Глава 8.3

Искушение заснуть в обнимку было высоко, но тогда всё таинство ночной встречи упадет под копыта лошади. Поэтому, лежа нагишом в кровати, они болтали о всяких мелочах. Оба жались друг к дружке, беря и отдавая тепло своих тел. Они смеялись, делились нелепыми ситуациями и просто болтали. А когда наступали моменты молчания, то их объятия становились крепче.

Не прозвучало ни одного слова о любви, кроме тех случайных фраз брошенных во время близости. Счастье казалось им таким же хрупким, как горный хрусталь. Неумелое слово, как и неловкое движение, рушит всё. Никто из них не умел красиво изъяснятся, а портить такую чудесную ночь не хотелось.

Водя пальцем вдоль шрамов на груди мужчины, Стефани неожиданно задала вопрос, который показался ей вполне уместным:

– Сколько у тебя было любовниц?

Не теряя улыбки, Эдриан вскинул брови.

– Зачем это тебе? – вопрос ничуть не обидел его. Скорее, он переживал, что ответ расстроит девушку.

– Хочу знать, как ты научился всему… – девичьи щеки покрыл яркий румянец, – этому… Тому, что ты умеешь, – она дрожащей рукой коснулась на мужского подбородка.

– Стефани, я начал жить в столице самостоятельно в общежитии при Академии права, когда мне стукнуло пятнадцать. Как ты думаешь?

Девушка призадумалась, прикидывая в уме количество ночей за все эти годы. Потом хорошенько взглянула на мужчину, точно в первый раз оценивала его внешность. Вспомнила о харизме.

– У тебя было много женщин, – выдохнула она.

– Ну… А как ты думаешь? Сколько? – «Лучший способ правильно ответить женщине на компрометирующий вопрос, позволить произнести его самой», – вспомнил Эдриан фразу отца, которую тут ненароком обронил после ссоры с матерью.

Стефани оживилась. Сев на кровати и прикрыв грудь покрывалом, она уставилась в потолок, словно там кто-то нацарапал число.

– Тридцать?

Мужчина прыснул.

– Пятьдесят? – девушку ужаснуло, что любовниц может быть так много.

– Да вы мне льстите, мадемуазель, – рассмеялся он. – Чтобы научиться ласкам хватит и одной.

Эдриан вспомнил ту, от которой многому научился. Она была старше, владела салоном, куда приглашала юношей из Академии, и проводила вечера увеселений. Она поистине любила то, чем занималась, а её советы и знания оказались невероятно полезными в первую ночь со Стефани.

– Всего одна? – удивилась Стефани, а мужчина смотрел в смущенной девичье лицо и думал, что дьявол разбери это женщин. Никогда не угадаешь их реакцию. Приписала ему с десяток любовниц и тут же удивилась, что только одна.

– Скажем так, не больше десяти, – он прочистил горло. – Почему тебя это волнует?

– Ну… – она замялась.

Стефани не привыкла к тому, что она что-то не умеет. Не любила оказываться худшей. Но возникшая во время близости неуклюжесть и незнание собственных желаний, ощущений смущало девушку. Как и то, что партию вел он. А людям свойственно сравнивать.

– Я ведь… ну… ничего толком не умею, – она опустила взгляд перед собой. Придерживая покрывало одной рукой, второй принялась водить по простыни, рисуя пальцем витиеватые узоры. – Просто я привыкла, что… что-то знаю. Могу. А тут…

Эдриан потянулся и взял её ладонь в свои. Их взгляды встретились. Такого признания и беспокойства он никак не ожидал. Тем более, от девушки из знатной семьи. Он растерялся.

– В любом деле… нужна практика, – мужчина в который раз пожалел, что не умеет говорить красиво. Какая практика? Какой опыт? Она вообще должна была вырасти кроткой, застенчивой мадемуазель, взгляд которой вечно устремлен в пол. А потом выйти замуж по договору за какого-нибудь графа или герцога.

«Наверно, это не лучшая тема для разговора», – подумала Стефани и улыбнулась.

– Расскажи, о чем ты мечтаешь?

Эдриан с облегчением притянул девушку к себе, надеясь, что в ближайшее время они не вернутся к этой теме. Может быть, в другой раз, он расскажет, что её чистота прекрасна, как свежевыпавший снег. Но сейчас ему не подобрать для этого слов.

– Путешествовать.

Услышав признание, Стефани встрепенулась. Она извернулась, чтобы заглянуть в сине-голубую бездну глаз.

– Всегда хотел уплыть куда-нибудь вместе с отцом, – продолжил он. – Но он никогда не брал меня. Говорил, что я его наследник и мое место дома, в безопасности. Все, что мне оставалось это провожать его в очередную торговую поездку.

