Поэтому, когда около полуночи в коридоре раздалось бодрое: «Эрин Вестер, чтоб тебе провалиться!» – в исполнении Энтареаля, я только повернулся на другой бок и пообещал себе, что не буду тратить время в академии зря.
Эх, скучает без нас, бедный. Весь в работе, весь в делах. Некому академию поставить на уши и наградить кого-нибудь прыщами. Ничего, я вернулся. Теперь ему будет вдвойне веселее.
сердце, – растерянность. Полная и бесповоротная. Я стоял и смотрел на разгромленную комнату. Разбросанные по полу подушки с софы. Разбитое стекло в шкафу. Разлетевшуюся осколками фарфоровую статуэтку с камина. И не осознавал, что все закончилось. Враг бежал. Все узелки расплелись. Мы победили? Или проиграли?
стояла в коридоре в халате, накинутом поверх ночной сорочки. Прекрасный вид, чтобы разгуливать по общежитию. Нашла себе любовника? От кого еще идти в таком одеянии
– Хватит позорить мои седины! – распахнулось окно в общежитии, и оттуда выглянула сияющая Наариэн. – Немедленно зайдите в помещение. Нацелуетесь потом.
– Мрак, – обернулся к кошмару, – довезешь меня до академии? И грозный конь вдруг опустился, давая мне забраться ему на спину. Лави замер, раскрыв рот. Ник усмехнулся, а я покрепче вцепился в гриву, осознавая, что Мрак притушил свой огонь, пытаясь меня не ранить.
Теней все больше, и они обретают четкость. Я узнаю некоторых из них – вот хмурится отец, загородил меня плечом. Там, чуть дальше, дед. Оба старших брата. Дядя по материнской линии
Дарентела. Это было заметно по вмиг напрягшимся плечам, складке на лбу. Он думал над ответом или просто над чем-то своим, мне непонятным. – Я хотел спросить тебя кое о чем, – кажется, решился он. – Если вдруг… Если вдруг грянет революция, ты… вернешься? Дар молчал. Я не понимал почему