Глава 1.
Литература Великобритании конца XX – начала XXI в.: проблемы, жанры, персоналии

§ 1. Британская литература на рубеже тысячелетий

Существование и развитие художественной литературы в современном глобализированном мире – процесс, полный противоречий. Еще в 1971 г., до появления глобальной сети Интернет, известный английский критик и писатель М. Бредбери отмечал, что литературе приходится конкурировать за читателя со средствами массовой коммуникации – с прессой, радио, телевидением, и результат этой конкуренции был для него неочевиден [Bradbury, р. 325]. У. Эко в 1998 г. в своей лекции с выразительным названием «От Интернета к Гутенбергу: текст и гипертекст» достаточно оптимистично высказывался о будущем художественной литературы в эпоху Интернета: по его мнению, компьютер и художественная литература будут сосуществовать в обществе и в жизни отдельного человека, дополняя друг друга и удовлетворяя разные потребности. «Гипертекстуальный роман дает нам свободу и творчество, и будем надеяться, что эти уроки творчества займут место в школе будущего. Но написанный роман “Война и мир” подводит нас не к бесконечным возможностям свободы, а к суровому закону неминуемости. Чтобы быть свободными, мы должны пройти урок жизни и смерти, и только одни книги способны передать нам это знание», – к такому выводу приходит философ [Эко, с. 279]. Любопытно, что текст лекции, произнесенной и записанной 20 лет назад, сегодня звучит актуально и одновременно несколько старомодно. Ушли из широкого обихода некоторые термины и понятия, которыми оперирует автор (например, «гипертекстуальный роман»); в школах давно уже обучают информатике; решен ряд проблем технического характера, например, наличия или отсутствия постоянного источника электричества (розетки) как необходимого элемента успешной работы компьютера, которой автор уделил в своей лекции определенное внимание. Тем не менее, актуальными и поражающими воображение читателя остаются эрудиция автора и глубина его обобщений, его святая вера в литературу, в то, что книги – это «машины для провоцирования собственных новых мыслей», а компьютерный дисплей – « идеальная книга, где мир выражен в словах и разделен на страницы». Очевидно, что многие идеи, высказанные У. Эко в самом конце ХХ в., сегодня подвергаются ревизии и со стороны исследователей, и, возможно, прежде всего со стороны реально существующих практик в глобальном масштабе.

Вычленение направлений и основных векторов развития литературы – з адача непростая, особенно если объектом исследования является литература современная или недавно созданная. Работа посвящена современной литературе Великобритании, основной временной промежуток, который мы рассматриваем, это 1980‐е гг. – наши дни. Подчеркнем, что мы не пишем историю литературы Великобритании – м ы собрали воедино статьи, написанные в разные годы, посвященные британской прозе указанного периода, которые, по нашим представлениям, дополняют друг друга и создают некоторую картину, характеризующую развитие литературного процесса Великобритании в указанный период.

Как развивается литература в современном мире? Какие процессы возникают и формируются в рамках национальных литературных традиций? Изучение современной литературы Великобритании позволяет увидеть и проанализировать некоторые тенденции ее развития. Само традиционное понятие «английская литература» претерпевает в этот период заметные изменения. М. Александер, автор «Истории английской литературы» (первое издание – 2 000 г., второе – 2 007 г., см.: [Alexander, 2007]), указывал: «Существует более чем один способ написания истории английской литературы.

Я намеревался написать историю литературы Англии и в некоторой степени Британии, но не литературы на английском языке» [Alexander, 2000, р. 6]. Полагаем, что М. Александер имеет в виду тот факт, что в конце ХХ в. английский язык приобрел статус глобального, активно используется и самобытно развивается в разных странах и на разных территориях мира. С другой стороны, в разных странах мира плодотворно развиваются литературы на английском языке, как правило, отражая не только местный языковой вариант, но и культуру разных частей света. Академическая критика и учебная литература хорошо отражают этот аспект современного существования литературы – н апример, в этот же период Р. Картер и Дж. Макрей пишут «Историю литературы на английском: Британия и Ирландия» (2001) [Carter, McRae]. Начиная с конца ХХ в. выходят многочисленные издания многотомной «Истории литературы на английском языке» с указанием конкретного региона (например, «Американская литература» или «Литература Карибских островов»), издание которых продолжается и в XXI в.

