Сердца-сердечки мои! Что ж так дрожите? Ведь это всего лишь ночной ветерок шевелит ветви. Ведь это всего лишь лунный свет лёг так причудливо на толстый обломанный сук над моей головой! И лишь светлячки, два зелёных светлячка. Их много вокруг, а эти самые яркие!
Не сомкнуть мне глаз. Беспокойная вещь – сердце! А надо бы заснуть, сил уже нет. Едва родившись, судорожно цеплялся за перья Грифона, долго шёл по райским кущам, чтобы поймать в ладони Великий Дар.
И что теперь делать мне с этим Даром, если я двинуться от страха не могу?
Кто ты, сидящий там, в листве, над головой моей? Почему так зло горят твои глаза?
Я медленно перевёл дыхание и спросил тонким дрожащим голосом:
– Кто здесь?
Короткий хриплый смех и молниеносное движение пятнистой лапы с мощными когтями прямо перед моим лицом! Я с криком прижимаюсь к земле. И тут же сверху обрушивается на меня – горячий, тяжёлый, пятнистый!..
И я перестаю быть в этом мире, где всё такое чужое и злое!
И просыпаюсь в мире совсем ином…
В этом мире светло и солнечно! Кожистое ложе подо мной колеблется, ласково меня баюкая. Сверху меня прикрывают огромные зелёные листья. Низкий трубный голос прямо из глубин моего ложа гудит:
– А вот как на хвост тебе сейчас наступлю! Что ты мне на это скажешь, воспитатель зубастый!
– Ну-ну! Наступил один такой, – лениво мурлычет другой голос где-то внизу.
Я поднимаю голову. Моё ложе высоко над землёй. Увидеть её мне мешает огромное, багрово просвечивающее на солнце… слоновье ухо!
Огромный слон, на шее которого я спал под листьями, почувствовал моё пробуждение:
– Малышок! Проснулся? Ну-ка, посмотрю.
Ко мне снизу поднялся хобот толще меня самого. Очень тёплый, солнышком нагретый, на свету жемчужно-серебристый, в тени тёмно-синий, он ловко подхватил меня под коленки и опустил ниже. Теперь прямо на меня смотрел ласковый, утонувший в синеватых складках слоновий глаз. И так-то весело он прищурился и подмигнул, что я засмеялся и потянулся к огромной голове обеими руками. Распластался по теплой жёсткой щеке, пробормотал: «Слоник мой…»
Слон ласково вздохнул. Струя воздуха прокатилась по хоботу, твёрдым валиком прошла по моей спине и пояснице. Пару раз качнув, Слон бережно опустил меня на землю. Кто-то насмешливо фыркнул за моей спиной. Я обернулся.
Огромный леопард лежал в пяти шагах от меня и лениво лизал лапу. Чуть оторвавшись, с лапой на весу, прищурился на меня и вернулся к прерванному занятию.
Сейчас в ярком свете, да ещё рядом с моим Слоником, он ничуть не был страшен. Просто очень большая, гладкая кошка в красивых пятнах по всей шкуре.
– Ну что, малыш, больше его не испугаешься? Он с тобой всего лишь поиграл ночью, – прогудел мой Слон.
– Поигра-а-ал? Повоспи-и-итыва-ал! – мяукнул Леопард и опустил, наконец, свою лапу.
Теперь лежал он в гордой позе сфинкса. Зелёные глаза жмурились лукаво и благодушно.
– Котя-ат надо воспитывать, чтобы не выросли из них слоня-ята.
Потянулся всем телом, пятна на шкуре загорелись на солнце тёмным янтарём. Я совсем осмелел и, выскользнув из надёжного слоновьего хобота, подошёл к леопарду и присел рядом в траву, чтобы спросить, как надо воспитывать котят. Рука моя так сама и потянулась к янтарным пятнам.
Стремительно изогнувшись, Леопард вдруг цапнул меня за локоть, крепко, но не больно зажав его в клыках. Я ойкнул и дернулся – стало больнее. Но глаза Леопарда косили на меня не зло, а насмешливо.
– Не спеши, не суетись! – протрубил позади меня Слон.
– Не асс-сказы-ай! – зашипел Леопард.
– Как же учить, если не подсказывать? – недовольно бурчал Слон, переступая тяжёлыми ногами.
