Наклоняться приходилось часто: природа не обделила. Сначала возмущалась в тесном кругу, а потом перестала замечать задумчивые взгляды.

Выяснила срок исполнения задания – две недели, стандартно.

Область поиска – Вертавейн. Что ж, нет ничего невозможного.

Сухо пожелав удачи, Лотеску отпустил.

Закрыв дверь с той стороны, оправила юбку, улыбнулась Алине, с которой частенько пила кофе, а то и чего покрепче, и направилась в дамскую комнату.

Конверты с документами каждый уважающий себя сотрудник берет даже в родильную палату, не говоря уже о местах общего пользования. В инспекции там предусмотрены специальные полочки – сотрудники попросили повесить.

Подошла к раковине, чтобы вымыть руки, – конверт к тому времени перекочевал в наплечную сумку, – и поправила прическу.

Вопреки досужим сплетням, в Карательной инспекции работают не дочери гоблинов. Вот и я миловидная брюнетка с косой – мещанская привычка. Иногда собираю волосы в «хвост», но на работе предпочитаю плетение. Шею не щекочет, всегда можно на затылке шпильками заколоть.

Глаза серые, ничем не примечательные. Остальное – в рамках стандартов, только бедра пышноваты. Я не худышка, приходится следить за тем, что ешь. Раньше женские журналы выписывала, высчитывала содержание жиров в съеденных продуктах, но потом махнула рукой: природу не переделаешь. Главное, мужчинам нравиться. Гарет и вовсе аппетитной считает. Не худая и не толстушка – самое то, по его мнению.

Вдоволь покрутившись перед зеркалом – женщину могила исправит, – вернулась в отдел.

Привычным движением разрезала плотную бумагу и извлекла сложенный пополам лист – первый в череде себе подобных. Анкета на розыск, заполненная ровным писарским почерком.

Безмолвно открыла и закрыла рот.

Да-а, определенно, без сопровождающих лучше не соваться.

Черный маг, кровавые ритуалы, алтари, убийства, пропавшие девочки от десяти до шестнадцати лет и прочее, и прочее.

Ни портативная голограмма, ни изобразительная магическая карточка не прилагались, значит, никто мага не видел.

Прогресс в Амбростене шагнул далеко, даже по свидетельским показаниям, без предъявления тела, можно создать трехмерный образ, называемый голограммой. Она делалась цветной и иногда настолько реальной, что казалось, перед тобой живой человек.

Еще раз вгляделась в анкету. Хотя бы имя у неуловимого мага есть? Увы и ах, в графе стоял прочерк.

Мягко говоря, серьезно, и отказаться нельзя.

Впервые испугалась. Прежде не приходилось искать тех, кто запросто мог убить. Противопоставить ему нечего, черный маг запросто обезвредит хилую защиту. Вляпалась по уши!

Оптимизм вернула сумма премии на обороте листа. За такие деньги можно рискнуть.

С бумагами управилась за час и радостно выпорхнула на улицу. По случаю выкинула яблоко, чтобы не плодить насекомых.

Весна в Вертавейне – изумительное время года. Над дорогами еще не клубится пыль, а зной не мешает дышать.

И звуки, какие ясные, чистые звуки! Даже протяжные гудки заводов обретают особую прелесть. Помню, как вначале вздрагивала с непривычки на первой квартирке, потом перестала замечать. Городская жизнь захватила, завертела, оставила далеко позади сонную атмосферу провинциальной станции, где прошло мое детство.

Здание Карательной инспекции стояло на той же набережной. Всегда можно растворить окно и впустить речную свежесть. Но, увы, когда вода цвела, приходилось сидеть в духоте. На работе, правда, от всех благ досталась только форточка, в которую иногда задувал ветерок. Огромное окно, выходившее на оживленную улицу, мало кто решался открывать: шум мешал сосредоточиться, а пекло никуда не девалось.

Отделу по работе с магией не повезло с помещением, и спасительная набережная досталась иным счастливцам. Зато осенью мы злорадствовали. Ветер не бился в окна, а дождь не так яростно хлестал по стеклам.

У входа в инспекцию курили несколько сотрудников. Пагубная для здоровья привычка не поощрялась начальством, но искоренить ее не получалось. Проводив меня завистливыми взглядами, они дружно взглянула на часы Мэрии, видневшиеся в просвете между домами, – два часа дня.

У всех разная работа. Сомневаюсь, что они согласились поменяться, недаром в отдел набирали людей по объявлению.

Перед походом в магазин надо зайти в полицейский участок, написать заявку на сопровождение. Завтра с утра загляну снова, обговорю со старшим инспектором детали, заодно узнаю, сколько телохранителей дадут.

Посторонилась, пропуская паромобиль.

Всегда мечтала о самодвижущейся повозке, даже такой громоздкой. Существовали и другие, более легкие и быстрые огнемобили, но стоили они столько, сколько не заработаю за всю свою жизнь. Они для хассаби, чтобы унять страсть к скорости.

