Глава 5

– Анечка, – слышится в трубке голос Надежды Михайловны. – Я ничего не понимаю, но от заказа нам нужно отказаться. Пришло указание сверху.

Я недоуменно смотрю на экран. Как это отказались?

– Точно? Просто мне Лесницкий ничего не говорил. Даже наоборот – поощрил и сказал предоставить ему идеи.

По телу пробегают неприятные мурашки.

– А нам вот сказали, что из-за того, что вы там с рестораном не договорились, сказали нанять другую фирму, – говорит она.

Ничего не понимаю.

– Надежда Михайловна, а вы мне можете дать номер Лесницкого? Или я сама приду, – говорю я.

– Анечка, не могу. Начальство же.

– Он мне давал когда-то. Но я не могу дозвониться, – поясняю я.

В кабинет заходит мать. Высокая темноволосая женщина пятидесяти лет. В брендовой одежде и с сумочкой такой стоимости, что можно несколько холодильников купить. Вот я и думаю, смотря на нее, точно ли у нас огромные проблемы на фирме?

– А, так я все равно не могу. Мне действительно очень жаль, – говорит Надежда Михайловна.

– Может, все же как-то договориться? – смотрю в карие глаза матери.

У нас цвет глаз похожий. Она грациозно садится на стул и смотрит на меня, ожидая, когда я договорю. Ее острый взгляд так и колет меня. Мать начинает постукивать ногтями по столу.

Я немного отвлекаюсь на нее, прослушивая половину того, что говорит Надежда Михайловна.

– Так что извините, но никак. До свидания, – и кладет трубку.

Я опускаю свой смартфон и перевожу взгляд на мать.

– Что такое? – надменно спрашивает она.

Я с ней по телефону не люблю говорить, а в жизни тем более. Как окатит волной презрения, так сразу желание общаться и пропадает.

– Заказ отменен, – говорю я.

– Да и плевать, пока у нас есть “Кондитре”, – машет рукой.

Я смотрю на нее и тяжело вздыхаю.

– “Кондитре” отказались? – ее глаза вмиг темнеют. – Аня, что ты натворила? Или это все из-за того, что ты беременна? Ну точно! Такая солидная фирма не может себе позволить…

– Мама, перестань, – обрываю ее. – Я и сама не понимаю, что происходит. Мы с Лесницким договорились, что как только я все подготовлю, то могу ему показать проект и смету.

Зинаида Павловна продолжает стучать ногтями по столу.

– Мы на тех заказах, что есть, далеко не уедем.

– Мам, что происходит?

– У нас долг. Там и за офис заплатить, и за обслуживание, и кредиты выплачивать.

– Так давай квартиры продадим. Твою, мою – и оплатим этот долг.

– Не все так просто, – говорит она.

– Я видела, это все подъемные суммы, – я тру лоб.

С мамой как начинаешь говорить, так сразу голова болеть начинает. Вот умеет она доводить. И про долг отца знаю, поэтому и пашу как лошадь. Кажется все какой-то бездонной черной дырой, из которой не выбраться.

– Не знаю, Аня, – говорит она. – Езжай к Лесницкому. На колени падай, но чтоб контракт вернулся к нам.

И переводит взгляд на мой живот. Я инстинктивно прижимаю руки к нему. Мать хмыкает. Такое от нее я слышу впервые. Даже поверить не могу, что она это сказала.

– Хватит, мама.

– А что хватит? Он молодой, неженатый. Могла бы лечь под него еще на прошлом корпоративе, – говорит она.

Кровь в венах стынет от ее слов. Нет, я догадывалась, почему она посылает именно меня к богатым клиентам, но не думала, что озвучит это вслух.

На глаза наворачиваются слезы. Любовь моей матери к деньгам превыше любви ко мне.

– К бандиту? – выдавливаю из себя.

Моя мать начинает хватать ртом воздух от возмущения.

– Не наше дело, чем его отец занимался когда-то. Сыночек у него что надо. Но тебе же надо было залететь от не пойми кого.

Щеки вспыхивают, а мне не хочется, чтоб мать заметила это.

– Я даже разговаривать на эту тему не хочу.

– И вообще, ты думаешь, наш отец просто так поднялся?

Я закатываю глаза. Понимаю, что не просто так. В жизни много что не просто так. Но это не означает, что надо не опасаться.

– Хватит, мам. Я найду другой заказ.

– Уж будь добра.

Зинаида Павловна просто встает, поджимая губы, и выходит из моего кабинета.

Меня же трясет. Достало все.

