Глава 2

Утро выдалось на редкость противным. Небо затянули серые тучи, грозившие вот-вот разразиться ливнем. Стелился туман, укутывая низины и корни деревьев в призрачный тюль. Возле тлеющих угольков, свернувшись рыжим клубком, спала обычная белка. Но стоило мне зашевелиться, как зверек испуганно вскочил и скрылся в ветках сосны.

За ночь костер потух, и я проснулась от того, что замерзла. Поняв, насколько бесполезно кутаться в плащ, выползла и стала теребить Ромео, пусть просыпается. Без него мне огонь не развести. Вчера паренек пользовался какой-то мудреной зажигалкой, высекающей искры. Я же к тому времени настолько устала, что даже не поинтересовалась диковинкой.

Рыжик что-то недовольно пробурчал и сильнее закутался в плащ так, что только один нос торчал. Я сделала попытку номер два, чтобы его разбудить. Ромео зевнул, приоткрыл один глаз.

– Чего тебе? – хмуро поинтересовался он.

– Холодно, – ответила я вместо «доброго утра».

Погода тут заметно отличалась от той, что у нас. Гораздо холоднее, сильнее чувствовалась влажность, но воздух был чистым и свежим. У меня на Земле царила середина сентября, но дни оставались солнечными, теплыми – бабье лето. Неудивительно, что я оказалась достаточно легко одета для прогулки в лесу в фэнтезийном мире – джинсы, блузка и пиджак, атласная подкладка которого от холода заставляла поеживаться. Хорошо, что во время перемещения на мне не было вечернего платья и туфель на шпильках. Но радоваться этому не получилось. Одна в чужом незнакомом мире без денег и умений… Те еще перспективы, если честно.

– Слушай, а какое тут время года?

– Конец лета, – отозвался Ромео, снова зевая, – а что?

– У нас теплее, – отозвалась я, стараясь не стучать зубами.

Менестрель вздохнул.

– Еще вопросы будут или я могу поспать?

– А почему мы друг друга понимаем? – выдала я. – Ты вряд ли знаешь русский, а я… хм…

– Чардынский? Магия срабатывает. Целители на защитный барьер заклинание накладывают. Новички легко ему поддаются. – Рыжик снова зевнул. – Впрочем, есть еще специальные амулеты. Их мастерицы создают. Они вплетают чары, которые позволяют понимать собеседника, на каком бы языке он ни говорил. Многие их покупают. Проблем с общением у нас нет.

– Ясно, – получила я исчерпывающий ответ.

Менестрель посмотрел на меня, отчаянно пытающуюся согреться, и вздохнул, покорно вылезая из-под плаща.

– Сейчас разожгу костер. За водой сходишь? – уточнил он.

– Да.

Я подхватила котелок и отправилась к ручью. Зачерпнула воды и повернула обратно. Собралась уже раздвинуть кусты дикой ежевики, чтобы пробраться к заветной сосне, как на поляне раздались голоса. Я замерла и прислушалась.

– Михей, глянь, что у него еще есть, – раздался хриплый мужской голос.

– Да кроме ковра, и взять-то нечего, разве что мандолину, – ответил второй.

Разбойники! Других вариантов просто не было. Я осторожно выглянула, прячась в кустах. Здоровенный, заросший черной бородой детина стоял за спиной бледного Ромео и прижимал к его горлу кривой нож. Второй, невысокий и коренастый, одетый в яркую красную рубаху, находился в нескольких шагах, держал в руках струнный инструмент, смахивающий на домру. Вытряхнутые из сумки вещи рыжика валялись под его ногами.

– Деньги где? – уточнил бородатый.

– Нету, – хмуро отозвался рыжик. – Я музыкант, а не купец.

– И неужто ничего не насобирал? – поинтересовался второй, замахиваясь мандолиной и заставляя Ромео вздрогнуть.

– Не трогайте ее, пожалуйста. Это единственная вещь, что осталась мне от матери, – тихо сказал паренек.

Разбойники захохотали. Тот, что в красной рубахе, подошел ближе, дернул за одну струну, издевательски смотря на рыжика, у которого от бессилия дрожали руки.

Гады! Если до этого мной владел страх, то теперь появилась злость. Я осторожно, почти на цыпочках быстро обошла поляну, поднимая с земли палку. Прокралась за спину бородатого и… со всей силы ударила его по голове. Тот зашатался, выронил нож и упал как подкошенный. Второй изумленно вытаращился и злобно оскалился, увидев меня. Замахнулся злополучной мандолиной…

– Нет! – завопил рыжик, забыв про все на свете и кидаясь на мужика с визгом команчей.

Зеленые елки!

