3. Грибовик мистер Скворди Дрюмб

Мистер Скворди Дрюмб происходил из знатного аристократического рода аметистовых лаковиц. Корни его родословной уходили вглубь трухлявого бревна, на котором, собственно, и появлялась на свет, с завидной периодичностью, вся его многочисленная родня.

Так же, как и все его предки, молодой мистер Скворди выглянул из-под своей лиловой шляпки сразу после тёплого летнего дождя. Размякшее от влаги бревно источало приятный аромат гниющей древесины. На нём было удобно расти и смотреть на окружающий его великолепный лес.

Вокруг молодого мистера Дрюмба, теснясь и выпячиваясь, прижимисто росли его младшие сёстры – синявки. Они постоянно ссорились между собой и плакали, ябедничали брату друг на друга и просили их пожалеть.

Мистер Скворди терпел их детские капризы, вытирал каждый раз их сизо-лиловые носы, гладил их махровые шляпки и крепко обнимал сразу всех троих малышек, показывая своим примером, как нужно любить и заботиться о своих близких.

По ночам шляпка его фосфорилась лёгким неоновым свечением, на свет которого слетались светлячки, звенящие сверчки и мотыльки в белых бархатных платьях. Они устраивали музыкальные концерты, танцы и романтические посиделки.

Так мистер Скворди стал знаменитым на всю округу светилом высшего общества.

Шло время. Сестрицы-синявки подросли и сбежали из дома в первую встречную корзину. А мистер Скворди Дрюмб обзавёлся морщинками и порос мхом. Шляпка его уже почти не светилась. И высшее насекомое общество потеряло к нему всякий интерес.

Но мистер Дрюмб нисколько не огорчался этим. Наоборот, он был наконец-то счастлив. Больше не нужно было подтирать сизые носы сестёр, слушать бесконечные сплетни мотыльков, музыкальный шум сверчков и избитые шуточки светлячков. Больше не нужно было угождать всем.

Теперь он мог жить в тишине и покое на своём родовом трухлявом бревне, обрастать, сколько ему вздумается, мхами и морщинами и просто любоваться великолепным лесом, что всю жизнь окружал его.

4. Ведьма миссис Триторита Фью и жаба Кватильда

«Ну, что скажешь? Видела ли ты когда-нибудь метлу лучше?!» – спросила свою зелёную подругу, жабу Кватильду, Триторита Фью.

Она была ведьма со стажем. Водила метлу лучше какой-либо другой ведьмы. Триторита лихо закладывала повороты и исполняла такие виражи на максимально допустимой скорости, что этому мастерству позавидовали бы даже некоторые ястребы.

Сегодня она купила себе новую сверхскоростную метлу повышенной прочности с балансировкой вращения и выпускным педальным механизмом. И, конечно, уже опробовала её прямо на глазах у изумлённой подруги.

«Квааааааа!» – только и смогла вымолвить та. Кватильда жутко боялась этой необузданной палки с торчащим пучком сена. Когда Триторита проносилась над головой у жабы, та втягивала шею, словно черепаха, и зажмуривала свои бусиноподобные глаза.

А ведьма лихой наездницей металась меж ветвей деревьев, проверяя манёвренность и скоростной режим, регулируемый нажатием бёдер на черенок.

Удовлетворённая своей новой покупкой, Триторита наконец успокоилась и приземлилась. Кватильда выдохнула с громким блюмканьем и снова стала похожа на обычную жирную жабу, а не на сморщенный комок зелёной слизи.

Ведьма взглянула на свою подругу и с энтузиазмом сказала:

«Теперь мы сможем слетать на дальние болота к твоей тётке Жоржетт. Ты ведь так давно хотела с ней повидаться. Я вмиг домчу тебя, дорогая!»

Кватильда выпучила свои бусины. Она беззвучно открывала свой мокрый рот-кошелёк и не могла подобрать подходящие слова, чтобы выразить свой категоричный протест.

Но Триторита восприняла эту реакцию как блаженную радость и трепетную благодарность. И, произнеся: «Ну-ну, милочка, не благодари! Я рада осчастливить тебя!» – похлопала жабу по слизкому плечу и умчалась прочь.

А бедная жаба, наконец собравшись с мыслями, квакнула ей вслед: «Кванешно, но только после моей скороквастижной кванчины!»

5. Пикси Смухри Моррисон

Смухри родилась ночью во время грозы. Она выбралась из кокона, заботливо свитого шелкопрядницей нянюшкой Мот из дубовых листьев и мха.

В подкоряжной норке было тепло и сухо. А снаружи грохотало небо, разрываемое острыми молниями на клочки.

Нянюшка Мот взяла пикси пушистыми лапками, нежно смахнула бархатными крылышками с её сморщенного тельца остатки прилипших дубовых листьев и, выпучив свои круглые глазки, принялась тщательно осматривать новорождённую.

Всё было в порядке!

«Ты отличная пикси, Смухри Моррисон! – нахваливала она. – Безукоризненная! Да! Отличная работа! Какие кривые ножки! Какой длинный нос! А эти малюсенькие глазки! Ну просто загляденье! Быть тебе, Смухри, первой красавицей дальнего леса!»

Смухри морщилась и пыталась вырваться из цепких лапок нянюшки. Мот перевернула её вверх ногами и быстро-быстро начала крутить, как веретено, обматывая её тонкой шёлковой нитью.

Вскоре всё тело пикси уже было укутано в мягкую и тёплую одежду.

