В воскресенье утром я просыпаюсь с мучительным стоном. Голова раскалывается. На вечеринке я перебрал с пивом, что на меня совсем не похоже. Обычно я горжусь своим самоконтролем и способностью подавлять любую реакцию на происходящее.
Например, когда отец впервые выстрелил кому-то в голову у меня на глазах. Или когда я сам впервые убил человека. Ничто не потрясло меня так сильно, как вид Софии в обтягивающих джинсовых брюках. Я просто с катушек съехал.
Я не мог отвлечься, весь вечер думал о ней, будто одержимый. Как только Аврора ушла и я увидел, что София побежала в лес, я машинально устремился за ней. Я не собирался ее целовать, но она выглядела такой соблазнительной и невинной в лунном свете, пробивающемся сквозь деревья…
Разве можно забыть вкус пухлых губ, сводящий с ума аромат, ощущение ее тела в моих руках? Ни одна деталь не изгладилась из моей памяти за ночь.
Член вздрагивает при воспоминании о моих руках в ее волосах, о нежном прикосновении податливых губ. Хотя я еще ни разу не целовал Аврору, не нужно быть ясновидящим, чтобы понять: в ней не больше мягкости, чем в гранитном утесе. Полная противоположность Софии. Потому отец ее и выбрал. Когда настанет мой черед руководить кланом Ла Роса, рядом должна быть сильная женщина. При том что Аврора знает свое место в семье, у нее достаточно твердый характер, чтобы преодолеть любые препятствия.
Обмануть себя не получается. Черт с ним! Я вылезаю из постели и иду в душ. Сегодня, после полудня, созвон с отцом, а уже почти половина двенадцатого.
Приняв душ и одевшись, я запиваю водой таблетку ибупрофена и спускаюсь на лифте в подвальный этаж Рим-хауса, откуда мы по воскресеньям связываемся с внешним миром.
Каждому из нас предоставляют доступ в безопасную комнату с защищенной линией связи, и звони кому хочешь. Я пришел чуть раньше положенного, поэтому расхаживаю перед стойкой охраны, где установлены мониторы, передающие изображения с камер наблюдения по всему дому.
– Есть свободная комната, если желаете позвонить прямо сейчас, мистер Ла Роса.
Женщина указывает рукой на коридор с рядом закрытых дверей.
– Отлично. Какой номер?
– Комната номер семь.
Я поднимаю руку в знак благодарности и, не оборачиваясь, прохожу в нужную комнату. Закрыв за собой дверь, сажусь на единственный стул, снимаю трубку и набираю знакомый номер.
– Антонио, – отвечает после первого же гудка отец. – Как дела, сынок?
Время ограничено, поэтому светская беседа сведена к минимуму. В отличие от отца Марчелло мой не ведет себя как полный придурок, и все равно наши отношения основаны на том, что в свое время я возглавлю империю, которую он помог построить. Он не спрашивает, как идет учеба, не досаждают ли мне Мирабелла или Аврора. Он знает, что с этим я разберусь. Я уважаю отца и надеюсь когда-нибудь заслужить ответное уважение.
– До разговора с Марчелло было получше.
– Что сказал тебе Марчелло?
– Они получили наводку от своего информатора в порту и перехватили партию оружия, того самого, что отправляли нам несколько месяцев назад.
– Cazzo![2]
– Я почти уверен: это и есть оружие, которое пропало по вине русских. Хотя пока не могу сказать точно.
Отец вновь ругается по-итальянски, затем берет себя в руки, делает глубокий вдох и продолжает:
– Я посмотрю, не пропало ли еще какое-нибудь оружие, кроме «русского».
– Ты уверен, что это разумно?
Обычно я не задаю отцу таких вопросов, но ставки слишком высоки.
– Ты во мне сомневаешься?
– Конечно нет, просто…
– Может быть, кто-то из своих. Либо курьеры украли наше оружие и перепродали в Нью-Йорке, либо кто-то здесь снимает сливки и ведет свою игру на стороне. Поговори с Марчелло: выясни, не стал ли кто-то из его постоянных клиентов покупать меньше, чем раньше, и присматривай за русскими в кампусе. Если что-нибудь узнаешь, сообщи.
