Татьяна Виноградова

Биолог по образованию. Закончила Московский Университет, работала в Главном ботаническом саду РАН, защитила диссертацию, позже перешла работать в школу. Писать начала после окончания ВУЗа, но потом надолго отошла от этого увлечения и вернулась к нему лишь сравнительно недавно. Кроме художественных текстов, пишет научно-популярную литературу. Принимала участие в написании книги для детей «Алиса в стране наук» (Д. Баюк, Т. Виноградова, К. Кноп, издательство МИФ, 2017 г.)

Профиль на Синем сайте: https://ficwriter.info/moj-profil/userprofile/1356.html

Нештатная ситуация

В детстве я даже не предполагал, что

окажусь на том месте, где нахожусь сейчас.

Я жил в городе Колумбия в Южной Каролине,

и самым интересным событием для меня

был приезд мусорщика…

Чарльз Болден, астронавт, директор НАСА

1

– В детстве я мечтал стать водителем мусоровоза, – с пафосом выдал Славка.

Зона отдыха была совсем крохотной: от стены до стены – три метра. Голографические обои позволяли забыть об этом. Неделю назад Славка поменял изображение: красноватая пустыня, выветренные скалы в жарком мареве и ярко-синее небо. Если не слишком придираться, выглядело совсем как взаправду.

– Мусоровоза? – переспросила Элсси. – Космического?

– Нет, обыкновенного. Ну, такая огромная оранжевая машина, – Славка очертил руками нечто неопределённое, но, несомненно, величественное, и поднёс ко рту трубочку термокружки, подбирая слова. – Вся в лампочках и гудит. Когда я слышал лязг и скрип, то кидался к окну. Она выворачивала из-за угла, и каждый раз казалось, что заденет стену или фонарный столб.

– И ты этого ждал? – Элсси поправила рыжую прядку над бровью. С точки зрения Славки, причёска напарницы была идеальной. Жест Элсси подсмотрела у какой-то актрисы из сериала.

– Не ждал, просто переживал каждый раз: получится у неё вписаться или нет. Потом она выдвигала клешни, и сервоприводы взвизгивали. Она цепляла контейнеры, один за другим. Сперва жёлтый, для пластика, затем зелёный, для стекла, синий и наконец чёрный. Когда они опускались на платформу, щёлкали захваты автоматического крепежа. Всегда одни и те же звуки. Я бы с закрытыми глазами мог сказать, что она делает. Потом она включала огни заднего хода, пятилась и скрывалась. После её отъезда становилось как-то особенно пусто. Я мечтал, что когда-нибудь буду сидеть там, в кабине, и управлять эдакой махиной.

– Сколько тебе было лет?

– Не помню. Три или пять, где-то так.

Элсси усмехнулась. Как всегда, в этом приняли участие только губы. Богатая мимика – это навороты для бытовой техники. У Элсси – электронной самообучающейся системы – навороты были внутри, а не снаружи.

– Почему ты об этом вспомнил?

– Не знаю, – обескуражено признал Славка. – Ну… вдруг вспомнил, и всё. Просто… это казалось таким праздничным, а сейчас я подумал: должно быть, тому парню, который управлял мусоровозом, до смерти надоело ездить по одним и тем же улицам.

– Как тебе сейчас? То есть, ты ждал от космоса чего-то другого? Чего?

– Знаешь, хватит. Это что, сеанс психоанализа? Что я должен сказать: что мечтал о неизведанном и героическом? Или – что буду управлять эдакой махиной, только уже космического масштаба?

– Это не был сеанс психоанализа, – серьёзно сказала Элсси. – В мои функции входит поддержание разговора. Хотя, да, данные о твоём эмоциональном состоянии регистрируются и анализируются.

Славка сжал зубы и медленно выдохнул через ноздри.

– В конце маршрута ты всегда становишься раздражительным, – пояснила очевидное Элсси.

– Была б ты живой женщиной, ты… ты не была бы такой одинаковой! – выпалил Славка. – Ты бы могла сердиться, смеяться, грустить… ну… понимаешь?

