Цитаты из книг автора «Оливия Лейк»

Так что насчет Кубы? – На этот раз Марко поцеловал ее в губы, завлекающе, с обещанием удовольствия. – Океан, – снова поцелуй, – солнце, – еще один, – я, конечно же. Это комплексная сделка, – пошутил он, но в глазах не было и тени улыбки. Марко желал видеть ее рядом и отказ принимать не собирался.

А ты не забудь про визит к врачу – Неужели волнуешься? – Нет, просто не хочу, чтобы тебе стало хуже в моей постели. Это может навредить моей женской репутации. Марко напрягся – Трейси мгновенно ощутила, как мышцы под ее руками сделались стальными, а игривое настроение, в котором он прибывал самого утра, испарилось. Она осторожно провела ладонями по лацканам пиджака, успокаивая его. – Если бы мне пришлось выбирать как умереть, то твоя постель однозначно была бы первой в списке, и плевать на твою женскую репутацию, – с обманчивой мягкостью закончил Марко.

Как ты? – тихо спросила она, подходя ближе. – Жив только твоей заботой. Трейси поджала губы – сочувствия к раненому поубавилось. Раз у него хватает сил бросаться остротами – значит, жить определенно будет!

Мальвина специально под меня создана: оживаю я с ней, силой наполняюсь. Оргазмом захлебывается не только мое тело, я даже в голове кончаю. А я скроен под нее: рассекаю упругую мягкую теплоту и тает она, соком истекает, как спелый персик.

Дым! – друзья тоже в сборе. Дина пришла с… Барсовым. Катя с ней сдружилась по работе, но семьями дружить – увольте. Никаких Полонских плюс Барсовы. Ладно, раз в год буду терпеть его. – Ты как репей на заднице, – цедил, улыбаясь. – Прилип, хрен отдерешь. – У тебя такой волосатый зад?! – картинно удивился Барсов. Он тоже улыбался, сволочь. – Расслабься, – и кивнул на наших женщин, – девочки сдружились. Придется терпеть. – Точно, юбилей все же.

Мы приехали в ближайший перинатальный центр, и это был тот случай, когда я без всякой деликатности затыкал деньгами всевозможные препоны, главная из которых: мне нельзя находиться в родильном отделении, тем более в операционной. Окей, не буду, я рядом посижу: мне прямо в коридоре накладывали гипс на руку и ногу, голову забинтовали. Обезболивающее вкололи, но я не чувствовал боли физической – меня моральная терзала: если с моей любимой Мальвиной что-то случится… Если с ребенком… Тогда сразу можно вздернуться. Простить себя не смогу.

Я достала из сумочки сложенный пополам листок, переданный психологом. Его составил Вадим. Что же там… Я понял, что идиот. Прочитала и смехом чуть не подавилась. Очень спорное положительное изменение! Я понял, что разбрасывать вещи по дому совсем не комфортно, особенно носки.

Дым, ты куда пропал? – меня нашел Костик. – Я спросить хоте… – Если ты тоже хочешь узнать, что у нас с Катей, то уёбывай сразу! – все, порвался я. Нервы мои нервы. Мне тоже сложно! Сколько можно, а? Я рядом с ней, но как не пойми, блядь, кто! А хочу быть как мужчина. Ее мужчина!

вы молодая, здоровая, второго рожать легче. Таз у вас шикарный. Я вытерла смазку и привела себя в порядок. Не люблю вагинальное узи, дискомфорт жуткий после: в тебя засунули что-то фаллическое, но не удовлетворили.

У вас вип-места, прямо у… – Ринга… – договорила я. Черт! Полонский, мать его так и эдак! Что он устроил?! Что за неандертальские методы! И Макс туда же! Вот почему приглашений два. Черное и белое. Вадим любил черный. Максим, очевидно, белый. Я не считала, что один демон, другой ангел. Они оба тестостероновые самцы, не далеко ушедшие от предков наших обезьян (если верить Дарвину). – Кать, это то, что я думаю? – возбужденно спросила Светка, дернув меня, чтобы наконец села в кресло. – Только не говори, что хочешь уйти? – простонала, заметив выражение моего лица. – Нет! – зло бросила. – Пусть эти двое отобьют себя почки, печень и желательно яйца, а я посмеюсь!