Цитаты из книги «Сумеречный мир»

я не такая, как все, – наконец проскрипел он. Я с облегчением выдохнула, и он это отметил – глаза цвета темного янтаря таинственно сверкнули. Большим пальцем погладил мои губы, слегка сминая их, придержал мой подбородок, заставляя прямо смотреть ему в глаза. И едва слышно поинтересовался, послав по моей коже волну мурашек: – А ты не боишься, став в чем-то уникальной для меня, особенной, попасть в капкан? Моих чувств? Перевертыши – собственники больше, чем любой маг: светлый или темный. А ты ведь к ним привыкла. – Угрожаешь? – нервно хихикнула я. Янтарный оттенок глаз оборотня вновь превратился в золотой, хищно поблескивающий. Сейчас на меня смотрел не человек, а зверь. Изучая, предупреждая и главное – проверяя. – Верность кота, тем более крупного хищника серого мира, – далеко не шутки. Не игра. И отказаться от нее, наигравшись в любовь, у тебя не выйдет. Ягуар свою добычу никогда не отпустит и не отдаст другому. – Я за верность всей душой

ямый подбородок. – Не понимаю, чем я тебе приглянулся? – черные брови Егора сошлись у переносицы. Я мечтательно пожала плечами и подперла рукой щеку. – Может тем, что для меня ты особенный? – тихо шепнула в ответ. – Лучше всех пахнешь… двигаешься, выглядишь, что-то делаешь… особенный во всем, даже если другие чего-то не видят… Самый-самый. – Думаешь? – лениво усмехнулся Егор, чуть сжимая моя плечи, подтягивая повыше к себе. – А ты меня… разве иначе воспринимаешь? – с затаенной надеждой едва слышно спросила я

дущее, для своей семьи, – произнес он глухо. – Можно не смотреть, – хрипло, с горечью ответила я. – Точно понравится. Его рука, лежащая на мне, напряглась; в голосе прорезались жесткие тона: – Я хочу, чтобы ты посмотрела, – помолчал и добавил: – Может, что-то изменить надо будет… решим в конце недели. Я хрипло хихикнула: – Неужели тебе мой розовый подарок пришелся по вкусу. Шутку Егор не поддержал, опять замолчал, и через минуту неожиданно сообщил: – Мы с Глебом завтра улетим на пару дней. Ты останешься здесь, и Сава тоже. – Куда? – опешила я. – На рудники, которые недавно

он испытывал в тот момент. – Скажи мне еще раз, – хрипло приказал ягуар. Сначала не поняла, о чем он, но, опять заглянув в глаза, почувствовала его мрачное нетерпение, ожидание, эмоциональный голод. Почему же так сложно снова произнести три заветных слова вслух? Признаваться раз за разом

лицо Хмурого, погладила его старческой ладошкой по мощной груди, затянутой в неизменно черный костюм и, вытерев слезинку со своей щеки, призналась: – Думала, не доживу до того дня, когда увижу твою улыбку, Егорушка. Он удивленно посмотрел на нее, улыбка растаяла, но в глазах и голосе были искренние тепло и забота: – Почему ж не порадоваться, если лучший друг жениться собрался. А вы, мои единственные, подглядываете за беднягой. Смущаете… – Правда – единственные? – хитренько переспросила Пелагея, цепляясь

я услышала очередной «перл» Савы: – Кошка влюбилась в тебя по самую маковку. Такую не часто встретишь. В твоем случае, наверное, никогда. Егор, почему ты ей метку свою не поставил? – в голосе известного балабола присутствовало легкое, насмешливо-завистливое недоумение. – Всему свое время, – ровный голос Егора расстроил меня. Но сразу же удивил: – Ксению я даже с тобой обсуждать не буду

– Э-э-э… нет, а что? – тоже удивилась я. – А почему ты за спину спряталась? – нахмурился он. Вот тут я опешила: – Мне Эрик… Кель пояснял, что пара оборотня на деловой встрече по правилам должна стоять за спиной. А ты же меня вроде бы… подругой представляешь и… что-то не так? Глеб с Егором переглянулись, оба скривились, затем последний зло прохрипел: – Щенок он нахрапистый и дурак, и ничего более. Я удивляюсь, как он продержался верховым несколько лет. Нормальный мужик свою женщину никогда толкаться за спиной не отправит. Только если реальна я угроза возникнет. А на деловых мероприятиях своей паре предложит присесть, проявляя уважение и заботу, а сам встанет рядом. Я окинула взглядом обоих мужчин: не врут. Более того, Глеб раздражен и раздосадован. В этот момент тренькнул амулет связи. Волк, выслушав собеседника, уведомил нас: – Гости здесь. – Присядь, пожалуйста, рядом,

– Приятно видеть, как меня такими красивыми глазками облизывают! Я демонстративно фыркнула и отвернулась, но с улыбкой заметила: – Вот еще, а сам-то не лучше… – Ты не права, – донеслось уже из ванной. – Я еще хуже, потому что готов не только взглядом облизывать свою кошечку

– Ты обещал не метить… временно, – пискнула я, упираясь в его плечи. Честно говоря, опять испугалась, почувствовав клыки у своего горла. Застарелый страх не спешил отпускать. А оборотень словно дразнил, едва ощутимо покусывая кожу вдоль пульсирующей артерии на шее, добрался до гортани, продолжая в том же духе. Я глубоко вдохнула, и неожиданно страх отступил – верно, моя рысь вмешалась и решила, что самцу с таким запахом можно довериться. Вцепившись в его плечи, наверное, даже царапая ногтями, я откинула голову назад, открываясь полностью. Вверяя свою жизнь мужчине, которому отдала сердце. Он провел языком от основания шеи до уха, потом притиснул к себе и сжал в объятиях. – На тебе будут только мои метки, я уже пообещал, радость моя

сколько раз… – раздраженно выпалила я. – Хочешь остаться нетронутой? – процедил оборотень сквозь клыки. – Для следующего? Зря надеешься, рысеныш, ты моя! Я и сама вскинулась на него: – Нет, просто хочу оставить свободное место для твоей брачной метки! Егор хмыкнул и с мрачным любопытством поинтересовался: – Почему именно я? Я вытянулась в струнку – неожиданный вопрос. Пожевала губу, нахмурилась и вернула ему вопрос: – А почему именно я? – Что – ты? – он наклонил голову набок, с иронией глядя на меня. – Почему именно меня ты хочешь затащить в свою постель? Разве вокруг мало женщин? Даже не меченых? Он усмехнулся, по-прежнему разглядывая меня: – Потому что хочу именно тебя