Вот очередная вспышка осветила небо и землю, зеленый мох будто задержал в себе на несколько секунд желтоватый свет молнии, чтобы осветить нам дорогу. Мох и деревья, казалось, были единственными живыми существами в лесу, все звери спрятались в свои уютные норы, выкопанные искусно, как их изображают в детских книгах, только в таких мышиных норках нет кроваток и столиков, лишь хитрые ходы с крышей из земли и мха, куда почти не доходят раскаты грома и где можно спокойно обсушить шерстку. Попрятались все: птицы, кролики, лисы, а вот мы, наоборот, вышли на свою охоту, разгоряченные как никогда в жизни.

Мы часто оглядывались, не горит ли там вдалеке свет в домах, не вспыхнет ли где в пределах рощи чужой фонарик. Мы были будто герои древней кельтской легенды, которые по воле злого колдуна во время праздника оказались в своих владениях совершенно одни, во всей округе пропали их друзья, гости и местные жители. Кому-то мы сами покажемся в этой ситуации озлобленными колдунами, но мы представляли себя артуровскими рыцарями.

«Что вверху, аналогично тому, что внизу» – гласит герметический принцип, подразумевая аналогичность микрокосма и макрокосма. Но мне в тот момент эта мысль пришла в голову в ином ключе. Наверху над нами проносилась Дикая Охота. Тёплая пена из лошадиных пастей падала на землю, топот копыт и стремительные удары светящихся копий заставляли вздрагивать всех живущих под небом, в нескольких автомобилях даже включалась сигнализация, и при очередном раскате грома они, будто напуганные дети, звали своих родителей. Так и мы бежали по лесу, будто нас нес вперед штормовой ветер, но мы были слишком маленькие, чтобы внушать кому-то страх. Дикая Охота часто описывается как войско, которое гонит по небу древнее проклятие, возможно, и нас гнало вперед проклятие, которое не давало нам сидеть со спокойной душой дома в такую ночь.

Казалось, что мы и правда летели! Тусклый луч фонаря, пробиваясь сквозь струи дождя, высвечивал стволы деревьев, и кора начинала блестеть, излучая белый свет. А камни, о которые так легко споткнуться даже днём, приветствовали нас бледными бликам и разве что только не расступались перед нами! Казалось, это волшебная сила эльфов помогает нам – никаких спотыканий о камни, никаких ударов веток по лицу, только одержимое движение вперед.

Наконец, мы замедлили бег и свернули влево к выходу из рощи. Деревья уже остались позади и перед нашими глазами предстало тёмно-серое поле со множеством больших и маленьких холмов, между которыми при каждой вспышке молнии сияли ярким цветом глубокие лужи. Нам предстояло спуститься на поле, преодолеть три небольших холма, за которыми недавно лежало множество камней, поросших мхом. Там нас ждал высокий эльфийский холм, в тридцати метрах от которого размещалась строительная техника, сравнявшая с землей уже десяток холмов и насыпавшая два новых.

Было решено что Сенга останется у входа в рощу и будет изредка включать и выключать фонарик, чтобы мы видели, куда возвращаться в темноте, и, в случае чего, начнет подавать световые сигналы. Томас для страховки останется на середине пути, а мы с Полом должны были подкрасться к экскаваторам.

Я взял один фонарь, но пока не включал его. Наши глаза привыкли к темноте, а мокрая земля и трава отражали ничтожные лучи света, пробивавшиеся из-за туч. Вот всю округу в очередной раз осветила вспышка молнии и мы увидели наше поле боя как на ладони, моё сердце остановилось и через три секунды забилось вновь после оглушительного раската грома.

Мы с Полом, пригнувшись, быстрым шагом направились к цели. По лесу мы бежали, словно хозяева, но здесь мы ощущали себя во враждебной среде – земля, чей покой нарушили тяжелые гусеницы гигантских машин, смешалась с водой и хлюпала у нас под ногами, как будто старалась засосать нас поглубже. Холодная вода заполняла кроссовки, струи дождя уже не стекали с листочков где-то рядом, а лились прямо на нас, волосы намокли и липли к лицу, нам приходилось протирать глаза и оглядываться по сторонам.