Даже внутри страны английский язык перестал быть основным маркером британской идентичности: в Великобританию после Второй мировой войны приехало значительное число жителей бывших колоний неевропейского происхождения, дети которых по факту рождения являются британцами и носителями двух культурных традиций, в результате чего в стране остро встал вопрос о переосмыслении самого понятия британской идентичности. Дебаты по этой проблеме ведутся на разных уровнях, не остается в стороне и художественная литература. Так, британская идентичность становится одной из центральных проблемных зон социального романа (так называемого condition‐of‐England novel), а также возникших и громко заявивших о себе произведений мультикультурной и постколониальной британской прозы. Не случайно серьезные литературоведческие издания, посвященные современной литературе Великобритании, рассматривают проблематику идентичности как центральную: так, первая глава монографии влиятельного критика Ф. Тью «Современный британский роман» (первое издание – 2 004 г., второе – 2 007 г. [Tew]) носит название «Современная британскость (Britishness): кто, что, почему и когда». Среди важных для понимания проблемы произведений указывается, в частности, роман Ханифа Курейши «Будда из пригорода» (1990). В нем автор описывает современный многонациональный южный Лондон – диккенсовский топос, в котором самым причудливым образом сочетаются история (в том числе литературная) и современность. Роман открывается следующим пассажем:

Зовут меня Карим Эмир, и я англичанин по происхождению и по крови. Почти. Зачастую меня принимают за англичанина нового типа, эдакий забавный гибрид двух древних культур. Но мне плевать, я англичанин, хоть и не горжусь этим, англичанин с окраины Южного Лондона, и путь держу в неизвестность [Курейши, с. 3].

Проблема множественной идентичности современной Британии рассматривается З. Смит в ее дебютном и самом знаменитом романе «Белые зубы» (2000). К этому же ряду относятся, по мысли Ф. Тью, романы А. Картер, М. Дрэббл, А. Мердок, К. Филипс и некоторых других авторов – сам набор имен писателей наглядно иллюстрирует пестроту и разноплановость литературных направлений, каждое из которых так или иначе рассматривает проблему идентичности.

По мнению Н. Бентли, 1980–1990‐е гг. стали для британской литературы одним из самых продуктивных периодов ее развития в ХХ в. [Bently]. Действительно, в этот период роман «окончательно восстановился от страхов собственной “смерти” и “конца”, которые ему предсказывали два десятилетия после Второй мировой войны» [Morrison, р. 3–4]. Второй важной характеристикой прозы указанного периода, по мнению Н. Бентли, является ее чрезвычайное разнообразие. Тем не менее, «несмотря на формальные и содержательные сложность и разнообразие, все же возможно вычленить центральные темы художественной литературы данного периода» [Bently, р. 6]. Исследователь условно обозначает их как «Страхи миллениума», «Идентичность fin de siecle (на рубеже веков)», «Историческая проза» и «Нарративная география».

Импульс, полученный британской литературой в конце ХХ в., оказал мощное влияние и на литературу начала XXI в. Основные темы, обозначенные в исследовании Н. Бентли, продолжают присутствовать в литературе нового тысячелетия, но в ней они разворачиваются и трансформируются. Например, в романах современных писателей идентичность – это не только национально‐культурная принадлежность (британскость, английскость, шотландскость, двойная идентичность), это также идентичность как принадлежность, осознанная или интуитивная, к определенной группе, которая играет или стремится играть конкретную социальную роль: идентичность места (города), пола (литература чиклит¹), гендера, субкультуры и др. Таким образом, очевидно, что проблема идентичности в литературе связана с образом «другого». В своей книге мы обращаемся, в частности, к образу России и русских в современной литературе Великобритании.