Смухри вылезла из норы в тот момент, когда солнечные лучи пронзили тучи и рассеялись меж деревьев. Утро наступало с торжественной победой над грозой. Россыпи капель переливались на солнце, точно бриллианты.

Пень, под которым располагалась нора Смухри, был могуч и коряжист. Прямо у входа в нору рос большой мухомор. Смухри сняла с него поросшую мхом шляпу и надела себе на голову. Шляпа подошла идеально. Теперь не страшен ни дождь, ни снег.

Она забралась на пень и стала изучать свой новый мир. А мир изучал пикси. И это знакомство было таинством, полным удивительных открытий.

Во все глаза смотрела Смухри Моррисон на искрящийся миллионами капель лес и была счастлива оттого, что стала частью этого загадочного мира, маленькой частичкой своей чудесной Вселенной.

6. Гном мистер

Чего вы ждёте от раннего утра? Свежести, бодрости или банальной чашки кофе? А мистер Педигрю Блюмкинс по утрам всегда ждёт свежие булочки.

Он спешит к самому открытию булочной мышки миссис Шмыгстон, чтобы первым отворить её скрипучую дверь и услышать лёгкое «дзинь» дверного колокольчика. А затем вдохнуть, раздувая ноздри, тёплый аромат свежей выпечки, от которого дурманит разум и наворачиваются слюни.

На прилавке пыхтят паром посыпанные сахарной пудрой плюшки, манят своим сливочным ароматом ватрушки с изюмом, кренделя и круассаны жмутся друг к дружке своими румяными хрустящими боками.

Багеты с сыром и жареным луком торчат из корзин, зазывая отломить от них кусочек. Грибные запеканки, фруктовые пирожки и пироги наперебой развеивают свои ароматы. Облитые шоколадом пончики и эклеры блестят сладким глянцем в утренних лучах солнца.

Как тут не растеряться? И мистер Педигрю Блюмкинс, будучи очень щепетильным гномом, всегда теряется. Он заворожённо переводит взгляд с одного лакомства на другое, на что уходит добрая четверть часа. Но в итоге выбор сделан, и он заказывает сахарную булочку с корицей и орехами. И причём не одну, а две.

Миссис Шмыгстон, как всегда, дружелюбно одобряет его выбор и желает приятного аппетита. Теперь мистер гном спешит к реке. Он несёт в бумажном пакете свою ароматную покупку.

Вот река и упавшее через реку бревно. Мистер Педигрю усаживается поудобнее и ждёт, когда к нему на завтрак приплывёт его давнишний друг, мистер Карп.

И вот пузырьки на воде извещают о его прибытии. Из воды показывается большая усатая рыбья голова, и завтрак начинается.

Мистер Педигрю крошит одну булку в воду, а другую ест сам. Это таинство, дружеский ритуал так роднит их, совсем не похожих друг на друга.

И эта любовь к мучному… О, кому из нас она не знакома?!

Вы ведь тоже хоть чуточку любите булочки? И наверное, знаете, что жевать их вдвоём с лучшим другом намного вкуснее?

Потому что, разделяя свою радость с близкими, мы, как ни странно, умножаем её во много раз и делаем тем самым её более значимой и ценной.

7. Лесная хижина

В холмистых дебрях, где деревья сплетены меж собой, будто кружева, где тропинки прячутся во мхах, стоит лишь на них ступить путнику, где день сумрачен в любую погоду…

…В этом самом месте средь папоротниковых зарослей стоит огромный старый дуб.

Прислонившись одним боком к его могучему стволу, прячется за толстый корень крохотный домишко. Робко глядит он исподлобья своим сиротливым, закопчённым окошком в тёмные дебри леса. Жмёт свои каменные кривенькие стены поближе к могучему дереву. Укрывает плющом хиленькую, кособокую дверцу. Хохлит почерневшую шапку да топорщит вокруг себя низёхонький, щербатый частокол на незваных гостей.

Но стоит войти – и увидишь, что внутри всё, наоборот, приветливо и уютно. Кружевные салфетки, полка с цветастыми чашками, полосатые половики, медный пузатый чайник, зелёная керосинка, связки сушёных грибов под потолком и множество других нехитрых, но таких милых сердцу вещей, создающих тот самый уют и ту самую атмосферу, встречают тебя.

Мелодично булькает на чугунной кривоногой печи в казанке ароматное варево, поднимая облачко пара сквозь приоткрытую крышку. Белоголовые ромашки стоят на столе у окошка в аккуратном букете, опустив свои длинные ноги в склянку с водой. Занавеской заботливо отгорожен проход в другую комнатку – стало быть, там спальня.

Наверное, там стоит кровать с высокой мягкой пуховой периной и лоскутным одеялом. А сверху пирамидой громоздятся пухлые подушки, покрытые тончайшей кружевной сетью причудливых завитков.

Возможно, тут живёт самая милая лесная бабулечка, каких уже редко встретишь в наши дни. Она, конечно же, седая, носит причудливые наряды и знает множество волшебных рецептов. А может быть, она колдунья и умеет превращаться ночью в сову. Лесные звери служат ей и приносят еду на порог её домика.

Скорее всего, она знает тысячи сказок и тихих песен. И вечерами, сидя в скрипучем кресле у печи, шепчет их себе под нос. Или курит трубку с ароматным табаком и выдувает слова вместе с клубами дыма. Они летят в густом мраке и, достигнув далёких окон детских спален, оседают на подушки к детям сладкими снами.

Конец ознакомительного фрагмента.