Она чуть не пожалела, что обо всем рассказала Амелии. Глори чувствовала, что ее голова и сердце взорвутся, если она с кем-нибудь не поговорит. С матерью ей точно не удастся поделиться. Гленду Монаган хватит удар, если она узнает, что натворили ее муж и сын. А если Глори не согласится на предложение Винченцо, мать придет в ужас из-за того, что они в опасности.

Глори ухмыльнулась, видя изумление лучшей подруги:

– Я же сказала, что брак продлится один год. Сколько еще раз ты будешь задавать один и тот же вопрос?

Амелия закатила золотистые глаза, обрамленные длинными ресницами:

– Простите, мисс Монаган. Посмотрела бы я на тебя, если бы я явилась к тебе и рассказала, что когда-то у меня был роман с принцем этой чертовой Касталдини, и теперь принц, к тому же выдающийся ученый и бизнесмен, хочет на мне жениться.

– Только на год, – прибавила Глори, и у нее снова болезненно екнуло сердце.

Амелия всплеснула руками:

– Вот. Ты все-таки это повторила. Нет, я в шоке. Винченцо д’Агостино? Ух ты!

Глори удрученно выдохнула:

– Да.

Подруга плюхнулась на диван рядом с ней.

– Ой-ой. Я пытаюсь представить тебя с принцем, и ничего не получается.

Глори грустно усмехнулась:

– Спасибо, Ами, ты такая милая.

– Я не имела в виду, что ты его недостойна! – воскликнула Амелия. – Мужчина любого происхождения будет счастлив, если ты обратишь на него внимание. Но ведь ты ни с кем не встречаешься. Ты такая холодная. – Она вздрогнула, потом застенчиво улыбнулась. – Ну, ты сторонишься мужчин. У тебя словно на лбу написано: «Не приближайся!» Поэтому мне трудно представить, что ты сгорала от страсти. Но теперь я понимаю, что твои требования к мужчинам намного выше, чем у нас, простых смертных женщин. Либо кто-то уровня Винченцо, либо никто. Ты всех мужчин сравниваешь с ним, да?

Глори уставилась на подругу. Она никогда не думала об этом. После горького расставания с Винченцо она была опустошена. Весь следующий год Глори зализывала раны, а потом направила свою энергию в новое русло. Последние пять лет она буквально жила на чемоданах, разъезжая по миру с гуманитарными миссиями. Ни один мужчина не выдержал бы ее ритм жизни, а заводить непродолжительные романы ей не хотелось.

Но после вопроса Амелии ей пришлось задуматься. Неужели она и правда с головой ушла в работу, чтобы избегать интимных отношений?

Глори любила свою работу, но та не оставляла ей времени на передышку и не позволяла рассуждать о том, правильно ли она живет. Возможно, такой стиль жизни избавлял ее от осознания того, что Винченцо – первый и единственный мужчина, которого она любила.

Амелия поняла, о чем думает Глори, и с придыханием спросила:

– Он разбил твое сердце?

– Нет. Он его… раздавил. Амелия помрачнела и нахмурилась:

– Ну, теперь я ненавижу этого парня. Я несколько раз видела его по телевизору, и он показался мне довольно приличным человеком. Я даже удивлялась, как ему удалось разрушить стереотип плейбоя королевских кровей, и считала, что от самовлюбленности его спасла наука. Значит, я ошиблась.

Странно, но Глори захотелось защитить Винченцо:

– Он не… Он просто… Я не знаю. – Она в замешательстве покачала головой. – Такое ощущение, что в нем уживаются три разных человека. Винченцо, в которого я влюбилась, был достойным ученым, искренним, чувствительным, заботливым и страстным. Потом он стал холодным, черствым, даже порочным и расстался со мной. И наконец, сегодня я встретила совершенно иного Винченцо: неумолимого и властного, не помнящего, как он меня унижал.

– Он тебя унизил? – Амелия пришла в ярость. – И теперь он просит тебя выйти за него замуж, чтобы спасти его репутацию? Не надо говорить, что это только «на один год», иначе я что-нибудь разобью. А я-то радовалась за тебя! Скажи ему, чтобы отправлялся со своим предложением ко всем чертям!

Амелия была похожа на прекрасную львицу, защищающую своего детеныша. Несмотря на уныние, у Глори потеплело на душе.

