1.2. Источники исследования

Наиболее полное описание советско-польских переговоров 1918–1921 гг. дано в многочисленных исторических источниках. Группа законодательных источников представлена комплексом постановлений, официальных обращений, заявлений ВЦИК РСФСР, СНК РСФСР, обращенных к Польскому государству, польскому народу или странам Антанты, в которых содержались основы внешнеполитического курса Советского государства. Данная группа характеризуется достаточно хорошей опубликованностью в рамках сборников «Декреты Советской власти» [68], периодического издания «Собрание узакононений» [252; 253]. Законодательные источники польской стороны представлены постановлениями, распоряжениями Совета Министров Польши, Совета обороны государства. Они почти полностью опубликованы и представлены в “Dzienniku ustaw Rzeczypospolitej Polskiej” или в рамках публикации А. Лейнванд и Я. Маленды [389].

Группа актовых материалов в основном представлена огромным комлексом дипломатических документов, в виде публично-правовых договоров: соглашения об обмене военнопленными 1919 г., договор о перемирии и прелиминарных условиях мира, окончательный мирный договор 1921 г., которые являлись итогом различных этапов советско-польских переговоров. Документы этой группы опубликованы в сборниках «Документы внешней политики СССР» (тома первый, второй, третий) под эгидой Комиссии по изданию дипломатических документов при Министерстве иностранных дел СССР [77–79], «Документы и материалы по истории советско-польских отношений» (тома второй и третий) [80; 81] и в аналогичном польскоязычном сборнике документов [344; 345], публикация которых происходила с конца 1950-х гг. и до конца 1960-х гг., в сборнике “Dokumenty z dziejow polskiej polityki zagranicznej”, изданного уже в 1980-я гг. [346]. В 1994 г. по инициативе и при активном участии Института славяноведения и балканистики были подготовлены два тома ранее неопубликованных документов и материалов в рамках «Польско-советской войны 1919–1920» [224; 225]. В сборнике размещены архивные документы частично с РГАСПИ, ГАРФ, РГВА и других хранилищ.

Широко представлены материалы официального делопроизводства: распорядительная документация, информационно-справочные материалы, текущая и дипломатическая переписка, протоколы и стенограммы. Огромный массив информации разнохарактерный, частично опубликован, позволяет проследить процесс принятия той или иной программы мирного урегулирования в регионе, определенной формы решения белорусского вопроса. В рамках материалов официального делопроизводства выделяется группа дипломатических материалов. Тесная связь советско-польских переговоров 1918–1921 гг. с общемировым международным положением, внутренней и внешней политикой Советской России и Польши заставляет исследователей данной темы обратить пристальное внимание на группу дипломатических документов. Ее можно выделить в самостоятельную категорию для исследования, она находит взаимосвязь с группой материалов официального делопроизводства и группой актовых материалов. Протокольный принцип дипломатической переписки позволял сторонам спрятать истинные намерения. Широко представлены личные и вербальные ноты, направленные от имени Народного комиссариата иностранных дел РСФСР, Министерства иностранных дел Польши, с помощью которых происходило установление дипломатических отношений, делались предложения мирного решения спорных территориальных вопросов, ходатайства о начале мирных переговоров. Выделяется группа памятных записок Г. В. Чичерина, А. А. Иоффе, Я. Сапеги, которые направлялись для подтверждения сделанных ранее заявлений с целью усилить их значение. Меморандумы Рады Народных Министров ВНР представляют авторское видение вопроса истории белорусской государственности, легимности государственных образований на территории Беларуси. Официальные послания направлялись на адрес Парижской мирной конференции, странам Антанты и США, участникам мирной конференции в Риге. К этой группе необходимо отнести ряд личных писем участников советско-польских переговоров: А. А. Иоффе, Г. В. Чичерина, Я. Домбского, Я. Сапеги, А. Г. Червякова, содержание которых по причине чрезвычайной секретности не могло быть представлено в виде официальных дипломатических документов.

Основные статистические материалы представлены данными, полученными в итоге переписи 1919 г. и обработанные Е. Ромером и В. Студницким. В первую очередь это материалы, которые касались национального и религиозного состава местного населения, вопросов хозяйственной жизни края. Сложности при верификации этой группы источников требуют перед использованием статистических данных уточнения и перепроверки. Нельзя не обратить внимания на источники личного происхождения, составленные в большинстве своем после польско-советской войны 1919–1920 гг. Некоторые деятели оставили свидетельства в форме дневниковых записей (диариушей): М. С. Коссаковского [374–375; 419], А. Луцкевича [176; 177], содержание которых частично опубликовано. «Диариуш» М. С. Коссаковского – чрезвычайно информативный, а по отдельных аспектам уникальный источник по проблеме советско-польских переговоров 1918–1921 гг. (беловежско-микошевичский, барановичско-минский этапы). Положительной стороной названного источника является подача информации в ежедневном варианте, что дает исследователям возможность восстановить хронологические рамки описываемого события, выявить эволюцию взглядов автора по вопросу польской политики на «восточных кресах». К этой группе относятся воспоминания участников: Ю. Ю. Мархлевского [398], М. Ратая [423], Е. Осмоловского [322], Э. Войниловича [445], С. Грабского [361], И. Бернера [386], Л. Фишера [379], В. Витоса [448], М. Обезерского [377; 414], А. И. Цвикевича [58], И. Падеревского [416], Э. Ромера [426], которые позволяют не только реконструировать хронологию событий, но и сам дух эпохи. С другой стороны, субъективный характер этой группы источников требует вдумчивого отношения и критического использования.

