Глава 6

Думала ли я, что когда-нибудь буду идти по городу, – спасибо, не по центральной улице к площади, да на свою казнь! – в сопровождении Палача и старательно прятать улыбку, глядя на вытянувшиеся лица горожан?

Да если бы мне кто-нибудь предсказал такую прогулку, я бы бежала из Кронта не оглядываясь, потому как поверить, что Палач будет провожать меня для моей же безопасности, не смог бы никто!

– Никогда не думала, что тебя всегда сопровождают такие взгляды, – повернув голову, тихонько сказала невозмутимому Палачу.

– На меня обычно смотрят по-другому и убегают быстрее, – мой спутник тоже повернул голову ко мне и я увидела недовольный блеск его глаз, – это ты привлекаешь их внимание.

Тяжело вздохнув, в очередной раз осмотрела свое платье. Нет, пыль я с него насколько могла выбила, но ни вывести пятна, ни зашить подол времени не было. То, с каким омерзением я надевала на себя это ставшее тряпкой платье, даже вспоминать не хочется! Волосы сейчас тоже свободно лежали по плечам, что считалось не очень приличным в нашем славном городе. Так что, пожалуй, да, внимание я привлекала своим безобразно-потрепанным видом и спутником, что шел рядом со мной с прямой спиной, равнодушной маской на лице и с неизменной “тростью”.

Признаться честно, когда я увидела в руках Палача вот эту ненавистную палку, которая с легкостью превращается в смертоносное оружие, мне стало по-настоящему страшно. Хотелось завизжать, убежать и грохнуться в обморок и все это одновременно. Заметив, как я отшатнулась от него, Палач, кажется, вздохнул с облегчением и еще имел наглость высказать свое радостное:

– Ну наконец-то знакомая реакция. Все-таки ты боишься, Кайлин.

Во мне тут же поднялась волна возмущения, и прежде чем я успела прикусить свой язык, начала говорить:

– Нет, просто волнуюсь, как бы вы не порезались!

И чего, спрашивается, на меня нашло? Зачем доказывать мужчине свою безрассудную храбрость, которой на самом деле во мне нет? Я ведь боюсь, действительно боюсь его оружия и самого Палача. Только страх перед ним все еще не шел ни в какое сравнение со страхом перед прогулкой по городу. Интуиция буквально кричала мне: нельзя возвращаться домой!

– Маленькая обманщица, – Палач чуть прищурился и кивком головы указал на дверь, – не будем терять времени.

И я не нашлась, что ответить. Да, я врала, и он это знал. Нет в королевстве таких смельчаков, кто не боялся бы оружия палача. Хотя, с другой стороны, нет и таких, кто комфортно чувствовал бы себя даже при одном упоминании этого человека, не то чтобы рядом с ним. Но вот посмотрите на меня: я иду по улицам города и готова прижаться к мужскому боку, чтобы избежать взглядов горожан. Растерянные, они быстро сменялись на брезгливые, а следом и на злорадные. Складывалось впечатление, что люди думают, будто я пыталась своим телом выторговать шанс на жизнь, а Палач, хоть и принял эту плату, но все равно ведет меня на казнь.

Мерзко.

От этих взглядов хотелось спрятаться, а еще лучше смыть их с себя и больше никогда не попадать под внимание людей.

– Далеко до твоего дома? – снова он говорит равнодушным тоном и выражением лица, будто ничего его не может задеть.

– А я говорила, что мы можем пройтись по лесу.

Действительно говорила. И пусть эта прогулка вышла бы длиннее, зато гораздо спокойнее.

Как выяснилось, с Палачом мы были почти соседями. Условно, конечно, но от его дома до леса было гораздо ближе, чем до центральных улиц города. Увидев, где именно располагается дом ужаса королевства Лассас, я, откровенно говоря, споткнулась и чуть не упала. Да упала бы, не поддержи меня Палач за руку.

– Кайлин? – как можно было выразить свое удивление с абсолютно равнодушным лицом, я так и не поняла, но он смог.

– Район хороший, – я с удивлением осматривала тихую улицу с небольшими коттеджами, принадлежащими знатным родам, – удивилась сильно.

– Его Величество очень щедр к своему палачу.

В этой фразе смешалось так много, что я не сразу поняла, в чем подвох. А ведь вот эта щедрость как издевка, честное слово. Могу себе представить насколько, теплые отношения были у Палача с соседями!

– Смотри, если мы пройдем вдоль этих домов всего пару кварталов, а потом свернем направо, то скоро выйдем к лесу, а через него уже можно спокойно добраться до моего домика.

– Нет.

Это был единственный ответ и Палач уверенно направился совсем в другую сторону. Подальше от благополучного района города, к грязным улочкам, на которых жили обычные работяги. Работяги, которые теперь смотрели на меня то ли как на воскресшую из мертвых, то ли как на женщину, торгующую своим телом!

