Начну свой рассказ издалека, чтобы наглядно было видно, как причудливо сплетаются людские судьбы и как возникают и развиваются кажущиеся порой странными, или даже совсем незначительными, события и ситуации. И события эти, возникнув однажды, созревают и приводят к таким результатам, о которых ты не то ли что думать не думал, а даже и помыслить о таком никогда не мог!
Итак, нас три сестры. Родились мы одна за другой с разницей в два года. Самая старшая я, Алевтина. Мне сорок лет, и живу с мамой и семнадцатилетней дочерью Вероникой. До недавнего времени в нашем городе было авиационное училище штурманов. Вот когда-то в молодости, почти двадцать лет назад, и познакомилась я с бравым курсантиком, будущим лётчиком.
Было начало мая, стоял тёплый безоблачный и беззаботный день, когда мы с подружкой прогуливались по центральному проспекту города. Он с другом получил в этот день увольнение, и они тоже оказались на этом же проспекте. Так и познакомились.
Весной как-то всем хочется любви и, кроме того, в молодости люди легко знакомятся. Уже потом, позже, утрачивается у людей легкость общения, разве что за редким исключением, конечно, и контакты налаживать становится всё труднее. Так вот, познакомились мы, и сразу между нами возникла обоюдная симпатия. А дальше порядок известный – повстречались, повлюблялись и перед окончанием его учебы поженились.
По распределению его направили отбывать дальнейшую службу в Ярославль, куда мы благополучно и отбыли. Но вот семейная жизнь не задалась. Быстро с глаз слетели розовые очки: ведь когда мы влюблены, мы видим в человеке только то, что хотим видеть. А другое если и видим, то в упор не замечаем! Но когда изначальная влюбленность по разным причинам проходит – вот тут-то мы начинаем видеть то, что есть на самом деле. И с неприятным для себя удивлением обнаруживаем – оказывается, то, что есть на самом деле, далеко не всегда хочется любить…
Одним словом, тихо и мирно расстались мы по взаимному согласию, и я с Вероничкой вернулась к маме. И сейчас, на мой взгляд, я живу нормальной, упорядоченной жизнью. Возникают, конечно, временами неожиданные проблемы и проблемки (ну да кто без этого живет?), но это нормально, а всё проблемное в конечном итоге каким-то образом решается, разруливается и налаживается. В общем, всё у нас идёт своим чередом, тем более что если копнуть поглубже – у каждого найдётся своя Санта Барбара, да еще такая, что ой-ой-ой…
Вторая сестра, следующая за мной, Хельга. Когда она родилась, родители в то время работали некоторый период в Норвегии, в геологоразведке, вот и назвали ее на скандинавский манер. Хорошо, что мы в тот момент не находились где-нибудь в Африке! Поясняю, почему. Друзья родителей, такие же изыскатели-энтузиасты, в бытность свою в Индии родили двух девочек-близняшек, назвав их соответственно Инда и Ганга. Надо ли пояснять, где родились их сыновья, если им дали имена Север и Урал? Так что, ещё раз повторюсь, хорошо, что мы в тот момент не находились в Африке, а то быть бы нашей Хельге до конца дней какой-нибудь Мумба-Юмбой! Шучу, конечно, но, как известно, в каждой шутке есть доля правды.
Хельга всегда была очень любознательная, и ей с самого раннего детства было интересно всё! Ещё учась в средней школе, Хельга занималась углубленным изучением французского языка. Она называла его языком любви и могла часами слушать записи Эдит Пиаф и Джо Дассена – уж очень они ей нравились! Восемь классов она закончила успешно, без троек. А тогда это давало возможность зачисления в техникум без вступительных экзаменов. Таким образом, в пятнадцать лет Хельга поступила в индустриальный техникум.
А когда она его благополучно закончила, в стране уже вовсю шли перестройка и ускорение, вследствие чего – не стало распределения после окончания учёбы в техникуме или вузе, банкротились предприятия, не выплачивалась зарплата… Даже между заводами и организациями расчеты производились на уровне пещерного века: процветали бартер и, так называемые, взаимозачеты, то есть, попросту говоря, натуральный обмен. Меняли шило на мыло, сантехнику на колбасу, унитазы на обувь и так далее. С рабочими рассчитывались не деньгами, а той продукцией, которую данное предприятие производило. А люди тащили всё это добро на барахолку чтобы, продать и купить себе то, что было нужно.
