Отзывы на книгу «Имя мне – Красный»

Скандалы! Интриги! Обман!

— Объясни же тому, кто ни разу не видел красный цвет, какое чувство он вызывает.
— Если бы могли прикоснуться к нему пальцем, ощутили бы металл, похожий на железо или медь. Если бы взяли его в пригоршню, обожглись бы. На вкус он похож на солёное мясо и такой же сытный; если положить его на язык — заполнит рот целиком. Пахнет он как разгорячённый конь. А если сравнить его запах с запахом цветка, то это была бы ромашка, а не красная роза.

Я напряглась, когда увидела, что в переводе «Меня зовут красный» — 480 страниц, а в «Имя мне — Красный» — 545 (при убористом мелком шрифте). Я напряглась, когда увидела, что в первом варианте перевода нет сразу нескольких глав (можете меня поправить, потому что я читала электронную версию, а не бумажную, но там нет глав от имени рисунка дерева, двух дервишей, от имени убитого трансвестита и, возможно, ещё каких-то второстепенных). А ещё я напряглась, когда сравнила пару глав, и оказалось, что в «Меня зовут красный» отсутствуют целые абзацы, а всё остальное написано странным стилем, как будто писал не Орхан Памук, а Орхан Паланик. В общем, товарищи, плюньте на «Меня зовут красный» — это фу-фу-фу какое-то. Ну, вот сравните самые первые три абзаца:
«Меня зовут красный»:

Я – мертвый, я – труп на дне колодца. Я давно перестал дышать, у меня остановилось сердце, но никто – кроме подлого убийцы – не знает, что со мной произошло. Этот негодяй, желая убедиться, что я мертв, слушал мое дыхание, щупал пульс, а потом пнул ногой в бок, отнес к колодцу и сбросил в него. Мой череп при падении треснул, лицо расплющилось, кости переломались, рот наполнился кровью.
Я ушел из дома четыре дня назад: жена и дети, наверное, ждут меня, а дочь все глаза проплакала, глядя на калитку.
А может, не ждут? Может, смирились с тем, что меня нет? Это было бы плохо. Что такое жизнь?

«Имя мне — Красный»:

Я теперь мертвец, труп, лежащий на дне колодца. Я давно испустил свой последний вздох, давно остановилось моё сердце, но, кроме подлого убийцы, никто не знает, какая участь меня постигла. А он, мерзавец, хотел точно удостовериться, что прикончил меня: прислушался, не дышу ли, пощупал, не бьётся ли пульс, потом пнул меня в бок, оттащил к колодцу, перевалил через край и сбросил вниз. Когда я долетел до дна, мой череп, и без того уже проломленный камнем, разлетелся на куски; лицо превратилось в месиво, не осталось ни лба, ни щёк; кости переломались, рот наполнился кровью.
Вот уже четыре дня, как я не появлялся дома. Жена и дети сбились с ног, меня разыскивая. Дочка выплакала все глаза и всё смотрит на садовую калитку, все домашние извелись от неизвестности и ждут, ждут, когда же я вернусь.
А может, никто и не ждёт, я даже этого точно не знаю. Может, уже привыкли, что меня нет, — вот это было бы плохо. Ведь когда человек попадает сюда, ему начинает казаться, что там, в оставленной им жизни, всё продолжает идти точно так же, как прежде. Что было до моего рождения? Бескрайняя бездна времени. И после моей смерти время будет длиться долго, бесконечно! Пока я был жив, никогда об этом не задумывался, жил себе в полоске света между двумя безднами тьмы.

