– Ну что ты такое говоришь? Посмотри, посмотри, какая ты красавица. Глазки такие голубые, волосы светлые, длинные, худенькая только, но это поправимо. Отъешься, и все будет хорошо.

Отъедаться не хотелось, особенно на больничной каше, она точно не была моим любимым блюдом в настоящей жизни.

Любовь Эдуардовна нагнулась, заставляя меня посмотреть в принесенное круглое зеркало. В нем отражалась девушка, которую я знала, но в то же время нет.

Повязка портила облик, делала меня не особо привлекательной, а еще пижама с чьего-то чужого плеча. Огромные голубые глаза, в них слезы, искусанные припухшие губы, но да, это была действительно я – девушка без имени и прошлого. Потерянная, одинокая, даже глядя на себя в зеркало, хотелось плакать еще больше.

Я верю, что вспомню все, но только когда?

Вообще, как и почему я сюда попала, что я делаю в этом городе? Почему меня никто не ищет? У меня нет ощущения, что я здесь живу, нет, совсем не здесь, а где-то далеко.

Шел уже десятый день с того момента, как меня привезли на скорой, тот мужчина приходил еще два раза. Его зовут Александр Александрович, но его помощник, грозный и суровый мужчина, называл его Игнатом.

Он пообещал мне, что найдет виновного в том, что я получила травму, и что-то мне подсказывает, что поиски затянулись. Он недоволен, смотрит странно, помощник, который представился как Марат, задает много вопросов, на которые я не знаю ответов, это меня саму раздражает.

Вообще, этот Игнат странный. Такой загадочный, молчаливый, смотрит, изучает меня. От его холодного взгляда мурашки бегут по коже, а в больнице с его приходом на всех накатывает страх. Но, как бы глупо это ни звучало, я верю, что он защитит меня и никому не даст в обиду.

– Тебя точно зовут Алена. Я чувствую это сердцем. Я правильно тебя назвала, как только увидела, ты сказочная Аленушка. Помнишь эту сказку «Гуси-лебеди»?

– Да, помню, точно, я ее помню. – Я воодушевленно посмотрела в добрые глаза доктора.

– Вот так, хорошо, а может быть, помнишь, кто ее тебе читал?

– Нет, не помню, – после секундной паузы огорченно ответила. – Но выходит, что странная у меня сказка. И гуси-лебеди почему-то похитили меня.

– Я уверена, что у тебя есть брат Иванушка, младший.

– Не знаю. Может быть, и есть, вспомнить не могу.

– Ничего, память скоро вернется.

– Любовь Эдуардовна, а что будет со мной дальше, когда выпишут? Если память не вернется и не найдутся родственники? Меня в психушку отправят? Я слышала, так говорили санитарки.

– Нет, такого никогда не будет, ко мне поедешь. У меня, конечно, квартирка маленькая, но места хватит, сын на Севере еще три месяца, на вахте он, но есть рыжий кот, с ним уж как-нибудь уживемся.

– Нет, что вы, я не хочу вас стеснять, мне бы быстрее все вспомнить и вернуться к своей жизни, к себе домой, потому что я точно уверена, что дом у меня есть.

Вновь хотелось заплакать, даже слезы навернулись на глаза.

– Не переживай, мы решим этот вопрос.

– А тот мужчина, который приходит поздно вечером, он вообще кто?

Любовь Эдуардовна напряглась, убрала зеркало, отошла от меня в сторону, начала читать что-то в медицинской карте:

– Тебе не стоит с ним общаться. Такие, как он, совсем не компания для молодой девушки.

– Какие «такие»?

– Вот такие, какие есть.

– Почему?

– Ну, потому что всякие-разные слухи ходят. Я, конечно, сплетни не собираю, но ты понимаешь, наши санитарки чего только не говорят. Им бы сказки сочинять.

– А что именно они говорят?

Даже сердце забилось чаще и ладошки стали влажными. Я хотела узнать о нем все. Кто он, откуда, чем живет и занимается? Была вокруг него некая аура загадочности, которую я хотела разгадать. Развеять этот туман непонимания и увидеть его настоящего.

А еще я понимала, что тянусь к нему. Он мне нравится, даже несмотря на то, что взрослый и старше меня на много лет. Я думаю, что ему все дозволено. Все, и даже немного больше. Сила и власть – его верные друзья. Это мне тоже знакомо. Где-то я тоже это видела, точнее, чувствовала, знала, что так должно быть. Но с чем или с кем это связано – не помнила.

– Так что говорят, Любовь Эдуардовна?

– Извини, мне надо идти, я сегодня дежурю по «скорой», через пять минут смена, а я заболталась с тобой.

– Хорошо.

Доктор ушла, она меня, как родную, от чего-то все оберегала, надо будет спросить позже у санитарок, когда они придут. Увидела на столе оставленные ножницы, медленно встала и пошла, прислушиваясь к ощущениям, все вроде было хорошо, голова не кружилась.

Сжав металлический предмет в кулаке, направилась в ванную, хочу уже снять повязку и посмотреть на себя без нее. Может быть, что-то вспомню? Аккуратно начала разрезать бинты сбоку у уха, стараясь не обрезать волосы, мучилась долго, даже устала, представляя, как утром меня будут ругать за это.

Но как только последний бинт упал в раковину, я, посмотрев на свое отражение, замерла. Голова немытая, на затылке торчал небольшой клок, потрогала пальцами, чувствуя все еще небольшую шишку. По щекам потекли слезы от жалости к себе.

Но вздрогнула от испуга, потому что резко открылась дверь. Обернулась, на пороге стоял тот мужчина, о котором Любовь Эдуардовна не хотела рассказывать. Он смотрел в упор, пронизывая взглядом насквозь, и молчал.

– Ты что-то вспомнила?

– Не… нет, а что…

– Тогда пошли.

– Куда?

– Так надо.

Игнат ждал, не двигаясь с места, челюсти плотно сжаты, на скулах играют желваки. На нем был светло-серый костюм английского покроя, черная рубашка, начищенные до блеска туфли дерби.

Откуда я это все знаю?

– Алена?

– Да, – откликнулась на имя, с которым уже сроднилась.

– Пойдем. – Мужчина берет меня за руку, а я вместо того, чтобы идти или сопротивляться, смотрю на наши руки.

У него сухая и теплая ладонь, а еще аромат, он заполняет легкие, так что кружится голова. Я помню этот аромат, я точно его помню.

– Все в порядке?

– Нет.

– Тебе плохо?

– Я… я не знаю.

– Тогда лучше так.

За секунду оказываюсь у него на руках, и меня куда-то несут.

Глава 10. Игнатов

– Игнат, что происходит?

– Без паники, у папы все под контролем.

– Я вижу. Куда ты ее несешь?

– Домой.

– К себе домой?

– Нет, блять, к тебе, Марат, не раздражай меня. Иди и возьми все лекарства, что ей положены, а то в аптеку побежишь.

Марат говорил под руку, а я, как некое сокровище, нес эту практически невесомую девушку, Барби, как я прозвал ее, впервые увидев. Но это имя ей не подходило, не сейчас, не в том положении, в котором она находится.

И взять ее на руки, украсть поздно вечером из больницы, послав всех докторов куда подальше, было спонтанным решением. Как только я зашел в палату и не увидел ее в кровати, в груди что-то кольнуло, некий испуг, о котором я забыл и давно не испытывал.

Огромные голубые глаза, в которых стояли слезы, спутанные распущенные светлые волосы, бледная, с искусанными сухими губами. Может, во мне проснулся отцовский инстинкт, ведь она вполне годится мне в дочери. Но нет, нет, здесь что-то другое.

Я обещал, что защищу ее, в первый свой визит, когда пришел просто посмотреть и спросить, что она помнит. Но дал обещание защитить и найти тех, кто сделал с ней это. А еще та самая пресловутая чуйка не дает покоя, что-то говорит, что девочка попала в беду и она как-то связана с грядущими переменами.

Не знаю, что это – паранойя, предчувствие, маразм?

Два часа составляли фоторобот тех, кого нашли сгоревшими вместе с мини-вэном и вещами девушки. Камеры у клуба, естественно, не работали, за что владелец был удостоен чести беседовать с Маратом, а мой помощник знает подход к любым, даже сложным персонажам.

Портреты получились не скажу, что удачными, но были отправлены в нужные структуры, было необходимо идентифицировать личности, откуда эти гастролеры, чего хотели и, может быть, на кого-то работали. Но нашли хозяина минивена, оказывается, авто было угнано в соседней области, в какой-то деревне. Хозяин с пьяных глаз после пятидневного отмечания юбилея спохватился о пропаже не сразу, думал, что друзья уехали на рыбалку.

Короче, бардак, ничего конкретного.

А вот с девочкой история еще интереснее. Ее никто не ищет. Нет ни одного запроса ни одного из ведомств по всей стране.

Загадка.

А я не люблю загадки.

– Все в порядке?

– Да, вроде бы да. Куда мы едем?

Усадил девушку на заднее сиденье, устроился рядом, ждем Марата с историей болезни или лекарствами, ведь что-то надо ей принимать.

– В надежное место.

– Куда?

Не ответил, набрал номер Марата:

– И еще узнай номер ее лечащего врача, ты с ним разговаривал, нужно дать инструкции, чтобы не болтал лишнего.

Отключился, вновь посмотрел на блондинку. Странная она, вроде беззащитная, но в глазах то и дело мелькает огонек любопытства и хитрости.

– Алена?

– Да, так меня назвали, но имени я своего не помню.

– Точно?

Вздохнула, опустила голову, я поморщился, глядя на ее затылок и волосы с засохшей кровью. Ну, я зверь просто какой-то, если сейчас начну ее пытать.

– Извини, но нам надо уехать из этого места, все необходимое у тебя будет.

– Как вас зовут? Вы так и не представились.

А вот допрос сейчас устроят мне.

– Игнат.

– Просто Игнат?

– Да.

– И куда мы едем?

– Тебе там будет хорошо.

– Вы уверены?

Да что за дела?

В основном я общаюсь не с молоденькими девушками, попавшими в беду, а со взрослыми мужчинами, которые знают, кто я, что могу сделать и насколько испортить их жизнь. С мэром вышло забавно, Прохор Иванович у нас оказался любитель не только рыбалки и баб, но и острых ощущений.

«Унижай и властвуй» – это не про господина Лебедева, это диаметрально противоположные понятия относительно него. Спасибо, что страпона в жопе не было, а просто наручники и плетка в руках ночной нимфы. Но Прохор Иванович клялся и божился, что никаких мутных дел не ведет и о личной жизни своего сына не осведомлен.

Пришлось поверить на слово, а выйдя из закрытого клуба, тщательно помыть руки с мылом, и не раз. Хорошо бы еще глаза мои все это не видели, но тут уже ничего не поделаешь. С другой стороны, человеком со слабостями и пороками легче управлять.

– Все взял?

Марат наконец-то вернулся, за это время я успел снять пиджак и накинуть его на Алену – заметил, что она дрожит, хотя в машине было тепло.

– Да, отдали с боем, телефон доктора скинул тебе. Но врачиха вцепилась мертвой хваткой в карту и чуть ли не грозила вызвать полицию. Сказала, что так просто она это не оставит, нервная дамочка.

– Встретишься с ней снова и поговоришь по душам.

– Не надо трогать Любовь Эдуардовну, она хорошая. Иначе я сейчас выйду.

Мы уже выехали на дорогу, но все, вместе с шофером, посмотрели на девушку.

– Выходить не надо, Марат не обидит. Да, Марат?

– Да, я не обижу. – Помощник поднял руки и улыбнулся, лучше бы он этого не делал, улыбка ему не шла в сочетании с короткой стрижкой и мощной шеей.

– Я вам не верю. И вообще, я не знаю, кто вы такие и куда меня везете. Я хочу обратно.

– Нельзя обратно.

– Почему?

Голова начинала раскалываться от боли. Придвинулся ближе, заставляя девушку посмотреть на себя.

– Послушай меня сюда, то, что ты все еще жива и относительно невредима, заслуга не моя, а случая. Я не знаю, кто те ребята, что хотели тебя увезти в неизвестном направлении, не знаю, что они задумали, не знаю даже, связана ли ты с ними, а это все было лишь спектаклем. Но пока ты ничего не вспомнишь, ты будешь там, где сказал я, и не задавать лишних вопросов. Потому что в этом городе и за его пределами все и всё подчиняются мне по одной простой причине: потому что я знаю, как лучше для всех.

Долгая пауза, даже Марат молчал, Алена смотрела в упор, не моргая.

– А вы… кто?

– Игнат.

Остальную часть пути до загородного дома ехали молча, Алена откинулась на спинку сиденья, даже, кажется, заснула, ее голова упала на мое плечо, а я, как первокурсник, не мог пошевелиться, чтобы не разбудить ее.

Еще одна странность. Но я не догадывался, что их еще будет много.

– Отнести ее?

– Тише, блин, Марат, ты реально динозавр, не зря так тебя прозвала охрана. Я сам.

– Ок, я пас.

– Займись доктором, нам не нужны проблемы с общественностью.

– Вплотную заняться?

– Как хочешь, но чтобы не истерила и без фокусов.

Вновь несу на руках Алену – по дорожке, через пустой холл, гостиную, на второй этаж, в гостевую спальню, хотя в моем нежилом доме все спальни гостевые, я чаще, когда здесь останавливаюсь, сплю в кабинете на диване.

Укладываю на кровать, девушка стонет, поворачивается на бок, все-таки она все еще слаба, но оставлять ее и дальше в том месте, куда может зайти любой, я больше не хотел и не мог. Я и так сделал все, чтобы никто не знал о ней, не рассылал ориентировки по другим городам о безымянной девушке, потерявшей память.

А хотя по всем правилам надо было.

И снова чуйка, это все она не дала мне это сделать. Марат говорит, что глупость это, сбежала девочка из дома, решила насолить родителям или с парнем поссорилась. Но тогда почему ее не ищут? Она не просто девочка из провинции, у нее были дорогой телефон, наличные деньги, евро.

Нет, здесь не все так просто.

Но что еще я не знал – как в этом всем будет замешан мой личный интерес и как я вляпаюсь.

Глава 11. Алена

Даже не помню, как заснула, наверное, в машине укачало. Потом я словно парила в воздухе или мне это снилось, не могу понять. Но я слышала шуршание шин, затем шаги, ощущала тепло.

В первую секунду после пробуждения охватил страх, почувствовала под руками гладкую ткань, открыла глаза, сфокусировала взгляд на первом попавшемся предмете.

Это был стеклянный журнальный столик, на нем стоял букет розовых цветов из мелких бутонов, их аромат витал в воздухе. Я точно была не в больнице.

Да, то, что было вчера, и позавчера, и десять дней назад, я хорошо помню. И я помню, как этот странный мужчина, которого все звали Игнатом, к нему все так обращались, хотя зовут его Александр, вынес меня из палаты и, не объяснив ничего, увез неизвестно куда.

Лишь сказал, что он знает, как будет лучше для всех, в том числе и для меня. В голосе были приказные нотки, вместе с ними превосходство и власть. Это было так отчетливо, мужчина не скрывал ничего и не играл со мной, и меня это не раздражало. Мне это нравилось.

Его тон и манера поведения мне были знакомы, более того, я точно знала, что его костюм сшит в английском стиле, еще некоторые детали – все это не давало покоя. Но тем не менее от усталости я уснула и спала всю ночь в незнакомом месте, и мне ничего не снилось.

Перевернулась на спину, прислушиваясь к своим ощущениям, теперь разглядывая замысловатую люстру под высоким потолком. Хрусталь, да, это он, почти прозрачные лепестки и стебли переплетались между собой, а глубоко в бутонах находились лампочки.

Игнат, Игнат, Игнат. Кто же ты такой?

Во рту сухо, медленно села, оглядываясь по сторонам, на мне была больничная пижама, пригладила руками растрепанные волосы, начала рассматривать комнату. Это спальня, дизайн в приглушенных тонах, на окнах тяжелые портьеры и легкая вуаль; насыщенного темно-зеленого цвета, как бутылочное стекло, ковер на полу и картина с какими-то абстрактными фигурами на стене в тон ковру.

Зеленый, песочный и молочный. Мне нравилось это сочетание. В огромном зеркале встроенного шкафа отразилась сидящая на кровати девушка. Это была я.

Прижала пальцы к губам, широко раскрыла глаза от удивления, поражаясь тому, насколько я страшная, замученная и лохматая. Ужас. Это был ужасный ужас. Надо было срочно привести себя в порядок.

Я не могла выглядеть как попало – даже после десятидневного пребывания в больнице, после перенесенной травмы – перед таким мужчиной, как Игнат. Это сработало чисто на подсознании, на инстинктах – желание выглядеть хорошо. Я всегда выглядела хорошо, где бы ни была, это я точно знала.

Мне надо умыться, принять душ, переодеться и хоть как-то выглядеть девушкой, а не чучелом. Потрогала затылок, волосы в том месте, куда пришелся удар, слиплись и покрылись коркой.

Медленно поднялась, стараясь не делать резких движений, понимая, что голова может закружиться, на тумбочке лежали пакет из аптеки и несколько листков, исписанных мелким почерком, наверное, это мои лекарства. Надо будет потом почитать и принять, что там нужно принимать, чтобы прийти быстрее в норму.

Зайдя в ванную, тоже огляделась по сторонам, светлый кафель, белые полотенца. Скорее всего, эта комната – одна из гостевых спален в огромном доме: полотенца, халат, тапочки. Игнат мужчина не бедный, гостевая спальня шикарная.

Сбросила с себя больничную одежду, включила душ, встала под теплый поток воды, зажмурилась от удовольствия. Как же мало в определенный момент человеку нужно для счастья. На полках нашла несколько тюбиков: шампунь, гель для душа, бальзам для волос, мыло – все это пригодилось, и я не торопилась выходить.

В животе заурчало от голода, я обернулась полотенцем, ладонью протерла запотевшее зеркало, посмотрела на себя. Да, так немного лучше, но все равно я не та, что была раньше.

– Алена, меня зовут Алена, – повторила это вслух, улыбнулась через силу, коснулась припухших губ. – Знать бы еще твою фамилию, Алена, а лучше сразу адрес и номер телефона того, кто бы мог тебя забрать домой.

Кожа бледная, под глазами синяки, если бы была косметика, можно было бы нанести легкий макияж, а если найти фен, то можно высушить и уложить прилично волосы.

Поняла, что в прошлой жизни я любила это делать. Мне нравилось быть привлекательной, и я была далеко не простушка. А еще, наверное, вредная и капризная, как все блондинки, но сейчас я точно не могу сказать, какая я.

Надев тапочки и переодевшись в халат, который был мне на несколько размеров больше, медленно вышла из комнаты. Коридор, темный пол, светлые стены, несколько дверей, тишина. Скорее всего, кухня на первом этаже, там можно найти что-то из еды.

Спустилась по лестнице, прислушиваясь, из глубины дома доносились мужские голоса. Не хотела выдавать свое присутствие раньше времени, ступая на носочках, кралась в ту сторону.

– Не понимаю, зачем ты привез ее в свой дом? Пусть бы лежала в больничке, там уход. Ну волнуешься ты так за нее – охрану поставь.

– Марат, тебе какое было дано задание? Давать мне советы или успокоить не в меру активную докторшу?

Голос Игната прозвучал громко, отдаваясь эхом по дому, я даже вздрогнула, прижалась плечом к стене.