– Страдать от мигрени или ПМС, – подсказала Элсси, и Славке показалось, что она издевается. «Чёрт, и правда: конец маршрута, – подумал он. – Уже и мерещиться начинает».

Он вгляделся в напарницу. Будь Элсси женщиной, Славка сказал бы, что ей очень идёт синее: рабочий комбинезон ладно обтягивал тело, медные завитки волос даже в невесомости лежали аккуратной шапочкой, заканчиваясь чуть выше ворота. Глаза, более светлые, чем казённый ультрамарин форменной ткани, выглядели дизайнерской находкой. Эмблема Роскосмоса – белый овал орбиты и красный росчерк ракеты – размещалась на левой стороне груди, над длинным индивидуальным номером. У самого Славки такая же эмблема украшала шеврон на рукаве, а вместо индивидуального номера стояло лаконичное «0(I) Rh+».

– Люди очень нелогичны, – заметила Элсси. – Два месяца назад ты мечтал о спокойном дежурстве.

Славка ностальгически вздохнул. Два месяца назад в этом секторе творилось чёрт знает что. Нехорошо мечтать об авариях, но…

– Кроме того, осталось немного.

– Ну, не говори «оп», – сказал пилот, с особой остротой ощущая, что последние дни рейса… уже третьего, чёрт дери, рейса… грозят оказаться невыносимыми. Славка, три года назад – выпускник Академии, а сейчас пилот патрульно-спасательного катера, ждал повышения, перевода на транспортник, и каждые сутки, отделяющие от нового назначения, равнялись для него месяцу. Зато потом никогда больше не придётся ходить в «одиночки». Куда бы его ни послали – везде будут люди. Настоящие люди, не андроиды. Команда, товарищи… И девушки.

Разработчики не случайно придали андроидам линии Элсси-1 женский облик: по их представлениям, это должно было снизить эффект послерейсовой влюбчивости. Поболтайся в Космосе полгода – любая покажется идеалом. И речь не о том, чтобы встретиться и переспать: физический голод – само собой, но включалось что-то ещё. Обыкновенная разборчивость отказывала начисто, страсти вспыхивали стремительно и ярко, как кусок натрия, брошенный в воду. Ну а потом драмы, скандалы и – как результат – падение работоспособности персонала. Экипажи крупных судов смешанные, но для катера патрульно-спасательной службы и один человек – чересчур.

Славка пережил уже три любовные трагедии: полугодового отсутствия не выдержала ни одна из подружек. Вопреки чаяньям разработчиков, Элсси от этого дела не спасала.

Коротко взвыл сигнал тревоги, и пилота смело с места.

– Всем постам: код ноль один, – донеслось из динамика.

– Есть ноль один, – парень влетел за пульт, вцепился свободной рукой в подлокотник и вдарил по сенсорам. Тело подпрыгнуло, получив обратное ускорение, и тут же, потяжелев, рухнуло обратно. Пилот активировал насосы противоперегрузочного костюма и наконец пристегнулся. По монитору медленно перемещалась пульсирующая красная точка. Через несколько секунд к ней потянулась пунктирная линия расчётной траектории катера, а спустя какое-то время сбоку, из-за уреза монитора, вынырнули ещё две. Жизнь стремительно обретала смысл.

Элсси уже успела расположиться в соседнем кресле.

Перегрузка нарастала, вдавливала в сидение, костюм сжимал как питон.

– Вить, что там?

Ответ пришёл с почти двадцатисекундной задержкой.

– Выясняю, – отрывисто произнёс невидимый Виктор. Славка представил, как тот сосредоточенно хмурится в ожидании ответа на запрос, постукивает пальцами по краю пульта, и как его по-лягушачьи широкий рот сжимается в ниточку. Год назад однокашник, прозванный за неизменную лихость и столь же неизменную везучесть «Витька-в-рубашке», размочил-таки счёт и загремел в госпиталь. Назад он вернулся, но уже не пилотом, а диспетчером. Славка радовался за приятеля, но и жалел: какого аса потеряли!

Катер набирал скорость.

– Мы будем первыми, – пилот оскалился.

Секунды тянулись. Наконец динамик зашуршал, что-то треснуло, будто собеседник поправил микрофон.

