И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему.
Библия (Быт.1:26)
В средние века рассуждать о сходстве человека с животными стало небезопасно… «Атеисты говорят, – писал философ Ванини6, – что первые люди ходили на четырех конечностях, как животные, и только впоследствии при помощи больших усилий изменили это положение, освободив руки. …Говоря о появлении человека, я решаю этот вопрос с учетом градаций, ведущих от наиболее низкого вида к самому высокому». За эти строки ученый был предан мучительной смерти. Суд вынес решение: книгу конфисковать и сжечь «за опасный и отвратительный атеизм», автора казнить. «Указанный Лючилио, – гласил приговор, – будет протащен в одной рубахе на циновочной подстилке с рогаткой на шее и доской на плечах, на которой будет начертано „атеист и богохульник“, от ворот тюрьмы к главным вратам собора Сент Этьен. Здесь босого, с обнаженной головой и свечой в руках, палач поставит его на колени и заставит умолять бога, короля и суд о прощении. Потом его отведут на площадь и привяжут к столбу. Палач вырвет ему язык и задушит. После этого тело его будет сожжено, а пепел рассеян по ветру». Приговор был приведен в исполнение 9 февраля 1619 года. Прошло два столетия. Оппоненты некогда всемогущей церкви возмужали настолько, что начали открыто критиковать религию, не переживая за сохранность своих языков и душ. «У религии нет собственного, особого содержания», – писал немецкий философ XIX века Людвиг Фейербах. В поисках ответа на вопрос, что же такое религия, Фейербах следовал за другими философами-материалистами и считал ее плодом человеческого творчества, а богов не чем иным, как фантастическим воплощением самого человека. Развивая этот взгляд, немецкий философ сравнивал религию со сном человеческого разума от бессилия перед природой и социальной несправедливостью. Философ считал, что человек, вышедший из природы, не должен стыдиться своего естества, тем более, что его сущность формируется и проявляется в обществе, в отношениях с другими людьми. Такая постановка вопроса стала поворотной в рассмотрении проблемы сущности человека. Развил ее немецкий философ и экономист Карл Маркс. Он не отрицал животной природы человека, веря, однако, что главное в человеке всё же привнесено обществом, и человек находится под действием не только биологических факторов, но и социальных. Благодаря этому сущность человека является не абстрактной индивидуалистической характеристикой, а совокупностью всех производственных отношений, т.е. сущность человека неразрывно связана с его трудовой деятельностью7.
Никто и никому в мире так не обязан, как обезьяны Дарвину.
Дон-Аминадо
В XVII—XIX веках происходит бурное развитие естественных наук. Это обстоятельство дало возможность более объективно оценить биологическую природу человека и решить вопрос о его происхождении. Прежде всего, произошла систематизация всех разрозненных знаний, которые были накоплены за прошедшие века. У немецкого зоолога Брема в его знаменитой «Жизни животных» есть такие строки: «Из древних народов только индейцы и египтяне питали симпатии к обезьянам. Арабы считали обезьян потомками нечестивых людей, которые прокляты с того дня, как они по суду Всевышнего превращены в обезьян. Они обречены Богом на вечные времена носить в себе отвратительное соединение человеческого подобия и бесовской внешности. Мы, европейцы, более склонны видеть в них карикатуру на человека, а не существ, имеющих сходство с нами по строению своего тела». Итак, почему же именно обезьяны считаются нашими ближайшими родственниками? Несмотря на многочисленные предположения об общих предках человека, на все сравнения и гипотезы, положение человека в классификациях зоологов в XVII—XVIII веках было крайне неопределенным. К роду людей причисляли и ленивца под именем «дикий индеец», орангутанга как «лесного человека» и даже моржа как «морского человека»… В своей статье «Номенклатура обезьян» (1766) сторонник трансформизма французский естествоиспытатель Жорж Луи Бюффон считал орангутанга первым из обезьян или последним из людей, допуская их родство и возможность «скрещивания людей с обезьянами, приплод от которых влился в один и другой вид»8. В конце века он опубликовал труд «Естественная история», в котором и высказал впервые крамольную тогда мысль: люди – потомки обезьян! Так, например, в книге В. Яковлева «Происхождение человека на Земле» читаем: «Жорж Бюффон пишет: «Можно сказать, что обезьяна из семейства человека… что человек и обезьяна имели общее происхождение». Это вызвало резкую реакцию негодования со стороны церкви, а книга была публично сожжена! Одним из немногих произведений ХVIII века, где прямо, пусть и очень бегло, говорилось о происхождении человека от обезьяны, была работа молодого русского натуралиста Афанасия Каверзнева, который в 1778 году во время своего пребывания в Лейпциге анонимно опубликовал книгу под названием «О перерождении животных»…9 Шведский ученый Карл Линней был первым научным классификатором живой природы. Именно он ввел термин «приматы», который означает «первенствующие». Линней решил покончить со всей этой неразберихой и в десятом издании своего бессмертного творения10 создал отряд приматов, куда, между прочим, вместе с летучими мышами, полуобезьянами и обезьянами поместил человека! Именно в публикации его знаменитой «Системы природы» 1758 года и появились впервые названия «приматы» и «Homo sapiens». По всей видимости, наименование этого отряда млекопитающих лютеранин Линней заимствовал из церковной иерархии католиков, называющих своих высших священников (первосвященников) «примасами» (от лат. приматус – «первенство, главенство, князь», primas – «один из первых») 11. В человеческий род он включил два вида: Homo sapiens (человека разумного) и Homo silvestris s. troglodytes (человека лесного, или троглодита) 12. Еще при жизни Линнея предпринимались попытки покончить с позорящим человека родством с обезьянами. К примеру в 1775 году И. Блюменбах разделил отряд приматов на два отряда: отряд двуруких, куда был отнесен только человек, и отряд четвероруких, куда попали собственно обезьяны. Это деление понравилось видному французскому биологу Жоржу Кювье, а также многим другим научным светилам и продержалось почти столетие. Таким образом, после Блюменбаха «не стало» ни отряда приматов, ни линнеевского термина «приматы». Предпринимались и другие попытки найти существенные анатомические отличия человека от животных и тем самым закрепить идею о нашей уникальности в сравнении с животными. Так, голландский анатом Питер Кампер в 1780 году утверждал, что у человека, в отличие от человекообразных обезьян, отсутствует межчелюстная кость13. В 1863 году английский биолог Томас Гексли (Хаксли, 1825—1895), развивая и пропагандируя дарвиновскую теорию эволюции, опубликовал работу о месте человека в живой природе. В ней Гексли доказывал, что по анатомическому строению задняя конечность обезьян – никакая не рука, а нога, следовательно, идея о разделении приматов на два отряда по признаку двурукости или четверорукости ошибочна. Согласно Гексли, прав был Линней, и через целое столетие систематика опять пришла к заключению, что человек есть член того же отряда, к которому принадлежат обезьяны и лемуры. Кроме того, Гексли утверждал, что данные сравнительной анатомии о громадном сходстве телесной организации человека и прочих приматов свидетельствуют об их эволюционном родстве.