Я киваю, хотя он меня не видит:
– Понял.
– Не уходи, мама хотела с тобой поговорить. Сейчас ее поищу.
Пока он зовет маму, остается всего несколько минут, и я очень рад, потому что та морочит мне голову ненужными подробностями о свадьбе и вопросами, которые я должен задать Авроре от ее имени.
– На следующей неделе сообщи, что скажет Аврора. Не забудь! – требует мама.
– Обязательно. Поговорим на следующей неделе. Ti voglio bene, Mamma. Люблю тебя, мамочка.
Я вешаю трубку, пока она не вставила что-то еще о свадьбе, и облегченно вздыхаю, приглаживая шевелюру. Не успеваю вызвать лифт, как двери открываются. Аврора удивленно таращит глаза, затем растягивает губы в улыбке.
– Приветик!
Она выходит из лифта, встает на цыпочки и целует меня в щеку.
– Привет.
– Ты уже поговорил? Мое время через несколько минут.
– Да, говорил с отцом, – киваю я.
Она хмурится:
– Все хорошо? Ты как будто на взводе.
– Нет, все нормально. Еще говорил с мамой, у нее есть к тебе несколько вопросов.
Ее глаза радостно вспыхивают:
– Прекрасно. Я зайду к тебе, как только закончу разговор.
– Да, конечно.
Я обхожу ее и вновь жму кнопку:
– Отлично, тогда до встречи.
Аврора растягивает губы в улыбке. Меня всегда пугает ее улыбка; наверное, потому что в ней не участвуют глаза. Вместо своего этажа я нажимаю первый. Неохота оставаться одному в комнате, погружаясь в мысли о Софии. Надо докопаться до сути того, что происходит с поставками оружия.
В салоне я вижу развалившегося в кресле Томмазо, он болтает с Софией. Должно быть, она говорит что-то чертовски забавное, потому что Томмазо захлебывается от смеха.
Не знаю, почему у меня напрягается челюсть. Во-первых, Томмазо никогда не западал на Софию. Он тоже знает ее с детства и никогда не видел в ней чего-то большего, чем друга. Томмазо старается совершать свои мужские подвиги подальше от дома.
Гм… два дня назад я тоже видел в Софии только подругу своей младшей сестры. А сейчас… Что, черт возьми, со мной творится? Может, это реакция на стресс от осознания того, что придется прожить остаток лет с Авророй? Как бы там ни было, я должен это прекратить. Немедленно! Услышав мелодичный смех девушки, я вспоминаю, что нужно разбираться с последствиями нашего поцелуя.
Признать, что это случилось, и потребовать молчания? Вряд ли стоит ей угрожать. София не дурочка и понимает, что, если расскажет кому-нибудь о нашей маленькой неосторожности, поползут слухи. В ее интересах сохранить незапятнанный имидж.
Я-то вполне могу изменять Авроре и после женитьбы – в наше время такое не редкость, особенно если брак заключался по расчету, а вот Софии перспектива прослыть моей любовницей не сулит ничего хорошего. Притворюсь, что ничего не было. И уж точно не будет.
– Привет, ребята.
Я обхожу Софию, сажусь слева от Томмазо и смотрю на нее. Она опускает взгляд.
– Ты говорил с отцом? – спрашивает Томмазо.
– Да, – киваю я.
Я пока не решил, посвящать ли его в рассказ Марчелло. Нет никаких причин сомневаться в преданности Томмазо мне и нашему делу, но лучше перебдеть, чем недобдеть. Доверившись не тому человеку, ты можешь погибнуть. Поскольку я не распространяюсь о телефонном разговоре с отцом, Томмазо понимает намек и меняет тему.
– Как тебе вчерашняя вечеринка?
– Перебрал чуток, – пожимаю плечами я. – Ничего не помню.
Наши с Софией взгляды встречаются. К ее чести, она молчит. В глазах на долю секунды мелькает обида. А может, показалось. Я вызывающе поднимаю бровь.
– А ты хорошо повеселилась, София?
– Неплохо.
Она шарит глазами по комнате, будто надеется на появление Супермена, который ее спасет.
– Ты ведь с Джованни приходила? Вы теперь встречаетесь? – интересуется Томмазо.
