Зато наполнили холодильную сумку пищей для арацений. Да, разорится на них академия. Может, подрастут – и подарим кому? Враждебно настроенному. На юбилей или свадьбу.
Тихонечко выбрался из-за кустов и опустил ладонь, скрытую простыней, на плечо Терри. – Пошли вы все, – дернулся тот, обернулся – и завопил на высокой ноте, как кот, которому прищемили дверью хвост. Может, Терри тайком занимался вокалом? Потому что его тембру позавидовала бы даже столичная оперная дива.
– Я отказываюсь от него из-за его недостойного поведения и черноты сердца, Эданиэль, – холодно ответил эльф. Надо запомнить. Или лучше записать. Вдруг придется произносить такую речь?
Похоже, Редеус зол как демон. У ректора даже лоб вспотел и волосы торчали в разные стороны. Больше всего он походил на ежа. Огромного злобного ежа, который пришел решать свои личные вопросы к более сильному зверю.
Кошмар остановился, и Лави кулем рухнул на землю. Лайла тут же бросилась к брату. Такой отборной ругани на эльфийском я не слышал еще никогда! И даже засомневался, что смогу перещеголять ее на родном языке. Огонь, а не женщина.
кровать. – Хотя вчера угрожал написать моим родителям, чтобы немедленно меня забрали. Есть только одно «но» – за мной никто не приедет. Моя семья живет слишком далеко, и им нет никакого дела до академии. А сам я не уеду. Пусть покажет мне безумца, который попробует выставить меня за порог.
комната некроманта известна каждому второму. Спустился на четвертый этаж, отыскал нужную дверь и постучал. Открыл незнакомый парень. Судя по форме – боевой маг. – Можно увидеть Ника? – спросил я. – Ник, к тебе пришли, – крикнул парнишка вглубь комнаты, а сам вышмыгнул в коридор и пошел прочь.
в комнату не хотелось. Поэтому я направился на второй этаж к Лаавелиону. Эльфа я, конечно, понимал. Сам бы злился, если бы заподозрил, что кто-то играл со мной в поддавки. И вариант «я хотел как лучше» тут не подходит. Поэтому придется поговорить честно. Самое скверное, что я и не поддавался. Просто не стал отвечать на решающий вопрос. И что теперь? Мое право.
Утром я готов был горы свернуть, но вместо этого сидел над небольшой коробкой и накладывал на нее чары. Слой за слоем, словно салат или пирог. Уверен, тому, кто попытается их распутать, будет несладко. Работа заняла около часа. Затем я подозвал Шуна и открыл коробку. – Посиди там, малыш, – попросил шишигу. – Только тихо.