Глава 5. Первые неприятности

Блондинка с тонкими чертами лица шагнула вперед и заговорила первой:

– И куда же вы так спешите, леди Скау?

В ее голосе была издевка.

– В свой корпус, – отрезала я. – Что вы хотели? И, кстати, мы не представлены.

О том, что парни за обедом сказали мне их имена, я упоминать не стала. Пальцы сами тянулись к поясу. Очень хотелось погладить рукоять нового меча, но я сдержалась. К тому же у них тоже были мечи. Подозреваю, что получше моего раритета.

Вторая девушка, с лицом попроще и темно-русыми волосами, кивнула.

– Ее зовут Ида Эллингбоу, а меня – Гейра Даль. Наверное, тебе эти фамилии ни о чем не говорят…

– К делу, – оборвала ее я. – Что вам нужно?

Снова заговорила Ида, и ее голос был полон негодования:

– Хотели бы узнать, как ты попала в этот отряд. Всем известно, что куратор Ааберг не берет девушек.

– На курсе больше не было мест, – пожала плечами я. – Его уговорил декан Холмен.

– Куратор Багрейн сказал, что ты не прошла испытание, – возразила Гейра. – Но тебя все равно приняли.

Рука под повязкой зачесалась. Вот и слухи пошли… Я постаралась ответить как можно равнодушнее:

– Я ничего не знаю о местных порядках. Отец отправил меня сюда, куратор Ааберг принял в свою группу. О причинах, которые его побудили это сделать, вам лучше спросить у него.

Ида выпалила:

– Это возмутительно! Мне, представительнице одного из сильнейших магических родов Севера, отказали, а какую-то… взяли.

Оскорбления она благоразумно проглотила. Но я подумала, что это пока. Блондинка была в ярости. И мое происхождение задевало ее не меньше того факта, что я получила такое желанное для нее место. Дальше, как и ожидалось, начались угрозы. Гейра подалась вперед и процедила:

– Не сомневайся, мы сделаем все, чтобы тебя исключили из Академии. Тебе здесь не место. Особенно в группе Вестейна Ааберга.

Ида добавила:

– И не вздумай увиваться вокруг парней. Ты никому из них не ровня.

– Думаю, они сами решат, с кем дружить, без твоей помощи, – фыркнула я.

Меня так и подмывало зло пошутить, но в первый раз с тех пор, как я прибыла в Академию Стражей, у меня хватило сил удержать язык за зубами. Такое благоразумие бы да в присутствии куратора.

Растолкав девушек, отправилась дальше. Меня не остановили. Но я понимала, что это было серьезное предупреждение. Сокурсницы совсем не рады моему появлению. И явно еще напомнят о себе. А парни меня пока не интересуют.

В столовую я не опоздала. Эйнар и Сигмунд снова сидели по бокам от меня, и я была им за это благодарна. Я чувствовала такую усталость, что меньше всего хотелось тащиться и переписывать правила. Только пузырек, который оттягивал карман, обнадеживал. Лишь бы Чейн не нашел способ мне подгадить… Но, судя по тому, как он на меня смотрел, найдет обязательно.

Оказалось, что переписывать правила нам предстояло в библиотеке. Обитель знаний стояла на отшибе. И по тому, как сильно замело тропку к ней, я сделала вывод, что это место у адептов популярностью не пользуется.

Шла я туда не в одиночку. Шестеро получили наказания за кутеж в общежитии, Сигмунд и Эйнар – за невинную шутку, и я – за незнание правил. Теперь все они топали передо мной сквозь начинающуюся метель. Присматривать за нами предстояло Чейну. По дороге я молила всех известных богов, чтобы у меня появился шанс воспользоваться зельем.

Здание было большим и приземистым. Внутри не горело ни одного огонька. Чейн сотворил ключ-руну для магического замка, и мы вошли. Пока блондин касался магических фонарей, я с любопытством оглядывалась. Помимо стеллажей с книгами, здесь были обустроены уютные ниши на пару столов. Милое местечко. В таком одно удовольствие засесть с книжкой. Если эта книжка – не свод правил Академии Стражей, конечно.

Именно в нишах нам и предстояло писать. Я попыталась прибиться к Сигмунду. Эйнар бросил на меня странный взгляд, но послушно развернулся к другому столу. А Чейн ухмыльнулся:

– Нет уж, Скау. Ты будешь сидеть не здесь. Для дочери Правящего герцога Запада есть местечко получше.

Титул моего отца он произнес с таким пренебрежением, что Сигмунд одернул его:

– Прекрати.

Тот больше ничего не сказал и поманил меня за собой. Какую пакость он приготовил? В том, что это именно пакость, я не сомневалась ни на минуту. Поэтому была очень удивлена, когда Чейн отвел меня в самую дальнюю нишу, за красивой ширмой со звездами, и сделал приглашающий жест.

