И Господь им ответил! Ответ, правда, был неожиданным.

– Пусть Клод подарит свою табакерку первому встречному… – ясно прозвучал голос с небес, – … тому, у кого разбито сердце!

– Слышал, Персик, что Господь сказал?

Персик молча кивнул, хотя эти слов ему не понравились – очень уж не хотелось бесёнку расставаться с шарманщиком, да и какое ему дело до чужих разбитых сердец? Вконец огорчённому чертёнку хотелось заплакать, но он изо всех сил терпел… что же теперь поделаешь…

– Получается, что рано тебе пока на причастие, малыш! – вздохнул Клод. – Получается, что время твоё ещё не пришло, а значит – опять идём, брат, куда глаза глядят…

Старик задумчиво почёсывал свою лысину – ну и задачку задал Господь! Однако опускать руки он не привык, а потому собрал, как обычно, свою котомку, шарманку, табакерку с Персиком, и бодро зашагал по дороге – вперёд, к неизвестности! Ответ получен, а дальше – видно будет!

Прошло ещё несколько дней, и довелось нашим артистам заночевать в лесу. Клод сноровисто развёл огонь, быстро собрал нехитрый ужин, после которого сытые путники свободно расслабились, наслаждаясь покоем, тишиной и медовым запахом нагретых солнцем трав и деревьев. Как же им было хорошо в эти минуты!

Но когда солнце окончательно скрылось, и на лес опустился прозрачный летний сумрак, где-то недалеко на тропе раздался цокот конских копыт. А вскоре показался из-за деревьев и сам запоздалый всадник. По его осанке и дорогой одежде стало понятно, что это очень знатный господин. Был он закутан в чёрный шёлковый плащ, а лицо его скрывала тень от низко надвинутой шляпы. Увидев шарманщика, он остановился и спрыгнул с коня.

– Доброй ночи, старик, – поприветствовал он Клода, – позволь мне посидеть у твоего костра, пока не наступит утро…

При мерцающем свете огня Клоду показалось, что путник выглядит очень уставшим и подавленным.

– Прошу Вас, господин, – с достоинством пригласил старый музыкант, – могу предложить Вам ещё краюху хлеба с сыром!

Поздний гость вежливо отказался от щедрого предложения и сел ближе к костру. Вот теперь его можно было рассмотреть получше! Путник оказался очень молодым, красивым и, судя по всему, очень богатым. И было совершенно непонятно – что же занесло столь благородного господина в это безлюдное место, да ещё в такое неподходящее время?

 
Богат. Красив. Видать, умён.
Но чем-то сильно удручён…
Молчит. Лишь только «ох» да «ах»…
Какие могут быть проблемы
Чтоб при таких-то при деньгах?..
Таинственный гость словно уловил мысли Клода!
 

– Я граф Огюст де Рамбле, – представился он с аристократическим достоинством.

А затем со вздохом страдания тихо добавил:

– Но жизнь моя не имеет смысла… Я повержен в прах, ибо сердце моё разбито вдребезги одной безжалостной красавицей… Моя любовь к ней осталась без ответа, и теперь я сам не знаю – куда я еду и зачем?

– Да… бывает, – от души посочувствовал шарманщик, – любовь – это дело такое… Любовь заслужить надо!

Граф удивлённо вскинул брови:

– О чём ты говоришь, старик? Что значит – заслужить? Это как?

– Я не могу давать Вам советы, любезный граф, как это делается… – чуть помедлил с ответом Клод, – но я могу предложить Вашей светлости очень нужный подарок! Он совсем простой и бесхитростный, но… он-то глядишь, да поможет!

Старик в душе ликовал – вот тот самый первый встречный с разбитым сердцем! Сидит перед ним и ждёт помощи! Что же… жалко, конечно, с малышом расставаться – уж очень он забавный! Но надо, надо помочь несчастному бесёнку, а заодно – и графу!

Граф ещё больше удивился – что же такого ценного может подарить какой-то нищий шарманщик ему, богатейшему человеку всей округи?

А Клод уже протягивал ему свой подарок:

– Вот, Ваша светлость, примите в дар от меня эту невзрачную табакерку. Когда-то она принадлежала моему другу… Очень достойный был человек!

