В этот момент к причалу подъехала машина, из которой доносилась громкая музыка. Это был очень представительный белый джип, который припарковался буквально в нескольких шагах от них. Из джипа элегантно выпорхнула очень красивая ухоженная женщина средних лет в белом норковом манто, Емельян невольно залюбовался ею. Бывают женщины, которые только одним своим появлением способны взволновать любого мужчину. Со стороны водительского сидения появился ее упитанный спутник, и Емельян ощутил легкое разочарование. Глядя на эту пару, художник с неудовольствием подумал, что такая красавица с этим толстяком наверняка исключительно ради денег. Наверное, тоже заказали себе яхту на новый год, а может быть, у них даже собственный теплоходик. Еще через мгновение из машины на улицу выскочили трое детей: девочка лет четырнадцати и два мальчика десяти-двенадцати лет. И, разумеется, дети тоже были разодеты как маленькие цесаревичи.

Ксюша отвернулась и смотрела на реку, по которой в блеске огней плыла яхта со стеклянными стенами, внутри, похоже, уже начали провожать уходящий год. А Емельян все не мог оторвать глаз от красавицы в белоснежной шубке. «Вот это женщина, – подумал он. – Повезло же толстяку! И почему-то мне кажется, что я его где-то уже видел… Ах, какая женщина!». Ее плотный спутник по телефону распорядился, чтобы помощник подъехал забрать машину, а затем обратился к красавице: «Что-то я не могу понять, в каком корабле Арнольд».

– Позвони ему и спроси, Вадя, ну что ты как маленький, – отозвалась женщина, поправив слегка съехавшую набекрень широкополую шляпу своему кавалеру.

Емельян ощутил прилив радости – они тоже гости Абаджваклии, им предстояло встречать новый год вместе. Сам не ожидая от себя такой смелости, Емеля шагнул по направлению к паре и обратился к ним, не сводя глаз с красивой дамы: «С наступающим Новым годом! Кажется, вы тоже приглашены к Арнольду Абаджваклии? Мы вот тоже не можем понять, где его искать».

Емельян подумал, что сейчас его окатят тем презрением, которое иной раз выказывают люди, обладающие деньгами и властью. К его удивлению Вадим Снегирев, а это оказался именно он, приветливо улыбнулся и, сделав несколько шагов навстречу Щукину, протянул ему руку. «Вы, должно быть, Емельян? Очень приятно познакомиться! Арнольд говорил, что вы с супругой будете в числе гостей. Меня зовут Вадим. Знакомьтесь, моя супруга Адель, а это Ольга, Миша и Рома». Емельян в свою очередь представил новым знакомым свою супругу. Когда Снегирев выяснил, к какому кораблю им нужно идти, вся компания направилась в указанном направлении.

На яхте уже были Арнольд и тот самый булочник Рошен с женой и сыном. Забронированная олигархом яхта имела стеклянные стены, но были в ней и отдельные каюты, которые полностью скрывали пассажиров от глаз любопытных прохожих на берегу. В корабельной гостиной, из которой открывался восхитительный вид на ночную Москву, располагался большой плазменный телевизор и был накрыт шикарный стол.

– До полуночи никакого караоке, – со смехом заявил Арнольд входящим в залу гостям, и Емельяну показалось, что это какая-то шутка, обращенная именно к Снегиреву, – как я рад вас всех видеть! Рошен, познакомься с моим племянником Емельяном. Помнишь, я говорил, что Вадик посоветовал мне начать общение с каким-нибудь «неучтенным» родственником! Вот что из этого получилось.

Емельян нерешительно топтался посреди гостиной, сняв шапку и отведя за спину холст, обмотанный бумагой. Ксюша чувствовала себя не так неловко, она с любопытством оглядывала окружающую их роскошь обстановки.

