Реате начинало казаться, что она вовсе ослепла – столько кругом было белого. Стоило оторваться от мостовой, как надвигались со всех сторон траурные флаги. А еще, насколько хватало глаз, тянулась толпа – тоже сплошь белая. Цвет, столь ненавистный Вальду, господствовал сейчас над центральной площадью Эверры, вот разве что небо оставалось безбожно голубым. Что ж, не зря Реата загодя беспокоилась о траурном платье: интуиция графиню не подвела, пригодилось.
А впрочем, не нужно тут никакой интуиции, без нее все было ясно. То, что Лиар Альвир не доживет до коронации, понимали почти все, может, даже он сам. Едва ли кто-то из присутствующих был теперь удивлен. Ждут, надеются – каждый на свое, это да… Еще бы: вот-вот появится на площади его светлость граф Ивьен, и станет ясно, кто теперь наследник престола. Эйлен Альвир, родная сестра Лиара? Анхейр Гарта, его двоюродный брат, ближайший родственник мужского пола? А что, по ирейским обычаям женщина власти не наследует, а Новый Эверран во многом тяготеет к Далириону. Стало быть, вопрос для многих открытый. Рита не без труда подавила желание скривиться, глядя, как старший сын графа Тарема, Греат, вертится между Эйлен и Анхейром, не зная, кому больше выражать соболезнования. А раньше все Лиара пытался умаслить. Доводилось графине видеть шакалов на полях недавних сражений – тоже морды у них такие умные, преданные… А сами мечутся, ждут, смотрят, к кому тут безопаснее подступиться, кто быстрей истечет кровью. Очень похоже. И он ведь такой не один, их целая страна! Вот ведь скотство, не Фениксы были главной бедой континента, что бы там ни предрекал Саймор Вайдан. Не Фениксы и не Волки – шакалы.
Сама Реата была готова поставить на кон графскую ленту в пользу того, что новой наследницей будет объявлена Эль Альвир, и дело тут не в законах – ни в новых, ни в старых. Просто править из-за ее спины регенту будет куда как проще. Принцесса Эверрана – набитая дура, которая ничем править неспособна, для нее титул – это лишь возможность носить ирейские кружева и пить дорогие вина. А корона – не более, чем желанная и изысканная безделушка. Идеальная королева, едва ли от нее будет столько же проблем, сколько от ее беспокойного братца. А вот Анхейр непрост, и регент это понимает. Кроме того, пришлось бы делить место за троном с его матерью, Ортан Гарта, которая имеет на сына немалое влияние.
Впрочем, это было совершенно неважно: Греат Тарем не только падальщик, он еще и круглый дурак, если не может решить, к кому лучше подольститься. Эйлен, Анхейр… Все демоны преисподней, какое это имеет значение?! В Эверране давно уже правит только один человек – Сэйгран Ивьен. И смерть Лиара никак на это не повлияет.
Реата вгляделась в старательно заплаканное личико Эйлен. Принцесса комкала в пальцах край накидки из тончайшего белого шелка, расшитого причудливым узором – специально на такой случай заказывала, не иначе. Нервничает, это видно. Анхейр тоже взволнован, но по нему это не столь заметно, графиня вообще иногда поражалась тому, как ее сводный братец научился владеть своим лицом. Сейчас оно казалось сдержанно скорбным и только.
Перевела взгляд на других. Ортан терла совершенно сухие глаза, Эльвинар стоял со скучающим видом, хоть Рита и не сомневалась, что душа ирейца ликует. Арвин был непривычно хмур и задумчив. Вальд выглядел скверно, воспаленные глаза на белом в цвет одежды лице горели тоской и ненавистью – бессильной, мучительной. Графиня торопливо отвернулась, посмотрела туда, где за стеной из гвардейцев и стражников толпились горожане. Надо же… А ведь на лицах у многих оттиснуто было неподдельное горе. Нет, не так выглядела толпа после смерти Сивера Аритена, Реата помнила… Люди, утратившие веру и знамя – это совсем другое. Не короля оплакивает сегодня Эверра, не принца. Но многим из собравшихся попросту жаль неплохого парня, Лиара Нейда. Вот оно что, как бы ни кривила губы знать, каким бы мягкотелым ни считала Альвира сама Реата, а люди его все же любили.
А потом стихли шепотки над площадью, и графиня Альен так же, как все остальные, склонила голову, приветствуя настоящего владыку Эверрана. До чего же непривычно оказалось видеть его одетым в белое! В отличие от прочей знати, Сэйгран не изображал скорби и не радовался, выражение стеклянно неподвижных глаз не поменялось ничуть, и это было понятно. Он заговорил негромко, как всегда, но Реата поклясться была готова, что его слышно на десятки агмов окрест. А если кто не услышит, ему непременно передадут. Граф же специально не стал собирать господ отдельно, хотел огласки, хотел, чтобы сразу при тысячах свидетелей.