– Отставить код ноль один. Повторяю: отставить код ноль один. Всем, кроме СК пятьдесят два тринадцать, вернуться в свои сектора. А вас, пятьдесят два тринадцать, я попрошу остаться, – вкрадчиво добавил диспетчер.

– Да что там? – взвыл Славка, но Виктор и не думал прерываться, точнее – он ещё просто не услышал вопроса.

– Рудовоз аварийный буёк потерял. Самопроизвольный отстрел. Вячеслав, ты ближе всех – тебе и лететь. Нечего ему там болтаться. Не гони только, никакого пожара: за сутки обернёшься. Оставишь буй на Весте, и отправляйся на базу: твой сменщик на подходе. Катер отгонишь в мастерские, на общую профилактику. Как понял? Приём.

– Понял. Подобрать буй, сдать на Весте, отогнать катер на базу, – с наслаждением подтвердил Славка. Получалось, что в обратный путь он тронется чуть ли не на трое суток раньше срока, да к тому же с более удобной Весты.

Восемь часов спустя Славка, осторожно маневрируя, приблизился к дрейфующему бую, вышел в открытый космос, отключил ненужный сигнал и закрепил находку на обшивке: стыковочные гнёзда были заняты его собственным оборудованием. Сделать это могла и Элсси, но нетерпение требовало разрядки. Вернувшись, он особенно тщательно убрал скафандр в ячейку, задал автопилоту курс на Весту и растянулся в кресле всё той же зоны отдыха.

– Элсси, – андроид повернула голову. – Зачем вообще на катере пилот?

– Ты нужен на случай нештатной ситуации, не предусмотренной инструкцией по технической эксплуатации оборудования, – заученно отозвалась та. – Хотя я не могу себе представить ситуацию, по поводу которой не написана инструкция.

– Потому что если бы ты смогла представить такую ситуацию, то и инструкцию бы состряпали, – буркнул Славка. – Можешь приступить к подзарядке.

– Есть приступить к подзарядке, – андроид, клацая магнитными подошвами, дисциплинированно прошла к своей ячейке, щёлкнула замками креплений и подключила разъём. Очередная имитация человека-подчинённого.

– Эх… В следующий раз возьму с собой хомячка. Или кролика.

Идея так захватила, что пилот вызвал файлы библиотеки и некоторое время изучал разнообразные клетки, кормушки и автоматические поилки, предназначенные для содержания питомцев в невесомости.

Посёлок на Весте постоянно расширялся. Славка, предвкушавший свободный вечер в компании незнакомых, но таких желанных собеседников, оказался жестоко обломан: место нашлось лишь у внешнего причала ремонтных доков, да и то на час. Веста вступала в противостояние с Марсом. Транспортники и рудовозы торопливо разгружались, аврально грузились и отчаливали, а на смену им уже подходили другие.

– Извини, летун, – сказал замотанный диспетчер. – Иначе никак. Зато стартовое окно – сказка. Путь кратчайший, ну разве что вильнёшь пару раз, пока не выйдешь из Пояса. Сам там решишь. Так что пользуйся, пока дают.

– Спасибо, – от души произнёс Славка, словно стартовое окно было подарком диспетчера, а не законов движения небесных тел.

Сдав буй, он взял курс на Марс и поменял обои в зоне отдыха: теперь это был горный пейзаж – альпийские рододендроны на переднем плане и синеющие вершины вдали. Какая-нибудь пара недель – и всё, он дома!

***

Секрет душевного здоровья прост: экипаж должен быть загружен. Ещё в Академии Славка обнаружил в себе страсть к математике, а позже увлёкся рисованием. Однако теперь он маялся: рисунки он начинал и бросал, любимые книги закрывал после первой же страницы. Неожиданным спасением стали сериалы. Лёжа в кресле зоны отдыха, пилот следил за приключениями космических монстров, сперва саркастически, позже – отбросив критичность, словно бы приняв альтернативные законы физики и логики, которыми руководствовались неведомые сценаристы.