Пробегая мимо эльфийского холма, мы остановились на полминуты отдышаться в его тени.

– Это самое сложное, – сказал Пол, вцепился пальцами в полусогнутые колени и наклонил голову вниз, чтобы отдышаться и поправить волосы, – такое ощущение, будто мы на прицеле у снайпера.

– Ну и псина! – воскликнул я, когда поднял глаза на зеленый эльфийский холм, который ещё не успели освежевать ковши и гусеницы строительной техники.

Пол поднял голову и проследил направление моего взгляда.

На вершине плоского холма стояла огромная собака. Скорее всего, немецкий дог, хотя окраса непривычного и напоминал больше соседского английского сеттера – такой же белый, с ярко рыжими ушами. Пока что он не проявлял агрессии, хотя, не буду скрывать, нам он внушал неподдельный страх. Гордый силуэт, могучие мускулистые лапы – он не шевелясь смотрел на нас сверху вниз и оттого казался еще более крупным. Особенно пугала эта его каменная неподвижность – он не лаял, не бежал к нам, а просто смотрел. Очередная вспышка на небе перенесла нас с серой поверхности лунного пейзажа обратно на землю. Белый пес неподвижно стоял под дождем и не сводил с нас своих черных блестящих глаз.

Какую же ошибку мы совершили – неделю дежурили, а сторожевого пса ни разу не видели!

Бежать от него не было смысла, это настоящий охотник. Однажды я видел как на выставке собак довольно высокая девушка танцевала вальс со своим черно-белым немецким догом, который держал свои передние лапы у неё на плечах и, стоя на задних, был чуть выше хозяйки.

Убежать от какой другой сторожевой собаки ещё можно, хоть и с множеством рваных укусов на руках и ногах, но такому гиганту ничего не стоит завалить человека. Одно успокаивает, что псы этой породы незлобные по своей природе.

После вспышки по воздуху разнесся гром, и мы невольно вздрогнули, но только не пёс. Сначала были мысли, что нерадивые хозяева выгнали его против воли на дождь, но теперь он казался просто хозяином владений, вышедшим на прогулку.

– Только не смотри ему в глаза, – сказал Пол.

Я отвел взгляд в сторону и смотрел на вершину холма боковым зрением. Вдруг пес распрямил лапы и рванулся вперед, перемещаясь большими стремительными прыжками, уверенно отталкиваясь сильными лапами от мокрой травы. Мы не знали что делать и застыли на месте. Тем временем пёс спустился и остановился, он высунул язык, посмотрел в нашу сторону и вдруг резко отпрыгнул как-то боком, гавкнул на нас, но не оскалившись – он словно приветствовал нас или звал поиграть, а затем побежал прочь, несколько раз подпрыгнув на месте, затем сделал оборот вокруг своей оси в погоне за хвостом. И вот уже белый силуэт скрылся за холмом. Оцепенение прошло, и я рванул было за ним, мне хотелось убедиться – не стоит ли за холмом его хозяин, и далеко ли убежал пес, ибо не хотелось чтобы рядом в решающий момент здесь оказался кто-то живой. Но его уже и след простыл.

Сенга вдалеке подавала редкие световые сигналы. Нам оставался последний рывок и мы побежали в сторону экскаваторов.

Последние шаги по открытому пространству, и ,наконец, мы укрылись в тени экскаватора. Осмотревшись и поняв, что вокруг точно никого нет, мы продолжили действовать по плану.

– Возьмешь на себя ту махину? – спросил Пол, глядя на экскаватор, стоявший чуть дальше.

– Да, без проблем.

Я добежал до второго экскаватора и напряг зрение. Пол стоял на месте и ждал, когда я начну, чтобы все сделать синхронно. Он чуть пригнулся, сел под экскаватор, расстегнул рюкзак и начал доставать его содержимое. Мне пришлось сначала забраться с ногами на гусеницы и только тогда я добрался до топливного бака.