Граф с недоумением крутил табакерку в руках:

– И чем же она, по-твоему, может мне помочь? – с сомнением поинтересовался он.

– Эта табакерка совсем не простая, – с торжествующей улыбкой на лице ответил шарманщик, – дело в том… дело в том, что в ней живёт друг! Он, правда, не совсем обычный… да посмотрите сами! Персик, покажись!

Чертёнок нехотя выбрался из своего убежища. У графа же при виде крохотного насупленного чёртика с малюсенькими рожками на голове чуть глаза на лоб не вылезли от изумления!

А Клод старательно соблюдал этикет:

– Познакомься, Персик, это граф Огюст де Рамбле! Теперь ты будешь его другом, теперь ты должен во всём слушаться графа и во всём помогать ему!

Граф на всякий случай несколько раз незаметно перекрестился, но с удовольствием принял дар нищего старика и от души поблагодарил его.

– Надо же! У меня никогда ещё не было друга в табакерке, – слегка пожал плечам молодой красавец и с восхищением произнёс – но ведь это и вправду самый настоящий чёртик!

– Настоящий, настоящий, – вполне серьёзно подтвердил Клод, – Вы не смотрите, что он маленький, он всё рано самый настоящий друг! Так что не сомневайтесь! – и про себя добавил, – так Господь повелел, а ему лучше знать!

– Ну, и чудеса! Ну, и чудеса! – не переставал удивляться Огюст де Рамбле, позабыв ненадолго свою печаль.

– Будешь служить графу верой и правдой, – ещё раз повторил шарманщик, хотя у него очень щемило сердце от предстоящей разлуки, и голос его дрогнул, – прощай, Персик! Мне будет не хватать тебя, малыш!

– Прощай, Клод! Может, и свидимся ещё… – чертик шутливо дёрнул шарманщика за бороду.

Но на самом деле ему было сейчас совсем не до шуток, Персику было грустно, как никогда, и он поспешил спрятаться в табакерке, чтобы никто не заметил его состояние.

 
Вот и свершилось по слову Его —
Разбитое сердце нашлось!
И Слово и звёзды – всё вместе сошлось
Но что впереди? Не понять ничего!
 

Так началась у Персика новая жизнь. Граф привёз его в свой замок и положил табакерку на стол в своём кабинете, строго-настрого запретив всем слугам прикасаться к ней.

Для начала граф запер дверь и сел писать письмо своей возлюбленной, красавице маркизе Вивьен де Шанте, которая так легкомысленно отвергла его! Персик сидел рядом с чернильницей и по мере сил помогал графу, давая вполне дельные советы. А граф торопливо изливал на бумаге все свои чувства, всю свою пылкую любовь, и умолял ветреную красавицу о снисхождении, прося хоть одно свидание!

Дело в том, что не он один настойчиво добивался её руки! Вокруг маркизы всё время крутился обедневший соседний шевалье** Арман де Мот, и ещё один дворянин – очень хитрый и прижимистый, но слегка неповоротливый, барон Франсуа де Гиже. Легкомысленная красотка вовсю флиртовала и кокетничала и с тем, и с другим, чем уязвляла нашего графа до глубины души, и он очень страдал от этого! А Вивьен не спешила дать ответ ни одному из троих своих пылких поклонников…

– Нет, так не пойдёт! Никуда не годится! – прямо и откровенно заявил Персик, внимательно прочитав послание графа, – будь я дамой, даже читать не стал бы такую ерунду!

– А… что тогда написать? – опешил Огюст.

– Дай подумать…

Чертёнок уселся на лежащую рядом книгу, подпёр щёку кулачком и устремил в потолок глубокомысленный взгляд.

– Вот что – надо написать стихами! – воскликнул он через некоторое время.

Живо хватив перо, Персик быстро начал записывать приходящие в голову мысли.

 
О, синеглазая Вивьен,
Красива, несравненна!
И весь я – у твоих колен
Тебя молю смиренно:
Ко мне свой взор ты обрати!
Прошу, со мною будь!
С тобой нам в жизни по пути
А всех других – забудь!
Тебя люблю я, ангел мой,
Одну тебя люблю!
Так умоляю, будь со мной!
О, будь со мной – молю!
 