Каждый день бортовой компьютер штатно рассчитывал поправку курса. Славка не мог соперничать с компьютером, и всё же каждый раз проглядывал вычисления.

2

– На радаре астероид, – предупредила Элсси.

– Что?! – Славка подскочил, и планшет с загруженным сериалом «Чужие-33» спланировал вниз: ускорение создавало силу тяжести приблизительно в половину земной.

– Посмотри сам, – голос Элсси прозвучал словно бы обиженно. Славка шагнул к пульту: точка на экране с мелькавшими цифрами была тут как тут.

– Данные в навигационной системе отсутствуют, – доложила Элсси. Славка, издав радостное междометие, плюхнулся в пилотское кресло и врубил дополнительные сканеры: неизвестное космическое тело – это не кот начхал.

– Мы пролетим на расстоянии тысяча девятьсот восемьдесят три метра, – уточнила андроид. – Если ты решишь скорректировать траекторию – у нас ещё есть время.

– Да. Рассчитай манёвр сближения, – скомандовал пилот. – Будет лучше сократить дистанцию до километра, а затем вернуться на свой курс.

Неизвестный астероид приближался. Точка на экране увеличивалась, обретала форму. Чересчур правильная.

– Элсси, – пилот сглотнул. – Ты видишь это? Чёрт… Оно же искусственное!

– Этого не может быть, – голос Элсси, как всегда, прохладно-спокойный, заставил сердце забиться ещё быстрее. – Внеземная жизнь в нашей системе невозможна.

– Значит, оно прилетело издалека! Да смотри же!

Славка лихорадочно увеличил изображение: в тёмном пространстве медленно кувыркалась самая настоящая пирамида. Пилот вцепился в подлокотники, чтобы унять дрожь в пальцах.

Поверхность пирамиды испещряли рытвины и сколы. Она была невелика, каких-то пятьдесят семь метров от основания до вершины. Славка колебался доли секунды: экстренное торможение, возвращение к объекту, облёт и новый разгон могли задержать максимум на пару суток. Зато удастся уточнить траекторию движения этой штуки!

– Элсси, – андроид привычно повернула голову.

Это было последнее, что запомнил пилот: гладкая синтекожа бесстрастного лица, правильный греческий нос, синие спокойные глаза под копной медных завитков и безукоризненная шея в вырезе форменного комбинезона.

Сначала ему казалось, что он висит в чернильной пустоте – как потерпевший бедствие с отключённым передатчиком. Затем к пальцам начала возвращаться чувствительность. Перед глазами поплыли цветные пятна, и вскоре Славке удалось сфокусировать взгляд на одном из них: зелёный датчик возвещал, что система регенерации воздуха работает нормально.

– Элсси, что… – но он не услышал своего голоса и не почувствовал губ. Должно быть, всё же ему удалось что-то сказать, потому что лицо Элсси появилось в поле зрения. Глаза андроида, тревожно расширенные, казались совершенно человеческими. Славка разглядел крапинки на радужке. Губы Элсси шевельнулись – видимо, она что-то говорила. Пилот покачал головой, Элсси исчезла и появилась снова – с инъектором.

– У тебя шок и сотрясение мозга, – на этот раз он услышал, но как сквозь вату. – Потерпи. Сейчас пройдёт. Системы работают нормально, полёт проходит в штатном режиме.

– А пирамида?

– Какая пирамида?

– Ну астероид же! В форме пирамиды! Тот, который мы видели!

Элсси помедлила.

– Я не помню никакой пирамиды. Знаю только, что ты был без сознания больше трёх часов.

– Как?!

– Не знаю. Произошёл сбой компьютера. Потребовалась перезагрузка. Мой процессор тоже перезагрузился.

– Торможение! Мы должны вернуться!

– Мне очень жаль, – тон Элсси был мягким. – Логи за последние сутки потеряны. Если ты что-то видел – мы его уже не найдём.

– Как не найдём? – пилот дёрнулся и понял, что пристёгнут ремнями безопасности. Понял он и другое: данные о коррекции курса, проведённой сутки назад, тоже не сохранились. Надежда оставалась только на…

– А данные наблюдений? Скорость, траектория? Хотя бы то, что есть!