Вишня

Каждый год в конце лета пенсионер Владимир Васильевич помогал жене собирать урожай. Вот и в этот раз жена попросила его обобрать деревья с вишней, она собиралась закатать на зиму дюжину банок с вишнёвым компотом.

Владимир Васильевич взял корзинку, зашёл в сарай к курам, там была припрятана чекушечка. Закусывая вкусную водочку, подкрепился луковицей с грядки да и отправился выполнять указания благоверной.

Быстро собрав ягодки с низкорослых деревьев, Владимир Васильевич пригляделся к большой вишне, на которой по закону подлости висело огромное количество ягод, а самые крупные, светя ярко-малиновыми боками, весело покачивались на самой макушке разлапистого древа. Обойдя его вокруг, сборщик ягод пошёл за высокой стремянкой.

Шпицеобразная собачка Владимира Васильевича по кличке Вильма везде следовала за своим хозяином. Поэтому, когда он подтащил стремянку к дереву, Вильма, схватив хозяина за брючину, зашлась дурным лаем: «Куда лезешь, старый дурень?! Убьёшься…». Почти как в песне: «Поспели вишни в саду у дяди Вовы, а вместо вишен один весёлый смех».

И до того надоела Владимиру Васильевичу его питомица со своими приставаниями, что он решил её привязать рядом с деревом. Нашёл на участке чугунную тумбочку размером с Вильму, кряхтя подтащил собачонку, и посадил её на верёвку, накрепко привязав конец оной к чугунному держателю этаких зловредных четверолапых. Убедившись, что лающая вредина надёжно зафиксирована, установил стремянку, взял корзинку и полез на макушку древа испытания. Первую партию щедрых даров природы собрал быстро и ловко. Спустился, высыпал спелые ягоды в тазик и полез за второй порцией.

Внимательно следя за перемещениями хозяина, Вильма страшно нервничала и периодически пыталась тяпнуть его за штанину: «По деревьям гоже лазить только котам, а порядочной собаке на высоте делать нечего». Но Владимир Васильевич, в очередной раз рявкнув на питомицу, снова застрял на макушке древа.

Он уже почти собрал все ягоды, оставалось только дотянуться до нескольких, которые висели по краям веток, когда стремянка угрожающе накренилась. Владимир Васильевич сообразил: возможен неконтролируемый полёт. Поэтому и решил: подправлю-ка я на лету стремянку своим же весом. Сделал резкий рывок назад и чуть в сторону. Стремянка оторвалась от дерева и, рассекая воздух, полетела в сторону чугунной тумбы с привязанной к ней Вильмой.

Сам же Владимир Васильевич, оторвавшись от лестницы, с корзинкой в левой руке описал по воздуху большую дугу и улетел белокрылой птицей аккурат в колодец. Слава богу, колодец был прикрыт деревянными створками, так что на его дно незадачливый пенсионер не спикировал. А ударившись телом о крышку колодца, распластался рядом в зарослях клубники и разве что не скулил, накрытый корзинкой с остатками вишни.

…Вильма поняла, что ей пришёл конец. На неё летела страшная стремянка. Собрав последние силёнки, несчастная собачонка, весившая от силы килограммов семь, с диким визгом натянула верёвку и потащила за собой чугунную тумбу. Чудеса да и только, отволокла её аж на четыре метра от места падения стремянки, где и рухнула в траву, дрожа от пережитого ужаса. Вот что значит неукротимая жажда жизни!

На шум выбежала жена Владимира Васильевича.

– Паразит! Успел выпить! Так тебе и надо, алкоголик. Поставь корзину на землю. Что ты в неё вцепился?! Крышу колодца испортил!

Владимир Васильевич, лёжа в клубнике без сливок, попытался было оправдаться, но его стоны потонули в криках жены: та, раздражённо махнув рукой, ушла в дом.

– Хорошо ещё, что без кастрюли вышла, точно напялила бы её мне на голову, – выдохнул Владимир Васильевич, оглядываясь по сторонам.

– Вильма! Вильма! Иди сюда, моя девочка!

