– Ну… как он служил разведчиком в Америке, Германии и Франции, что он связан с мировым правительством и что сейчас занимается проектом разработки полезных ископаемых на Луне.

Оксана расхохоталась.

– Точно‑точно! Так он что, всем это рассказывал?

– Ага! Приходил с утра к вам в офис и якобы ждал директора. Приходил, как специально, когда Алексея нет. Сядет рядом с телефоном и начинает куда‑то звонить с деловым видом, разговаривает тоном начальника. Потом озабоченно глянет на часы и наморщит лоб, так что у всех возникает ощущение, что Алексей опаздывает на запланированную встречу.

– Жулик! – возмутилась Оксана. – Ещё, поди, и кофе сварить требовал!

– Нет! Кофе не требовал. Только зеленый чай без сахара. А пока пил чай, травил свои байки… Но самое забавное началось, когда к вам в офис начали звонить какие‑то люди и просить Иосифа Яковлевича таким тоном, словно это его офис. Соня вежливо отвечала, что его нет. А они спрашивали: «А когда он появится?» и просили оставить для него информацию.

Оксана заливалась смехом. Она уже не в первый раз слушала эту историю, но в интерпретации Александра она была намного веселее, чем в Сониной.

Разумеется, в первые минуты знакомства с Иосиф Якичем ни у Алексея, ни у Александра не возникло к нему огромного доверия. Но та помощь, которую он оказал, устроив Оксане комфортные условия содержания в тюрьме, заставила их поверить в его опыт и связи. Но никак не могли они понять, почему человек, обладающий таким «могуществом», пребывает в стадии крайней нищеты, судя по одежде и отсутствию автомобиля. Да и его практически бесплатная помощь наводила на подозрение, что «что‑то здесь не то». Но вот что?

В первый же день (а точнее вечер) они решили проследить за новым знакомым, с целью узнать, где он живёт. Когда Александр и Иосиф Якич вышли из здания следственного изолятора и, попрощавшись, разошлись в разные стороны, Алексей ожидал в автомобиле на другой стороне улицы. Он увидел, как Иосиф Якич вприпрыжку бросился догонять трамвай. Уже почти на ходу он запрыгнул в вагон и уселся на свободное место.

Алексей дождался, пока Александр сядет в автомобиль, и они вместе поехали следом за трамваем. Один следил за дорогой, другой за трамваем и выходящими из него пассажирами. Иосиф Якич не выходил. Проводив трамвай до конечной остановки и дождавшись, пока из него выйдут последние люди, сыщики обнаружили, что объект слежки таинственно исчез.

Разумеется, никакой мистики они в этом не усмотрели, а просто решили, что Александр где‑то потерял бдительность и не заметил, как Иосиф Якич покинул трамвай вместе с толпой людей. К тому же уже были сумерки, и проглядеть невзрачного человечка было не сложно. Друзья не расстроились и решили на следующий день слежку повторить.

Но на следующий день Иосиф Якич просто не вышел из тюрьмы. Они ждали его почти до часу ночи, а потом, решив, что он покинул здание с какого‑то другого хода, поехали домой.

Все остальные попытки проследить за странным «адвокатом» так же закончились неудачами. Однажды, например, их остановили гаишники, проверили документы, извинились и отпустили. Трамвай тем временем, вильнув хвостом, скрылся за поворотом. Наверное, не стоит уточнять, что когда его догнали, Иосиф Якича там уже не было.

– Ещё немного, и я начну верить, что этот тип действительно служил в американской разведке, – смеясь, сказал Алексей после очередной неудачной слежки.

Шутка про американскую разведку заставила о себе вспомнить, когда Иосиф Якич однажды ворвался к ним в офис, размахивая стопкой газет и возмущённо восклицая: «Ну идиоты! Ну и идиоты же!!!»

Соня даже напугалась, думая, что в газетах опять написали какую‑нибудь гадость про Оксану. Но, приглядевшись, она поняла, что газеты были не русские. Иосиф Якич по обыкновению спросил: «Алексей у себя?», Соня покачала головой.