– Ксения, Емельян, не смущайтесь, чувствуйте себя как дома, пальто можно повесить вон там, – неожиданно услышал художник сладкий как мед женский голос, и в то же мгновение его окутал изысканный аромат духов. Адель неслышно подошла к ним сзади. На фоне этой красотки терялись и как-то меркли все остальные женщины на корабле, которых Щукин видел: его собственная супруга Ксения, жена Рошена Дзыкут, дочь Снегирева Ольга. «Должно быть, это не столько Вадим друг Арнольда, сколько Адель – его любовница», – пронеслось в голове у художника. Он был уверен, что такая шикарная женщина просто не может искренне любить этого толстого депутата. Должен быть у нее более симпатичный любовник, даю голову на отсечение, – подумал Емельян. Он уже мечтал, как напишет портрет этой обольстительницы. А там, кто знает, может быть, очарованная его работой Адель будет и с ним ласкова… Ксения увела потерявшего голову мужа к импровизированному гардеробу.

Впечатление, будто бы Адель не любит Вадима, было ошибочным, потому что депутат сам из себя кое-что представлял. Именно с Вадимом Снегиревым в далеком 1996 году Арнольд собрал сумму, необходимую для выкупа акций «Нефтьпрома». Тогда еще Вадик не имел никакого отношения к Государственной думе, он только закончил вуз и получил диплом технолога молочной продукции. Правда, Снегирев на тот момент уже устроился работать в штаб партии, членом которой оставался и по сей день. Но знания в области химии, приобретенные им в вузе, и помогли им с Арнольдом получить хорошие деньги: при подписании договора займа они использовали чернила, которые со временем стали бесцветными. Заимодавец не сумел доказать, что одолжил Абаджваклии миллионы, в расписке не оказалось подписи Арнольда. Этот трюк, который и задолго до Арнольда проворачивали ловкие мошенники, естественно, не был единственным прегрешением в карьере олигарха. Еще задолго до того, как Абаджваклия надумал заполучить в собственность холдинг, он совершил немало преступлений, за счет которых изрядно обогатился. Однако для выкупа акций собственных средств ему не хватало. Но Арнольд на момент заключения договора займа был уже состоятельной личностью, иначе бы ему никто ничего не одолжил. Полученные по договору деньги, которые Арнольд заведомо и не смог бы вернуть в оговоренный срок, он и использовал для выкупа акций «Нефтьпрома» и для оздоровления загибающегося холдинга.

Когда Арнольд почувствовал свое финансовое могущество в начале нулевых, он понял, что ему необходим свой человек во властных структурах, который смог бы продвигать идеи, выгодные олигарху. Это должен был быть надежный человек, которому Абаджваклия доверял бы как себе самому. Вадим Снегирев оказался идеальным кандидатом, потому что он не только был надежным и преданным другом Арнольда, но к этому времени получил юридическое образование и был верным приверженцем одной из политических партий, представители которой занимали порядка тридцати кресел в парламенте. Арнольд аккуратно предлагает лидеру партии негласную финансовую поддержку на предстоящих парламентских выборах, взамен которой просит о небольшом одолжении. И вот в следующий созыв Государственной думы проходит счастливый Вадим Снегирев. Вадим искренне верил, что сможет изменить жизнь людей к лучшему. Во всяком случае, он верил в это, когда впервые переступил порог здания Думы на Охотном ряду. И пришел он не с пустыми руками, он принес в портфеле наброски законопроектов, которые уже давно обдумывал и пытался примерить на российскую действительность.

Арнольд всегда шел к своей цели по головам и трупам. А вот Вадим оказался гораздо более законопослушным гражданином, который, по крайней мере, к физическому устранению противника никогда бы не прибегнул. Вадима даже можно было назвать порядочным человеком. Порядочные люди редко достигают высоких должностей, сохранив при этом свою порядочность. Однако Вадиму это удалось, поскольку ему не пришлось марать руки, для того чтобы быть избранным в парламент, это за него сделал Арнольд, кровожадный и беспринципный нефтяник.