Ладно, ладно, все уже поняли, какой перевод искать. Теперь к делу. На первый взгляд, перед нами — детектив. Четверо мастеров старой школы восточной миниатюры иллюстрировали книгу для султана, потом один из них решил настучать на то, что рисунки с европейской подоплёкой, значит, оскорбительные, а другой его укокошил. Потом заодно пришиб и руководителя всей этой конторки, а некоему молодому человеку, которому приспичило жениться на дочке этого руководителя, приходится искать убийцу. Главы даны очень интересно: они рассказаны попеременно разными персонажами, причём рассказ может идти от имени всех трёх миниатюрщиков, но мы не будем знать, кто из них убийца, а потом идёт рассказ от имени убийцы — и мы опять же до самых последних глав будем ждать, что он спалится, скрупулёзно сравнивать мелочи в его рассказе с деталями жизни всёх трёх… но я вот не знаток детективов, почти до самого конца не смогла составить его психологический портрет, не вычислила. Некоторые главы вообще идут от лица рисунков, они к детективному сюжету не имеют почти никакого отношения, зато несут важную смысловую нагрузку. И всё это в тяжеловесном облачении любовной истории и множества фактов по поводу искусства миниатюры и классического восточного рисунка.

А в смысловой части романа запрятано куда больше, чем обычно в детективе. Это, как всегда у Памука, попытка сравнения двух культур, даже двух взглядов на культуру и искусство вообще. Восток и запад. Турция одновременно находится в Европе и Азии, неудивительно, что именно в ней рождаются такие эклектичные произведения. Чем же отличаются турецкие рисунки от европейских? Тем, что на них сюжеты, силуэты и изображения традиционны. Невозможно узнать имя султана на рисунке, потому что султан всегда изображается одинаково. Нельзя изобразить мечеть маленькой, даже если она стоит вдалеке, дело не в перспективе, а в том, что это неуважение. Да и кому нужна эта перспектива? Хочешь перспективу — выгляни в окно, а рисунок стремится к идеальному отображению реальности, которое шлифуется годами, так что даже слепой мастер может продолжать штамповать идеальных одинаковых людишек и коней на рисунках. Потому что, возможно, именно так идеально и видит вещи Аллах — не отдельное дерево, а идею дерева, не отдельного торговца, которого ты бы узнал после того, как увидел портрет, а идею о всех торговцах вообще. А индивидуальные черты на рисунке — из Европы, от шайтана, вечно эти европейцы всюду выпячивают свою индивидуальность и гордыню, Я, Я, Я.

Наверное, именно мы, россияне, тоже живущие наполовину в Азии, наполовину в Европе, способны понять идеи Памука лучше всего. Он не даёт нам окончательного ответа, хорошо ли это смешение культур или дурно, каждый должен решить для себя сам, но он показывает, к чему могут привести радикальные позиции как традиционалистов, так и новаторов. Может быть, этот довольно плотный текст и не так легко читать, а местами повествование провисает и становится скучно, но всё же он очень и очень хорош.

Забавный момент, что одним из второстепенных действующих лиц Памук вывел себя (о чём чётко говорит в последней главе), вы сразу узнаете его в маленьком ребёнке по имени… Орхан. А ещё порадовала гениальная идея чудесного исцеления одного из главных героев опять же в последних главах. Весь роман довольно целомудренный, хотя намёки на гомосексуализм, секс и разврат присутствуют часто, но всегда в выражениях завуалированных, по-восточному увиливающих. И вот в самом конце главная героиня вдруг решает без всяких увёрток… Сделать главному герою, истекающему кровью и почти помирающему, неожиданный минет, хотя до этого всячески отбрыкивалась, дескать она не подзаборная девка. И он помогает, что самое интересное, жизнь возвращается в, прошу прощения за дурной каламбур, члены главного героя, он бодрится и выживает. Вот она, силушка женская целебная… Надо этот способ запомнить, а то вдруг война.

Не будет рецензии, а только отзыв, полный моих щенячих визгов благодаря впечатлениям от знакомства с творчеством Орахана Памука. Глубоко впечатлена передачей сочного турецкого колорита в сочетании с таким малознакомым миром искусства средневековой иллюстрации. Детективная сюжетная линия ушла для меня на второй план, уступив все читательское внимание своеобразного магическому реализму - в книге Памука, поочередно рассказывают свои истории не только практически все действующие лица сюжета, но и "персонажи" реалистичность или одушевленность которых подлежит сомнению, и тем не менее, которым также есть что добавить для полноты картины.