Музыкальный инструмент полетел в сторону, и мне пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы поймать и не дать ему разбиться. Сдается, Ромео он важнее собственной жизни. При этом я сама кувырком прокатилась по поляне, сильно ударившись о выступающий корень сосны. Быстро поднялась, положила мандолину под дерево и выдохнула. Рыжик и разбойник катались по земле и были измазаны золой как черти. У Ромео краснело ухо, у мужика – расцарапаны щеки. Второй, бородатый, по-прежнему лежал без сознания. И как помочь приятелю? Снова палку искать? Прежняя-то сломалась. Боюсь, промахнусь. Взгляд зацепился за котелок с водой. Хм… а это идея. Схватила и опрокинула на обоих.

– А‑а‑а! – завопил разбойник, принявший ледяной душ.

– Варвара! – Ромео задыхаясь, уставился на меня.

Я не мешкая врезала котелком разбойнику в челюсть. Тот затих. Села на землю, потому что руки и ноги дрожали, и посмотрела на рыжика.

– Ну ты… Ну ты…

– Достаточно сказать спасибо, – ответила я.

– Спасибо, – отозвался Ромео. – Надо действовать – в любой момент могут очнуться.

– Связываем? – уточнила я.

– Да. У меня есть веревка. Погоди, найду.

Мы крепко скрутили разбойников и прислонили обоих к дереву. Ромео подобрал мандолину, бережно убрал ее в чехол и поставил рядом с походной сумкой, в которую сложил свои немногочисленные вещи.

– Пойдем? – спросил он. – Если очнутся и выберутся, нас найдут.

Я хмуро посмотрела на двух детин и нерешительно – на Ромео.

– Что? – изумленно приподнял он брови.

– Думаю, не будет кощунством, если мы у них что-нибудь позаимствуем, – сказала я.

– Ты предлагаешь их ограбить? – удивился Ромео.

– А думаешь, не стоит?

Рыжик заливисто рассмеялся.

– Варя, ты неподражаема. Кто же грабит разбойников?

– Мы, – ответила я.

– Думаешь, это честно?

О боги! Откуда в этом пареньке такая наивность-то?

– А они, по-твоему, честно с тобой хотели поступить?

– Нет, но это не значит, что нам нужно на один уровень с ними встать.

Я закатила глаза.

– Хотя… Мы же не порядочных граждан грабим, верно? – хмыкнул рыжик, подмигивая.

Добыча оказалась невелика. Горсть медных монет, две серебрушки и прозрачная пуговица, покрытая затейливым узором.

– Красивая, – заметил рыжик. – Оставь себе, все равно ее одну не продадим. Нужно как минимум пять штук, чтобы на платье пришить.

Я повертела в руках находку и спрятала ее в застегивающийся на молнию карман. Не хотелось бы потерять такую красоту. Интересно, кому она могла принадлежать?

Ножи мы закопали неподалеку в кустах, брезгливо при этом морщась. Я боялась и подумать, кто под них попал. Рыжик, по всей вероятности, размышлял о том же.

Ромео, пока мы плутали по лесу, был молчалив и задумчив. Видимо, переживал от того, что случилось. Я не стала его тревожить. Пусть отойдет. Сама не люблю, когда в душу лезут.

К обеду начал моросить дождик, и настроение для путешествия совсем пропало. Холодно, мокро, уныло. Такой погоде, наверное, даже лягушки в самом захудалом болоте не радуются.

– Нам нужно добраться до ближайшего поселка, – сказал Ромео, прибавляя шаг. – Там нас не найдут.

– Думаешь, что разбойники будут нагонять двух бродяг вроде нас? – удивилась я, откусывая затвердевший кусок хлеба.

– Эти – будут, – уверенно ответил рыжик – Их заинтересовал мой летающий ковер – раз. Они захотят отомстить – два. А если учесть, что мы их ограбили…

Паренек покачал головой и нырнул в заросли орешника. Так мы с ним и шли, изредка делая привалы. Мрачноватый еловый лес, полный ароматных запахов, сменился смешанным. Пробираться через него стало во много раз труднее. То дикий шиповник цеплялся за ноги, то я, наступая на мох, проваливалась в лужу. Неприятные ощущения, а если учесть, что за нами разбойники идут…

Но оптимизм все же взял свое. Я жива, здорова и нахожусь в сказочном мире. Раз уж вернуться раньше чем через год не получится, не стоит и горевать. Буду наслаждаться новыми впечатлениями. От чего? Да хотя бы от неожиданной прогулки по лесу. Любопытно же… Я засматривалась на мухоморы, в изобилии встречающиеся по пути, дождевые капли, замершие на листве, мокрого воробья, скачущего по веткам. Странно, конечно. Вроде бы мир другой, а лес – такой же. Как-то от этого сразу становится уютно и светло. И даже разбойники не так пугают. Может, они и не выбрались. А уж со следа сбиться в такую погоду…