– Всё, готово! Смотри – так лучше будет? – Персик заглядывал в глаза графа, ожидая похвалы, – ну, что скажешь?

– Потряса-а-ающе! – расплылся в довольной улыбке Огюст.

– Тогда сделаем так, – деловито предложил Персик, – ты сейчас это письмо отправь, а я проберусь в замок Вивьен, посмотрю там, что к чему, а потом всё тебе расскажу!

– Как ты хорошо придумал! Молодец! – обрадовался граф, – ладно, действуй!

Шустрый чертёнок без малейшего труда преодолел высокие стены замка, минуя ворота, и оказался в самой гуще событий. Молодая красавица маркиза явно скучала в окружении приближённых кумушек. Она нехотя обмахивалась веером и скупо улыбалась колким шуткам шута-горбуна. Перед ней наперебой «блистали остроумием» два напомаженных кавалера. Справа её обхаживал упитанный дворянин среднего возраста, сплетник и хитрец, барон Франсуа де Гиже. А слева очаровывал красавицу вёрткий смазливый шевалье Арман де Мот, проживающий неподалёку – судя по старомодному наряду, очень-очень обедневший или окончательно разорившийся.

Персик отметил про себя, что шевалье хоть и красив, но абсолютно понятно, что беден, как церковная мышь! А толстяк хоть и хитёр, но косноязычен, напыщен, изъясняется с трудом. Короче говоря – куда им до Огюста! На взгляд Персика у его хозяина есть все шансы, надо только постараться!

В эту минуту выступил вперёд красавчик Арман и картинно изогнулся в изящном поклоне:

– Бесподобная Вивьен, услада души моей, позволь позабавить тебя одной смешной историей! Мне очень хочется развеять твою хандру и увидеть улыбку на твоих устах!

Бесподобная Вивьен благосклонно кивнула, небрежно взмахнув веером. Месье Арман де Мот моментально воспользовался моментом и поцеловал ей ручку, а затем начал свой рассказ

– Как-то раз в одной из моих деревень (хотя у него имелась всего-навсего одна маленькая деревушка!) надумал жениться один зажиточный крестьянин, староста той деревни! И пришёл он вместе со своей невестой Ореллой ко мне за благословением. Правда, невеста показалась мне несколько нервной и беспокойной, но я решил, что это от волнения, и как человек приличный, разумеется, дал своё согласие!

Да вот беда – в тот же день, ближе к вечеру, пожаловал ко мне сердечный дружок этой невесты, ловкий малый, хозяин маслобойни, и стал слёзно просить меня отменить помолвку старосты, потому что уже почти год, как он сам был тайно повенчан с этой бойкой деревенской красоткой Ореллой против воли её родителей! Это он, конечно, приукрасил, но тогда я этого не знал! И теперь он хотел, чтобы я официально объявил их мужем и женой! Тогда и родители её не станут перечить и мешать им.

– И как же Вы поступили, месье Арман? – озадаченно нахмурила бровки Вивьен.

– А как бы Вы поступили на моём месте, месье де Мот? – коварно обратился Арман к своему сопернику.

Не ожидавший такого вопроса, Франсуа де Мот слегка растерялся и озадаченно запыхтел:

– Ну… я бы, наверное, спросил эту Ореллу – с кем сама-то она желает быт? Кого из них сама-то она желает видеть своим мужем? – при этом он неопределённо пожал рыхлыми плечами, – любовь, знаете ли, бывает очень трудно удержать…

– Но завоевать её ещё труднее! Верно? – недвусмысленно подмигнул ему Арман.

– Так чем же там у вас всё дело закончилось? – нетерпеливо топнула ножкой Вивьен, которой не терпелось скорее узнать конец этой истории.

– Сначала я так же подумал, что не мешало бы спросить невесту, – загадочно ухмыльнулся месье де Мот, упиваясь своим превосходством над неповоротливым увальнем Франсуа, – но потом решил, что и старосте, и маслоделу надо дать равные шансы на завоевание любви этой красавицы, а там… как судьба распорядится, так и будет!