– Прошу.

Его белозубая улыбка мне совсем не нравилась. Но подвоха я не видела. Под насмешливым взглядом одногруппника я подвинула к себе толстенный ввод правил, достала стопку чистых листов и перо. Ниша идеально подходила для того, что я собиралась сделать. Остальные не могли видеть меня. А Чейн, даже стоя на пороге, не видел, что делают остальные.

Я ждала, что он будет следить только за мной. И, когда блондин отправился проверять остальных, сначала не поверила своей удаче. Но стоило ему перестать маячить на входе, я не медлила. Быстро вытащила заготовленный пузырек и откупорила его. Первая капля упала на страницу «Свода правил». Щелчок пальцев, толика магии – вторая капля упала на пачку чистых листов. Здесь пришлось изобразить управляющий жест посложнее, но результат превзошел все мои ожидания.

Мгновение спустя все листы до единого были исписаны. Мой почерк слово в слово повторял текст в книге. Не успела я убрать склянку, как на мой стол упала тень. Шагов я не слышала. Поэтому вздрогнула от неожиданности и вскинула голову.

Рядом со мной стоял куратор. Синие глаза сверкали, от него пахло льдом, магией и кровью. И было в этом запахе, во всей его фигуре что-то завораживающее. Он явился сюда с поля боя?

И только в следующий миг до меня дошло, что в моих руках все еще пузырек с зельем. А Ледяной, похоже, все видел. Упс!

Так вот чего хотел Чейн! Наверняка он знал, что сюда придет куратор. И теперь я попалась.

Первым порывом было спрятать пузырек, но я не успела. Ледяной сжал мое запястье и вытащил из ослабевших пальцев зелье. Плотно закупорив склянку, он холодно произнес:

– За талант к алхимии тебя уже отчислили. Неужели жизнь ничему не научила тебя, Анна?

– Научила, – буркнула я. – Никому не доверять.

Пузырек перекочевал в карман куратора, а стопка исписанных листов – на другую половину стола. Ледяной вручил мне новую пачку бумаги, и я заметила, что из-под его повязки покатилась капля крови.

– Вы ранены… – обескураженно прошептала я.

Он тут же завел руку за спину и бросил:

– Все в порядке. Пиши.

Куратор сбросил плащ и сел напротив меня. Я нехотя макнула перо в чернильницу, продолжая украдкой наблюдать за ним.

У входа в нишу мелькнуло довольное лицо Чейна. В моей голове начали зреть планы мести, один другого коварнее. А еще меня интересовала рука Ледяного. Из-под повязки больше не выкатилось ни капли крови. И мне все больше хотелось узнать, что же скрывают под черной тканью остальные. Рану? Их псам по два с половиной года, укус давно зажил бы. Интересно, если спросить у Сигмунда или Эйнара, мне покажут? Думалось, что нет. Но попытка не пытка…

Вскоре мне пришлось сосредоточиться на переписывании правил. Через пару часов я устала, а книга все не кончалась. Но стоило мне попытаться схалтурить и ускориться до того, что почерк стал неразборчивым, меня остановил ледяной голос:

– Должно быть читаемо. Не увиливай, Анна. Я прочту и проверю каждую букву. Перепишешь это столько раз, сколько ошибок я найду.

Я не сдержала стон. Изверг! Но ничего, справлюсь.

Вечер тянулся бесконечно. Парни один за другим сдавали куратору свои работы и уходили. Заполняя листы убористым почерком, я придумывала страшные кары и своему мучителю, и Чейну, который меня подставил. Я была уверена, что остальные тоже как-то обходили правила, чтобы справиться побыстрее. Но им за это ничего не было, а я писала под пристальным взглядом Вестейна Ааберга.

После полуночи мы с Ледяным остались в библиотеке одни. Свод правил все не заканчивался. С непривычки болели пальцы. Я откинулась на спинку стула и тяжело вздохнула, оценивая, сколько еще осталось до конца книги. И тут же заметила, что куратор внимательно разглядывает мое лицо. Я мрачно спросила:

– Что?

– Как зовут твою мать, Анна? – ответил он вопросом на вопрос.

В синем взгляде был подкупающий интерес. Вестейн даже наклонился вперед и подпер голову рукой, всем своим видом изображая внимание. Я пожала плечами.

– Понятия не имею. Я ее никогда не видела.

После этого я уткнулась в листы и попыталась вернуться к работе. Но куратор не отступился:

– А твой отец… неужели он ничего не рассказывал о ней?