Действие начинается, когда с военных походов в родной город возвращается Кара, молодой человек, на двенадцать лет вынужденный покинуть свой дом, так как влюбился в свою кузину Шекюре. За прошедшие годы, его возлюбленная вышла замуж, родила двух детей и уже стала вдовой и теперь пытается укрыться в отцовском доме. Отец Шекюре, достопочтенный Эниште, работает над заказом султана - над таинственной книгой, о которой среди художников, ходят очень тревожные слухи, будто иллюстрации к этой книги заключают в себе ересь, способную дать раскол в традиционную мусульманскую художественную школу. И беда не заставляет себя долго ждать, когда оказывается, что одного из художников, работавших над этой книгой, жестоко убивают.

Этой книгой можно восхищаться, как настоящим персидским ковром, любоваться каждым ее отдельным узором и сложным оттенком. Первое, что очень приходиться по душе - это композиция сюжета. В сюжете, где речь идет о традиционной мусульманской графике, сам сюжет имеет черты типичной восточной иллюстрации - отсюда и одушевленное дерево, исповедь собаки и даже речь шайтана, как непосредственного участника происходящих событий.
Особенно понравилось множество самых разных мыслей об искусстве, которые, словно играясь, противоречат друг другу, являясь умозаключениями различных персонажей, тем самым не оставляя читателю какого-то однозначного ответа.
Всегда очень скептически отношусь к коммерческим ярлыкам, которые любят навешивать издательства, как в данном случае вышло с "турецкий Умберто Эко", но не могу не согласиться, что схожесть в самом деле есть. Средневековые памятники персидской литературы, такие как "Шахнаме" и "Хосров и Ширин", вплетаются в повествование, как неотъемлемые элементы сюжета, а в итоге выясняется, что вся книга выполнена как и "Имя розы" в стиле "книга в книге", так как вся рассказанная история оказывается составленной младшим сыном Шекюре, Орханом (да, не двусмысленная отсылка к личности самого автора).

Захватывающий, полный загадок и интриг, мир, пропитанный восточным колоритом. И зовут его Красный.
Перед нами безжалостная Османская Империя с ее законами, пестрыми красками и благовониями. Эпоха, в которую мы перенесемся благодаря мастерству Памука, очаровывает, а живописность заставляет поверить, что все происходящее наяву.

Неожиданная смерть одного из талантливых художников, бросает тень на падишаха, совершившего заказ иллюстраций к книге, которая противоречит устоям мусульманского мира. Много пересудов и измышлений вертится вокруг запретных страниц. А теперь и душа погибшего, лишенная покоя, требует правосудия. Любовь, преступления и искусство, переплетаются в запутанном клубке тайн и прошлого.

Повествование в книге переменно. Благодаря тому, что рассказчики меняются, мы можем вглядеться в каждую из душ. Взгляд героев на произошедшее с разных углов, детали, эмоции, переживания. Живой язык, шум города, величие, атмосфера.
Книгу закрыла, а восхищение перед творчеством Орхана Памука не покидает. Для тех, кто страшится тяжести, рассуждений и непонимания, не бойтесь! Чарующий Стамбул вас не разочарует.

Роман непростой, но я такие люблю. Повествование вроде бы и линейное – история об убийстве в среде художников-миниатюристов в Стамбуле XVI века и конфликтах разного рода – бытовых, религиозных, семейных,профессионально-мировоззренческих, но здесь напластовано так много интересного и для меня нового, в плане восточной культуры, обычаев, живописи, поэзии, созерцательного восточного мировосприятия.

Хотя повествование идёт последовательное, но структура усложняется тем, что оно от разных лиц, и это не только люди, не только непосредственно действующие персонажи драмы, но и другие существа и предметы – собака, дерево,шайтан, монета, смерть и т.д. И ещё нюанс – всё это не реальные существа, а изображённые на рисунках. Вот такая восточная фреска, где смешивается явное и неявное, зримое и незримое, живое и воображаемое, идеально-возвышенное и цинично-грубое, это раздвигает рамки Вселенной, ограниченной восприятием, умом и взглядом человека. Ситуация, видимая человеком, дополняется воображением, созерцанием, философией,мечтой.