Но идеальных людей не существует, и Снегирев тоже не лишен недостатков. Уже много лет как он не мог избавиться от наркотической зависимости. Все это началось еще в студенческие годы, когда будущий депутат приехал в Москву, чтобы поступить на химический факультет престижного вуза. В семнадцать лет он был еще очень далек от политики, он был вдохновлен примером Менделеева, мечтал открыть доселе неизведанные элементы таблицы. Но на факультет он не прошел по конкурсу, а вернуться ни с чем домой в родной город он не мог, к тому же в спину абитуриентам-неудачникам дышала армия. Поэтому Вадик поступил, куда смог – на инженера-технолога молока и молочной продукции в менее престижный вуз.

Студенты, много занимавшиеся химией, имели доступ к некоторым препаратам и веществам собственного подпольного приготовления. Доза за дозой, сначала вроде бы в шутку, только попробовать. Но где грань между «в удовольствие» и «не могу остановиться»? Вадим и сам не заметил, когда дошел до точки, после которой повернуть назад уже было невозможно.

В отличие от Абаджваклии, которому в делах сердечных вечно не везло, Вадима ждал успех на личном фронте. Он женился на очень хорошей женщине, которая не бросила его, даже когда узнала про наркотики. Адель Маслоу была уроженкой США, потомком белых эмигрантов, бежавших в 1917 году из России. Она с детства восхищалась своей исторической родиной и мечтала вернуться сюда, несмотря на то, что ее родители были убеждены, что в России до сих пор всем заправляют коммунисты. Они были категорически против возвращения дочери в Россию, но гордая и упрямая Адель настояла на своем. Она переехала в Москву в конце 90-х, ей удалось реализовать свою мечту и организовать здесь благотворительный фонд. Фонд помогает детям-инвалидам, а также оказывает паллиативную помощь неизлечимым больным.

Когда Вадим познакомился с Аделью, он уже переориентировался с молока на юриспруденцию и работал в региональном отделении партии. Арнольд по дружбе иногда помогал Вадиму решить его финансовые проблемы, но уговорить Снегирева пойти работать в «Нефтьпром» ему так и не удалось. Арнольд мечтал о богатстве и власти, а Вадим хотел быть полезным своей стране, а для этого, по его мнению, необходимо было заниматься именно политикой. Он верил в призрачные идеалы, надеялся, что сможет изменить жизнь своих сограждан. Он всегда был искренним патриотом, по крайней мере, с самим собой он был честен, и, положа руку на сердце, мог сказать, что пошел в партию не ради денег или славы, не в надежде занять высокооплачиваемую должность, а лишь с намерением улучшить жизнь своих сограждан. Эти взгляды и искреннее желание помогать людям очень сблизили Вадима с Аделью, которая однажды появилась в штабе партии и предложила сотрудничество, ссылаясь на то, что ее благотворительному Фонду нужны спонсорские взносы и пожертвования, в то время как самой партии такое сотрудничество добавит популярности на грядущих выборах. Между главой благотворительного фонда и членом партии завязался страстный роман.

А спустя несколько лет Арнольду пришло в голову, что его верный товарищ Вадим вместо того чтобы прозябать в штабе, может пройти в думу и продвигать его, Арнольда, интересы. Горцу не были интересны законопроекты, которыми грезил сам Снегирев. Единственное, о чем Арнольд попросил друга, так это забыть навсегда о дифференцированной шкале налогообложения, проект которой Вадим давно вынашивал. Абаджваклия совсем не хотел платить лишних налогов. Однако Вадим, оказавшись в депутатском кресле, все же попытался провести законопроект налоговой реформы. Разумеется, документ был принят в штыки думским большинством.

«Сейчас, когда налоговая ставка составляет 13 %, это приемлемая сумма. Тот, кто получает большие прибыли, возвращает государству положенные 13 %. Если повысить ставку, крупные налогоплательщики просто начнут скрывать свои доходы. Сегодня мы получаем с них 13 %, а если принять ваше предложение, господин Снегирев, то мы вообще ни рубля не получим с них, они уйдут в тень, потому что никто не захочет платить 50 % от прибыли!» – единодушно говорили ему коллеги.