В кабинет входит Катя. Видит мое состояние, хочет выйти, но я прошу ее остаться.

Невыносимо находиться одной.

С мамой у меня теплые отношения только в детстве и были. И то – до смерти отца. Он будто невидимая нить, которая связывала нас вместе. Человек, устраивавший праздники, был сам праздником. Мы с ним никогда не нуждались. А вот после его смерти мать будто отстранилась от меня. Или она всегда была такой?

Я растерянно смотрю на свой стол.

Ага, кто у нас дома готовил? Мама. Как могло у человека так повернуться на деньгах все? За каких-то несколько лет она превратилась в черствого человека, не гнушающегося ничем.

Подложить меня под кого-то. Еще в Средневековье вернуться не хватает.

Я тру виски.

– Что на этот раз? – мягко и участливо спрашивает Катя.

– Да так, нахлынуло, – говорю я, потирая пальцами нос.

Мысли бродят где-то далеко, а я зарекаюсь в очередной раз быть самой лучшей матерью для своего ребенка.

***

– Анечка, а еще шарики, – говорит Василий Иванович – сухощавый дедушка в клетчатом костюме, владелец СТО, где я как-то оставила на починку свою машину. Мастера тут прекрасные. Ну и я, когда ждала, пока починят, посидела и попила чай с Василием Ивановичем. К нему же не так часто заходят девушки. Он как узнал, что я занимаюсь организацией праздников, так тут же решил, что в его СТО праздника не хватает. А мою машинку еще раз посмотрят и исправят все что можно. Да я и не против. Хотя совсем недавно проходила техосмотр. Но когда мне тут сказали про одну поломку, связанную с тормозами, я чуть не поседела. Тут же подумала, что меня разводят, но оказалось, что нет. Действительно была проблема. Мне даже показал мастер, где именно.

Ох, а ведь на тот момент эта неисправность могла стоить аж двух жизней.

Так что этому СТО я благодарна очень сильно. И вот сейчас жду, пока починят мою детку.

– Черные? – в шутку спрашиваю его и оглядываю площадку.

Сегодня мой заказчик решил меня вызвать, чтоб окончательно определиться с празднованием.

В воздухе царит запах бензина и мужского пота. Слишком тестостероново и брутально. И вдруг в этом месте – среди шин, разобранных машин и трехэтажного мата – мне предлагают заказать шарики. И сто процентов цветные.

– Вы что? – возмущается Василий Иванович. – Конечно, разноцветные. У нас должен быть праздник!

И так все воодушевленно, размахивая руками.

Я приветливо киваю ему. Да-да. Его мастера с какой-то тоской смотрят в мою сторону. Я помню. Водка! Вот что они хотят, в отличие от Василия Ивановича. И это мне тоже придется организовать. Все же еда, напитки – все заказывается через нашу фирму. Для этого у нас есть договоренности с некоторыми ресторанами. Главное, что клиент готов платить. А Василий Иванович готов, даже несмотря на то, что его СТО не премиум-класса.

Меня все еще беспокоит внезапный отказ “Кондитре” от моих услуг. Ну правда. Я же не смертельно больная, а всего лишь беременная. Это мне вообще никак не мешает работать. Но, видимо, мешает – по мнению Лесницкого.

– Анечка, все в порядке? – спрашивает Василий Иванович и предлагает жестом пройти в его кабинет.

– А, да. Я задумалась.

– У нас тут жарко, а у меня в кабинете прохладно. Думаю, вам не стоит долго на жаре стоять.

Я рассеянно киваю.

– Да, конечно. А как там с моей машиной?

– Мои мальчики на следующей неделе закончат.

Мы поднимаемся по железной лестнице, которая скрипит под нашими ногами, на верхний этаж СТО.

Здесь весьма мило и обустроено. От обстановки кабинета Василия Ивановича веет теплом и радушием. Даже несмотря на его работу, у него тут висят детские рисунки с розовой краской.

Очень мило и душевно тут.

Я присаживаюсь на кожаный диван.

– Будете чай? – участливо спрашивает хозяин.

– А, нет. Спасибо. Не пью летом чай.

– Да? Ну ладно. Водички? – спрашивает он.

– Хорошо, – киваю я.

Василий Иванович сам мне наливает. Ставит стаканчик рядом со мной.

– Я документы приготовила, – протягиваю ему папку. – Нужно будет подписать.

Стискиваю подол платья. Там такие суммы. Может, ему не понравится. Мысленно думаю, как бы скидку попросить у наших партнеров.