В центре – суть конфликта Запада и Востока, сталкивается их диаметрально противоположное понимание искусства. Запад традиционно отображает видимый реальный мир, изучает его, постигает. Восток не допускает рисования с натуры, рисует из головы, из памяти. В восточной традиции художники изображали мир сверху, как они говорили, так видит его Аллах, изображения были идеальными, с тонко прорисованными мельчайшими деталями. И ученики, и следующие поколения художников годами учились тщательно копировать, запоминать рисунки старых мастеров и не отходить от метода, и ни в коем случае не выпячивать свою индивидуальность, индивидуальность считалась изъяном, запрещалось ставить свою подпись или какой либо знак мастера. Однако, даже в мастерских разных городов и стран Востока были отличия стиля, этого не избежать, что уж говорить о европейских веяниях – итальянские художники уже широко использовали законы перспективы в живописи и развивали искусство портрета, индивидуального стиля, не забываем – у нас XVI век, расцвет Ренессанса, время осознания и расцвета индивидуальности.

При политических, экономических, культурных связях Османской империи с европейскими странами, итальянская живопись не может не проникнуть в Стамбул. В умах начинается брожение – использовать ли новейшие открытия перспективы и стремления к портретному сходству или твёрдо стоять на древних неизменных восточных традициях в технике рисунка. Очень тонко и последовательно в книге проводится мысль о том, что ничто не может в мире застыть навечно, неизменно. Изменения в мире неизбежны, они накапливаются постепенно, мало-помалу, и однажды их количество перерастает в качество. Идея тщетности «остановить мир» хорошо выражена в эпизоде, где мастер Осман и Кара проводят три дня в сокровищнице султана. Ясно, что сокровища, хранящиеся годами и десятилетиями, превратятся в прах, если ими не пользоваться, впрочем, так же, как и если пустить их в оборот.

Если основной сюжетный конфликт в книге обозначить резко, грубо – то это конфликт среди 4 художников в мастерской, занятых иллюстрацией рукописных книг, сюда же втянут и их старый мастер и учитель Осман, и «руководитель проекта» Эниште, которому султан поручил изготовить книгу, предназначенную для приятного подарка венецианскому дожу. В каком стиле надо выполнить книгу – в традиционном восточном или в европейском стиле – не такой, оказывается это простой и праздный вопрос.

Восточный стиль, без перспективы, без портретного сходства – да венецианцы просто засмеют, пострадает престиж султана и империи; западный стиль – не будет ли это противоречить заповедям Аллаха и «еретическим» отходом от традиций.

Так что вопрос многосложный и многослойный и приобретает далеко не прямолинейное обоснование. Действительно ли султан хочет получить книгу, выполненную в новом, европейском стиле или испытывает художников на прочность веры? А Эниште не провоцирует ли художников? В эту коллизию вмешиваются и личные взаимоотношения, и карьерные резоны. Есть ещё и давление общественного мнения, и религиозных радикалов. В итоге ситуация дозревает до убийства и физической расправы.

Один из четырёх художников был убит, и мы узнаём это сразу из первых же глав, и убил его, скорее всего, кто-то из остальных троих. Поначалу эти трое предстают перед нами почти неразличимыми, без особенных черт, и лишь к концу они обретают постепенно черты индивидуальные, и мы узнаем, кто из них убийца. Можно предположить, что в этом есть некий символизм – обретение индивидуальности.

Совершённое вначале убийство далее постепенно обрастает всё новыми подробностями и подтекстами. Двойные подтексты имеют и мотивы других персонажей, особенно заметно это в отношении лукавой красавицы Шекюре. Восток дело тонкое.

В сюжет об убийстве художника и историю второго замужества Шекюре, вдовы с двумя детьми, равномерно вплетаются и восточная философия, и исторические, бытовые экскурсы, и отсылки к восточной поэзии, рассуждения о жизни и смерти, о красоте, об идеальной любви.

Мне почудилось, что, несмотря на средневековый сюжет, автор продолжает раскрывать вечный вопрос о столкновении востока и запада, об их несовместимости и взаимопроникновении, о неизбежности поиска компромисса, что отсылает к современности.