– Я тоже мечтаю путешествовать, – воскликнула девушка. – Всегда хотела! Но отец всегда говорил, что незамужней девице негоже отправляться в поездку одной и я молчала об этом. Никогда не говорила, что хочу повидать другие страны. Ты первый, кому я об этом говорю.

Эдриан в задумчивости поднес её руку к губам и задумчиво поцеловал тыльную сторону ладони.

– Значит отправимся в путешествие? Сразу. Как только в Вуароне все закончится. Как поймаем оборотня, – предложил он.

– Да!

Остаток ночи они потратили на обсуждение мечты. Куда отправятся в первую очередь, на каком корабле, что возьмут с собой. Воображали, как будут пить травяные чаи из крошечных фарфоровых пиал в высоких горах Касиго и прятаться от зноя в расписных шатрах в пустынях Бидарии. Как проживут неделю где-нибудь на побережье Свободного островного государства и будут заниматься любовью в домике, пока за окном круглые сутки льет дождь. А потом отправятся вниз по реке до Бездонных водопадов и загадают желания, глядя в полуночно-синию пропасть.

Им открылся полный приключений целый мир. Чудесный и завораживающий. Он как будто ждал их за порогом, осталось лишь протянуть руку и дверь в новую жизнь распахнется сама.

Разделить одну мечту на двоих – счастье, что выпадает немногим. И они ценили это, благодаря судьбу за то, что позволила им встретить друг друга.

Глава 9.1

Раннее утро Стефани встретила в родной постели рядом с Лидией. Камеристка сладко спала, завернувшись в свое одеяло, а девушка все никак не могла сомкнуть глаз. Тело все еще ныло после любовной ласки, а лицо горело румянцем от предвкушения новой жизни.

Всё наконец встало на свои места. Они поженятся и при первой же возможности отправятся в долгое путешествие на корабле. Осталось разрешить проблему с оборотнем, дождаться весны, покончить с формальностями и ву а ля: здравствуй, господин и госпожа Леклерк на борту шхуны, что уплывет далеко на юг.

У Стефани не было более желанной и сладкой мечты, чем отправиться в путешествие с Эдрианом. И где взять такое количество терпения, которое помогло бы ей смириться с ожиданием, она не знала.

Лидия заворочалась и повернулась на другой бок. Стефани долго смотрела на спящую камеристку, а потом поднялась. Сон не шел. К тому же, Эдриан сказал, что уйдет на рассвете к себе. Проводить его – еще один повод встретиться и провести с ним время.

Девушка не стала медлить. Она натянула поверх сорочки блузу с кружевным воротником и красную юбку, накинула на плечи шаль, повязала волосы лентой и тихо покинула комнату.

В коридоре уже сновали слуги. Горничные шевелились как сонные мухи, лакеи бодрились, откуда-то снизу доносилась брань прачки. Вернее, Стефани не знала кричит ли это именно прачка, но разговор шел о грязном белье.

Остановившись около лестницы, девушка поплотнее закуталась в шаль. Утро выдалось холодным, а гуляющие в старой гостинице сквозняки не добавляли тепла. Подниматься на третий этаж не имело смысла. Лучше спуститься и вызнать не ушел ли интендант жандармерии.

Но оказавшись в вестибюле Стефани напрочь забыла куда и зачем шла. В двойные двери вбежала молодая горничная и запричитала: «Я видела её. Видела. Она мертва». К ней подошел виночерпий и принялся успокаивать.

– Мадам мертва! – вскрикнула несчастная.

– Это сделал оборотень? – прохрипел мужчина.

– Не знаю. Нет. Она вроде цела… – девушка вывернулась из объятий и убежала в сторону подсобных помещений.

Оставшись стоять возле лестницы, Стефани тяжело сглотнула. «Мадам мертва», – эхом проносилось в голове. Страх подкатил к горлу так сильно, что затошнило. По спине пробежал морозец, а руки мгновенно стали холодны, как лед.

«Мадам мертва…» – мысленно вторила она. Дурное предчувствие охватило разум, заставив сердце с бешеной скоростью погнать кровь в жилах.

Стефани еще не знала ответа, но уже протестовала, спорила с судьбой, Первыми святыми и кем угодно еще. На вчерашний вечер в гостинице жила лишь одна мадам – Изабель.

