Прошло несколько месяцев с той первой встречи. Чувства Марка и Алены крепли, перерастая во что-то глубокое и настоящее. Мысль о возвращении вечерами в свою холодную квартиру становилась для Марка все более невыносимой. Он хотел быть там, где Алена и Лиза, делить с ними не только выходные, но и будни. Ремонт в его квартире по-прежнему требовал серьезных вложений, которых не было. Студия Алены была маленькой, но обжитой и уютной. Решение созрело само собой, хоть и было непростым: Марк переезжает к ним. Смогут ли они ужиться втроем на тридцати метрах? Тревога смешивалась с радостным предвкушением.
Переезд прошел быстро – Марк пока перевез только самое необходимое, оставив большую часть вещей в своей квартире. Но его присутствие в студии стало заметно сразу. Кран на кухне, раздражавший Алену своей вечной капелью, перестал течь в первый же вечер. Старая душевая лейка, брызгавшая во все стороны, была заменена на новую – Марк выбрал ее вместе с Аленой по фото в мессенджере, купил в обед и установил вечером. «Надо же, как быстро дом наполняется мужской заботой», – с теплой улыбкой подумала Алена, принимая душ под ровными, упругими струями.
Для Лизы Марк стал новым большим другом – немного неловким в проявлении чувств, но очень старательным. Он пока терялся, когда Лиза капризничала, но с готовностью строил башни из кубиков выше своего роста, терпеливо отвечал на сотый за вечер вопрос «почему?» и самозабвенно читал ей перед сном сказки, пусть и не всегда попадая в нужную интонацию.
Жизнь на маленькой площади требовала привычки и терпения, но радость от того, что они теперь настоящая семья, перевешивала все бытовые неудобства. А потом раздался звонок, который снова все изменил. Был обычный вечер, Лиза уже засыпала. Телефон Марка завибрировал. Номер бывшей жены. Холодок пробежал по спине.
«Марк, я больше не могу с Роки…» – голос звучал глухо и устало. – «Я не справляюсь. Зарплата мизерная, времени на него нет совсем, он целыми днями один, воет. Я больше не могу его содержать! Или ты его забираешь до конца недели, или я отвезу его в приют».
Мир качнулся. Роки. Его пес. В приют? Перед глазами мгновенно встал образ верного друга за решеткой вольера. Руки задрожали, к горлу подкатил ком. Он не мог. Не мог этого допустить.
«Я… да… я заберу», – с трудом выговорил Марк, чувствуя, как горячие слезы обжигают глаза.
Он положил трубку и без сил опустился на диван, закрыв лицо руками. Алена подошла, молча села рядом, обняла за плечи. Он поднял на нее растерянный, полный отчаяния взгляд и, заикаясь, пересказал разговор. Финансы? Место в студии? Как они справятся с большой, энергичной собакой? Это же безумие! Он ожидал услышать разумные доводы против, сомнения, но только не то, что произошло дальше.
Алена внимательно смотрела ему в глаза, видя всю его боль и любовь к собаке. Она притянула его к себе, крепко обняла, давая выход эмоциям. А потом отстранилась, взяла его лицо в свои ладони и твердо, но с бесконечной нежностью в голосе сказала:
«Значит, забираем. Слышишь? Забираем. Мы же семья. Что-нибудь придумаем».
И в этот момент Марк понял, что действительно – семья. И что вместе они справятся.
Первый вечер с Роки в студии был полон напряжения. Огромный пес, растерянный после переезда, стоял посреди комнаты и дрожал, испуганно переводя взгляд с одного незнакомого угла на другой. Напротив, крепко держась за Алену, стояла Лиза – смесь страха и жгучего любопытства в широко раскрытых глазах. Алена, хоть и улыбалась Лизе ободряюще, сама чувствовала укол тревоги – она никогда не жила с такой большой собакой, и ее спокойствие было слегка наигранным.
Но детская непосредственность и банан сотворили чудо. Лиза, подойдя на негнущихся ногах, протянула Роки кусочек своего банана. Пес осторожно, одними губами, взял угощение. А через полчаса Лиза уже самозабвенно «дрессировала» нового друга, вооружившись нарезанными банановыми монетками.
