Цитаты из книги «Брат болотного края»

Вечность дарована лишь тем, кто не живет. Валунам, глядящим через дрему свою на мир

Губы обожгло холодом и затхлым вкусом озерной воды. Последний отголосок родового дома затихал в словах того, кто вышел из глубины в Лежкином обличии. Вода смыла кровь, залечила раны, а когда отхлынула, то вместе с ней ушли навсегда тепло и щекотная нежность, щенячья привязанность и вера в лес. Только память осталась. Бездонная Лежкина память. Омут услышанных слов, увиденных черт, пойманных смыслов.

Чужое безумие волновало в ней мутную воду собственного.

– Я – твоя, – призналась Леся, обнимая ошкуренный старым лосем ствол, к которому успела вернуться, сама не заметив, как. – Я – твоя, – повторила она, чувствуя сосновый сок, поднимающийся от корней к кроне. – Я – твоя, – прошептала она, растворяясь в этом движении, питаясь им, наполняясь им. – А я – твой, – ответил ей лес, выпуская из себя к лосьей поляне, где Лесю уже заждались те, кого ей было поручено спасти, пусть они об этом и не знали.

И каждый мышиный шорох в траве, и каждый отблеск рассветных лучей – все полнило лес жизнью, такой зримой и явственной, что Лесе оставалось дивиться, как раньше она не замечала этого. Подчиняющийся только самому себе, лес просыпался от густой ночи. И Леся просыпалась вместе с ним.

Называть по имени того, кто сам себя никак не зовет, – человечья блажь. Судорожная жажда облечь неподвластное в оковы слов и тем лишить его воли

Холод утреннего леса пробирался к самым костям. Мало что так похоже на смерть, как глубокий сон перед рассветом. Время, когда умирают старики. Время, когда сплетаются самые крепкие объятия. Время, когда одиночество ломит кости и бьет ознобом в самом нутре.

Смотреть во тьму его глаз было невыносимо, но не смотреть она не могла.

Не сегодня, не завтра. Потом. Еще походят они. Поскалятся. Ничего

Безумие – мужская хворь. Женщине с избытком даровано испытаний, чтобы терять главное из оружий. Силу разума и хитрости, мудрость жизни, власть опыта. Рассудок всегда остается с той, что едина с миром, лесом, землей и водой. За непрерывность связи плачено кровью. Каждая новая луна встречается с подношением, с каждой луной говорят на языке понятном лишь женщинам. А тут гляди-ка, обрядилась в перья, кудахчет, как курица. Так еще и решать берется, кому жить, кому умирать.