Глава 3

Весной Манюшка отпраздновала свой шестнадцатый день рождения и вступила в пору расцвета своей юности. Однако она не осознавала, насколько привлекательна, и, естественно, по наивности, не понимала, какой силой обладает её красота. К этому времени она превратилась в настоящую красавицу. Её кожа была нежной, как бархат, а лицо – цвета спелого персика. Когда она улыбалась, сразу становилось светлее и теплее, будто на солнышке. Пышные белокурые локоны, ниспадающие до пояса, служили ей великолепным украшением. Фигурка была безупречной: тонкая талия, покатые плечи и высокая грудь. Глаза Манюшки сияли, как голубое небо, в них можно было утонуть и позабыть о бренности бытия. Именно за такие глаза влюбленные мужчины шли на подвиги и на плаху, не жалея своей жизни. Её сердечко пока что не требовало любви, потому что она не искала встреч с деревенскими женихами, не стремилась побыстрее выйти замуж. Наслаждалась теплом, пробуждением природы, обществом своей любимой тётушки и её этого было достаточно.

Жалея сиротку, деревенские жители с огородом помогли: вспахали небольшой участок под овощи и картошку. В староверской общине её уже давно принимали за свою и старались по мере возможности не обойти вниманием хозяйку, оставшуюся в таком молодом возрасте без семьи и опоры. Тётушка Катерина не в счёт. С недавнего времени, на неё стали наваливаться болячки, и помощница из неё была плохая.

Без огорода в деревне не прожить, считай – основной источник добычи пропитания. На обработанной земле у новоиспечённой крестьянки появились грядки с луком, капустой, картошкой и свёклой. Семенами поделилась соседка Игнашиха, которая жила неподалёку. Она была доброй душой и не только делилась семенами, но и помогала советами, ведь у Манюшки не было опыта в садоводстве и огородничестве. Одного трудолюбия в этом деле было мало.

Работала Манюшка с утра до ночи, но понимала, что всё в руках Божьих: захочет – даст земля урожай, не захочет – все труды прахом пойдут. Успех зависел от природы и погоды. В Березовке часто случались неурожаи. Сторона холодная, почва неплодородная. Посеют ведро зерна, а уберут только половину: то всходы вымокнут, то вымерзнут, то их градом побьёт. Вокруг дома она тоже навела порядок, повыдергала бурьян. Руки до самых плеч обожгла крапивой, покрылась волдырями, но была довольна.

Вышла тётушка Катерина на крыльцо и обрадовалась:

– Манюшка, солнце мое! Тебя мне сам Господь послал!

Она тихо расплакалась от счастья, которое обрушилось на неё в старости. В немой девушке она увидела не только всю оставшуюся родню. Манюшка стала для неё дочерью, которой у неё никогда не было.

После того как любимая племянница привела дом в порядок, в нём запахло уютом. На окнах появились занавески, а на полу – неизвестно откуда взявшиеся половички. Старая печка, которая раньше дымила как паровоз, после того как её замазали и побелили, стала исправно топиться. Даже старое покосившееся крыльцо, которое когда-то было кривым, теперь обзавелось новыми ступенями.

За гумном, у пруда, стояла старая, давно не используемая баня. Она была в ужасном состоянии: печь разрушилась, крыша протекала, брёвна сгнили, а стены потемнели от копоти. Предбанник был отделён от основного сруба. Рачительный хозяин давно бы разобрал эту баню на дрова. Но Манюшке очень хотелось иметь свою собственную баню. Она представляла, как они будут жить по-другому, без необходимости ходить в чужие бани и просить разрешения у соседей.

Старик Егор, несмотря на свой преклонный возраст, вызвался помочь в ремонте. Прежде всего, они собрали каменку и отмыли стены от сажи. Затем залатали предбанник старыми досками. И вот, наконец, баня была затоплена! Сколько же радости она принесла! Манюшка брала с пруда воду, и они с теткой мылись, стирали одежду. В железный чан она складывала березовые угли, чтобы приготовить отличный щелок, который делал волосы шелковистыми и блестящими. Когда в кипяток добавляла ромашку и зверобой, в бане стоял волшебный, чарующий аромат. Это была настоящая сказка!

Каждый новый день был полон радости и удовольствия от праведных трудов. Все Берёзовские невесты занимались подготовкой приданого: вышивали полотенца, наволочки и подзоры крючком. Не принято было приходить в новую семью с пустыми руками. Будущий муж должен был оценить мастерство и рукоделие будущей жены. Манюше эта наука давалась легко: она с удовольствием вышивала красивые узоры, а стежки у неё были аккуратными и ровными. Подружки быстро передали ей все свои умения.