Материалы периодической печати – совокупность изданий, которые выходили в определенные отрезки времени, выступали в качестве самостоятельных (независимых) информационных площадок или печатного органа того или иного партийного образования, управляющей структуры. Обращалось внимание на официальные советско-польские переговоры 1918–1921 гг., не затрагивая неофициальный формат и процесс обмена нотами. Во время написания монографии было проведено изучение ряда периодических изданий, которые выходили на оккупированной территории Беларуси в 1918–1921 гг. (“Беларускае слова”, “Беларуская думка”, “Беларускiя ведамасцi”, “Беларусь”, “Звон”, “Рунь”, “Echo Grodzieńskie”), советских газет (“Звезда”, “Савецкая Беларусь”, “Młot”), а также различных иностранных изданий (“Воля России”, “Голос России”, “Сегодня”, “Gazeta Warszawska”, “Kurjer Poranny”, “Robotnik”, “Temps”). Материалы, помещенные в этих изданиях, могут не только уточнить данные, но и получить более полную картину при реконструкции событий того времени и ответить на некоторые, до этого времени неразрешенные вопросы. Большинство этих изданий (особенно польскоязычных) сохранилось частично, что создает значительные сложности при попытке их объективного и критического анализа.

Из рассмотрения историографии видно, что существует ряд вопросов советско-польских переговоров 1918–1921 гг., которые до этого времени или вообще не поднимались, или исследовались в недостаточном размере. Белорусский вопрос во время неофициальных и официальных советско-польских переговоров 1918–1921 гг., как отдельный предмет исследования до этого времени не поднимался в отечественной и иностранной историографии. Неразработанной проблемой остаются неофициальные переговоры сторон на беловежско-микошевичском этапе (июнь-декабрь 1919 г.), частично затронут историками борисовский этап переговоров (декабрь 1919 г. – июнь 1920 г.), полностью не разработан второй этап рижских переговоров (ноябрь

1920 г. – март 1921 г.). Неизученным остается вопрос периодизации советско-польских переговоров, так как существует проблема определения начальной точки отсчета. Поэтому описание событий чаще начинается с декабря 1919 г. Спорным аспектом является интерпретация содержания и итогов Рижского мирного договора: каждой стороной этот документ воспринимается с точки зрения историографической парадигмы, соответствующей пространству и времени. Остается невыясненным вопрос ректификации линии разграничения, деятельности и функционирования смешанной пограничной и военной согласительной комиссии. Также не изучена проблематика, связанная с созданием и существованием нейтральной зоны; до конца не определено влияние белорусских национальных сил и организаций с «краевой» идеологией на ход советско-польских переговоров, особенно на их последнем этапе. Раскрытие сущности белорусского вопроса чаще всего происходит путем противопоставления государственных альтернатив, представленных БССР и БНР, вариант их взаимосотрудничества не рассматривался. Сложной по своим научным оценкам остается проблематика, связанная с военными действиями отрядов С. Н. Булак-Балаховича и сил Красной Армии, с событиями Слуцкого вооруженного выступления.

Значительная часть источников по проблеме советско-польских переговоров 1918–1921 гг. опубликована и введена в научный оборот. Однако, к сожалению, исследователи не имеют широкого доступа к архивным материалам ряда хранилищ Российской Федерации (например, Архива внешней политики). Требуют более голубого изучения и публикации материалы личного происхождения, такие как «Диариуш» М. С. Коссаковского и воспоминания Е. Осмоловского. Многие источники (особенно периодическая печать) находятся на грани уничтожения, требуют перевода в электронный вид. Накладывает отпечаток специфика дипломатических документов, наблюдается частичное расхождение содержания официальных документов с неофициальными формами взаимоотношений. Только комплексный анализ источников позволит пополнить фактологическую базу по проблеме. К этому моменту неизвестным остается местонахождение части протоколов заседаний рабочих комиссий польско-российско-украинской мирной конференции в Риге, особенно территориальной комиссии. Проведенный историографический и источниковедческий анализ показывает, что формирование целостной системы советско-польских переговоров 1918–1921 гг. в советской и постсоветской историографии сталкивалось с проблемами недостаточной обеспеченностью архивным материалом, по причине его секретности и сложнодоступности для исследователей, до конца оставалась неизученной белорусская проблематика на отдельных этапах советско-польских переговоров.