– Я подожду, – нахально, но уже привычно, объявил Иосиф Якич и, усевшись в кресло для посетителей, схватил телефон. – Можно позвонить? – спросил он, уже набирая номер.

Соня пожала плечами и вернулась к своим делам.

Вдруг Иосиф Якич заговорил на чистом английском языке. Точнее, не заговорил, а заорал свойственным ему тоном начальника. Соня знала английский, на уровне средней школы, но смогла понять некоторые отдельные словосочетания. Речь шла о каком‑то урагане (…do not you understand really, that it is a hurricane?!), о ценах на нефть (…look after oil prices…) и о каком‑то заводе (…your factory will be destroyed!). Но лучше всего были понятны часто повторяющиеся слова: «Idiots!!!», «Cretins!!! Boobies!!!»

Закончив разговор, Йосиф Якич бросил трубку на телефонный аппарат и через секунду уже спокойным голосом сказал: «Некогда мне его больше ждать». Потом он тяжело вздохнул, встал и направился к выходу.

Соня окликнула его, напомнив, что он забыл свои газеты, на что Йосиф Якич устало махнул рукой и ответил: «Да выбгось! Я их уже пгочитал».

Соня собрала раскиданные по дивану газеты, чтобы сложить их в пачку макулатуры, и обнаружила, что они были не только на английском, но и, насколько хватило её познаний, на французском, немецком и… каком‑то арабском.

В очередной раз отметив изобретательность Йосиф Якича в его желании произвести впечатление, Соня презрительно фыркнула: «И он думает, я поверю, что он все эти языки знает! Ну‑ну… Хотя английский вроде знает, если, конечно, не заучил несколько фраз для этого спектакля».

Историю эту Соня не посчитала нужной рассказывать Алексею, пока не пришёл счет за телефон. Увидев непривычно большую цифру, она начала изучать детализацию звонков и обнаружила, что Йосиф Якич несколько раз за этот месяц звонил в Америку, а конкретно в Вашингтон и Нью‑Орлеан. Конечно, сумма не была разорительной для фирмы, но Соня пришла в негодование от такой наглости. И в состоянии несвойственного ей возмущения она, наконец‑то, приняла твёрдое решение: несмотря ни на что высказать Иосиф Якичу всё, что она о нём думает. Целый день она ждала его прихода, репетируя обвинительную речь, представляла в подробностях, как, превозмогая свою робость, она укажет ему на дверь, и даже… потребует оплатить разговоры. Но Иосиф Якич не пришёл. Не пришёл он и на следующий день, и через день….

И тогда, не имея иной возможности реализовать свой гнев, Соня выплеснула его на Алексея. Заразившись возмущением подруги, он тоже решил выяснить отношения с Иосиф Якичем. У себя на столе он нашёл визитку, которую тот вручил ему при первой встрече возле здания суда. На обычном белом листе, неровно разрезанном на прямоугольнички, было написано: «Проектно‑строительная фирма „Мастер“. Абрамов Иосиф Яковлевич. Специалист по организации социальных проектов. Тел. (такой‑то)». И был изображен логотип в виде кирпичной кладки и треугольного мастерка.

Алексей набрал номер телефона и, дождавшись ответа, спросил:

– Это фирма «Мастер»?

– Да… – настороженно ответила девушка.

– Могу я услышать Иосифа Яковлевича?

– Э‑э‑э… а‑а‑а простите, кто его спрашивает?

– Алексей Лисицын. Он знает…

– Э‑э‑э… понимаете, дело в том… э‑э‑э…

– Что?

– Это не его офис! И я не понимаю, почему вы ищете его именно здесь!

– То есть, как это «не его»?

– Он здесь бывает… иногда. Но он здесь клиент… заказчик. Понимаете?