Я так хочу услышать ответ, что подаюсь немного вперед. София переминается с ноги на ногу.
– Пока не знаю.
– София!
Мы втроем оборачиваемся на голос Миры. Она выбегает из лифта, за ней вразвалочку следует Марчелло.
– Привет, ты куда сбежала вчера? Джованни тебя обыскался, – обращается к Софии Мира.
Та отводит глаза и переключает внимание на мою сестру:
– Извини, у меня схватило желудок, и я подумала, что лучше уйти. Я бы с ума сошла от стыда, если бы меня вырвало на глазах у Джованни.
Она едва заметно улыбается. Удивительно, как легко слетает с ее языка ложь, и все-таки я благодарен, что она меня не выдала.
Мира хмурится:
– А теперь тебе лучше?
– Да, уже все нормально, – улыбается София. – Думаю, я слишком увлеклась пивом. Странный выдался вечерок.
Странный – еще мягко сказано.
Марчелло приветственно поднимает руку, подходит к моей сестре и обнимает ее за талию. Какая сладкая парочка! Смотреть противно!.. Мира хватает Софию за руки.
– Я хочу поговорить с тобой о Джованни. Я разговаривала с ним прошлой ночью, после того как мы не смогли тебя найти, и он ужасно расстроен. Думаю, он…
– Господи, вы не могли бы устроить свой девичник где-нибудь в другом месте?!
Я сердито смотрю на сестру, которая хмурится в ответ.
– В чем дело? Наконец сообразил, что помолвлен с исчадием ада? – насмешничает Мира.
Не успеваю я ответить, как слышу голос Авроры:
– Вот ты где!
– Вспомни заразу – появится сразу, – ворчит Мира.
Я зыркаю на Софию, – та смущается еще сильнее.
– Я поднялась в твою комнату, и когда тебя там не оказалось, подумала, что ты можешь быть здесь.
Аврора проскальзывает мимо Софии, Миры и Марчелло, словно не замечая их присутствия, и усаживается мне на колени. Я не понимаю, почему она ведет себя так, будто мы влюбленная пара, и все же подыгрываю, чтобы показать Софии: прошлая ночь не повторится. К тому же это бесит мою сестру. Я обнимаю Аврору за талию и провожу рукой по ее животу. Противно сводит желудок, хотя я не делаю ничего плохого. Она моя невеста. Почему же тогда так неприятно прикасаться к Авроре, а к Софии – так безумно приятно?
Визгливый голос Авроры режет слух. Я на мгновение зажмуриваюсь, а когда открываю глаза, вижу, что она уселась Антонио на колени. В принципе, они помолвлены, но мне от этого не легче, особенно после прошлой ночи. В довершение ко всему, он обнимает Аврору за талию, как будто опасается, что она убежит. Я впервые замечаю, что Антонио добровольно проявляет привязанность к своей невесте, и у меня перехватывает дыхание от боли в груди.
Почему мне так больно? У нас с Антонио нет никакого романтического прошлого, просто рухнули все мои глупые девичьи мечты. Он дает понять, что прошлая ночь для него ничего не значила. Меня использовали и выбросили, как обычную шлюху. Как обычное теплое тело, случайно оказавшееся рядом. С другой стороны, он за мной побежал, а не я за ним. Как бы то ни было, интуиция подсказывает, что маленькое представление «любовь до гроба» разыграно специально для меня. Ладно, Антонио, я поняла.
– С кем говорила? – спрашивает он у Авроры. – С мамой о свадебных делах?
Аврора, довольная его вниманием, показывает идеально ровные зубы.
– Столько всего нужно уладить! Трудно решить все вопросы, ведь я могу разговаривать с мамой только раз в неделю, и времени ужасно мало.
Она смотрит на Мирабеллу, еще раз намекая, что они поженятся первыми.
– У моей мамы тоже к тебе несколько вопросов. – Большой палец Антонио скользит по рубашке Авроры. Та изгибается, не вставая с его колен, чтобы лучше видеть лицо жениха.
– Каких?
– Вы не могли бы заняться этим где-нибудь в другом месте? Нам неинтересно, – не выдерживает Мира.
