Трифонов монастырь – чудеса начинаются…

Вернемся обратно, в день 3 июня 2017 года, Троицкую субботу, первый день Великорецкого крестного хода, в Трифонов монастырь.

Еще не дойдя до территории монастыря, мы увидели огромные палатки паломников, рассчитанные на много мест. Это потом уже мы встречали такие палатки на каждой ночной стоянке, а тогда они нам были в диковинку.

Администрация Кировской области очень много тратит времени, сил, денег и энергии на обеспечение паломников всем необходимым во время крестного хода. Вскоре мы это почувствовали на себе.

Я очень захотела съесть чего-нибудь горяченького, но, кроме остывшего чая в термосе, ничего не было. Зато были палатки с едой, но нормальной человеческой еды в них тоже не было, была только сухомятка, типа пирожков и блинчиков. Мы с Олей и Ниной Александровной решили по блинчику все-таки съесть, их разогревали в микроволновке, поэтому мы надеялись, что они будут вполне горячими.

И тут случилось первое чудо Великорецкого крестного хода! Бог послал мне и моим спутницам горячую, с пылу с жару, гречневую кашу и кипящий чай! Мы были просто в шоке!

Как так, вот только что еще ничего не было, вдруг, откуда ни возьмись, появились люди с большими чанами каши и даже с одноразовой пластиковой посудой – тарелками, чашками и ложками. Кашу можно было положить и в тарелку, и в свой контейнер. Мы именно так и сделали – поели кашу здесь, за столиком, и взяли с собой. Зачем отказываться, раз Бог послал?

– Ну что, Оля, начинаешь верить в чудеса? – С улыбкой спросила матушка Наташа, посмотрев на мое удивленное лицо. – Что еще тебе надо, дитя мое возлюбленное? Это как раз то, о чем я вам всем рассказывала в иконописной школе перед Великорецким крестным ходом: чудеса уже появились, а это еще только начало, сколько еще всего чудесного нас с вами ждет впереди…

Как тут было не поверить в чудо, если буквально пять минут назад я очень хотела поесть чего-нибудь горячего, и оно тут же появилось?

– Верю, Наташенька, конечно же, верю…

Кроме чая и гречневой каши, была еще и питьевая вода, приехала целая большая машина с артезианской водой.

А еще сразу же начали пригождаться те вещи, которые я взяла на запас, на всякий случай, не зная, когда они пригодятся, и зачем, и пригодятся ли вообще?

Так было с пищевыми пластиковыми икеевскими контейнерами с зелёной крышкой, они очень удобно вкладываются один в другой, я и взяла сразу несколько. Места они занимали абсолютно столько же, как если бы я взяла всего один большой контейнер, а в итоге теперь у меня была с собой пара больших, и еще один прятался внутри них, поменьше.

Второй контейнер пригодился прямо здесь же, возле Трифонова монастыря. Оказалось, что Нина Александровна забыла взять свой и кашу положить ей было некуда. А третий тоже пригодился, но уже гораздо позже, в конце пути, Оле, у которой от горячего супа треснула ее пластиковая тара.

Чем не чудеса? Ведь я могла взять больше контейнеров или меньше, но почему-то взяла ровно три, и все пригодились!

Насытившись кашей, мы отправились в Трифонов монастырь, где снова начались чудеса, очень странные…

Сначала над входом на территорию Трифонова монастыря, прямо над аркой, мы увидели голубя, сидящего на иконе, словно святой дух. Это было так необычно и так красиво, что я тут же достала фотоаппарат и запечатлела это чудесное зрелище для истории.

– Скинешь мне потом фотографию, хорошо? – попросила Оля.

– Конечно, скину, это ведь еще только начало, потом все сразу и перекинем.

Действительно, для истории я фиксировала почти все моменты Великорецкого крестного хода, фотографировала и снимала видео.

Мы с Олей и Ниной Александровной сразу зашли в храм и приложились к иконе Николы Великорецкого. У меня мурашки побежали по всему телу, и я подумала про себя: «Ну вот, все начинается».

Потом мы приложились к мощам Трифона Вятского, в честь которого назван и весь монастырь. Его небольшая икона тоже есть у меня дома. Это подарок девушки из Кирова, тоже Лены, но другой, не той, что подарила мне книгу про Великорецкий крестный ход.

После того, как мы приложились ко всем святыням Трифонова монастыря, мы вышли на улицу и решили подать записочки – за упокой, была Троицкая суббота, и можно было подавать только записки с именами усопших.

Я ежедневно по утрам читаю молитвы за живых и умерших, у меня уже в голове сформирован четкий список за многие годы молитв и тут, ну надо же, стою и не могу ничего вспомнить… Никаких имен! Как объяснила мне потом Нина Александровна – это меня бесы с толку сбивали… Не давали вспомнить всех моих родственников, отошедших ко Господу. Не хотели, чтобы за них молились.