Законопроект был отклонен, а Вадим надолго впал в депрессию, во время которой снова обратился к наркотикам, о которых было забыл на время, увлеченный своей законотворческой работой. Но зато те идеи, которые через своего ставленника проводил Арнольд, как правило, оказывались созвучны с мнением тех депутатов, которые так же, как и Вадим, лоббировали интересы собственников крупнейших предприятий. Поэтому иной раз думское большинство с готовностью поддерживало инициативы Снегирева.

Адель была счастлива, когда рядовой член партии, за которого она вышла замуж, стал депутатом. Она внимательно следила за тем, чтобы Вадим не возвращался к наркотикам, обращалась за помощью к лучшим наркологам, покупала препараты, которые они советовали. Только бывших наркоманов не бывает, и Вадим иногда тайком продолжал употреблять запрещенные вещества. И на вечеринку по случаю Нового года Снегирев пришел с пакетиком марихуаны, припрятанным во внутреннем кармане пиджака, ведь и Арнольд иной раз не отказывал себе в удовольствии побаловаться наркотиками, особенно когда на следующий день не надо было на работу.

* * *

На улице было совсем темно, и казалось, что сидевшие в ярко освещенной корабельной гостиной были видны прохожим как на ладони. Компания сидела за столом, накрытым белой скатертью, все пили вино и обожаемые Арнольдом сладкие ликеры, ели салаты и изысканные закуски. Ксюша и Емельян уже не чувствовали себя смущенно, они были рады, что пришли. Дзыкут, супруга Рошена, оказалась очень милой женщиной, что называется, из простых, Ксюша и Емеля с удовольствием с ней беседовали.

Ближе к полуночи корабль подплыл к самой Красной площади, по телевизору с поздравительным словом выступал президент Валентин Грудин.

– Недавно у нас с ним опять были бесконечные телефонные переговоры, – кивнул в сторону экрана Арнольд, обращаясь к Вадиму.

– Вы знакомы с президентом? – с восхищением спросил Емельян.

– А как же, – отозвался олигарх с чувством собственного достоинства. Емельян и Ксения удивленно переглянулись, они до сих пор не могли привыкнуть к этому кругу общения, в который их занесло волею судеб.

Куранты на Спасской башне пробили двенадцать раз. Как и положено, под гимн были подняты бокалы шампанского, гостиная наполнилась звоном хрусталя. После салюта над Кремлем Вадя подошел к Арнольду и по-дружески приобнял его за плечи.

– С днем рождения, Нольда! – сказал он и вручил небольшой подарочный мешочек. Затем Рошен поздравил Арнольда, настала очередь Щукина. Он ощутил сильное волнение, ему очень хотелось, чтобы картина дяде понравилась. Он с улыбкой подошел к Арнольду, протянул ему замотанный в крафтовую бумагу холст в раме и обнял горца.

Емеле показалось, что его Арнольд обнял крепче, чем остальных поздравлявших, или ему просто хотелось в это верить. Олигарх сорвал бумагу с холста и увидел картину, дышащую морским ветром с солеными брызгами, величием гор, от которой так и веяло теплом абхазского лета. «Вот это да, – усмехнулся он, рассматривая полотно, – как ты точно все подметил! Смотрите, это же просто здорово, а?» И Арнольд развернул картину так, чтобы ее рассмотрели все присутствующие. Картина действительно произвела фурор, все очень хвалили художника, который был в эту минуту счастлив как никогда.

Ольга Снегирева, старшая дочь депутата, которая до сих пор не проявляла никакого интереса к происходящему вокруг и даже откровенно скучала, теперь как будто оживилась и тоже хвалила картину, нарисованную Емельяном. Раньше она и не знала, что у Арнольда Абаджваклии есть племянник, который к тому же оказался очень симпатичным молодым человеком. Импонировало ей и то, что он был художником, личностью творческой, а значит, по ее мнению, прекрасной. После всех этих занудных политиков и бизнесменов, от скучных разговоров которых ей хотелось выброситься за борт, Емельян показался ей особенным.