К вечеру мы добрались до небольшой деревни, огороженной стеной из бревен. На ней россыпью сверкали, по всей видимости, защитные амулеты. Другого предназначения для круглых и квадратных салфеточек из ткани и ниток я найти не смогла, а спросить Ромео не успела. Выдавать, что я из другого мира, не хотелось. Мы подошли ближе к широким окованным воротам. Ни дать ни взять Древняя Русь! И когда возле входа обнаружилось двое воинов – один с мечом, другой – с луком, одетых в доспехи и кольчуги, сходство усилилось. Над нами поводили какой-то бляшкой и пропустили.

Я жадно рассматривала все вокруг. Нет, понятное дело, нельзя так таращиться, но интересно же! Дождь стих, и черепичные крыши блестели так, словно были покрыты лаком. Домики разбросаны в хаотичном беспорядке, где-то собаки лают, и из таверны слышатся веселые голоса.

Гуляют по дороге, размытой от дождя, в основном молодые парочки. Девушки одеты в длинные платья или сарафаны простого кроя, но украшенные самой разной вышивкой, на юношах одежда такая же, как у моего спутника, – темного цвета штаны да рубашки с жилетками. На некоторых – плащи с большими пряжками.

– Нам туда, – указал на один из проулков Ромео.

Я с сомнением посмотрела в ту сторону.

– Тут неподалеку есть недорогой трактир. Извини, но на хороший пока денег нет, – краснея, сказал он.

Я моргнула.

– Ты чего? Спасибо и на том!

Нет, у парня определенно не ладится с самооценкой. Сколько мне помогает, в лесу не бросил, еще и извиняется… Понять бы почему. Но ведь не скажет. Или, может, в этом мире так принято обращаться с незнакомыми девушками? Разбойники, напавшие на нас утром, явно об этом не подозревали. Ох, дело нечисто!

Мы немного попетляли по грязным улочкам и остановились у невысокого двухэтажного домика. Внутри чадили свечи и пахло кислой капустой. Хозяин таверны, невысокий коренастый мужчина, стоящий за стойкой, долго нас рассматривал.

– Деньги есть? – спросил он.

Похоже, в его глазах мы выглядели нищими оборванцами. Впрочем, так и было. Еще и некстати под ногами чавкало. Кроссовки совсем вымокли.

– Сколько за ночлег с ужином возьмешь?

– Три серебрушки, если в разных комнатах, две – если в одной.

Ромео оглянулся, будто бы у нас был выбор.

– В одной, – сказал рыжик, доставая монеты.

– Ужин в комнату или в зал?

– В комнату, – хором сказали мы.

Сдается, менестрель тоже неимоверно устал и хочет отдохнуть. Да и чем меньше народу нас видит, тем лучше. Я не особо верила, что разбойники нас найдут, но рисковать не хотелось. Едва трактирщик протянул нам медный ключ и пояснил, куда идти, мы отправились наверх.

Комнатка была маленькая, с одной большой кроватью, парой колченогих табуреток возле обычного деревянного стола и небольшим шкафом. На окнах – грязные, явно давно не стиранные шторы.

– Располагайся, – кивнул менестрель, ставя на пол вещи. – Отдыхай.

– Вымыться бы, – мечтательно сказала я.

– Ванны в таких местах нет, только бочка. Надо?

– Надо, – согласилась я. – Но сначала поесть.

Ужин – запеченная с мясом картошка и травяной напиток с медом – оказался выше всяких похвал. И я простила этому миру все, чем он меня раздражал. Пока Ромео, краснея, отвернулся к окну, залезла в бочку с водой. Блаженство! Нет, что ни говори, а я все-таки изнеженный городской человек, для которого сутки на природе – это порой перебор.

– А нам далеко до Нары? – спросила я, рассматривая причудливые тени, скользящие по стене.

– Трое суток пути. Но завтра отправимся на площадь. Надо заработать денег на еду.

– А как?

– Я – менестрель, забыла?

– Так струны же лопнули. Или есть запасные?

– Нет. Продам летающий ковер, знаю я тут одного…

– Погоди, – оборвала я. – Может, лучше что-то из моих вещей взять?

Раздалось возмущенное сопение.

– Можно же и попроще что-то купить. Или обменять с доплатой, – предложила я.

– Нехорошо это, что ты из‑за меня…

Нет, с этим определенно надо что-то делать!

– Ты не прав, Ромео. Мы вместе идем до Нары. Я не в восторге, что ты за меня везде платишь.