Но Василий Иванович довольно улыбается, ознакомившись с документами.

– Отлично, все готово. Буду очень ждать. Когда начнется подготовка?

– Через неделю приедут люди, начнут украшать. Можете отпустить мастеров на это время. Как все украсим, привезут еду, – говорю я. – Затем уже увеселительные мероприятия. С ведущим уже договорилась, он уже готовится.

– Здорово. Анечка, вы огромная молодец, – говорит он.

Вот нравится мне работать с такими приятными людьми. Так душевно. Это как вернуться в детство, когда папа был жив.

Мы мило побеседовали. Все напряжение, которое царит в моей душе после встречи и поцелуя с Лесницким, испаряется.

Но ненадолго. Я прихожу домой и буквально валюсь с ног. И вроде день прошел, а я все вспоминаю, как Игорь целовал меня.

Вот почему не могу выкинуть его из головы? Потому что где-то глубоко в мечтах мне чудилось, что он после той ночи пригласит меня на свидание, затем мы станем парой. Вот так наивно и глупо. Мечтать же не вредно. Мне хотелось, хотя понимала, что реальность будет другой.

Я поглаживаю живот. Малыш пинается мне в ответ.

Ничего. Все у нас будет хорошо.

Глава 6

С отказом “Кондитре” от заказа у меня появляется куча свободного времени. Я еще когда получала заказ, с содроганием думала, что все. Теперь придется бегать между заказами как угорелой. Еще и по жаре. Еще и без машины. Но все складывается как нельзя кстати. Хотя и обидно. Процент с “Кондитре” мог бы покрыть часть расходов, о которых говорила мать.

Но в конце концов, в нашей фирме, помимо меня, есть еще сотрудники. Вот они тоже приносят свой доход.

Так, ну это я уже совсем себя загоняю. Все вкладывают свои силы, и получают наши менеджеры честно заработанное. Хотя я слышала, в последние две недели стали увольняться люди. С новенькими частенько текучка случается, но вроде ничего критичного. Наверное. Те, кто давно в нашей фирме, так и работают. Работа все же стрессовая.

Я уже неделю занимаюсь оставшимися заказами. Все так спокойно. Только погода не радует. Слишком жарко. Еще и хожу на плановые обследования.

Вот как раз сегодня нужно зайти к своему гинекологу.

Но в последнюю неделю я заметила, что за мной ездит какая-то темная машина. Просто куда бы я ни пошла, везде она. Я уже было решила, что просто совпадение. Мало ли. Есть же такой эффект, когда думаешь, что видишь что-то слишком часто, начинает попадаться на глаза еще чаще. Вот и сейчас у меня такое же ощущение. Только одно “но” – номера машины. Они одни и те же. Значит, это точно не совпадение.

Тогда, может, случайность? Может, там какая-то беременная с моего района, которой надо в ту же консультацию, что и мне?

– Я вам выписываю витамины и направление на анализы, которые нужно сдать для контроля. Через пару недель на плановое УЗИ, – протягивает доктор мне листок с назначениями. – Если хотите, тут есть центр для занятий для беременных.

– О, я уже как раз записалась на курсы. Все же мне без отца воспитывать ребенка.

Я киваю и улыбаюсь ей.

Взгляд то и дело падает в окно на первом этаже. Вижу там двух мужчин, стоящих рядом с той машиной. Нервно сглатываю.

Что-то мне это совсем не нравится. Даже врача своего слушаю невпопад. Да что со мной такое?

Все же нахожу силы встать, когда врач несколько раз зовет меня.

Выхожу на улицу. Времени до конца рабочего дня вагон, но не хочется ехать в офис. Там душно. Решаю поехать домой. Все же там тоже можно будет спокойно договариваться с исполнителями. И потормошить ведущего для СТО тоже требуется.

Я направляюсь к остановке, то и дело озираюсь. Машины уже той нет, и я расслабляюсь. Действительно показалось, что за мной кто-то следит.

Втискиваюсь в жаркий салон автобуса, прижимая ладонь к животу. Тут же какой-то парень уступает мне место. Я благодарю его и сажусь. Ух, ну и жарень. И так хочется мороженого.

И не думать об Игоре. Хотя так и хочется понять причину того, почему он отменил заказ. А может, и не нужна мне та причина?

Заказы отменяются не в первый раз. Клиенты разные бывают. Есть вообще залетные. Сделку могут начать согласовывать, а потом не подписать, но от “Кондитре” такого не ожидалось. Все же в прошлый раз хорошо было. Так, ладно. Нечего загоняться.