– Сегодня мы получили весть о том, что его высочество Лиар Нейд убит горскими варварами. Он пришел в Закатные горы с добрыми намерениями, выполняя свой долг, стремясь подарить своей стране процветание и мир. Эверран не искал войны, законы, принятые на Совете континента, соблюдались неукоснительно. Однако Долина первой ударила нам в спину, и оставить их подлость неотмщенной было бы преступлением.
Разумно. И эверранцы, и иноземная знать ждали от регента действий. Объявлять Долине войну он не станет, но ему придется по крайней мере выслать карательный отряд, который, между тем, тоже не вернется в столицу, но сможет упокоить некоторое количество горцев. Погибшие будут объявлены героями, принц – отмщенным, и на этом можно будет остановиться. Вопрос только в том, кого регент выберет на роль обреченного героя. Эльвинар ему пока нужен, Вальд, слава всем богам, тоже. Арвин? Тем более. Без него тот сброд, что сейчас охраняет столицу, станет попросту неуправляемым. Оставались Кастен и птицы помельче. Отправить в горы кого-то с не столь громким именем – значит, не сделать широкого жеста, а это непременно вызовет недовольство. Но терять тех, кем регент действительно дорожит?..
– Я обращаюсь к членам эверранского совета, дворянам и гвардейским командирам, – после паузы продолжил граф. – Кто из вас готов взять на себя эту честь и нести возмездие нашим врагам?
Она будто со стороны расслышала собственный судорожный вздох и сцепила зубы. Все демоны преисподней, зарекалась же просчитывать регента!
Рита подумала, что, стой она рядом с Вальдом, вцепилась бы в рукав, умоляла бы, билась… Подумала и тут же себя одернула. Кому она лжет? Стояла бы точно так же – спокойно, не меняясь в лице. Не подобает альенской госпоже молить о чем-то, да и не прислушался бы Вальд. Хотя чем только не шутят бесы… Реата была почти рада, что их разделяло много агмов.
Единственный человек, который был безоговорочно дорог Реате Гарта сделал шаг вперед – в сторону своей смерти, и это было бесовски предсказуемо. А вот чего она никак не ждала, так это того, что Анхейр сделает то же самое, пожалуй, даже опередив Вальда на пару вдохов.
– Ваша светлость, дозвольте мне принять на себя командование отрядом! – неожиданно звонкий, почти мальчишеский голос графа Сэя разнесся над площадью. Столько в нем было праведного возмущения и самоотверженности, что, видит небо, если б не обстоятельства, Рита любовалась бы его игрой. – Лиар Альвир был не только моим господином, он был моим братом! Я не могу вернуть его, но дайте мне хотя бы отослать в пекло его убийц!
Реата видела, как вздрогнула и побледнела Ортан, его мать. Похоже, ее Анхейр не предупреждал. А может, он и сам не ждал, что выпадет шанс разыграть подобную карту? Почему бы и нет, Рита ведь тоже не думала, что регент станет искать добровольцев. Зато она, как и Анхейр, знала, что кандидатуру его Сэйгран и рассматривать не станет, слишком это будет накладно. В Закатные горы теперь отправится Вальд, и от этого осознания мутился рассудок. Наверно, это страшно, думать так о собственном младшем брате, пускай и сводном, по отцу… Но сколько бы отдала Реата, чтоб участь эта выпала ему, а не Вальду! Не сложилось у них с Анхейром особой близости, хоть не было и вражды. Рита хорошо понимала его, но никогда по-настоящему не любила.
Регент разомкнул тонкие губы, и она замерла, зная, как все будет, но почему-то все равно надеясь.
– Я понимаю ваш гнев, граф Сэй, но, боюсь, вы не располагаете достаточным опытом для того, чтоб командовать подобной атакой.
– Но, господин!..
А это он зря, помнится, один тут пытался возражать Сэйграну Ивьену… Теперь вот нужно мстить за его смерть. Опасно играет братец, на грани дозволенного!
Но он знал, что делает. От глаз графини не укрылось, с какой теплотой, с каким одобрением теперь смотрели на Анхейра горожане. А регент повернулся к Вальду.
– Я надеюсь, вы понимаете, на что вызвались. – Он дождался сухого согласия. – Значит, так и будет. А сейчас я должен сказать о другом. Лиар Альвир много значил для Эверрана, но теперь его нет, и новый король должен быть назван. Ирган Альвир перед смертью нарек меня хранителем эверранской короны, и по этому праву я называю того, кто займет место Лиара Нейда. Анхейр Гарта граф Сэй! Отныне вы являетесь наследником престола и по достижению полного совершеннолетия станете королем Нового Эверрана.
Показалось, что ослышалась, но судя по выражению лиц собравшихся – не она одна. Да, хорошо, что не с кем было поспорить на графскую ленту, а то с сэйграновскими финтами можно остаться без титула. Анхейр… Почему Анхейр?! Даже если регент уверен, что сможет править из-за его спины, отодвинув Ортан… До совершеннолетия Эйлен Альвир осталось еще три года, в которые он продолжал бы занимать свою должность. Анхейр же на месяц старше Лиара, выходит, его коронация состоится немыслимо скоро. Проклятье, зачем это регенту?!