Мне стало интересно. Заглянув в пасть и рассмотрев в подробностях зажавшие мой локоть загнутые клыки, я попробовал повернуть руку. Пасть тут же сжалась сильнее, всё же не причиняя особой боли, а глаз сверкнул ещё лукавее. И вдруг метнулся вбок за лёгкой тенью пролетающей бабочки. Я почувствовал, как замок клыков на мгновение ослабил хватку. И опять его лукавый глаз косил на меня: «Будь хитрым, будь умным – и победишь!»
Ага! Пусть бы ещё взглянул в сторону! Как бы отвлечь его? На что бы переключить его цепкий взгляд? Краем глаза Леопард следил за каждым моим движением – и видел всё!
А что я могу видеть краем глаза? Спину с пятнами тёмного янтаря. Дальше ясное небо и зелёный простор. И ещё что-то движется неторопливо, возникая в поле зрения и опять исчезая. И иногда касается моей спины и ног. Так это леопардов хвост!
Так, теперь собраться и правильно рассчитать время. Я напрягся. Глаз Леопарда тут же скосился на меня ещё внимательнее. Прочитал мои мысли? Не дам читать! Я думаю о своём локте и о твоих клыках – и всё, слышишь?
Хвост мелькнул энергичнее и коснулся моего бока.
И тогда я, вывернув назад свободную руку, почти схватил его. И победил! Леопард вздрогнул, разжал челюсти и развернулся, как пружина. А я на четвереньках метнулся к Слону под защиту длинного хобота.
Леопард оскалил пасть и рыкнул мне вслед, потом задумчиво лизнул хвост:
– А он не безнадёжен! – протянул благодушно.
– Наигрался?! – сердито гукнул мой Слон. Он был очень встревожен.
– Ничего ты в воспитании не понимаешь! Тебе только бы кого на спине поносить! – Леопард повернулся на бок, открыв светлое плотное брюхо. – Сам на своих тумбах смотришь сверху – и никто тебя не тронет. А ему, малышу, не за хобот твой надо держаться, а жить в этом мире. А то ведь Путь ему на твоём хоботе не пройти.
– Так ты ему объясни, научи! Вон он какой у нас понятливый! – возмущённо трубил мой Слон. – А тебе бы всё зубами!
– Ах, какой он у нас понятливый! – весело оскалился Леопард. – Не рассиживайся, понятливый, солнце уж высоко! А Путь впереди дальний!
Слоновий хобот бережно приласкал мои плечи:
– Иди, малыш, он прав. Этот Путь ты не пройдёшь на моей спине. Расти, малыш, сильным! И прощай!
Я обнял его хобот изо всех сил:
– Слоник мой!..
Хобот подхватил меня под коленки, слегка покачал на весу, бережно сжал и опустил на землю. Слон медленно повернулся и пошёл прочь, покачивая головой. Тёмно-синий, с багрово просвечивающими на солнце ушами.
– Пора, котёнок, в дорогу! – ласково мурлыкнул мне Леопард. Он, похоже, был растроган. Подошёл ко мне и лизнул руку горячим шершавым языком, заглянул в глаза:
– Готов? Теперь делай как я! Сожмись в комок! Чувствуешь, как распирает тебя твоя сила? Наполнись ею до кончика хвоста! Эх, бесхвостый! До каждого коготка! Ещё туже! Ещё! Пусть откликнется тебе каждая шерстинка на твоей шкуре и скажет: пора!
А теперь – рывок! И вперёд! И нет преград тебе!
После вчерашнего безумного бега я не помню, где свалил меня сон. Забыл, в какой момент перестал чувствовать землю и траву под ногами, – всё камни и камни, всё круче и круче. И не остановиться было, не передохнуть – негде! Но кажется, нашёл какую-то глубокую щель среди камней.
И всё – дальше сон!
Открыл я глаза в слабом неверном свете. Где-то рядом гулко, мерно падали капли в невидимую емкость.
«Пить, пить хочу», – подумал я. Приподнявшись, огляделся в поисках воды. Густой мох устилал уголок, в котором я лежал. Моё тело оставило в нём тёмную вмятину.