Когда ж уже жара пройдет?

Я машу рукой себе на лицо, пока иду к подъезду. Позади раздается визг шин.

– Анна Владимировна? – слышится громкий бас.

– Да? – оборачиваюсь я с дежурной улыбкой на лице.

Мало ли, вдруг клиент какой.

Но нет.

Знакомые номера, черная машина. И те двое мужчин, что ездят за мной уже с неделю.

С наглыми небритыми лицами смотрят на меня. Еще и ухмыляются так, что становится не по себе. Братки из девяностых прямо. Карикатурно, хотя казалось, что они канули в лету.

– Нужно поговорить.

Я тут же вспоминаю, где успела накосячить, но в голову ничего такого не приходит. Да я даже соседку не затопила ни разу.

– По поводу? Вы наши клиенты? – спрашиваю я.

Главное – улыбка. И не конфликтовать.

– Это не мы ваши клиенты, это вы наши клиенты.

Я недоуменно смотрю на эту двоицу, пытаясь понять, кто они такие и что они имеют в виду.

Просто я их вижу впервые. Может, моя мама с ними работала?

– Простите, но я не совсем понимаю… Вы охрана?

Мужики переглядываются между собой и цокают языками. А один и вовсе сплевывает себе под ноги. Пусть радуется, что на скамейке нет соседки. Уже бежал бы от нее и ее сковородки за такое. Она такая гроза, что гопники обходят дом стороной. Но увы, ее сейчас нет, зато есть эти типы.

– Да, охрана, – гыгыкает один из них.

Второй начинает хмуро смотреть, давя своим взглядом. Я недоуменно смотрю на них.

– Эм, да вроде нам и не нужна.

– Нужна, нужна, Анна Владимировна. Вы ж еще долг не выплатили.

– Какой долг? – тут же спрашиваю, мысленно прикидывая, на что я брала кредиты. – За холодильник я уже давно расплатилась.

Мужики вновь ухмыляются.

– Так не за холодильник, – тут же отвечает один. – Зинаида Павловна Михайлова брала у нас деньги.

Я нервно сглатываю и округляю глаза.

– Так, может, тогда надо именно с нее и трясти? Она здесь не живет… – начинаю я.

– Ну вы же ее дочь, Анна Владимировна. Ваша задача работать. А наша – наблюдать. Просто познакомиться поближе не помешает.

Я вновь недоуменно смотрю на них.

– Ничего не понимаю. То есть вы будете наблюдать?

– У вас же есть кое-какие проблемы, которые в будущем могут помешать, – взгляд мужчины падает на мой живот. – А мы всего лишь будем вам напоминать, что нельзя останавливать работу.

Я тут же прижимаю руки к животу.

– Если вы меня не оставите в покое – я пойду в полицию, – тут же говорю я уверенней.

Руки начинают подрагивать, но я не позволяю себе ни опускать глаза, ни пятиться назад. Зато эта охрана вновь переглядывается между собой.

– Не надо нас пугать полицией, – на меня надвигаются.

Мне приходится отступать к двери подъезда.

– Мы вам еще раз говорим. Работайте, но не теряйте заказы. Иначе вашему агентству будет хуже. Хотя квартирка вам еще принадлежит. Можно и ее отдать, – подмигивает один. – Нам пригодится. А то крышевать вас тоже невыгодно.

Холодок пробегает по спине. Крышевать? Куда это нас мать втянула? Я же знаю о проблемах, но чтоб они были такие, я не представляла себе!

Страх сковывает тело. Мышцы сводит, и я едва могу двигаться. Перед глазами темнеет.

– Я не понимаю, – только и выдавливаю.

– Так, Костян. Нечего пугать девочку. Пусть работает. Только заказы хорошие пусть не теряет, – тот второй стукает говорящего по плечу. – А то мы и так ее запугали. Вон уже лица на ней нет. Запугаем девочку, и вообще все заказы растеряет.

Сейчас только одна мысль бьется в голове – чтоб не трогали ребенка. Все.

И мне так ужасно сейчас осознавать, что те времена, про которые я слышала только из рассказов живших в девяностые и немного от отца, никуда не делись. Что даже сейчас на меня наезжают, как было когда-то. Карикатурно так. А я стою и даже сдвинуться с места не могу.

– Так, что, Анна Владимировна, работайте. И заказики получше набирайте. А иначе, – они смотрят на мой живот.

Они угрожают ребенку? Мои глаза расширяются. Перед глазами темнеет. Вот-вот в обморок упаду.