«Роки, сидеть! Дай лапу! Голос!» – командовала она.
Роки, обожавший бананы и мгновенно смекнувший, что к чему, от нетерпения пускал слюни и уморительно быстро выполнял все команды, получая заслуженную награду. Лед тронулся.
Роки оказался на редкость умным, добрым и терпеливым псом. Он безоговорочно принял Лизу, став ее телохранителем и компаньоном. Он стоически выдерживал ее «медицинские осмотры», когда она слушала его игрушечным стетоскопом; «внимательно слушал», положив тяжелую морду ей на колени, когда она читала ему вслух свои книжки с картинками; позволял наряжать себя в кукольные шляпки. Его мощное теплое тело, часто занимавшее половину свободного пространства на полу, стало неотъемлемой частью их маленького мира. Да, стало теснее, хлопот прибавилось, но квартира наполнилась какой-то новой, безусловной любовью и постоянным ощущением жизни.
Теперь Марк каждый будний день, уходя на опостылевшую работу в банк, оставлял дома трех самых дорогих ему существ. И это знание – что его ждут, что он нужен, что у него есть настоящая семья – придавало ему сил. Прошло еще несколько месяцев их шумной, тесной, но полной любви жизни в маленькой студии.
Утро начиналось с гонки на выживание: стремительный выгул Роки, пока Лиза не требует внимания; завтрак под аккомпанемент детских «хочу-не хочу»; лихорадочные сборы на работу, спотыкаясь о собаку и разбросанные игрушки. Затем Марк отправлялся в банк, Алена – в свое ивент-агентство. День тянулся резиновым временем ожидания вечера.
А вечером – усталое возвращение, быстрый ужин, короткие игры с Лизой, которая требовала внимания после дня в садике, выгул Роки, домашние дела. К тому моменту, как Лиза засыпала, силы оставались только на то, чтобы рухнуть на диван. Разговоры становились короче, объятия – реже. Накопленная за день усталость и напряжение висели в воздухе.
Спасением были выходные. Они старались вырваться из четырех стен – в большой парк, где Роки носился как угорелый, а Лиза визжала от восторга на качелях. Зимой все вместе выбирались на заснеженную горку: Марк катал смеющуюся до слез Лизу на «бублике», Алена пыталась заснять это на телефон, а Роки скакал рядом, пытаясь схватить санки зубами. Летом ездили на дачу к друзьям или просто гуляли по городу, останавливаясь у каждого фонтана и покупая Лизе мороженое, которое Роки тут же пытался отобрать. Только в эти моменты они выдыхали, смеялись по-настояшему и чувствовали: вот ради чего стоит терпеть этот бешеный ритм.
Но рабочие будни возвращались, и Марк все чаще видел, как выматывается Алена. Ее работа превратилась в бесконечную гонку с препятствиями: горящие дедлайны, неадекватные клиенты, необходимость быть на связи 24/7, стресс, который уже отражался на ее здоровье – она стала хуже спать, чаще жаловаться на головную боль. Она любила свою сферу, но нынешнее место работы выжимало из нее все соки, не давая взамен ни адекватной зарплаты, ни морального удовлетворения. Она все чаще говорила Марку, что так больше нельзя, что нужно искать что-то другое, что она хочет видеть, как растет дочь, а не только решать чужие проблемы.
Марк слушал, поддерживал, восхищался ее силой духа. Но применить это к себе не решался. Его банковское болото было тихим, предсказуемым и давало минимальную, но стабильность. Страх перед неизвестностью, перед возможной неудачей был сильнее желания перемен. Он сравнивал себя с решительной Аленой и чувствовал себя трусом.
Развязка наступила одним из вечеров. Алена вернулась с работы позже обычного, бледная, с темными кругами под глазами. Очередной форс-мажор, очередной скандал с клиентом. Она почти не говорила за ужином, механически уложила Лизу. А потом села напротив Марка, посмотрела ему в глаза долгим, усталым взглядом и сказала тихо, но так, что каждое слово прозвучало как удар гонга:
«Все, Марк. Я больше не могу. Это предел. Я ухожу с этой работы. Буду искать другую. Не знаю пока, какую и как быстро найду, но оставаться там – это просто себя убивать».