В итоге так я и не вспомнила всех имен своих предков и умерших родственников мужа… Немного забегая вперед, скажу, что искупавшись в реке Великой перед патриаршей литургией, я вспомнила все имена, и живых, и усопших, и подала записки точно в том порядке, как они были уложены у меня в голове во время молитвы. Что же было со мной в самом начале Великорецкого крестного хода, у стен Трифонова монастыря? Видимо, недостаточно веры у меня еще было тогда, раз бесы так могли меня водить вокруг пальца и не давать вспомнить имена своих родных. А к концу крестного хода все изменилось, и имена всплыли из глубин моей памяти легко.

Это как раз те самые странные чудеса, о которых я и хотела рассказать. Но такое чудо было лишь один раз, все остальные чудеса были настоящими чудесами, иначе их и не назовешь. Но обо всем по порядку.

Пока мы писали записки и рассматривали все, что находится на территории Трифонова монастыря, народ постепенно прибывал, людей становилось все больше.

С разноцветными ковриками и рюкзаками, в камуфляжной одежде и сапогах, мужчины и женщины, дети и бабушки, на своих ногах, и с палочками, и с костылями. И даже без ног, не на инвалидной коляске, а на тележке, был один человек, которого двое других мужчин просто везли за руки.

Вся эта разношерстная толпа занимала места на траве и асфальте по всей территории монастыря.

Некоторые сразу же расстилали туристические коврики и садились или ложились на них.

Я тоже присела и начала рисовать. Я специально брала с собой блокнот небольшого размера и ручку с маркером черного цвета, чтобы зарисовывать свои впечатления.

И я рисовала. Все, что видела рядом, – людей, готовящихся к литургии, колокольню Трифонова монастыря, стоящую прямо перед нами, красивую и величественную. Как раз в этот момент начали звонить колокола. Я подумала про себя: «Как торжественно!» – и почувствовала, что сейчас, в этот самый момент, начинается мое путешествие к себе, новой и неизвестной. Ведь я понимала, что вернусь из крестного хода совсем другой, не такой, какая ушла.

А потом, закончив рисунок, я попыталась позвонить обеим кировским Ленам, которых я знала, но одна ответила мне SMS-сообщением, что заболела, а у второй был недоступен телефон.

– Не судьба, – подумала я. – Значит, не надо мне с ними встречаться перед Великорецким крестным ходом.

Отправив сообщение мужу, что все нормально и я добралась до Кирова, я полностью погрузилась в процесс литургии.

После литургии возникла небольшая пауза, все просто стояли и общались. Недалеко от нас образовалась небольшая группа людей, среди которой выделялся своеобразного вида батюшка, черноволосый, с бородкой, больше похожий на кришнаита, чем на православного священника. Он всем раздавал самодельные четки, предложил и нам.

Нине Александровне достались четки, которые надеваются на запястье, а нам с Олей – поменьше, которые можно надеть на палец и считать, сколько раз читаешь молитву.

– Спаси, Господи, – от имени всех нас поблагодарила Нина Александровна.

Позднее, в крестном ходу, я еще несколько раз видела этого священника, что дал нам четки, и мысленно благодарила его.

После того, как был прочитан акафист Николаю Чудотворцу, примерно в одиннадцать часов утра крестный ход вышел из ворот Трифонова монастыря и пошел по городу.

Нас как будто бы волной вынесло из ворот, мы с Олей и Ниной Александровной старались держаться вместе, чтобы не потерять друг друга.

Это было потрясающее зрелище – людская толпа, как морская волна, шла по городу, и когда ты чувствуешь себя частичкой этой волны, каплей в море, есть полное ощущение, что прикасаешься к чему-то великому.

Киров – город холмистый, поэтому когда мы поднимались на горку и спускались с нее, далеко впереди и сзади был виден этот сплошной людской поток.

Идти по городским улицам было довольно легко, хотя меня и предупреждали, что об асфальт можно отбить ноги. Транспортное движение было перекрыто, мы шли прямо по самому центру Кирова. Были и люди с колясками, в которых сидели маленькие дети, это кировчане присоединялись к крестному ходу, пока он не вышел за пределы города.

Согласно статистике, из Кирова Великорецкий крестный ход вышел в количестве 28 тысяч человек, а до Монастырского, второго нашего места для ночлега, дошло только 23 тысячи, пять тысяч потерялись где-то в пути. Скорее всего, это были кировчане и жители окрестных деревень, которые прошли в крестном ходу только часть пути.

Идя по Кирову, на мосту через реку Вятку мы догнали матушку Наташу с дочкой и ее подругу Светлану.

Дальше старались идти с ними, но перед первой стоянкой, в Макарье, мы все равно их потеряли.

Голубь над входом в Трифонов монастырь.

Первая стоянка

Макарье – первая стоянка в женском монастыре. Мы почему-то так устали, видимо, с непривычки, что даже не пошли искать место получше, а расстелили свои коврики прямо на асфальте, как потом оказалось, рядом с биотуалетами, сначала мы их даже и не заметили.