Манюшка жила, как птичка весенняя, не причиняя никому зла. Жители Березовки полюбили её, и её немота никого не смущала. На ласковые слова она всегда отвечала улыбкой. Если она шла по деревне и видела, что люди убирают сено, то сразу же бросалась помогать, и все были рады её участию. В другой семье она помогала пасти скот, в третьей – копать картошку. Так проходили её дни, в постоянной работе, без отдыха. Унывать и печалиться о своей тяжкой доле ей было некогда, да и незачем. Вокруг были такие же люди, которые тоже сталкивались с горестями и невзгодами. К тому же, у большинства из них были дети и старики, и забот у них было больше, чем у неё, незамужней и свободной.

Признаться, пареньки с интересом поглядывали на Манюшку, но не воспринимали её как будущую невесту. Ведь у неё не было ни кола, ни двора, к тому же она не могла говорить. Кто знает, какими будут её дети? Однако в деревне не было девушки прекраснее и милее Манюшки. Рядом с ней все остальные молодухи казались бледными и невзрачными.

На неё было приятно смотреть. Было несправедливо, что такая красавица должна остаться одна. Если бы она была хотя бы заикой, у неё было бы больше шансов найти супруга. Но какой смысл быть красивой, если ты не можешь использовать свою привлекательность? Как говорится, «с лица воду не пить».

Мысли Манюшки постоянно возвращались к Павлу. Она влюбилась в него с первого взгляда, хотя и понимала, что он ей не пара. Вряд ли завидный жених когда-либо назовет её своей невестой, но она всё равно мечтала о несбыточном.

Иногда она представляла, как они будут жить вместе, как заведут коровку и поросят, как будут ходить в лес по грибы и ягоды. Его образ прочно поселился в её добром сердце, и она влюбилась без памяти. Она повторяла его имя про себя по сто раз на дню.

Первое серьёзное чувство оказалось похоже на лёгкое помешательство. В воображении рисовались прекрасные романтические картины совместной жизни, в которых присутствовал образ идеального молодого человека – чуткого, заботливого и безупречного во всех отношениях. Манюшка верила, что Павел обладает именно такими качествами. Она идеализировала его, как в сказке о снежной королеве, и считала его прекрасным принцем. Ради него она была готова отправиться на край света, преодолеть сотни препятствий и сделать его самым счастливым.

Сложно судить, когда всё происходит впервые и не с чем сравнивать. Ещё нет опыта лжи и обмана, и мир предстаёт в ярких и радужных красках. Не опалённые крылья несут на свет жаркого пламени, не боясь обжечься. Неожиданно возникшее чувство волнует и тревожит до дрожи. К сожалению, Манюшка ничего не знала о реальном Павле. Не имела представления о его грубом характере и жестоком сердце. Высокомерный нрав и горделивость она принимала за сдержанность. Трудно судить только по красивому лицу и статности.

Парень был таким, каким его воспитал отец: по своему образу и подобию. Манюшке хотелось узнать о нём больше, но никто не говорил о нём в её присутствии. Если бы она родилась в этом месте, то знала бы, что лучше держаться от него подальше. Выходило, что она входила в воду, не зная брода.

Она не слушала сплетни досужих соседок и не сидела на завалинках. Разговоры о женихах и ночных происшествиях смущали её. Для её невинного уха подробности любовных утех были в новинку, и она старалась избегать таких бесед. Её подруга Наталья часто делилась своими переживаниями, рассказывала о симпатиях, количестве поцелуев и других знаках внимания со стороны противоположного пола. Манюшка слушала эти рассказы, опустив глаза и краснея от неловкости.

– Ох, какая ты недотепа! – надсмехалась подружка, – поди, и не целованная ни разу!

Манюшка пылала алой розой, головой отрицательно мотала.

– Пора уже! Я вот, два раза уже с Митькой кузнецом целовалась возле овина. Повстречаемся, а вскоре и свадьбу справим.

«У меня тоже будет свадьба!» – вертелось у Манюшки на языке, но наружу по-прежнему не выходило.

– Не горюй! – продолжала болтушка Наталья, видя озадаченное лицо, – у тебя тоже все получится, только нужно верить и ждать. У косой Дуси уже второй ребенок родился, а думала, что в старых девах останется. А вон как вышло! Знаешь её?

Манюшка вспомнила молодую женщину с кривыми глазами. Муж у неё был ей под стать: хромоногий, лысоватый. Хотелось спросить у подруги: «Мне, что нужно какого-то ущербного искать?». Наталье было невдомек, что немая сиротка замахнулась на самого завидного кавалера, который был пределом мечтаний всех девушек на выданье.

Когда наступили первые теплые деньки, в Березовку на постой приехал цыганский табор. Кибитки оборванные, лошаденки тощие, зато женщины в ярких нарядах, мужички в красных рубахах.