Она перевела дух.
«И тебе… тебе тоже давно пора. Ты же видишь, что несчастлив там. Ты гаснешь в этом банке. Это не жизнь».
Ее слова, произнесенные без надрыва, но с абсолютной уверенностью, оглушили Марка. Он ожидал чего угодно – слез, жалоб, но не такой спокойной, твердой решимости. И эта решимость вдруг отозвалась в нем самом. Стыд за собственную нерешительность смешался с внезапным, острым желанием последовать ее примеру. Страх никуда не делся, он все так же холодил внутри, но рядом с ним зажегся огонек надежды, отраженный от ее, теперь горящих переменами, глаз.
«Ты… ты права…» – голос его дрогнул. – «Я давно об этом думаю… Но боюсь. Что я умею? Куда я пойду?»
«Ты многое умеешь!» – Алена наклонилась вперед, ее голос стал теплее, мягче. Она накрыла его руку своей. – «Ты умный, надежный, у тебя золотые руки. Просто нужно найти место, где это оценят. Мы найдем. Вместе. Поддержим друг друга. Справимся».
Напряжение, висевшее на кухне, рассеялось. Вместо него появилось ощущение общего вызова, общей цели. Они посмотрели друг на друга – и в этот момент оба поняли, что назад дороги нет. Пора было что-то менять. Кардинально.
Они решили действовать. Вместе.
Решение было принято. Новый этап их жизни начался с активных поисков и, увы, новых разочарований, особенно для Марка.
Алена, воодушевленная и полная решимости, взялась за дело со свойственной ей энергией. Используя старые контакты и свои организаторские навыки, она довольно быстро нашла, как ей тогда показалось, отличный вариант – работу в благотворительном фонде. Ей предложили координировать волонтеров и вести проекты помощи детям. Работа была интересной, наполненной несомненным смыслом, коллектив подобрался неравнодушный. Алена с энтузиазмом погрузилась в нее, радуясь, что ушла из выматывающего ивент-бизнеса, хотя интуитивно чувствовала, что работа с чужой бедой потребует огромной эмоциональной стойкости и самоотдачи, часто стирая границы рабочего времени.
Марк же, вдохновленный решимостью Алены и окончательно уставший от беспросветности в банке, сделал самый смелый шаг в своей жизни – уволился. Он решил не искать сразу другую офисную работу, а попробовать вернуться к тому, что ему действительно нравилось и что, как ему казалось, у него получалось – работе с деревом. Он вспомнил удовольствие от физического труда, от создания красивых вещей своими руками.
Собрав последние сбережения, он арендовал небольшой уголок в столярной мастерской на окраине города. Снова начал делать на заказ то, что умел: оригинальные ширмы для кафе, необычные полки, фактурные разделочные доски. Создал страничку в соцсетях, сделал несколько образцов продукции, пытался найти первых клиентов через знакомых и онлайн-площадки. Он вложил в это дело не только деньги, но и всю душу, надеясь, что уж в этот раз точно получится.
Но его попытка монетизировать любимое дело снова провалилась. Заказов было катастрофически мало, дохода они почти не приносили. Марк умел создавать красивые, качественные вещи, но совершенно не умел их продавать, продвигать себя и общаться с потенциальными покупателями. Через несколько месяцев стало очевидно, что это очередной тупик. Деньги таяли на глазах, а вместе с ними таяла и надежда. Отчаяние росло.
Чтобы хоть как-то сводить концы с концами и не сидеть на шее у Алены (которая тоже работала в фонде на не самой высокой зарплате), Марку пришлось срочно искать любую работу. Он устроился выездным консультантом в какой-то сервисный центр. Работа оказалась пыткой, похуже банковской. Морально тяжелая из-за постоянного общения с незнакомыми людьми и необходимости «впаривать» услуги и дополнительные опции. Физически утомительная из-за бесконечных разъездов по городу с тяжелыми сумками инструментов и материалов. Он возвращался домой совершенно разбитый, чувствуя себя полным неудачником, обманувшим и ожидания Алены, и свои собственные.