Времена наступили нелёгкие, и нормально трудоустроиться было практически невозможно. Тогда Хельга надумала, как ей поступить. Она купила газету» Работа за рубежом», выбрала заинтересовавшее её объявление – а это была сезонная работа по сбору винограда на юге Франции, и позвонила по указанному там телефону. Потом были ещё какие-то звонки, заполнение всевозможных анкет, и вот, наконец, через несколько месяцев её вызвали на собеседование во французское посольство в Москве, а вскоре – она уже была в Париже! Уезжала она поработать всего на насколько месяцев, но дальше всё оказалось не так – жизнь непредсказуема…
Отработала она то, что было предусмотрено договором, но в Россию не вернулась, потому что познакомилась с очень интересным человеком, парижанином Сержем, предки которого были выходцами из России. Он был на двадцать лет старше Хельги, являлся весьма известным архитектором, и очень интересовался Россией. А также вполне отчетливо понимал, познакомившись с Хельгой, что не хочет, чтобы она уезжала, не хочет, чтобы она навсегда исчезла из его жизни! С трудом преодолев всевозможные законодательные препоны, – а этим, конечно, занимался исключительно Серж, используя все свои связи, – им удалось, наконец, зарегистрировать брак. Так вот и стала наша Хельга парижанкой.
Надо сказать, что живут они, как говорится, душа в душу: им никогда не бывает скучно друг с другом, в их красивом доме, всегда уютно и радостно. Поначалу омрачало радость только то, что долго не было детей, но они не теряли надежды. По вере вашей воздастся вам… И воздалось им очень замечательно: уже идёт десятый год их сыну Алену! Ален вообще какой-то необычный ребенок: в год он уже бегло читал, а с трёх лет любимыми науками у него стали математика и экономика. Но, как и все мальчишки, Ален очень любит всякие подвижные игры, особенно футбол, – в их доме имеется не меньше дюжины всевозможных футбольных мячей!
Теперь немного подробнее расскажу о Серже. В последние годы, на протяжении примерно лет восьми, он заимел привычку – раз в год, месяца на два (ну или когда как получалось – чуть больше, чуть меньше), уезжать в Россию. Это время он посвящал всестороннему изучению страны или хотя бы просто осмотру многочисленных памятников: исторических, архитектурных, природных и так далее, коих в России находится великое множество – смотреть, не пересмотреть!
Однако, несмотря на такой активный образ жизни, несмотря на многообразие интересов его творческой натуры, Серж является каким-то сугубо домашним человеком. Именно поэтому он, чтобы в период пребывания в России не мотаться по отелям между своими путешествиями, приобрел в ближнем Подмосковье небольшую квартиру – такие квартиры сейчас называют просто «„студия“». Практически целый год квартира пустовала, а чтобы не было долгов по коммунальным платежам, Серж периодически, примерно раз в полгода, переводил мне через банк определенную сумму денег, и я за три дня, включая выходные, успевала съездить туда и проплатить все расходы по содержанию квартиры на полгода вперед. Так всё и шло своим чередом.
НО! Как всегда в нашей жизни, появляется хоть какая-нибудь да закавыка под названием «НО». В нашем случае эта закавыка выглядела так. Несколько лет назад, во время очередного пребывания Сержа в России, он познакомился с молодым человеком Андреем, который не просто напросился на знакомство, но и сумел доказать или внушить Сержу, предъявив какие-то документы, что они являются дальними родственниками. Такими, правда, дальними, что ни в сказке сказать, ни пером описать! Одним словом, как говорится, седьмая вода на киселе!
Этот Андрей приехал в Москву откуда-то из провинции и слёзно упросил Сержа прописать его в своей квартире, клятвенно заверяя, что ни в коей мере не претендует на это жилье. Сам Андрей жил в соседнем городке Высоковске, – всего полчаса езды на электричке, – с какой-то женщиной, тоже приезжей. Там они снимали очень скромное жилье, а работал он на разных неофициальных работах. Но, заимев законную прописку, он имел возможность пойти работать в полицию – это было его заветной мечтой. У себя дома Андрей работал инспектором ГИБДД и частенько его душу грели самые тёплые воспоминания о той работе… Ну тут, я думаю, пояснять ничего не надо. И так ясно. Да.
Так вот, в общем-то, оно всё так и получилось: получил Андрей законную прописку, доложил обо всем Сержу и, исполненный благодарности, отбыл обратно в свой Высоковск доблестно трудиться на благо Родины и отечества в местном отделении полиции. Как и договаривались – он ничем больше Сержа не донимал, ничем не доставал.