Мы даже есть особо не хотели, но перекусить все же пришлось. У Оли было с собой овощное рагу. Она боялась, что оно испортится, и предлагала его съесть сейчас. Но никто из нас не хотел.

Удивительная вещь, когда идешь в крестном ходу, кушать практически не хочется. Этот факт меня поразил. Почему так, не знаю. Возможно, ты сосредоточен на молитве. Возможно, просто идешь и думаешь о своём, но все равно своими мыслями так или иначе возвращаешься к Богу. Может быть, еще по каким-то причинам аппетита нет. А вот чего действительно хочется, так это воды, наверное, в жару жажда усиливается.

И еще хочется что-нибудь пожевать. Для этой цели замечательно подходят сухофрукты, лучше всего курага. Чернослив тоже хорошо, но он обладает слабительным эффектом, а с туалетами в крестном ходу все-таки есть проблема, прямо в любом месте не остановишься, если приспичит, поэтому с черносливом надо осторожнее. Изюм, возможно, тоже неплохо, но лично у меня он не пошел. А вот орехи в больших количествах не советую – от них очень сильно раздувается живот и начинаются колики.

У Оли хорошо шли сухари, она в большом количестве насушила их в дорогу и всех угощала, я их не очень люблю, поэтому почти не ела. Еще многие едят семечки, к ним я тоже практически равнодушна.

По какому-то всеобщему, негласному сигналу все начинают вдруг собирать свои вещи, сворачивать коврики: сначала кто-то один начинает это делать, потом другой, и пошла волна. Скорее всего, так происходит потому, что бывалые паломники уже знают, сколько по времени длится та или иная стоянка. Эти мы, новички, идущие в первый раз, ещё ничего не знаем и оглядываемся на других, более опытных. Все засобирались, значит, пора и нам. Сворачиваем коврики, пока делаем это не очень ловко, к третьему дню пути у меня будет получаться это движение практически на автомате: раз, и готово, коврик одним быстрым движением сворачивается в рулон и прикрепляется к рюкзаку. Пока ещё у меня даже не привязан он красным Ольгиным шнурком, любезно отданным мне, а просто закреплён к рюкзаку стандартным боковым креплением.

Всё, все готовы. Идём. Оказывается, пока нет. Те ворота монастыря, возле которых мы лежали на своих ковриках, перекрыли. Выход, по всей видимости, будет только через одни ворота, те, что ближе к входу в храм. А на крыльце появляется предстоятель крестного хода, отец Иов. Он начинает говорить. Мы стоим достаточно близко, священника хорошо и видно, и слышно.

– Крестный ход, – говорит отец Иов, – это не увеселительная прогулка. Это и проверка на прочность, и помощь ближнему своему, и молитва.

Хорошо говорит отец Иов. Каждое слово отзывается где-то в душе, внутри меня. Именно это я и чувствую, все, что говорит предстоятель. Как-то хорошо на душе. Спокойно. Комфортно. Не надо никуда спешить и никуда бежать. Всему свое время. Единственное, стоять не очень удобно. Такое ощущение, что ты находишься в тисках, зажат в них. Справа и слева, спереди и сзади от тебя – люди, огромное море людей. Стараемся держаться вместе с Ольгой и Ниной, чтобы не потерять друг друга в этой толпе. Предстоятель заканчивает свою речь.

И вот уже эта огромная толпа, как морская волна большой силы и мощи, подхватывает меня, словно пёрышко или песчинку, и несёт, подобно настоящей морской волне, к берегу, туда, где сходятся все волны и успокаиваются, разбившись о прибрежный песок. В данном случае этим берегом, этим местом, куда приходит волна, является Великорецкое, село на берегу реки Великой. Именно туда сейчас устремляются толпы людей, подобно морским волнам.

Очередная волна подхватывает нас с Олей и Ниной Александровной и легко, словно щепки, выносит за ворота монастыря. Прощай, Макарье! Идём дальше. Обратно в Киров, так получается. В этом году крестный ход совпал с Троицкой субботой, тем днём, когда все ходят на кладбище, поэтому маршрут крестного хода и его расписание были немного изменены в связи с этим обстоятельством: кладбище было как раз на нашем пути. Видимо, обычно крестный ход в Киров не возвращается, а идёт дальше. Впрочем, я не знаю, как это бывает обычно, и могу только свидетельствовать, как все происходило в 2017 году. Для того, чтобы лучше все запомнить, я фотографировала и снимала видео, чтобы потом можно было по этим достоверным фактам восстановить последовательность крестного хода.

Нам возвращение в Киров, как оказалось, только на руку. Нина Александровна еле идёт, видно, что ей нехорошо.

– Что с Вами? – спрашиваю я.

– Что-то подташнивает меня, Оленька. Не взяла таблетки от желудка.

– А какие нужны?