Вернулась старая «подруга» – глухая, изматывающая тревога. А вместе с ней, предательски незаметно, и сигареты. Он снова начал курить, тайком от Алены, пряча пачку в кармане куртки, выскальзывая на лестничную клетку и пытаясь потом зажевать запах жвачкой.
Но Алена все равно заметила – по резкому запаху от одежды, по его возросшей нервозности, по тому, как он вздрагивал от каждого ее прикосновения. Состоялся тяжелый, но честный разговор. Марк чувствовал себя ужасно виноватым – и перед ней, и перед собой, – но одновременно и загнанным в угол, не видящим выхода.
«Марк, так не может продолжаться», – сказала Алена твердо, но без упрека, с одним лишь сочувствием в голосе. Она сидела напротив, держа его руки в своих. – «Эта работа тебя разрушает. Я вижу, как ты мучаешься. И курение – это же не выход, ты сам знаешь. Это просто бегство от проблемы. Нужно искать дальше. Не получилось с деревом, не получилось с этим сервисом – значит, ищем другое. Главное – не сдаваться сейчас, слышишь? Не опускать руки».
Ее непоколебимая вера в него, даже в этот момент его слабости и срыва, снова, как и в тот вечер на кухне, помогла ему не сломаться окончательно. Он пообещал бросить курить (и на этот раз действительно приложил к этому все силы) и с удвоенной энергией принялся за поиски новой работы, уже без иллюзий по поводу собственного бизнеса или творческой самореализации. Ему нужна была просто нормальная, стабильная работа.
Проработав ненавистным консультантом всего пару месяцев, он нашел вакансию менеджера по снабжению на небольшом производстве металлоконструкций. Зарплата была чуть выше, чем в банке, обязанности понятнее и не требовали постоянного общения с клиентами. Он ухватился за этот вариант, видя в нем шанс на передышку, на обретение хоть какой-то почвы под ногами.
Но очень скоро выяснилось, что и здесь не все гладко. Начальник, владелец фирмы, оказался человеком крайне неуравновешенным, склонным к внезапным вспышкам гнева и немотивированным придиркам. Марк снова оказался в атмосфере постоянного стресса и нервотрепки, каждую минуту боясь сделать ошибку и попасть под горячую руку. Он опять возвращался домой выжатым как лимон и раздраженным, срываясь по мелочам на Алену и Лизу. Круг замкнулся. Он чувствовал себя абсолютно потерянным, застрявшим в этом бесконечном цикле неудач и не видел никакого просвета впереди.
Глава 5:
Новый курс
Работа менеджером по снабжению на производстве металлоконструкций оказалась не спасением, а лишь сменой одной клетки на другую, пусть и с чуть более высоким потолком. Зарплата была немного больше, чем в банке, но постоянные вспышки гнева начальника и нервная атмосфера выматывали Марка не меньше, чем предыдущие места. Он снова чувствовал себя в тупике. Однако появление хоть какой-то стабильной зарплаты позволило им с Аленой принять важное решение: пора перебираться из тесной студии в квартиру Марка.
Его квартира все еще стояла полупустая, с голыми бетонными стенами, но она была своя и главное – больше. Они понимали, что полноценный ремонт им пока не по карману, но решили действовать постепенно, своими силами. Составили план перепланировки: из одной большой комнаты сделать две – гостиную и небольшую, но отдельную комнату для Лизы. Сама мысль о том, что у дочки появится свой уголок, придавала им сил.
Переезд был сумбурным, но радостным. А затем начались ремонтные выходные. Марк, вспомнив свои навыки работы руками, взялся за возведение перегородки. Алена помогала чем могла: шпаклевала, красила, выбирала недорогие обои для будущей детской. Лиза с Роки крутились под ногами, внося в процесс веселый хаос. Это было тяжело – после рабочей недели тратить выходные на пыльную и утомительную работу, – но они делали это вместе, для своей семьи, и это сближало. Квартира медленно преображалась, наполняясь не только строительной пылью, но и ощущением дома. У Марка появилось свое небольшое рабочее место в углу гостиной, у Лизы – почти готовая комната. Жить стало определенно просторнее, хотя финансовое положение оставалось напряженным.
О проекте
О подписке
Другие проекты