О том, сколько молодых людей и девушек разбивалось, не справившись с управлением огнемобиля, умалчивали, хотя догадываюсь, немало. Чтобы водить такую штуку, нужны первичные знания магии, иначе не сможешь завести огнемобиль и корректировать его ход. Паромобили в этом отношении проще: выучился водить, получил права и вперед.

Да, проходит век гужевого транспорта, он остается только в деревнях и на окраинах. Даже товары для магазинов со станции грузовые паромобили возят. Через пару десятилетий, наверное, и они отомрут, останутся только огнемобили. Работая на магическом двигателе, они крайне редко ломаются, если только сам не разобьешь. Помнится, поначалу казалось, что под капотом у них огненные духи. Выяснилось – сгустки пламени и молний, заключенные в прозрачную оболочку вроде мыльного пузыря. Повредишь такую – никакой мастер красоты не поможет спасти лицо.

Полицейский участок располагался на соседнем перекрестке в неказистом сером здании, полинявшем от дождей. От инспекции – пять минут ходу.

Толкнув дверь, миновала стойку дежурного и направилась прямиком к служебным помещениям. При попытке остановить предъявила документы.

Пора, пора бы всех сотрудников Отдела по работе с магией в лицо знать! Или в полиции «текучка» большая?

Старший инспектор хмуро глянул на меня поверх кипы бумаг и буркнул:

– Опять?

Кивнула, ловко выудила нужный бланк и, сверяясь с документами, оформила заявку. Инспектор бегло глянул на нее и засунул под пресс-папье.

Все, на этом моя миссия закончена, и я с чистой совестью отправилась тратить заработанное. Заплатив разносчику за газету, свернула в бакалейную лавку. Вышла оттуда с пакетами и направилась к дому: зеленщика, мясника и галантерейных магазинов в этом квадранте нет, одни присутственные места. Массивные здания сменяли друг друга, ослепляли большими окнами, оглушали паромобилями сотрудников. Магазинчик бакалейщика на их фоне казался чужеродным элементом. Неказистый двухэтажный домик, втиснутый между полицейским участком и архивом Инспекции по труду. Зато от покупателей отбоя нет. Инструкции не предусматривали наличия столовых, приходилось либо питаться в трактире, либо закупаться у Гарта и жевать за чашкой чая, благо кипятка в инспекции навалом.

С жильем мне повезло, в хорошую погоду добиралась до работы пешком. Подумаешь, пройти всю набережную! И магазинов хватало. В одном из них, под заманчивым названием «Дамское счастье» едва не оставила половину жалования.

Женское сердце вдоволь натешилось в мире баночек, флакончиков и чулок. Последние тоже купила: рвутся быстро, а щеголять голыми пятками при моем доходе стыдно. Это не жалкие шесть дархов три рхета в Общественной школе, а полноценный ршан и два дарха. Прибавьте премию за каждое успешно выполненное поручение и получите три, а то и четыре ршана в месяц. Родителям подобная сумма не снилась. К слову, устраивалась я работать за десять дархов.

Сгибаясь под тяжестью пакетов – жадность убила лошадь, о чем не устает напоминать амбростенская пословица, – добралась, наконец, до дома. Кое-как взобралась на третий этаж – всего в доме их пять, – сняла охранные чары и открыла ключом дверь.

Покупки полетели на пол небольшой прихожей, а я запрыгала на одной ноге, снимая туфли.

Квартирка у меня небольшая, двухкомнатная: спальня с видом на реку и крошечным балкончиком, гостиная, ванная, кухня, прихожая. Даже кладовой нет, но моим запросам целиком и полностью отвечает, есть, где поспать, гостей принять, на ночь уложить. Гарет тоже считал: большая жилая площадь – излишество. Он рачительный, надежный, настоящий хозяин.

Насвистывая, разложила продукты – что в ледовый шкаф, что в специальный короб. Управившись, взяла газету и решила поваляться немного на диване в гостиной.

Сразу поняла: в квартире кто-то побывал. Нет, ничего не пропало, ничего не разбито, но грамоты на стене перепутаны местами. Странные, однако, воры, ничем не поживились, только осмотрелись. Я ведь проверила: деньги в белье и драгоценности в шкатулке целы. Даже «Охоту на ведьм» не унесли. Что же они искали? Бумаги? Или у меня галлюцинации? Перевесила грамоты и забыла.

Глаз случайно упал на первую полосу газеты. Кричащий заголовок сообщал о новом ритуальном убийстве девственницы. Похоже, мой клиент, и очень наглый, раз не таится. Несомненно, преследует какую-то цель. Если вычислить ее, быстро выйду на след.

Вырезала заметку и приобщила к делу.

Подумав, решила не заявлять о вторжении. Охранные чары не тронуты, вещи на месте, состав преступления отсутствует. Наверняка, когда убиралась, сама напутала и только сейчас заметила.

Только я рано успокоилась. На кровати поджидал листок с лаконичной надписью: «Не надо». Он точно не был игрой воображения.