«Цитируя прекрасную новогоднюю комедию: танцуют все!» – вскоре объявил Арнольд. Емельян, к этому моменту уже выпивший не один бокал шампанского, осмелел и решился было пригласить на танец Адель. Однако пока он смущался и все не знал, как подойти к этой прекрасной женщине, Адель пригласил на танец Рошен. Танцевать с Ксюшей Емельяну не хотелось. К Щукину подошла Ольга Снегирева и сказала, что картина ее очень впечатлила. «Я и не знала, что вы художник. А вы, оказывается, не просто художник, но еще и очень талантливый!» Емельян расплылся в улыбке и пригласил молоденькую девушку танцевать.

Едва только Щукин закружился в медленном танце с дочерью депутата, к Ксюше подошел сам Абаджваклия.

– Ксения, можно ли тебя пригласить на танец?

– Я не танцую, – смущенно выпалила девушка.

– Ксюш, у меня сегодня день рождения. Пожалуйста, я тебя очень прошу.

Ксении было боязно танцевать с олигархом. Но, не найдя аргументов для отказа, она так и быть согласилась: она ощутила у себя на талии руку нефтяника, другой рукой он деликатно и галантно держал ее изящное запястье. Ксения краем глаза видела, как недалеко от нее в паре кружатся упитанный депутат и Дзыкут, а чуть поодаль Емельян вальсирует с Ольгой.

– Ксения, ты сегодня обворожительна как никогда, – начал Арнольд.

– Новый год все-таки, – смущенно отводя глаза, отозвалась она. Нельзя сказать, что ей были неприятны комплименты этого человека, но в них сквозила такая неприкрытая сексуальность, что Ксюша смущалась принимать их.

– Новый год… А может быть ты такая красивая в честь моего дня рождения?

– И это тоже. Сколько же исполнилось Арнольду Абаджваклии? – спросила Ксения и тут же подумала, что вопрос нетактичный.

– Арнольду Абаджваклии сорок четыре. Как, по-твоему, это много или мало?

– Смотря с чем сравнивать, – Ксюша усмехнулась. Она думала, что олигарх постарше. Видимо, проседь в волосах и усталые глаза делали Арнольда несколько старше своих лет. Ксении было приятно, что сегодня Арнольд был куда более галантным и вежливым, чем в их прошлую встречу, ей начало казаться, что она и сама, как ее муж, начинает попадать под колоссальное обаяние этого человека.

Праздничные дни на корабле пролетели весело и быстро. За это время Арнольд с Вадиком и Емельяном успели покурить принесенную Снегиревым траву, из-за чего Вадя и Щукин едва не рассорились со своими женами; некоторые гости уже успели заскучать. Не обошлось и без караоке, большим любителем которого оказался толстяк Вадим, нельзя сказать, что пел он хорошо, но однозначно развеселил своим соло всю компанию. Второго числа гости разъехались по домам. Емельян пребывал под сильным впечатлением от чарующей Адели.

– Олигархи эти ничем не отличаются от обычных людей, – заявила Ксения, – им лишь бы выпить и погулять.

– Ну да, – отозвался Емельян, – только размах побольше.

Январь 2015 года

В первый рабочий день января Арнольд вызвал племянника к себе в кабинет.

– Дорогой мой, тебя и еще одного сотрудника из отдела рекламы я хочу отправить на предстоящий форум в Париже. Там как раз речь пойдет о всяких передовых идеях в области дизайна для крупных корпораций. Я считаю, вам стоит побывать, перенять международный опыт, так сказать.

Щукин пришел в восторг от этой новости, так как это означало, что его талант оценивают по достоинству. «И каким же я, в самом деле, был ослом, пытаясь реализовать себя в юриспруденции!» – думал Емельян. Художник предполагал, что тут сыграло свою роль впечатление, произведенное подаренным портретом.

– Узнаешь? – усмехнулся Абаджваклия, кивнув в сторону. Емельян проследил его взгляд и обнаружил на стене кабинета главы холдинга тот самый портрет.

– Дядя! Как это чудесно! Я рад, что вам понравился подарок, – расплылся в улыбке художник, тронутый до глубины души.

Щукин собрал свое портфолио, почитал в интернете про форум, и через пару дней улетел в командировку, полный самых светлых надежд на будущее.