Вот уже два года я рисую проходящие по этой площади шествия и поэтому теперь чувствовал себя так, словно попал в свой собственный рисунок. Что будет, если свернуть на улицу? Если рисунок европейский, то мы выйдем из рамы и покинем изображение; если наш, сделанный в традициях гератских мастеров, – попадем в место, предназначенное нам Аллахом; если китайский – нам никогда из него не выйти, потому что рисунки китайцев простираются в бесконечную даль.

Честно говоря, собственные оценка и впечатления от этой книги хоть и несколько разочаровали, но при этом несильно удивили. То, что за исключением пары стран, Азия с её историей, культурой, литературой и прочим мне абсолютно неинтересна уже давно не новость. Даже нежно любимые мной мистика и фэнтези не спасают, когда за основу взята азиатская культура. Но была всё же у меня небольшая надежда, что творчество Орхана Памука станет тем самым исключением, лишь подтверждающим правило, всё же автор известный по всему миру, лауреат самой престижной премии в области литературы, обладающий многочисленными поклонниками и в России.

Так что несколько лет назад я приобрела данный томик, решив начать именно с этого романа, потому что мне пообещали исторический детектив, а такое я очень люблю. Но увы и ах, чуда не произошло, любви не случилось и, перевернув последнюю страницу этой истории с чувством освобождения, я решила, что на этом моё знакомство с автором закончено. При этом объективности ради не могу сказать, что книга плохая или скучная или слабо написанная, просто ну не моё это всё, весь этот восточный колорит с его мечетями, базарами, притчами, иносказаниями вызывает у меня то ли раздражение, то ли скуку, то ли вообще комбо из этих двух состояний.

История же разворачивается в шестнадцатом веке в Стамбуле, где четыре прославленных художника - ученики самого мастера Османа, по заказу султана в тайне создают книгу, призванную поразить этих убогих европейцев, мол увидят они в рисунках мощь и могущество восточного мира и падут ниц. Ну-ну... Но тут одного из художников убивают, а следом и того, кто был ответственен за выпуск данной книги. Султан требует в три дня найти убийцу, иначе всю мастерскую художников подвергнут пыткам.

Собственно детективная линия могла бы для меня спасти историю, если бы я увлеченно наблюдала за ходом расследования или пыталась сама вычислить преступника из очень ограниченного числа лиц, я бы забила на неугодный мне сеттинг. Но и тут облом, личность преступника оставила меня равнодушной, потому что эту троицу я не различала и они слились для меня по сути в одно лицо, так что кто именно из них преступник мне было параллельно. Да и расследование, как говорится, нууу такое, на любителя в общем, пересмотрели кучу рисунков, нашли таки нужный и вуаля. Короче, для меня тут тоже провал.

Ещё важную роль в сюжете играет любовная линия и поначалу она даже читалась с интересом. Карá возвращается в родной город после двенадцати лет отсутствия, которые были по сути изгнанием за любовь к красавице-двоюродной сестре Шекюре, его тогда сочли неподходящим женихом и отправили с глаз долой. Но теперь девушка вдова с двумя детьми на руках и живёт с отцом, тем самым, который ответственен за книгу султана. А ещё она очень опасается, что её насильно принудят к браку или даже просто сожительству с братом покойного мужа. Как я уже и говорила, поначалу было даже немного любопытно, но чем дальше, тем больше меня бесила эта девица, у которой семь пятниц на неделе и фиг поймёшь, чего она вообще хочет. В итоге под конец мне было лишь жаль влюблённого в неё Карá и читать про них совсем не хотелось.

Также много эфирного времени своего романа автор отводит притчам и легендам, а ещё рассуждениям об искусстве, о старом и новом, об истинных мастерах и влиянии Запада, да и вообще порассуждать он успевает о многом и, если темы эти для вас интересны, то книга только выиграет в ваших глазах, тем более что всё это ещё и написано хорошим красивым образным языком. В общем, точно никого не отговариваю от чтения этой книги, тут просто элементарно не моё, западная культура, история, литература и прочая всегда были мне ближе и интереснее, обычная вкусовщина.