– В противном случае ты не стала бы отговаривать меня от брака? – спросила она.

– Нет, не отговаривала бы. Ну, у тебя нет постоянного парня. А тут вдруг появляется сказочный принц и предлагает тебе десять миллионов и брак на один год. Если бы он не был подонком, который тебя обидел, я решила бы, что его предложение идеально. Но теперь я хочу знать, как он посмел предложить тебе такое.

Глори объяснила подруге, однако умолчала о том, что Винченцо ее шантажировал.

Амелия хмыкнула:

– Наплевать, что он думает. Если он будет недоволен твоим отказом, мой Джек выбьет ему зубы.

Вообразив Джека – похожего на медведя верзилу – дерущимся с не менее сильным Винченцо, Глори истерично расхохоталась.

Успокоившись, она тяжело вздохнула:

– Мне не нужны помощники, Ами. Я просто хотела поделиться с тобой. Я уже решила согласиться.

Амелия удивленно на нее уставилась, а Глори едва сдержалась, чтобы не рассказать подруге все.

– Всего один год, Ами. И я получу десять миллионов долларов.

Амелия фыркнула:

– Не так уж это много. Если ты согласилась стать женой человека, который унижал и обижал тебя, надо было потребовать сто миллионов. Он может дать тебе такую сумму. Ведь именно ему нужно улучшить свой имидж.

Глори слабо улыбнулась подруге-смутьянке. Она познакомилась с Амелией пять лет назад во время работы над программой «Врачи без границ». Они сразу же нашли общий язык. Обе работали не ради карьеры, а ради блага людей. Будучи специалистом по корпоративному и международному праву, Амелия помогла Глори добиться многого. Она настаивала, что экономические и бизнес-разработки Глори намного ценнее, чем она думает.

– Я хочу, чтобы ты посмотрела вот это. – Глори потянулась за плотной папкой с брачным контрактом, словно за бомбой. Она положила ее на колени Амелии и отдернула руку, будто боялась ошпариться, потом подмигнула подруге. – В основном из-за этого я все тебе рассказала. Дай правовую оценку этой маленькой жемчужине.

Амелия пристально смотрела на толстую папку с позолоченной надписью:

– Ну, она не маленькая. И я не назвала бы ее жемчужиной. Ладно, давай посмотрим, что предлагает тебе предусмотрительный принц.

Не в силах сидеть рядом с Амелией, пока та читает условия контракта, Глори решила что-нибудь приготовить.

Она испекла яблочный пирог к тому моменту, когда подруга вошла в кухню, держа папку под мышкой. Ее глаза метали молнии.

Амелия с отвращением швырнула контракт на кухонный стол:

– Он бы еще включил пункт о том, что нужно пересчитать в доме все столовые приборы после того, как он завершит с тобой «денежные расчеты перед расторжением контракта».

У Глори екнуло сердце.

– Все плохо, да?

– Хуже некуда. Такое чувство, что этот парень заключает контракт с рецидивистом, который способен «украсть сурьму с век», как говорят в Касталдини.

Глори смутилась. Амелия подтвердила ее подозрения. Она не понимала, к чему Винченцо такие меры предосторожности. Из-за ее отца и брата? Неужели он не знает, что она не участвовала в их афере? Благодаря расследованию он должен был выяснить, что Глори почти не общалась с ними в последние годы. Она поддерживает тесные отношения только с матерью, которая не повинна в глупостях и грехах своего мужа и сына. Может, Винченцо – обычный параноик?

Как правило, он относился к людям с большим подозрением. Глори казалось, что она – исключение, и он полностью ей доверяет. Как бы не так! Он не только не доверял ей, но и не испытывал к ней никаких чувств.

Все его слова оказались ложью. Он не пожелал узнать, какая она на самом деле, и предпочел думать о ней худшее.

Хмыканье Амелии отвлекло ее от раздумий.

– Хочешь знать мое мнение? Потребуй от него миллиард долларов, Глори. И сразу после свадьбы оторви ему яйца.

Вынесшая вердикт поведению Винченцо и предложенному им брачному контракту Амелия настояла на том, чтобы переделать условия соглашения. Весь вечер она вносила поправки в контракт и говорила, что Глори нужно потребовать. Шел третий час ночи, когда Амелия ушла, но не по собственной воле. Дело в том, что Глори притворилась, будто очень устала, и задремала на диване.