаряжённый для длительного плавания. Судно имело водоизмещение примерно 1000 тонн и располагало сорока орудиями на двух нижних палубах и двенадцатью пушками меньших калибров на главной палубе.

Отделка капитанской каюты поражала роскошью, впрочем, для всех моряков знакомство с новым кораблём было приятным сюрпризом. Дон Педро первым вынырнул из трюма с бутылками испанского вина, радостно возвещая о находке. Мэту пока было не до пирушки. Он принимал хозяйство, сноровисто заглядывая во все закоулки, то и дело покрикивая на матросов. Диксон уже сновал по орудийным палубам, осматривая пушки, и созывая артиллеристов. Нэрт молча стоял на полуюте возле резного планшира и, щурясь, наблюдал, как старый английский корабль, раскачиваясь на волнах, неуправляемый и покинутый, волочится по ветру в свой последний путь.