– Странно! А может, вы подскажете мне его телефончик? У вас ведь, наверное, должен быть…

– Да, секундочку…

И девушка продиктовала несколько цифр, которые Алексей аккуратно записал на бумажке. Поблагодарив, он отключился и сразу же начал набирать номер, и только тут осознал, что это телефон его собственного офиса.

– Прямо живой Остап Бендер! – подвела итог Оксана, утирая слёзы смеха. – Но с тем жуликом всё ясно, а здесь… денег‑то он не брал. Не понимаю…

– Но ведь в результате всё закончилось хорошо!

– Не знаю, – пожала плечами Оксана. – Мне кажется, оно ещё не закончилось.

Накануне освобождения Иосиф Якич пришёл к Оксане в камеру какой‑то необычно серьёзный и чем‑то озадаченный.

– Завтга с утга ваше дело отпгавят на пегесмотыг и вас выпустят. Так что поздгавляю с освобождением! А я должен сгочно уехать, поэтому пгишел попгощаться и пожелать вам удачи.

– Рано поздравлять, – сказала Оксана. – Ведь если оправдательного приговора нет, всё может начаться сначала!

– Не пегеживайте! Повегьте мне: всплытие этого дела обвинительной стогоне так же не выгодно тепегь, как и вам.

– Но…

– Повегьте мне! – настойчиво повторил Иосиф Якич. – И спокойно пгодолжайте заниматься своими делами. Хотя…

– Что?

– Было бы надёжнее, если бы вы всё‑таки угегулиовали ваши отношения… ну сами знаете с кем.

– С кем? – изобразила наивно‑непонимающий взгляд Оксана.

– С дядей Во‑о‑вой! – протянул Иосиф Якич, чуть присев, и подушечкой указательного пальца легонько постукав Оксану по носу.

Оксана так и осталась сидеть с открытым ртом, а Иосиф Якич отвернулся к зарешеченному окну, как бы любуясь закатом.

– Откуда вы знаете?! – наконец прошептала Оксана.

Иосиф Якич развернулся и просверлил её хитрым смеющимся взглядом.

– Что вы имеете в виду? – как бы удивлённо спросил он. – Разве не вы сами сказали, что подозгеваете бывшего пагтнеа вашего папеньки?

Да, было дело. Оксана поделилась с Иосиф Якичем бездоказательной версией, что всю эту подставу заказал бывший друг и компаньон её отца. Ещё при жизни Василия Сергеевича у них начались конфликты на финансовой почве, но отец старался как‑то выравнивать пошатнувшуюся дружбу. Оксана же оказалась не столь лояльной и после смерти отца предложила соучредителю разделить совместно нажитое имущество, согласно прописанным в документах долям. И теперь, заняв высокий пост в администрации города, обиженный изгнанник решил наконец отомстить. Но это всего лишь версия.

Но Оксана не рассказывала Йосиф Якичу, что в детстве звала Владимира Львовича дядей Вовой, каталась у него на шее как на лошадке, и что он именно так всегда щёлкал её по носу. Не ногтем, как обычно, а подушечкой и быстро‑быстро три раза, чуть‑чуть приседая, чтобы оказаться с ней вровень.

Но даже если предположить, что Йосиф Якич действительно вхож в те слои общества, где сейчас вращается Владимир Львович, и что он разговаривал с ним, и что тот рассказал, что когда‑то был для Ксюши дядей Вовой… абсурд, конечно… важный министр откровенничает с каким‑то полубомжеватым чудаковатым человечком. Но этот жест! Этот щелчок по носу… это надо было видеть, чтобы так точно скопировать! Ну, а какие могут быть ещё предположения? Просто случайность?

Непонимание в голове у Оксаны зациклилось, мысль замкнулась, потом какой‑то щелчок… и она почувствовала, что ей в общем‑то совсем и неинтересно, откуда Йосиф Якич об этом знает… и вообще, случайность… а о чём это я сейчас думала? Ах да… Якич предложил сходить и извиниться перед Львовичем…

Вот ещё!