За углом дома послышался скулёж. Оглядевшись, Владимир Васильевич не увидел ни Вильмы, ни чугунной тумбы. Подивившись Вильминому темпераменту и её нежданной недюжинной силушке, пошёл налаживать контакт с потрясённым животным, но не тут-то было.

Увидев перепачканного клубникой хозяина, Вильма оскалилась и зарычала. Он с трудом отвязал верёвку от тумбы, отпуская несчастное животное, которое ушло виляющей походкой под дом. Сутки оттуда раздавалось скуление и светились два недоверчивых глаза… А Владимир Васильевич ещё долго рассказывал друзьям и знакомым про вишнёвые дожди и полеты во сне и наяву.

Фляжка

Алексей Степанович солидный мужчина средних лет, холостяк, начальник отдела программистов, терпеть не мог командировки по одной простой причине – он до смерти боялся летать в самолётах: лучше три дня на поезде, нежели два часа в воздухе. Но в жизни случаются именно те ситуации, которых больше всего боишься. Алексея Степановича отправили в командировку в Магадан. Лететь нужно было самолётом на целых девять дней. Восемь часов туда и восемь обратно. Шестнадцать часов в воздухе. Как пережить эти самые часы, он не представлял. В голову лезли тревожные мысли, а в ночь перед командировкой ему и вовсе приснился страшный сон. Сидит он в кресле боинга, выходит стюардесса и с приятной улыбкой сообщает: «Экипаж нашего самолета прощается с Вами и желает вам приятного полета…»

Алексей Степанович проснулся в холодном поту. Вечером он вылетал в Магадан. Утром в конторе ему встретился сотрудник – инженер из его же отдела, весельчак и балагур, который, зная о панических страхах Алексея Степановича перед полётами, решил аккуратно добить своего начальника.

– Алексей Степанович! Как настроение? Летим? Хотите, я Вам анекдот на дорожку расскажу для поднятия духа?

Алексей Степанович сжался.

– Боже мой, и этот знает о моем горе! – но внутренне собрался, – конечно, Валерий Васильевич, слушаю Вас.

– Аэропорт, аэропорт, я – «Борт 57», терплю бедствие! – начал сотрудник.

– «Борт 57», «Борт 57», вас понял! Вычеркиваю! Ха-ха… – залился смехом довольный сотрудник.

У Алексея Степановича задрожали коленки, но виду он не подал. Его обуревали мысли о другом.

– Валерий Васильевич, а вы случайно не знаете, в самолёте употреблять спиртное не возбраняется? Я бы взял с собою фляжечку коньяка, для успокоения нервов. Мне восемь часов в воздухе висеть, а с фляжечкой всё полегче будет.

Валерий Васильевич смекнул, что его начальник проглотил наживку и с серьёзным лицом продолжил процесс «добивания» страдальца.

– Знаете, я недавно летал с женой в Египет, и нам сказали, что на всех авиалиниях спиртное запрещено. Запретить алкоголь давно пора, дебоши со стороны подвыпивших граждан, задержки вылетов, из-за лиц перебравших со спиртным, могут пострадать другие пассажиры. Курить, кстати, тоже запрещено.

– Ох-х… – испустил слабый вздох Алексей Степанович, – ни выпить, ни покурить.

– Валерий Васильевич, и что, никак нельзя договориться?

– Ну-у, не знаю, как на счёт договориться, это вам не бандиты, – протянул Валерий Васильевич. – Помните случай был в феврале этого года? О нём сюжет по ТВ шёл. Тогда в аэропорту Домодедово трое нетрезвых мужчин устроили дебош на борту самолета, вылетавшего рейсом Москва – Бангкок. Попытка высадить разбушевавшихся пассажиров силами экипажа не удалась: за них вступились их жены. В итоге рейс был задержан на десять часов, а для нейтрализации дебоширов использовали службу быстрого реагирования аэропорта.

– Ой, – внутренне сжался Алексей Степанович, – только службы реагирования мне не хватало. – Спасибо, Валерий Васильевич, пойду собирать сумку, вот только бумаги захвачу. Вы уж тут не подводите меня. Бог даст, долечу. Надо бы в аптеку зайти, купить жвачку против курения.