Я достал тяжелую бутыль, завернутую в полиэтилен, и тут меня ждал неприятный сюрприз – она была плохо замотана и дождем намочило фитиль насквозь. Тем временем Пол установил свою емкость под баком и смотрел на меня, ожидая сигнала. Техника была удачно расположена так, что мы могли видеть друг друга без проблем. Я также поместил сосуд под топливным баком, который здесь был в несколько раз больше, чем у первого экскаватора. И мы начали одновременно поджигать фитили. Зажигалка работала безотказно, а вот метровый фитиль, как я и боялся, промок и не хотел загораться. Я обернулся и посмотрел на Пола, у него все прошло гладко, фитиль загорелся и в темноте можно было разглядеть искорки, медленно бегущие по фитилю. В этот момент Пол был уверен в себе как никогда, словно Сигурд, подстроивший ловушку дракону Фафниру, а вот моя уверенность таяла на глазах, я попытался поджечь фитиль с середины но и это не дало никаких результатов.

– Что ты копаешься?! – шикнул на меня стоявший уже рядом Пол, – бежать пора.

– Проклятый фитиль не загорается.

– Да бросай ты её и бежим.

Я спрыгнул с высоких скользких гусениц ногами в лужу и мы уже готовы были бежать.

– Нет-нет, – сказал я и вновь забрался на экскаватор и забрал бутыль, времени прятать её в рюкзак у нас не было и я просто сунул её под мышку.

Теперь нужно было бежать. Я спустился на землю, Пол схватил меня за воротник потянул за собой. Мы бежали уже без передышек, шлепая по лужам и не оглядываясь назад. Мы молча добежали до места где нас ждал Томас, и уже втроем рванули туда, где нас ожидала Сенга.

Почему так долго в воздухе царит тишина? Дождь утихал, интервалы между молниями сокращались, а взрыв всё не раздавался. «Не сработало» – подумал я – «ну ничего, с утра будет весело, когда у экскаватора найдут бутылку с зажигательной смесью!»

Уже у самой рощи, когда нам пришлось последний раз штурмовать небольшую возвышенность, я вдруг поскользнулся на мокрой траве. Томас подхватил меня и рванул резко за руку на себя, но в итоге сам потерял равновесие. Помогая ему встать, я обернулся в сторону стройки, и тут в глаза мне ударила ослепительная вспышка света и оглушило мощным двойным хлопком. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди! Сегодня мы вдоволь насмотрелись на молнии, но эта вспышка была не холодной белой, с синеватым отливом, а словно янтарь – красная, оранжевая. Такая тягучая, темная, с черными вкраплениями дыма, эта янтарная смола вспыхнула в воздухе и продолжала расти вокруг экскаватора. И, как много миллионов лет назад, тёплая нежная смола заключала в свои объятия насекомых, так и теперь оранжевое сияние обволакивало черный силуэт гусеничной машины. Но древесная смола застывает и сохраняет свою жертву на века, а это янтарное пламя оставит только скелет.

– Бежим! – сказал я Томасу, который засмотрелся на вспышку

Он оперся на меня и из положения низкого старта рванулся вперед. Да, мы не были точной копией Дикой Охоты. Призрачные всадники проносились по ночному небу в одном направлении и скрывались за горизонтом за чужими лесами, а нам еще предстояло возвращаться обратно.

Мы устали, кроссовки были насквозь мокрые, не говоря уже про всю остальную одежду, но тем не менее, казалось, что обратно мы бежим быстрее – нас уже не замедляли внутренние сомнения «а, может, не будем и повернём назад?». Пола уже не бил по спине тяжелый рюкзак, а вот мой груз так и остался висеть за спиной. Столб пламени, который был виден через ряды деревьев, через минуту растворился в ночной темноте, только отголоски взрыва ещё гудели в ушах.

Мы жадно вдыхали ночной воздух, чтобы охладить раскаленные легкие, дышали, словно запыхавшиеся гончие, и тут среди хриплого дыхания раздался голос Пола.

– Я ульфхеднар! Мы, носящие волчьи шкуры, и никто не устоит перед нами! – и тут из его пересохшего горла вырвался хриплый волчий вой.

Несколько часов назад этот человек молился о прощении грехов, а теперь молитва сменилась имитацией волчьего воя, который подхватили ещё три голоса.