Цыгане пели песни, ходили по домам, собирали еду и гадали красным девушкам на женихов. Для крестьянок это было настоящее развлечение: всем незамужним они нагадали богатых женихов, а замужним – по пять ребятишек, хороший урожай и добротную скотину.

Однако мужья не разделяли эту радость и не впускали непрошенных гостей в свои дома. Они наказывали своих жён за то, что те впускают в избу воров, которые тащат всё, что плохо лежит. К тому же цыгане норовили сесть за стол и отведать хлеба даром.

Только любопытство женское – вещь опасная, так и норовит сунуть нос, куда не следует. Хочешь, верь, хочешь не верь, только в гаданиях цыганских колдовская сила есть. В правдивость предсказаний убеждались, стоило кареглазым ведьмам рот открыть. Что уж говорить о страхе перед страшными проклятиями и сглазами, которые цыганки наводили в ответ на грубое слово. Умелые гадалки и ворожеи хвалили своё необычное мастерство, предлагая отвороты, привороты и другие тайные науки. Желающих не было отбоя, пусть даже втайне от своих близких.

– Знаю, откуда твоя беда, – медленно и тягуче произносила цыганка, пристально глядя в глаза мнительной хозяйке.

Женщина испуганно навостряла уши. В прошлом месяце у неё околел пёс, а две овцы не вернулись с пастбища.

– Откуда? – торопила она с ответом.

– Бесплатно только птички поют, чем платить будешь – таков и сказ! – отвечала находчивая цыганка.

Ведро картошки, ком соли, десяток яиц и ношеный платок привели к неожиданному выводу:

– Порча на тебе, сердечная! Злодейка подклад сделала. Жди новой беды!

Несчастная крестьянка хваталась за голову и стонала.

– Погоди прежде времени всполох наводить, – щурится гадалка. – Доложи мяса кусочек, да молочка плесни, так с проклятием живо справлюсь, да ещё и защиту на будущее поставлю.

Два взмаха грязных рук над головой, неразборчивые шептания на непонятном языке – и грязные наветы унеслись прочь, к превеликому облегчению обманутой крестьянки. Естественно, что ведунья ушла с полным подолом припасов. А на следующий день в другом доме подобная «сказка» повторялась снова.

На берегу речки, медленно катившей студеные воды, на привал располагался шумный цыганский табор. Раскинули палатки, разожгли костры. Легкими пепельными кольцами поднимался дым и разостлался над поляной. Шумно в таборе: бегали с криками и смехом голопяточные ребятишки, гомонили мужчины, перебивая тонкие женские голоса, ржали стреноженные кони.

Но вот солнце склонилось всё ниже и ниже. Ночью, когда в небе зажигалось бесчисленное количество пылающих звезд, собирались цыганские кочевники у костра. В сей поздний час делили дневной «улов», обсуждали людей, повстречавшихся на пути, хвастались ловкостью обмана. Женщины готовили нехитрый ужин. Где-то в другой части табора раздавалось звонкое пение, которое волновало и завораживало своей страстью.

Перед посетителями табора открывалась удивительная картина: огонь костров становился всё ярче, красные отблески пробегали по стволам берёз, отражаясь в тёмной воде. В тишине ночи было слышно, как потрескивал хворост в костре, как дул ветер и шелестели листья на высоких деревьях. Каждый звук заставлял вздрагивать. В это время жители Березовки не спали, опасаясь, что цыгане могут совершить ночной налёт. Они привязали всех собак у дверей. Ходили слухи, что цыгане могут быть опасны. Никто не знал, что у них на уме.

Катерина с Манюшкой не переживали понапрасну. Ни разу в их дом цыганские гости не зашли, ни днем, ни ночью. Табор с неделю в березняке стоял. С рассветом цыганки на промысел в деревню шли, да все мимо тетки Катерининой избы. Видно сразу, что в такой халупе даже гвоздём не разживешься.

Но однажды, старая, хромоногая гадалка, едва доковылявшая до деревенской околицы, притомилась. По пути – избушка, решила зайти, хоть воды испить, ногам отдых дать. Взмостилась на крыльцо, отворила дверь в сени, а навстречу девица вышла. Встала цыганка, что вкопанная, глаза черные прибавила, рот от удивления раскрыла:

– Ей, богу, впервой такую красавицу вижу! Не сойти мне с места!

Манюшка смущенно улыбнулась, кивнула в знак приветствия.

Бесцеремонная цыганка отодвинула ее рукой и в дом вошла. Огляделась вокруг – не густо! Чем люди живут, святым духом что ли? Взяла кружку, зачерпнула воды из ведра, жадно глотнула.

– Хороша водица! – похвалила, утираясь рукавом.