Дома, собрав сумку, Алексей Степанович достал трехсотграммовую плоскую фляжку для коньяка, подаренную ему сотрудниками. Повертел её в руках, подошёл к бару, достал армянский коньяк: «Налью. Расслабиться перед полётом надобно».

Через час к дому подкатило такси по вызову. Командированный в Магадан Алексей Степанович с каменным лицом, заранее жуя жвачку против курения, сел в машину, надеясь на чудо, вдруг, не нужно будет ехать в аэропорт. Случаются же иногда чудеса?! И сам себе ответил: чудеса, конечно, случаются, но над ними нужно много потеть. Однако чуда не случилось. Такси подкатило к зданию аэропорта, и Алексей Степанович остался один на один со своей бедой. До рейса оставалось два часа, регистрацию пока не объявляли. Он сел на лавку в зале ожидания и вытащил сигарету, констатировав, что ни черта эти жвачки не помогают. Курить хотелось до безобразия. Алексей Степанович отошёл в угол для курильщиков и с наслаждением затянулся. Пока курил, в голову лезли всякие мысли: «А что, если спросить у таможенника, можно ли пронести с собой фляжку коньяка?» Вытащил фляжку и слегка пригубил горячий напиток. Затем подхватил сумку и отправился к барышне в окошке. Симпатичная девушка с каштановыми волосами и ясными зелёными глазами, улыбаясь, спросила.

– Вы, что-то хотели?

– Я? Да. Скажите, пожалуйста, могу ли я взять с собой на борт самолёта фляжечку коньяка? Маленькую. Я очень боюсь лететь, а это меня бы приободрило.

У девушки в окошке вытянулось лицо. Глаза её посерьезнели, и она сухо отрезала.

– Мужчина, вы что себе думаете? Вы хоть понимаете, чем занимается таможня? У нас есть дела поважнее, чем… Шли бы Вы лесом со своей фляжкой. В окне «Информация» спросите.

Алексей Степанович вздохнул, сделал большой глоток, завернул крышку фляги и пошёл искать нужное окошко. В окошке «Информации» сидела яркая блондинка с голубыми глазами и розовыми пухлыми губками. Девушка подняла глаза и мелодичным голосом спросила.

– Чем могу помочь?

Алексей Степанович осмотрелся, удостоверился, что никого рядом нет, и дохнул коньячными парами в окошко.

– Девушка! Скажите, могу ли я взять с собой в салон самолёта фляжечку коньяка? Граммов триста…

Барышня часто-часто заморгала ресницами, Алексей Степанович приготовился получить очередной нагоняй. – Боженька, спаси и сохрани! Она подумает, что я пьяница, – сообразил он, но мужественно решил дождаться ответа.

– Мужчина! На одного человека положено два литра спиртного. А Вы, сколько хотите провезти с собой? Ящик что ли? Что Вы мне забиваете голову какими-то фляжками! Заняться нечем? Вы куда летите?

Алексей Степанович подумал, что она унюхала спиртное и сейчас его снимут с рейса. Может, оно, конечно, и к лучшему, но на работе не обрадуются его подвигам. К тому же наверняка, составят бумагу, что он напился в аэропорту. Алексей Степанович отошёл вглубь зала и допил коньяк. Огляделся вокруг – никто его задерживать не собирался. По залу слонялись «отлетающие» пассажиры. Очнулся страдалец от голоса, вещавшего о начале посадки на рейс Москва-Магадан. Всех просили пройти паспортный контроль.

Алексей Степанович выкурил последнюю сигарету, сунул в рот жвачку и на ватных ногах отправился проходить контроль.

Очутившись в свободной зоне, он обнаружил магазин Duty Free.

– Хорошее дело, – подумал он и прикупил себе на всякий случай французского конька, который оказался намного дешевле, нежели в магазинах. Затем отправился в бар. Там он позволил себе большой стакан пива. Сладко попивая пивко, Алексей Степанович почувствовал, что страх понемногу отступает. Потом он взял ещё стаканчик и ещё один. Как проходила посадка, Алексей Степанович помнил плохо. Очнулся в кресле, когда самолёт зажужжал турбинами и вырулил на взлётную полосу. Отступать было некуда, и тут ему на глаза попалась газета, торчащая из кармана кресла, стоящего перед ним, и он с головой окунулся в чтение. В газете была напечатана статья всё на ту же тему – пьянство в самолётах. Статья рассказывала о том, как пассажиры пьют в салонах самолётов спиртные напитки, купленные в магазинах Duty Free. И никто не мешает нашим согражданам выпивать содержимое бутылок ещё до того, как они окажутся в самолёте, подобно тому, как курильщики делают последнюю затяжку перед тем, как пройти на посадку.