Ну что ж, братец, не знаю, как ты это сделал, но хорошо, что мы с тобой не ссорились.
Сам новопровозглашенный наследник престола тоже выглядел обескураженным, хотя трудно сказать, насколько искренним было это его чувство. Эйлен застыла с широко распахнутыми глазами, кажется, даже дышать перестала. Можно понять девочку, когда вот так из-под носа уплывает корона Эверрана, попробуй сохранить самообладание. Одобрительный гомон в толпе… Еще бы, Анхейр ведь только что отыграл себе немало очков в их глазах.
Больше ничего важного на площади сказано не было, а может, Рита упустила. Регент объявил о том, что за Эль сохранится титул принцессы, а также она унаследует фамильное графство. Анхейр умело смущался нового положения. Вальд стоял неподвижно, после того, как стало ясно, что жить ему осталось пару недель, ненависть схлынула с его лица, оставив только равнодушие да отголосок пережитого горя. Реата поймала себя на том, что хочет поскорее уйти отсюда, ей вдруг стало до смерти душно на забитой людьми площади. Кругом мелькали чужие лица – равнодушные или озабоченные, разочарованные или радостные – плевать. От этого круговорота графиню начинало мутить. Она сама не поняла, как сумела простоять до окончания регентовской речи. Наконец по ушам ударило оглушительное «Да здравствует Анхейр Гарта» и гвардейцы перестроились, образуя коридор, по которому с площади ушел Сэйгран, а за ним потянулась прочая знать. Как в лихорадке, Гарта шла за толпой, пока не надвинулись на нее распахнутые двери храма Четырех стихий. Все демоны ада, как выдержать еще и службу?.. Внутрь пустили только господ, горожане остались на улице, и все равно получилось тесно. Дохнуло в лицо густым и крепким запахом трав.
– Ты волнуешься, невероятно! Не думал, что увижу подобное.
Голос Арвина прозвучал будто издалека, Реата даже не сразу поняла, что он имеет в виду. Музыка тому виной или состояние самой графини – не понять. Впрочем, и говорил стражник тихо, никто не обернулся.
– Не сомневайся, если бы не его, а тебя отослали на смерть, я бы не волновалась.
Рита не видела лица, но знала, что Арвин ухмыляется.
– Ну слава небу, а то ж я на обходах сдохнуть лишний раз боялся, думал, как ты без меня…
– Закрой рот. Небом тебя прошу, Арвин, хоть сейчас… – Она замолчала, поняв, как слабо и жалко звучит ее голос. Проклятье, лишь бы Арвин не начал ее жалеть!
– Как я могу? Я ведь еще не поздравил тебя с возвышением! Сестра будущего короля – солидно звучит, а?.. Кстати, расскажи-ка мне, моя дорогая графиня, что за цирк это сейчас был. Почему регент выбрал Анхейра?
– Понятия не имею. А если бы имела, послала б тебя к верховному демону.
Стражник с сожалением поцокал языком. Реата ждала новой колкости, но ее не последовало, и графиня все-таки обернулась – осторожно, будто невзначай, чтоб у случайного зрителя и мысли не возникло… Обернулась и увидела, как вечная издевка на лице Арвина истаивает свечным воском, оплывает, оставляя лишь ничем неприкрытый страх. Надо же, сколько лет Реате Гарта хотелось стереть опостылевшую ухмылку, увидеть на его лице – ненавистном ли, дорогом, не разобрать! – что-то настоящее… Вот, увидела. Только радости ей это принесло мало.
– Рита?.. А ведь теперь начнется.
Кожу обожгло ознобом – может, от того, что дико и непривычно было слышать, как Арвин произносит ее имя – никогда он к ней так не обращался. А может, дело в сказанном. Стражнику не было нужды объяснять, что он имеет в виду, Реата и без того прекрасно понимала… Он прав, он сотню тысяч раз прав: начнется. Непременно найдутся те, кто попытается оспорить господство Анхейра, прикрывшись именем Эйлен Альвир. Понимая, что Эверран временно ослаблен, напомнят о себе степняки и горцы, феодалы устроят очередной передел земель. Вскипит междоусобицей Дион: если власть Севеля еще на чем-то и держалась, то лишь на лояльности Эверрана, а теперь его непременно скинут родственники маркиза Аварра. И как только это случится, войны не избежать: те требуют мести за убитого в Эверре посла, и непохоже, что станут отступать. И это только начало. Чем больше крови прольется на карты континента, размывая привычные границы, меняя их облик, тем выше поднимут голову шакалы, и тем яростнее они начнут грызться за добычу.
– Знаю, – выдохнула графиня, не представляя, что еще тут можно ответить.
А собеседник принялся пробиваться через толпу в другой конец зала, напоследок как бы случайно зацепив ладонью ее локоть. И от этого простого прикосновения стало немного легче дышать, за что Гарта окончательно возненавидела и себя, и Арвина.
О проекте
О подписке