Не знаю, что заставило меня ответить. Обычно в ответ на подобные вопросы я шутила или огрызалась. Но в этот раз неожиданно для себя произнесла:

– Ничего. Никогда. Однажды Герцог Скау появился на пороге своего замка с младенцем на руках. Сказал, что это его дочь и девочку будут звать Анна. Ребенок был завернут в тряпье, поэтому все начали считать, что любовница герцога была из низов. Герцогиня Карина третий год не могла понести от него и была в ярости. Правда, ровно через девять месяцев на свет появилась моя сестра Амалия. Это примирило мачеху с изменой супруга, но не со мной.

Я вскинула голову, чтобы заглянуть в глаза куратора. Думала, что найду там жалость или презрение, но обнаружила совсем другое.

– Вы мне не верите? – обескураженно переспросила я.

Ледяной неопределенно пожал плечами.

– Ты не обязана открывать мне душу. Не хочешь рассказывать – не надо. У всех свои тайны, я понимаю.

Отчего-то стало обидно. Я и так открыла ему душу. Зачем, кстати?

Хотя со стороны история и правда выглядела странно. То, что отец не рассказал ни слова о моей матери, только убеждало всех в ее низком происхождении.

– Свободна, – внезапно добавил он.

Я недоверчиво посмотрела на куратора, и тот повторил:

– Свободна. Отправляйся в комнату. И не опаздывай на построение. Надеюсь, теперь ты будешь соблюдать хотя бы ту часть правил, которую переписала.

Мгновение спустя и духу моего в библиотеке не было. На крыльце я вспомнила, что до комнаты мне еще топать и топать. Впереди меня ждала усыпанная снегом лестница. Но главное – куратор меня отпустил, а завтра лестницу буду мести уже не я!

Еще бы придумать, как отомстить Чейну…

Но пока нужно быть паинькой и не нарваться на очередное наказание.

И я старалась. Всю неделю я присматривалась к Академиии, в то время как Академия присматривалась ко мне. Предметы были похожи, и трудностей у меня почти не возникло. Единственной моей проблемой оказался меч. Правда, Чейн каждый день намекал, что во всем виноваты чьи-то кривые руки. Но я-то знала, что все жесты делаю правильно.

Вот только капризная железка и не думала подчиняться. Все, что у меня хорошо получалось, – это направить его вверх. Ни разу за неделю я не смогла создать дубли клинка. Ни одного. На тренировке в пятницу, вместо того чтобы повторить нужный удар, меч полетел совсем в другую сторону. Эйнар чудом успел увернуться, Сигмунд нырнул в сугроб. Гест и Бранд помедлили. Я даже испугалась, что пораню кого-то из них.

Остановил непослушное оружие только меч куратора. Точнее, несколько скрещенных клинков. И то увесистый набалдашник каким-то образом стукнул Геста по лбу. Остаток тренировки я провела в стороне от других адептов. Как сказал куратор, «во избежание»…

Неудивительно, что в субботу вместо положенного отдыха мне предстояли дополнительные занятия с Ледяным. Утешало только то, что куратор проявил неслыханную щедрость и назначил мне урок перед обедом, а не с утра пораньше. Я уже была наслышана о том, что Вестейн Ааберг встает раньше солнца и трудится до поздней ночи. Правда, на вопрос, когда же господин куратор спит, мне никто не ответил. И я стала подозревать, что одно из утверждений все-таки вранье.

За неделю мне так опостылел утренний «супчик», что в субботу завтрак я с чистой совестью проспала. С ужина утащила пару бутербродов. Продрала глаза я ближе к обеду. Наскоро запихнула в себя подсохший хлеб с ломтиками буженины, пристегнула меч к поясу и поспешила на урок.

Торопиться не стоило. У самого порога капризная железка ни с того ни с сего завибрировала в ножнах, и я споткнулась. Крыльцо было невысоким, но падать с него оказалось неприятно. К счастью, нашлось кому смягчить мое падение. И на этот раз я даже свалилась не на куратора. К несчастью, это оказался Чейн.

Я села, потирая ушибленное плечо, и обнаружила, что одногруппник сидит рядом и злобно смотрит на меня:

– Под ноги смотри, дура! – рявкнул он.

– От придурка слышу, – парировала я. – А нечего было тут стоять. Что ты здесь забыл в выходной?

Тут я обнаружила, что Чейн заткнулся и, вместо того чтобы отвечать, таращится на мой меч. При этом челюсть на месте он удерживал с большим трудом.

Я опустила взгляд. Клинок сорвался с моего пояса и выполз из ножен на треть. На лезвии под рукоятью тускло светилась незнакомая руна. Я была готова поклясться, что раньше ничего подобного на мече не было.

И Чейн, в отличие от меня, явно понимал, что все это значит.