Теперь отступим ещё на несколько лет назад, вернёмся в Хельгины студенческие годы. Когда она училась на втором курсе, тогда и познакомилась с хорошей девочкой Марией. Она была на три года старше Хельги, училась в параллельной группе. Поскольку Мария недавно вышла замуж, то перевелась на вечернее отделение и немного подрабатывала в этом же техникуме секретарём. Их дружба возникла не на какой-то меркантильной основе, а на фоне общности взглядов, интересов и духовных устремлений. Да они и по сей день дружат! Ведь ни для кого не секрет, что часто духовное родство оказывается крепче и сильнее кровных уз. Всем, наверное, известны такие случаи, когда годами могут не общаться близкие родственники и в то же время чужой человек может стать роднее родного. Именно такая дружба существует между Хельгой и Марией.
Теперь перехожу к тому, из-за чего, собственно, и вспомнили мы студенческую пору этих двух подружек. Так вот, однажды им в руки попал, теперь уж не помню – какой, номер газеты» Советская Россия». И была в этом номере небольшая заметочка, буквально на два абзаца, о том, что в Москве живет сильный экстрасенс Алексей Петрович Мальский. Работает он среди молодежи и может помочь в решении любой проблемы. Напоминаю, что это был период самого начала гласности в стране – даже годом раньше вряд ли цензура пропустила бы такую информацию! Это сейчас такими вещами никого не удивишь, а тогда даже само слово» экстрасенс» было новым и непривычным.
Не могу не вспомнить одну самоуверенную даму, жену высокопоставленного чиновника. В ту пору, когда слава Кашпировского гремела по всей стране и во время его телесеансов пустели улицы, поскольку весь люд прилипал к экранам телевизоров, сия дама с умным видом, – мы, знаете ли, и не такое видали, нас этим не удивишь, – совершенно серьезно заявляла:
– Ах, сегодня опять этого ЭЛЕКТРОСЕНСА по телевизору будут показывать!
Это я всё к тому говорю, чтоб стало понятнее, насколько необычной была та заметка и какой она вызвала интерес.
Так вот, наши девушки всё это вычитали да и написали в редакцию газеты, попросили сообщить координаты этого самого экстрасенса. Ответ пришел неожиданно быстро – это была написанная от руки коротенькая записочка буквально следующего содержания: «ЕСЛИ ВАС ЧТО-ТО БЕСПОКОИТ, ЗВОНИТЕ ПО……» и далее был указан номер домашнего телефона Мальского Алексея Петровича. Потом наши девушки, недолго думая, выждали момент, когда в техникуме никого не осталось, кроме сторожа, да и позвонили по указанному номеру.
Тут я немного отступлю от повествования, чтобы пояснить, почему они позвонили со служебного, так сказать, телефона. Дело в том, что в ту пору домашние телефоны были далеко не у всех. Сейчас даже представить такое невозможно, но, тем не менее, было именно так. Тогда только пейджеры первые начали появляться, которые были, конечно, в диковинку, да и то – мало кто был их счастливым обладателем. Не было домашнего телефона и ни у нас, и ни у Марии. А мобильных телефонов ещё и вовсе в природе не существовало, во всяком случае, о них ещё никто и слыхом не слыхивал! Одним словом, девчата позвонили Мальскому, задали свои вопросы, на что он им подробнейшим образом разъяснил все их ситуации и, кроме того, в мельчайших подробностях рассказал каждой о их семьях, – кто чем живет, что думает, чем болеет, чем лечится и так далее.
Какое у них после этого было ошарашенное состояние, не передать словами! Мы с мамой были дома, когда Хельга из техникума примчалась с таким видом, как – будто за ней гналась не то что стая бешеных собак, а, по меньшей мере, стая голодных трёхголовых драконов: вся взъерошенная, глаза – по блюдцу, и только повторяла:
– Ой, что было! Ой, что было! Ой, что было!
– Хельга, да что было-то?
– Ой, что было! Ой, что было! Ой, что было!»
И только к концу вечера, немного успокоившись, она смогла внятно и членораздельно рассказать о случившемся. Но, наверное, с неделю ещё ходила она как ошалевшая.
Вот так произошло наше первое прикосновение к ЧУДУ. Следует, наверное, напомнить еще одну маленькую деталь, – все мы были тогда, к сожалению, стопроцентными убежденными атеистами. Сейчас это звучит глупо, но против правды, как говорится, не попрёшь!
Тот телефонный разговор положил начало дружбе, другого слова тут не подберу, между Хельгой и Алексеем Петровичем. Да и мы, то есть наша семья, зная человека только заочно, иногда обращались к нему за советом и всегда его получали, причем именно такой, какой в данной ситуации был необходим. В последующие годы случались и редкие личные встречи. Я сама виделась с Мальским всего один раз, Хельга почаще – и уж тогда-то она могла отвести душу, уж тогда-то она могла наговориться вволю…
О проекте
О подписке