– Плохая была идея идти через город, – ворчала себе под нос, неосознанно стараясь держаться как можно ближе к мужской фигуре, – очень плохая.

– Не переживай, Кайлин, что бы они себе ни придумали, ты знаешь, что это неправда, а подойти никто не рискнет.

– Что-то мне подсказывает, что жители города вас еще не раз удивят, господин Палач.

Оставаться спокойной у меня не получалась. Казалось, что сейчас кто-нибудь обязательно поднимет камень и бросит в меня с криками “Ведьма, ведьму на казнь ведут!”. Глупости, конечно, всех моих сестер по силе на казнь доставляла стража, Палач лично никого не сопровождал до плахи, его дело было встретить приговоренную и… Нет, думать о том, что именно мужчина, идущий рядом со мной был тем, кто лишал жизни признанных ведьм, не хотелось. Зато лишний раз напомнило, что мне нужно быть очень осторожной с ним.

Чем ближе мы подходили к моему дому, тем больше я начинала волноваться. Накрутила себя так, что уже готова была увидеть пепелище на своем участке. Наверное, поэтому, когда мы свернули на Крайнюю улицу и прошли мимо заброшенок, я не смогла сдержать шумный вздох облегчения. Дом мой был на месте. Не знаю уж, что меня ждало внутри, но с виду он был целым.

– А ты не шутила, когда говорила, что живешь на окраине.

– Зачем мне это, – я посмотрела на Палача, – я люблю свой дом и соседей своих, кстати, тоже люблю.

– Белки и зайцы, я помню.

Ну, вообще-то, в нашем лесу гораздо более разнообразная фауна, но хочется Палачу думать, что к моему жилью осмеливаются подходить только мелкие звери, мне же проще. Не нужно никому объяснять, почему на переднем ряду деревьев есть следы от рогов оленей, а чуть в стороне кабанья тропа. Звери давно привыкли, что я своя, и не боялись показываться мне на глаза, да и не трогали ту, что не раз спасала их брата из ловушек. Может, я и поступала неправильно, лишая какую-то семью мяса на ужин, но лес огромный, пусть охотятся в другом месте, а главное, в положенное для охоты время, а не промышляют браконьерством!

Когда до моего домика оставалось не больше сотни шагов, я почувствовала направленный в спину взгляд. Злой взгляд. Неприятный. Резко обернувшись, тихо ахнула, увидев в тени одного из пустующих зданий старика Джона. Он стоял, прислонившись к стене, и смотрел прямо на меня.

– Что там? – Палач остановился и чуть повернул голову ко мне, но не стал выворачивать шею, чтобы увидеть, что именно меня так напугало.

– Джон, там Джон…

Я слабо махнула рукой в сторону обиженного мужчины и инстинктивно беззвучно произнесла слова защиты. С такой ненавистью, с какой Джон рассматривал нас с Палачом, обычно проклинают.

Стоило только Палачу медленно повернуться в ту сторону, куда я указывала, как старик, зло сплюнув себе под ноги, развернулся и скрылся за углом здания. Столько презрения было в этом его жесте, что, не дожидаясь реакции Палача, я, подхватив подол платья, бросилась к своему дому!

***

Дом встретил меня тишиной и разрухой. Не то чтобы это было совсем неожиданно, но крайне неприятно.

Перешагивая через сломанный стул, валяющийся буквально у входа, я быстро осматривала разбросанные вещи. И если в спальне все просто вывалили из шкафа и теперь на небольшом тканом ковре меня встречала куча из домашних платьев, сорочек и нижнего белья, то на кухне я готова была выть от бессилия. Ни разбросанная одежда, ни небрежно раскиданная обувь и перевернутый сундук с простынями не смогли меня выбить из равновесия. Но стоило только увидеть следы мужских сапог на припорошенном мукой кухонному полу, как меня мелко затрясло от злости.

– Тварь! – гневно прошипела, кидаясь к шкафчикам с запасами продуктов. – Какая же ты сволочь, старик Джон!

Крупы, вяленое мясо, мука, а самое главное, заготовки трав, все было разбросано, перемешано и попросту испорчено. Продукты было жалко, но та обида, что закипела во мне непролитыми слезами при взгляде на разоренные мешочки с сушеной травой, на ободранные пуки трав для заготовок… Сейчас я очень пожалела, что со мной был Палач. Из-за гнева сила во мне бурлила и требовала выхода, и сдерживаться было почти невозможно.

– Кайлин, ты уверена, что это был именно он? – Палач замер у входа в кухню и, нахмурившись, оглядывался по сторонам. – Все-таки разорение кухни больше похоже на женскую месть.

– Если бы мне мстила женщина, поверь, размах был бы другой. И первое, что она сделала бы, это испортила бы мои вещи. Испортила, а не просто свалила все в кучу.