Рассматривая современную ситуацию, Р. Менхэм утверждает: «Одним из основных парадоксов современной британской литературы является то, что большая ее часть – ее лучшая часть – рассказывает о других временах и других местах» [Mengham, р. 1]. Действительно, именно в описываемый период в литературе Великобритании, как и в литературе многих других стран, актуализируется интерес к истории. В 2010 г. Дж. де Гроот отмечал: «При изучении вопроса становится очевидным, что исторический роман пребывает в добром здравии критически, формально и экономически. В последние два десятилетия, в частности, наблюдается всплеск продаж и популярности романов, действие которых происходит в прошлом» [Groot, р. 2]. Современный британский исторический роман приобретает разные формы. Классический исторический роман, форма которого в европейской литературе сложилась прежде всего под влиянием творчества Вальтера Скотта, заметно трансформировался в творчестве современных писателей. Представляется, что по ряду показателей (реальная историческая основа, корректное описание исторического фона и деталей, на фоне которых разворачиваются судьбы вымышленных героев, линейная композиция и др.) наиболее близок к классической модели роман Д. Митчелла «Тысяча осеней Якоба де Зута» (2010), что, отметим попутно, вызвало вал критики почитателей писателя, которые привыкли к его смелым экспериментам с формой в других его романах. Тем не менее, даже в этом романе автор экспериментирует – п режде всего с точками зрения (perspectives), то есть создает произведение, в котором две культуры конца XVIII – н ачала XIX в. – я понская и европейская – п редставлены одинаково значимыми для романного мира. Сам Д. Митчелл утверждает, что старался написать «бикультурный роман (bicultural novel), в котором японская точка зрения сосуществовала бы на равных основаниях с голландской и европейской точками зрения» [The Thousand Autumns of Jacob de Zoet]. Упомянем также исторические романы Х. Мантел «Волчий зал» (2009) и «Внесите тела» (2012) – п ервые две части из обещанной автором трилогии о жизни исторического деятеля эпохи Генриха VIII Томаса Кромвеля. Романы были с огромным интересом встречены читателями и критиками, получили несколько литературных премий, в том числе две Букеровских, а их автор, таким образом, стала первой женщиной – дважды лауреатом Букера.

В своем исследовании, посвященном современной исторической художественной прозе, де Гроот максимально расширяет жанровый спектр исторического романа: «Историческое письмо может осуществляться в рамках многочисленных фикциональных локальностей: любовной истории, детектива, триллера, условных жанров, романа ужасов, романа в романе, неоготического жанра, эпопеи, фэнтези, романа‐тайны, вестерна, детской книги. В самом деле, жанровая гибридность и подвижность исторической художественной литературы долго были одной из ее определительных характеристик» [Groot, р. 3], но его объединяющим центром, «центростремительной силой» является, по мысли исследователя, тот факт, что исторический роман всегда основан на противопоставлении «тогда» (прошлого) и «теперь» (настоящего), которые отделены (othered) друг от друга [Проскурнин, с. 217]. Исторический роман, таким образом, становится специфической формой познания мира [Там же], он всегда «нацелен на художественное «исследование несходства и сдвигов между “тогда” и “теперь”, на подачу прошлого одновременно как узнаваемого и подлинно не знакомого» [Groot, р. 2]. Исследовательский подход, предложенный британским литературоведом, представляется несомненно продуктивным при анализе многообразных жанровых вариаций современной британской прозы.

История «прорастает» в ткань произведений, которые в традиционной системе жанров кажутся далекими от исторической прозы. Один из ведущих романистов современной Великобритании К. Исигуро постоянно обращается в своем творчестве к истории, которая приобретает у него персонифицированный характер, проявляется как личностная история персонажей, тесно связанная с важной для автора категорией памяти – к оллективной, национальной и личной. Объективное историческое знание (Вторая мировая война, ядерная бомбардировка Нагасаки, Суэцкий кризис и даже завоевание германцами Британских островов) присутствует в романах писателя в виде подтекста, не описанного напрямую, но мощно формирующего романный мир произведений, к какому бы жанру (социальный роман, детектив или фэнтези) они ни относились.