– Зря боялся, – констатировал Алексей Степанович.

Его настроение заметно улучшилось, в чемоданчике булькал непочатый пузырь французского коньяка. Слушая весёлое бульканье, Алексей Степанович расшутился с молоденькой стюардессой.

– Скажите, милочка, а что, пилоты лётные карты взяли или летают по пачке сигарет «Беломорканал»?

Девушка мгновенно оценила не только юмор, но и страх, светящийся в глазах пассажира. Мужчина был бледен и носовым платком поминутно обтирал вспотевшую лысину и шею, поэтому девушка тут же нашлась и изящно ввела пассажира в ступор.

– Мужчина. Пристегните ремень и медленно повторяйте за мной: «Отче наш, иже еси на небеси…»

Рот Алексея Степановича приоткрылся, он нечленораздельно забулькал, не узнавая собственного голоса.

– Девушка, а нельзя ли у Вас попросить хотя бы парашют?

– Мы парашютов не выдаем.

– Однако на корабле же дают спасательные жилеты?

– Мы с вами не в море.

– Черт побери! Мне кажется, что умеющих плавать все же больше, чем умеющих летать!

– Гражданин! – строго сказала стюардесса, – возьмите пакет на всякий непредвиденный случай и ждите ужина. Вы что больше любите – рыбу или мясо?

– Жизнь, – выдохнул Алексей Степанович, откинулся в кресле, положил газету на лицо и попытался уснуть, мысленно дав себе зарок больше никогда не летать на самолётах, вплоть до увольнения с работы.

Чудо все же свершилось, но какое-то порченное. Через два месяца Алексея Степановича отправили в командировку в Малайзию. Лететь ему предстояло восемь часов в один конец.

Тайна цветов для праздничной встречи

Праздник Победы – день памяти. Ефим Львович поднял трубку телефона.

– Алло, Фима. Ты меня слышишь? Как дела? Не забыл, что послезавтра – большой праздник. Приезжай к нам в гости. Мы с Капой будем очень рады, – звучал бодрый голос Семёна.

Семёну в этом году стукнуло восемьдесят пять лет. На фронт он попал почти в самом конце войны – в сорок пятом году, будучи ещё мальчишкой, но успел несколько месяцев послужить и даже получить медаль.

Ефим Львович был младше его на три года, поэтому ему повоевать не удалось. К другу он ездил не каждый год, и, честно говоря, был немного не готов к приглашению, хотя звонку очень обрадовался.

У Ефима Львовича были несколько другие планы, он собирался съездить на кладбище к своему отцу, но праздничная встреча намечалась через день, он успевал.

– Сёма, рад тебя слышать. Обязательно приеду, жди.

Ефим Львович собирался встать пораньше и отправиться на кладбище, но слишком поздно лёг спать. По телевизору до глубокой ночи шёл военный фильм, и встал Ефим Львович только в два часа дня.

Долго завтракал, читал газеты, которые исправно покупал каждый день вот уже пятьдесят с лишним лет. Потом они с женой сходили в магазин купить продуктов на праздники, и только к шести часам вечера он попал на кладбище.

Погода выдалась чудесной. Ласково пригревало майское солнышко, свежая изумрудная листва сияла девственностью и чистотой. На кладбище в этот вечер было на редкость тихо, людей не видно, и лишь лёгкий ветерок нежно перебирал седые кудри Ефима Львовича. Он даже подумал про себя: «Так тепло и приятно только в детстве бывало, когда мама тёплыми руками перебирала мои волосы». С этими мыслями он поправил оградку, посидел на скамеечке напротив памятника Льву Ефимовичу, поговорил с ним, посмотрел на часы.