Я готова была рвать и метать, но вместо этого была вынуждена стоять среди разрухи и крепко сжимать кулаки, чтобы боль от врезающихся в ладони ноготков помогала мне держать свою силу в узде. Для полного счастья сейчас только не хватало раскрыть свою суть, в сердцах бросив проклятие на дурную голову мстительного мужика. Моей жизни этот ошметок общества точно не получит, тем более не чужими руками!

– Подожди меня на улице, – не заметив, что начала тыкать, обратилась к Палачу, – много времени мне теперь точно не понадобится!

Мужчина внимательно посмотрел на меня и, кивнув, вышел из домика. Правильно, незачем ему топтаться по моим вещам.

Пройдя в спальню, я отодвинула старенький бельевой сундук и, открыв небольшую нишу в полу, достала свою сумку, собранную на случай срочного побега. Если бы не Мэл, если бы мне не пришлось вчера идти за своей книгой к этой ведьме, ничего этого бы не случилось!

Развязав тесемки, проверила содержимое сумки и, довольно кивнув, решительно впихнула туда как свою книгу, – вроде как ее со мной не было, вот из дома взяла, – так и еще несколько комплектов одежды и белья. В конце концов, место для еды и трав мне теперь было без надобности!

Кошель с деньгами и так был на моем поясе, в сумке хранился еще один, а больше сейчас мне ничего и не нужно было. Убираться в домике не было ни сил, ни времени. Нам еще необходимо купить продукты и добраться до дома Палача без лишних приключений. Вспомнив ночь, проведенную на сдвинутых креслах, добавила еще один пункт на сегодняшний вечер: начать убирать спальню на втором этаже. Вряд ли я смогу это сделать за несколько часов, но начать нужно. Постоянно проводить ночь, свернувшись клубком, я не собираюсь!

Выйдя из дома, я столкнулась с внимательным взглядом темных глаз.

– А переодеться ты разве не хотела?

Скинув с плеча свою сумку и для верности пнув небольшой порог, молча вернулась домой. Это надо же как разозлилась, что забыла о своем непотребном виде.

– Да чтоб у тебя, Джон, стручок засох и отвалился!

Все же не удержалась и высказалась. Хорошо хоть силу в слова не вкладывала, а то и правда бы отвалился, а так просто пару неудачных дней у мужика будет, да и все на этом. Все же не стоит злить ведьм, мы и простым словом приложить можем, особенно если посыл был от души.

Быстро скинув испорченное платье, вытащила из кучи вещей свой любимый сарафан с широкими рукавами, под него достала светлую нижнюю сорочку и даже сумела выкопать небольшой фартук, главная прелесть которого скрывалась в двух широких карманах.

Переодевание не заняло много времени, на то, чтобы заплести косу и закрепить ее первой попавшейся под руку лентой, понадобилось и того меньше, все важные браслеты и бусы и так были уже на мне, а обычные побрякушки меня сейчас не интересовали. Поэтому Палачу ждать долго не пришлось. Во второй раз выходила я уже более спокойной и собранной.

– Прошу прощения за свое поведение, я должна была сдержаться.

– Кайлин, – бровь Палача выгнулась в идеальную дугу, – я считаю, ты имеешь полное право быть разочарованной, найдя свое жилище в таком состоянии…

– Разочарованной? – возмущенно прервала его, но сбить мужчину с мысли не удалось и он продолжил:

– Да, разочарованной. Настолько, что можешь написать жалобу в крепости стражей, и я уверяю тебя, она не потеряется ни случайно, ни тем более специально!

Я долго вглядывалась в спокойное лицо Палача, и, наверное, если бы не небольшое напряжение в уголках его губ, ни за что не догадалась бы, что этот человек сейчас хоть что-то чувствует. Пф, подать жалобу на Джона! Отлично придумал, и я бы, может, даже и подала, если бы не была уверена, что это никак не исправит ситуацию. Только обозлит старика еще больше.

– Пойдем за продуктами, – подхватив свою сумку, развернулась к тропе, – не хочу тут задерживаться.

Сумку через плечо мне повесить не дали, Палач молча забрал ее из моих рук, только окинул меня строгим взглядом, и по дороге пошел впереди меня, будто пытаясь защитить. Вот только бесполезно это все. Стоило выйти на оживленные городские улицы и снова все внимание прохожих было устремлено на нас, а ведь теперь я была вполне прилично, даже скромно, одета.

– Нет, все же это вы, господин Палач, привлекаете так много внимания, – тихо буркнула, идя за его спиной, – спасу нет от этих взглядов.

– Будь снисходительна, Кайлин, не каждый день горожане видят Палача в компании не приговоренного к казни человека.

– Я что, новый повод для сплетен?