Дорогой Гексли, будет еще продолжительная борьба и после того, как мы умрем и исчезнем.
Чарльз Дарвин
Задолго до Дарвина люди считали, что человек произошел от обезьяны. Дарвин лишь пытался обосновать положение о том, что между человеком и обезьянами существовало некое связующее звено, общий предок, от которого оба вида ведут свое происхождение14. Звено это, увы, не найдено по сей день… Американский антрополог Ричард Левонтин пишет: «Вопреки волнующим и оптимистическим утверждениям некоторых палеонтологов, никакие ископаемые виды гоминид не могут считаться нашими предками…» Конечно, есть и другие точки зрения, но летопись ископаемых свидетельствует о том, что человек появился внезапно, или, как говорят ученые, сальтационно15, с комплексом тех физиологических признаков, которыми он обладает и сегодня16. Все палеонтологи знают, что ископаемые останки не содержат почти ничего, что называется промежуточными формами; переходы между большими группами отсутствуют. Градуалисты обычно выкручиваются, ссылаясь на крайнее несовершенство геологической летописи. Мы должны отвергнуть градуализм как ограничительную догму. Пунктуационное изменение с резкими скачками между стабильными состояниями характерно для большей части нашего мира17. Увы, крыть палеонтологии было практически нечем. Однако, если окаменелости были не в состоянии в деталях рассказать свою историю, то кто же это должен был сделать? Ответ был найден неожиданно. В 1980-х годах в антропологии произошла «бесшумная революция». Появились данные, которые радикальным образом изменили прежние представления о ранних стадиях эволюции человека. Речь идет о выдающихся открытиях юной науки палеогенетики. Ученые научились извлекать информацию из окаменевших останков древних существ. К тому же оказалось, что и в самом человеке, точнее в его генотипе, можно обнаружить следы эволюционной истории вида. Галина Муравник в книге «Парадокс человека: новый взгляд на старую проблему», в главе «Митохондриальная Ева», подробно описывает это поистине революционное открытие18. Что же мы имеем? На Африканском континенте около 150—200 тысяч лет назад появились наши прародители. За 100 тысяч лет назад их многочисленные потомки распространились по миру, причем важно заметить, что, замещая всех прочих гоминид в процессе расселения, они не скрещивались с ними! Возможно ли это? Вопрос крайне интересный и не менее сложный. Не вдаваясь в рамках настоящей работы в дебри генетики, палеогенетики, биологии, ограничусь лишь отрывком одной из последних научных работ на данную тему19.
«…Так, согласно недавней „калибровке“ митохондриальных часов, мутации мтДНК должны происходить один раз не в 600 поколений, а в 40. Следовательно, возраст „митохондриальной Евы“ должен быть не 150 тыс. лет, как полагалось ранее, а 6 тыс., что, естественно, противоречит палеонтологической летописи и аксиомам эволюционной теории»…
Опять тупик? Прародителей не было?.. Неужели нам никогда не суждено знать, что было в начале нашей истории? Читаем у доктора наук О. Ю. Артемовой:
«Что же касается проблемы реконструкции „подлинно первобытных“, т.е. давно исчезнувших форм социальной жизни, то представляется очевидным, что ни одна из изучавшихся этнографически охотничье-собирательских социальных систем не может быть спроецирована в глубокую древность20»…
Что сказать на это? Дмитрий Волкогонов говорил, что жизнь есть вечная надежда, и как только она умирает, человеку уже нечего делать на этой земле, а Жан Рихтер был уверен, что долгая надежда слаще, чем скорый сюрприз…
То, что должно вознестись на самый верх, начинается в самом низу.
Публилий Сир
Приматы. Что известно о них неискушенному в зоологии человеку? То, что на них можно за пару сотен рублей поглазеть в любом столичном зоопарке. А ведь мало кому известно, что предки приматов начали свой путь к покорению планеты буквально под ногами у самих динозавров, в конце мелового периода (верхний мел) мезозойской эры. И если бы не чудовищная по своим масштабам катастрофа21
О проекте
О подписке
Другие проекты