Саламея

Одержимость. Этим словом можно описать данную пьесу, повествующую нам о царевне Саломее, влюбившейся в пророка. Любовь, страсть, похоть, оскорбление, злость - этот комок из противоречивых чувств и желание добиться своего во чтобы то ни стало, и все это под безразличной насмешкой луны, принимающей то кроваво-красный, то ослепительно белый облик и взмахи крыльев Ангела Смерти, недоступные слуху тех, чьи жизни не находятся на волосок от гибели. Очень атмосферная вещь, рекомендую.

Осторожно: спойлеры.

Мне приходилось слышать мнение, что самое яркое произведение о страсти — это "Лолита" Набокова. Не уверена. "Саломея" всегда казалась мне более сильной в этом плане, может быть, потому что краткость формы превращает воспеваемую страсть в ядовитый концентрат, капающий на читателя прямо сквозь страницы.

Читать на французском и английском было несколько трудновато, потому что Уайльд не скупился на изощрённую лексику, а с англо- (и тем более франко-) язычными цитатами из Библии у меня всегда было туго. Но это всё-таки не тот случай, когда язык оригинала передаёт нечто большее, чем перевод. Крошечная одноактная пьеса, вот мы только встречаем героев, а вот уже Саломея танцует свой порочный танец семи покрывал. Три главных персонажа, которые переходят друг в друга: страсть, похоть и луна. Страсть Саломеи — молния, столб пламени, не терпящий препятствий на своём пути, ради этой мимолётной страсти она готова пожертвовать любой жизнью: жизнью влюблённого в неё сирийца, жизнью объекта страсти, своей жизнью. И смерть её очень символична — не от меча, а от того, что служит для защиты. Похоть Ирода — это бурлящий котёл страхов, комплексов и самодовольства. Похоть Ирода труслива и страшится настоящей страсти. А луна в этот вечер — просто свидетель, предвещающий каждому именно то, что он хочет видеть.

Наверное, для меня это самая сильная вещь Уайльда. "Портрет..." хорош, но его занудный темп подходит не каждому. Новеллы и сказки прекрасны, но, как утверждала одна моя знакомая, после них "хочется пойти и непременно удавиться". Это же плотный рассказ о чём-то одном, в нём нет ничего лишнего, а на первый раз (без спойлеров, конечно), он потрясает. Хочется читать его вслух, медленно, проговаривая все слова героев и пытаясь понять, что же они творят и почему...

Давно было интересно, как же Уайльд трактовал в своей пьесе известный библейский образ. Люблю изящный язык автора, поэтому читать планировала на английском, параллельно разглядывая классические иллюстрации Обри Бёрдслея. И каково же было моё удивление (и степень невежества), когда перед самым знакомством я вдруг выяснила, что оригинал-то пьесы на французском! А на английский переведён небезызвестным лордом Дугласом. Пришлось обращаться к Бальмонту.

В 21 веке, конечно, уже ничего скандального в пьесе не видишь. Любопытная трактовка, только и всего. Ну да, Иоанн Креститель здесь не тихий и святой мученик за веру, а надоедливый обличитель порока всего и вся. Саломея же действует не по чужой указке, а полностью самостоятельна. Та самая роковая женщина, femme fatale, чей образ был столь притягателен для деятелей Серебряного века. Она и испанская цыганка vice versa, и японский монах со своеобразной трактовкой прекрасного. Её желание красоты губительно, а сама её красота смертоносна. Саломея очаровательна как луна и страшна в своих желаниях. Она оскорбляется, соблазняет, ловит на слове, мстит и пугает. И она кажется маниакально сумасшедшей, окружённой такими же сумасшедшими.