Антонио бросает на нее прищуренный взгляд:
– Мира…
– Что? – невинно моргает Мира. – Мы не хотим знать подробностей. Гости имеют право на сюрпризы.
Аврора улыбается, и я понимаю: сейчас она опять скажет какую-нибудь гадость.
– Гости? Что ты имеешь в виду, Мира? Хотя у меня еще не было возможности официально тебя пригласить, ты, как моя будущая родственница, будешь подружкой невесты.
Я открываю рот и поворачиваюсь к Мире. Ее лицо бледнеет. Марчелло сжимает ее руку. Мирабелла открывает рот, но ничего не говорит. Затем шок, должно быть, проходит, потому что брови опускаются, а в глазах вспыхивает бунтарский огонь.
– Сначала думай, а потом говори, сестренка, – торопливо произносит Антонио.
Марчелло вздергивает подбородок, молча предупреждая Антонио. Почему Аврора всегда стремится разворошить осиное гнездо? Мира сжимает зубы и делает глубокий вдох.
– Для меня это большая честь.
Она бросает фразу, как утонченная южанка, которую с детства научили не обижать рабов.
Аврора хлопает в ладоши, как дрессированный тюлень.
– Замечательно! Обсудим фасоны платьев подружек невесты через несколько недель, когда я проработаю некоторые другие детали. Я попросила бы тебя быть старшей помощницей, то есть главной подружкой, но эта роль уже занята моей сестрой.
Мира отпускает руку Марчелло и делает шаг вперед; тот хватает ее за плечи и притягивает к себе.
– Пойдем в «Амброзию», ты ведь хотела кофе.
Мира кивает и позволяет жениху себя увести. Томмазо прикрывает рот рукой, стараясь не расхохотаться.
– Я пошла в свою комнату, – говорю я, ни к кому конкретно не обращаясь.
Хочется уйти отсюда, все равно куда.
– Я знаю, что вы с Мирой практически неразлучны, но не могу включить тебя в сценарий, София. Извини. Не волнуйся, ты будешь приглашена на свадьбу в качестве гостьи.
Я оборачиваюсь на ходу и встречаюсь взглядом с Антонио.
– Жду с нетерпением.
Я слабо улыбаюсь и спешу к лифту, заставляя себя не бежать и сдерживая подступающие к глазам слезы. Глупо плакать из-за мужчины, который никогда не был моим.
Лифт останавливается, я выхожу и направляюсь к своей комнате. Под дверью стоит Джованни.
– Привет, – окликаю я.
Он поворачивается и одаривает меня убийственной улыбкой, которая сводит с ума всю женскую половину кампуса. Он действительно привлекателен, просто у меня не щекочет в животе от его взгляда.
Джованни засовывает руки в карманы и подходит ко мне. Мы в коридоре одни.
– Решил тебя проведать после стремительного ночного исчезновения.
Воспоминания о поцелуе с Антонио обжигают мозг, щеки вспыхивают.
– Извини, мне вдруг стало нехорошо, пришлось спешно уйти.
Он окидывает меня беглым взглядом.
– А сейчас все в порядке?
– Думаю, я слишком много выпила.
– Бывает.
– Я должна была предупредить тебя, что ухожу. Не очень-то у меня получается со свиданиями.
Он тихо смеется, в его глазах светится теплота.
– Не знаю, мне понравилось.
– И мне.
Я закусываю губу. Так и есть. Джованни вел себя мило и уважительно. Он симпатичный и, без сомнения, в свое время займет прочное место в верхушке клана Коста. На первый взгляд, в нем есть все, о чем может мечтать девушка вроде меня, которой суждено выйти замуж за состоявшегося мужчину. Жаль, что он не Антонио.
Нет. Отгоняю глупую мысль. Я должна сделать все, что в моих силах, чтобы справиться с влечением к Антонио. Может, даже начать встречаться с Джованни. Если ничего не выйдет, хоть отвлекусь от Антонио.
– Рад слышать. – Он подходит ближе и берет меня за руку. – Хочешь сходить куда-нибудь вдвоем, без Марчелло и Миры?
– Я не против. Куда, например?
Он сжимает мою руку.
О проекте
О подписке
Другие проекты