Похоже, мох хорошо согревал меня всю ночь, потому что, поднявшись, я сразу задрожал от холода, даже зубы застучали. Сделав несколько шагов на четвереньках, я вылез из своего закутка за угол и тут же увидел перед собой углубление, переполненное водой. Тонкие ниточки ручейков сочились из него по мху и исчезали в нём. Сверху, из темноты, мерно срывались вниз чистые капли.
Я припал к маленькому, с тарелку величиной, озерцу и, захлебываясь от жадности, сделал несколько глотков. Вода была очень вкусная, совершенно ледяная, но, как ни странно, я тут же согрелся.
Свет шёл из-за поворота, скудный, неясный, но мои глаза уже различали влажный мох под ногами, на стенах и над головой низко-низко. А почему так низко?
Как вообще меня вчера сюда занесло? Я ведь не помню, чтобы двигался по узким низким коридорам в тот тёмный уголок, где уснул. Странно, я даже выпрямиться здесь во весь рост не могу. Как же я двигался, ползком? И неизбежно ткнулся бы носом в это озерцо с водой. Ничего такого в памяти нет.
Устав думать о таких непонятных вещах, я двинулся на корточках, на четвереньках, к свету. Вот он, выход, за поворотом!
И я обомлел. За эту ночь мир исчез.
Перед глазами был снежный сугроб, почти заваливший вход в моё убежище. За моей спиной тьма пещеры, перед глазами белизна снега, а дальше всё исчезло в густом тумане.
Держась за стену, я сделал шаг в снег. Нога ушла в него почти по колено. Я разгрёб сугроб, утоптал площадку – а дальше? Вгляделся в дымку перед собой и в ужасе понял, что дальше нет и снега. Там просто пусто – обрыв, бездна. Голова моя закружилась, в ушах зазвенело, и я с размаху сел, больно ударившись спиной о стену моего убежища.
И куда двигаться? Где же здесь Путь? И где Тот, Кто Подскажет Дорогу? В этом мире всегда у меня был кто-то рядом.
Дрожь прошла по телу. Ногам моим, обутым в тёмно-синие высокие сапоги с широкими подошвами, было тепло. Но снег набился под чёрную куртку с жёлто-коричневыми пятнами и обжигал холодом спину.
Кто-то фыркнул рядом со мной. Я радостно вскинул голову, но лишь туман вокруг.
– Кто? Кто это? – мой вскрик будто в мягкой вате утонул. Тишина. Вдруг колыхнулся туман – почудилось в нём лёгкое движение. Промелькнуло и исчезло.
И опять фыркнул кто-то невидимый – уже с другой стороны. Повернув на звук голову, я увидел перед собой на снегу отчётливый след большой когтистой лапы. И ещё след. И ещё. Следы удалялись от меня и терялись во мгле.
Если мой невидимка здесь прошёл, значит, пройду и я.
Шаг за шагом я удалялся от моего убежища. Следы поднимали меня всё выше. Я слышал лёгкие прыжки, и комья снега летели на меня сверху. Если я останавливался в нерешительности перед следующим шагом в пустоту, надо мной тут же раздавалось недовольное фырканье, и я торопливо поднимался дальше.
Снег подо мной становился всё плотнее, подъём всё круче. И всё светлее вокруг. Подняв голову, я увидел светлое пятно в тумане – солнце. С каждым моим шагом вверх его контуры всё четче, диск всё ярче.
Неловкое движение, нога скользнула по ледяной корке. Я теряю равновесие и начинаю сползать вниз, в туманную бездну.
Хриплый зов из тумана, неясная тень мелькнула передо мной. Я судорожно вцепляюсь рукой в мягкое, пушистое – и удерживаюсь. Нога находит надёжную опору. Но мягкое и пушистое тут же тает в руке моей. И я опять поднимаюсь вверх.
Ещё несколько коротких сильных рывков, и я выбираюсь на каменистую равнину. Здесь совсем светло, и Путь виден ясно. Солнце шариком висит на белёсом небосводе – светит и не греет. Туман застилает дали. А там, откуда я поднялся, густое плотное облако лежит в мёртвом покое. Ни звука, ни движения оттуда. Глухая тишина.
Там в тумане остался Тот, по чьим следам я поднялся наверх, за чей мех ухватился и удержался под пропастью. Я махнул ему в туман рукой. Может быть, он видит меня оттуда? Наверно, видит – фыркает мне в ответ, а затем слышен удаляющийся скрип снега.
О проекте
О подписке
Другие проекты