Мертвецкий ужас заворожил сознание. Девушка не могла вспомнить куда подевалась подруга. «Кажется, она вышла вслед за Филиппом», – воспоминания прошедшего ужина бурным потоком потекли сквозь воображение. Вот они бранятся, вот брат поднимается и уходить, вот встает Изабель…

Стефани не позволила отчаянию завладеть собой, а понадеялась, что подруга встретила Филиппа, что они вместе провели ночь и сейчас лежат в одной кровати. Конечно, грешно мыслить подобным образом, ведь какая-то мадам все равно мертва. Люди всегда ставят любимых превыше других. Но эта мысль помогала успокоится. Хотя бы на тот короткий промежуток времени, который потребовался для того, чтобы выйти из гостиницы.

Взору Стефани предстала группа проходимцев, которые толпились возле телеги. Рядом, в проулке между гостиницей и галантерейной лавкой, стояли спинами к любопытствующим Эдриан и незнакомый мужчина, который судя по одежде относился к работникам гостиницы. А дальше взгляд девушки упал на прикрытое простыней тело. Она увидела оборки на платье, и жгучая боль кольнула в самое сердце.

«Это Изабель», – ужасался внутренний голос. Но откуда-то из глубин сознание Стефани пришла еще одна чудная мысль. Это не Изабель, а всего лишь замужняя женщина в платье, которое практически полностью повторяло наряд подруги. Такое нередко случалось в их глухой провинции. Портнихи от природы были сильно подвержены модным веяниям, поэтому вполне могли копировать друг друга, причиняя при этом неудобство своих заказчицам.

Стефани так сильно поверила в это, что уже на подходе выявила отличия. Цвет оборки не тот и кружево другое… А обувь? У Изабель не было обуви с такой резной подошвой. Однако по мере приближения вера угасала. Тихо, как воришка, она почти вплотную подошла к Эдриану.

– Кто это? – тихо спросила она.

Ответом послужило грузное молчание. Стефани слышала, как сдержанно вздохнул мужчина. Видела, как он злился и печалился одновременно.

– Мадам де Монклар, – так же тихо проговорил он.

– Изабель? – все еще не веря спросила она.

– Да.

Стефани уставилась на укрытое простыней тело. Ей все ещё не верилось.

– Покажи! – потребовала она.

– Зачем? Ты не веришь мне на слово? – Эдриан обернулся к ней.

– Покажи.

Мужчина развернулся к девушке. Он увидел в изумрудных глазах негодование, ярость и глубокую печаль. Зрачки дрожали, а в уголках почти набежала слеза.

– Ладно…

Эдриан опустился на одно колено и приоткрыл простынь. Стефани ужаснулась увиденному. Нет, никаких увечий, синяков или чего подобного. Просто она никак не ожидала увидеть мертвецки бледную кожу, слегка приоткрытые синюшные губы и стеклянный взгляд карих глаз.

Глава 9.2

Следующие мгновения Стефани помнила плохо. Вид мертвой подруги вызвал помешательство. Первая ясная мысль была о брате. Она дернула Эдриана за руку, когда тот накрыл тело обратно простыней и поднялся, и прошептала: «Это Филипп убил её». Интендант лишь покачала головой.

– Твой брат провел всю ночь в трактире и тому есть несколько свидетелей, – он уже узнал об этом, так как тоже подумал о молодом виконте.

– Тогда кто? – девушка мертвой хваткой держала его за рукав камзола. Злость кипела в ней, как бурный океан во время шторма. Она жаждала ответов, еще не осознав, что одного из самых близких людей уже нет на свете.

– Не знаю, – Эдриан с трудом отлепил её руку от одежды и взял в свои. Он видел тело: никаких признаков насильственной смерти. Словно у молодой девушки остановилось сердце… Вдруг его осенило, что несколько месяцев назад в провинции случилось нечто похожее. Колетт де Лебон – молодая девушка, умершая от сердечного приступа…

Стефани резко дернулась вправо. Мужчина подумал, что она падает и ухватил за талию.

– А где брат? Где он?! – выкрутилась девушка, трясясь всем телом от подступающих слез и злобы.

– Пошел сообщить господину де Перолю…

Остальное прошло как в тумане. К проулку подошел доктор в сопровождении Филиппа. Виконт был бледен, как его мертвая супруга, и кривил рот, еле сдерживая всхлип. Климент бросился к телу дочери. Безутешный отец не сдерживал себя. Горячие крупные слезы бежали по покрытым морщинами лицу. Он не придавал им значения, а только гладил ледяной лоб Изабель и что-то тихонько шептал.

Эдриан на пару лакеем принялся разгонять толпившихся зевак. Дело ускорилось, когда к проулку подошли стражники. Их устрашающий вид действовал лучше слов и народ, который наполовину состоял из пьяниц, что только спешили домой, и трудяг, что спешили приступить к обязанностям, рассеялся. Также пришлось оградить место убийства, чтобы потом тщательно его осмотреть на предмет улик, указывающих на преступника.