Кажется, выбирая безопасность дома Палача, я не совсем понимала весь масштаб возможных изменений в моей жизни.

– Нет, ты…

Кто я, Палач не успел сказать, мы свернули к торговым рядам и на нас обрушился шум рынка. Продавцы зазывали купить их качественный товар, покупатели отчаянно торговались, прохожие громко обсуждали между собой последние новости города, дети сновали между ног в надежде или умыкнуть спелые фрукты с лавок торговцев, или поживиться монеткой-другой от щедрых взрослых. Запах в воздухе стоял такой, что было непонятно: то ли бежать отсюда, то ли скорее бежать сюда. Все смешалось: и аромат свежей выпечки, и рыбий душок, и запах коптильни, где вот прям при вас заготавливали мясо, а также ароматы трав, пряностей и сладостей. В торговых рядах жизнь всегда кипела, и тут можно было не только закупить продукты, но и узнать все сплетни города.

Вот и сейчас проходя мимо прилавков, я краем уха слышала разочарованный шепоток, что вчерашняя потеха не увенчалась успехом, – не иначе речь обо мне, – о том, что муж продавщицы солений сидит дома со вчерашнего вечера и боится выйти на улицу; даже о том, что Палач теряет хватку, раз не распознал правду. О последнем зычным голосом рассуждал один из молодых мужчин, он стоял в компании более старших мужиков и, активно жестикулируя, рассказывал, как вот вчера…

– Кажется, зря ты меня вчера спас, – окинув взглядом увлеченную компанию, подошла ближе к Палачу и зашагала рядом с ним по левую руку, – некоторые уверены, что ты ошибся.

– Я не ошибся, – Палач даже не повернулся в мою сторону, – у меня нет возможности ошибиться.

Скосив взгляд, еле удержалась от пренебрежительного “ну-ну”. В конце концов, кто я такая, чтобы спорить? Пока этот человек уверен, что я невиновна, мне же лучше. А то, что мужики не догадались обвинить меня в ведьмовстве, я только рада.

– Лини, Лини-и! – тонкий голосок прорвался сквозь гул толпы и я едва успела чуть наклониться вперед и подставить руки, как в мои объятия маленьким ураганом влетела Маришка. – Кайлин, ты жива!

Личико девчушки светилось от неподдельной радости, она крепко обняла меня за шею и не замечала ничего вокруг.

– Конечно, жива, – опустив малышку на ноги, потрепала ее по макушке, – с чего это мне не быть живой?

– Ка-ак, – голубые глаза распахнулись, – ты разве не знаешь, что тебя вчера Палач унес куда-то?!

За спиной раздался едва слышный хмык. Да я и сама еле сдерживала смех.

– Знаю, – важно кивнула, – даже знаю, куда именно.

– Да-а? А куда? – глаза Маришки горели от любопытства.

– Секрет, – пришлось щелкнуть по любопытному носу и подмигнуть, – мама на рынке?

– Да, сегодня торговля плохо идет, все предпочитают чаи покупать в магазинчике на Центральной улице.

– Ну это я сейчас исправлю, мне очень нужны травы для чая…

И еще много для чего, и я точно знаю, что у вдовы Трэвор я найду многое из того, что мне нужно.

– Кайлин, а еще говорят, что ты больше не будешь жить в нашем городе. Забоишься.

Маришка вцепилась в мою ладонь и тянула за собой к лавке матери. Мне хотелось обернуться и проверить, идет ли за нами Палач, но в этом не было необходимости, достаточно было посмотреть на лица людей и сразу становилась все понятно.

– Как это не буду, куда же я денусь?

– Не знаю, Лини, но мама с утра ходила к тебе, а тебя не было. Где ты была, Лини?

Вспомнив, зачем я могла понадобиться вдове, нетерпеливо прицокнула языком. Через неделю, максимум полторы, я должна сделать ей мазь, а ягоды ясины так и остались в корзине в дупле. От тех ягод уже толка не будет, а вот мазь придется делать обязательно, потому как иначе воспаление в суставах вдове житья не даст.

– Маришка, маме передай, чтобы через восемь дней за мазью пришла к дому Палача, в своем домике я не знаю, когда появлюсь. Справишься?

Ответа я не услышала, девчушка только кивнула головой и, отпустив мою руку, помчалась мимо людей к лавке матери.

– Кайлин, – голос Палача заставил меня вздрогнуть, – мне показалось или ты сейчас пригласила кого-то в мой дом?

Резко развернувшись, я встретилась взглядом с внимательными темными глазами и вздрогнула. Ладошки вмиг стали влажными, а щеки опалило жаром.

– Я… Я.. – сглотнув комок в горле, смогла быстро пробормотать, – извините, я не должна была!

– Да, не должна, надеюсь, мама этой малышки не станет рассказывать всему городу…

Договорить Палач не успел, до нас донесся радостный крик Маришки: