2. В тени Лиги Наций: «Он никогда не был там, и всё же он всегда там»

В результате Первой мировой войны произошло серьёзное изменение соотношения сил ведущих держав и общая перегруппировка в рамках мировой экономик и политики. Получив наибольшие выгоды, США укрепили свои позиции на мировой арене. Обеспечивая военные, продовольственные и сырьевые поставки в Европу, Америка на 40 % увеличила своё национальное богатство и утвердила своё господство в сфере промышленного производства, в котором она занимала 47 %. В США стал перемещаться финансовый центр мира, и именно крупная задолженность европейских государств превратилась в ключевой американский инструмент управления процессами в послевоенном мире.

Однако выход США на лидирующие позиции ознаменовался трагическими событиями в сфере здравоохранения.

Как известно, в последние годы войны в мире разразилась эпидемия смертоносной болезни, получившей название «испанский грипп», или «испанка»^[21], эпицентром которой стали американские военные базы. Болезнь эта в действительности, как считают многие исследователи, стала результатом неудачного эксперимента с вакциной, который инициировал рокфеллеровский Институт медицинских исследований (ИМИ) ^[22].

После того, как США в апреле 1917 г. вступили в мировую войну, армия страны стремительно разрослась, увеличившись с 250 тысяч до 6 миллионов человек, из которых 2 миллиона были отправлены на фронт. Поскольку большой проблемой на фронтах был тогда менингит, ИМИ воспользовался этим подопытным «ресурсом» для испытания своей новой вакцины, содержащей бактерии-возбудители менингита, произведённой на основе лошадиной сыворотки. В то время вакцинация была в зачаточном состоянии, и многое ещё было неизвестно. До этого единственной прививкой, которая позволила достичь результатов в предотвращении болезни, была прививка против оспы, хотя опять же нельзя только ей приписывать заслугу в искоренении этой болезни.

Официально эксперимент проходил с 21 января по 4 июня 1918 г. на солдатах гарнизона Форт-Райли штата Канзас, поскольку именно здесь осенью 1917 г. произошла вспышка эпидемического менингита. Руководил экспериментом доктор Ф. Л. Гейтс, первый лейтенант медицинского корпуса армии США, который сам отмечал, что до этого времени «вакцины против менингококка не применялись широко для профилактической иммунизации, и в литературе можно найти лишь несколько ссылок, которые касаются опыта вакцинации». Он также сообщал, что в нескольких упомянутых случаях были «очень тяжёлые» реакции на вакцины, которые были полностью экспериментальными^[23]. Вакцина вызвала многочисленные побочные эффекты, напоминавшие грипп и симулировавшие менингит, однако, несмотря на это, вакцинированные солдаты были отправлены затем в казармы или на фронт в Европу, а саму вакцину ИМИ стал поставлять в Англию, Францию, Бельгию, Италию и другие страны, способствуя распространению болезни по всему миру.

Надо сказать, что до сих пор официальная история, изложенная в учебниках, игнорирует роль ИМИ, но документы, проанализированные в последнее время экспертами, показывают, что именно бактериальная менингококковая вакцина стала причиной смерти десятков миллионов людей в 1918–1919 гг., умерших от бактериальной пневмонии, первые случаи которой были зафиксированы именно в Форт-Райли^[24].

Солдаты заболевали пневмонией в результате вторичного контакта с носителями инфекции, на фоне иммунитета, ослабленного гриппом в местах принудительного скопления людей, где были плохие санитарные условия – в переполненных казармах, бараках, тюрьмах, теплушках и лазаретах. В общей сложности, считается, что «испанкой» заболело 500 млн человек, а погибло от неё от 50 до 100 млн^[25]. После окончания войны солдаты, возвращаясь в свои страны, продолжали распространять болезнь по всему миру, но к концу 1919 г. по мере того, как исчезали принудительные скопления людей в замкнутых пространствах в условиях антисанитарии и крайнего стресса, менингит и «испанка» исчезли^[26].

Как пишет исследователь Л. Романофф, последствия были таковы, «что и Институт Рокфеллера, и американские военные (после проведения тысяч вскрытий) полностью осознали, что произошло, и, говоря понятным человеческим языком, перед лицом катастрофы, которую они непреднамеренно развязали, решили сделать наиболее разумный вариант. Конечно, было проще похоронить правду, чем столкнуться с упрёками и без того измученного войной мира. Давайте не будем забывать, что эта пандемия убила больше людей, чем сама война, причём с очень большим отрывом… Я считаю, что эта пандемия превратилась в «грипп» и «испанку», потому что она замаскировала как происхождение, так и сам патоген, уводя общественность в неверном направлении и обвиняя во всём природу»^[27].

Очень символично, что выход США на арену международного здравоохранения теперь уже в качестве страны-победительницы начался с эксперимента, который имел такие катастрофические последствия. Также знаменательно, что революционные потрясения XX века совпали с первой «пандемией гриппа».

В январе 1920 г. в результате подписания Версальского договора была основана Лига наций, одним из органов которой стала Организация здравоохранения лиги наций (ОЗЛН), созданная в 1923 г. Она включала в себя Бюро здравоохранения, в которое входили постоянные представители Лиги, Общий консультативный совет, состоящий из медицинских экспертов, и Комитет здравоохранения, целями которого являлись проведение расследований и надзор за функционированием Лиги здоровья.

Лига наций была любимым и главным детищем американского президента В. Вильсона, финансовые и политические советники которого сыграли ключевую роль в её формировании. Однако после окончания Парижской мирной конференции американский Сенат, опасаясь за суверенитет США, отказался ратифицировать Версальский договор, частью которого был устав Лиги наций. Поэтому американцы не принимали участия в её работе, так же, как и в работе ОЗЛН, в отличие от СССР, который присутствовал в этой организации в 1934–1939 гг.

Однако Фонд Рокфеллера продолжал самым активным образом влиять на сотрудничество в сфере здравоохранения.

В первую очередь влияние это проявилось в том, что ОЗЛН была частично сформирована на основе рокфеллеровского Международного совета здравоохранения (МСЗ), поэтому она разделяла ценности Фонда и использовала его опыт институционального строительства, образования, исследований и борьбы с болезнями. Она занималась теми же вопросами, что и МСЗ, который продолжал свою деятельность и участвовал в разработке международных конвенций и соглашений в области здравоохранения, контроле за их выполнением, сборе и распространении эпидемиологической информации и пр. ОЗЛН при этом пыталась противостоять узкому, чисто медицинскому пониманию здоровья, характерному для МСЗ, что было особенно оправдано в условиях антифашистской, социалистической активности 30-х годов, при которой социально-политические условия рассматривались в качестве основы решения проблем здравоохранения. Сфера деятельности ОЗНЛ была значительно расширена за счёт работы по координации и стимулированию научных медицинских исследований, международной стандартизации биологических и лекарственных препаратов, разработки международной классификации болезней и причин смерти, борьбы с наиболее опасными и распространёнными болезнями и разработки организационных основ системы глобальной эпидемиологической информации^[28].

МСЗ оставался главным механизмом влияния Фонда Рокфеллера, благодаря которому последний в течение 40 лет доминировал в международном здравоохранении. Важно отметить, что статус благотворительной организации позволял ему участвовать в международном сотрудничестве независимо от общественности, так что его влияние на разработку программ усиливалось благодаря не только его миссионерской активности, но и закулисному присутствию практически во всех видах деятельности. Он никогда не выставлял напоказ свою роль, часто оставаясь в тени, поэтому его всепроникающее влияние можно сравнить с собственным стилем самого Рокфеллера: как заметил в 1925 г. его давний секретарь, «он никогда не был там, и всё же он всегда там»^[29].

Динамично реагируя на меняющиеся условия и политическую обстановку, он допускал компромиссы, но всегда чётко придерживался своих принципов в международной деятельности, среди которых следует выделить следующие два.

Во-первых, любая деятельность финансируется учреждениями-»донорами» лишь частично, так как существуют механизмы параллельного финансирования, которые требуют от правительств-»реципиентов» обязательного предоставления значительных финансовых, людских и физических ресурсов в рамках инициативы о сотрудничестве. В итоге МОЗ мобилизовал национальные правительства на поддержку своих кампаний, обязав их финансировать эти кампании вначале в размере 20 % от первоначальных расходов, а через несколько лет – уже полностью.

Во-вторых, консенсус должен формироваться с помощью транснациональных специалистов, то есть деятельность основана на транснациональных профессионалах, которые проходят подготовку за рубежом и работают в международных сетях, что способствует адаптации проектов сотрудничества на местном уровне.

Сотрудники Фонда, действовавшие под руководством доверенных лиц и активных менеджеров, управляли глобальной кампанией по сотрудничеству в области здравоохранения из региональных офисов в Париже, Нью-Дели, Кали и Мехико, действуя в различных странах мира. После 1927 г. МСЗ был переименован в Международный отдел здравоохранения (МОЗ) и на момент своего роспуска в 1951 г. потратил миллиарды долларов на кампании по борьбе с такими крупными тропическими болезнями, как анкилостомоз, жёлтая лихорадка и малярия, а также на более скромные программы по борьбе с бешенством, гриппом, шистосомозом и недоеданием почти в 100 странах и колониях. Он также основал 25 школ общественного здравоохранения по всему миру и предоставил стипендии 2500 специалистам в области общественного здравоохранения, чтобы они могли продолжить высшее образование, главным образом, в США.

Но характерно, что Фонд редко освещал проблемы, связанные с теми болезнями (включая детскую диарею и туберкулёз), для решения которых требовались долгосрочные социальные инвестиции в жильё, питьевую воду и систему здравоохранения. Он избегал участия в потенциально дорогостоящих или трудоёмких кампаниях – за исключением кампаний против жёлтой лихорадки, поскольку она угрожала торговле. В большинстве же случаев все эти кампании разрабатывались на основе конкретных целевых показателей, поддающихся количественной оценке (например, распространение инсектицидов и лекарственных средств), которые включались в таблицу достижений и затем представлялись в ежеквартальных отчётах коммерческого характера, которые рассматривались попечителями – ведущими людьми из мира медицины, образования и банковского дела. Таким образом, усилия фонда в области общественного здравоохранения не столько решали проблему здравоохранения, сколько стимулировали экономическую производительность, расширяя потребительские рынки и готовя обширные регионы для иностранных инвестиций и интеграции в систему растущего мирового капитализма^[30].

Продвигая свою техническую модель и укрепляя американскую политическую власть, Фонд умело подстраивался по веяния времени, финансируя учёных и экспертов общественного здравоохранения, придерживавшихся не только правых, но левых взглядов. Также в целях максимального распространения своего влияния Фонд, как мы уже подчёркивали, стремился к разработке таких административных мер, которые отвечали бы местным обычаям, традициям, условиям и потребностям разных стран. Это позволяло ему, наряду с укреплением его роли в институционализации международного здравоохранения, участвовать и в создании национальных служб общественного здравоохранения, изначально пребывавших под его контролем, по заданным им стандартам.

Серьёзные изменения в послевоенный период происходят и сфере мировой фармацевтической промышленности.