Читать книгу «Наследство племени готов» онлайн полностью📖 — Ольги Басковой — MyBook.
image

Глава 1

Берлин, 1941 год

Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер снял круглые очки, тщательно протер запотевшие стекла и снова надел.

Сегодня ему сообщили новость, которая могла поменять все, исполнить сокровенные желания его обожаемого фюрера.

Да, самым сокровенным желанием его фюрера было взять Крым и Севастополь.

Он даже сказал: «Без Крыма и Севастополя война не имеет смысла».

И эти слова были понятны для настоящих арийцев.

Гитлер хотел вернуть земли, на которых когда-то жили германские племена.

И вот доблестные немецкие войска подходили к Крымскому полуострову. Не сегодня завтра они доберутся до Керчи. До Керчи…

При мысли об этом маленьком курортном городке, в котором он не был ни разу в жизни, узкие монгольские глаза Гиммлера увлажнились, тонкие губы сложились в некое подобие улыбки.

Мечта всей его жизни, казалось, еще никогда не была так близка к осуществлению. Мечта всей жизни… Он никогда и не скрывал ее. Некоторые не разделяли его взгляды и смеялись над мечтой. А он был уверен, что за тысячи лет до Древнего Египта на земле существовала цивилизация совершенных полубогов-полулюдей – ариев.

Они обладали тайными знаниями, изучили законы природы и могли повелевать всем. Но во время Всемирного потопа арии покинули свою страну. Может быть, их потомки живут на Тибете, в Гималаях…. Может быть… Арии создали все великие достижения человечества. Их потомки, германцы, запятнали себя тем, что скрещивались, как животные, с низшими расами. Но все еще можно поправить. Можно создать истинных арийцев.

Для этого потребуется время – что ж, подождем. Немцы и так долго ждали. Он и его последователи возродят расу. У нее будет своя религия и свои реликвии.

К сожалению, реликвии разбросаны по свету, но когда немцы завладеют всем миром, они вернут все, что когда-то принадлежало их предкам.

В Керченском историко-археологическом музее хранились бесценные артефакты – украшения готской царицы Федеи, в том числе ее знаменитая диадема. Готы – предки арийцев. Следовательно, сокровища должны находиться в Германии. Так думал и его фюрер.

Однажды в Берлине Гитлер посетил выставку, где находилась коллекция из Керченского музея, и потерял дар речи, увидев прекрасную диадему царицы Федеи, из чистого золота, инкрустированного сердоликами и гранатами.

Тогда несостоявшийся художник Адольф Гитлер поклялся, что эти сокровища будут принадлежать Германии. Он обязательно создаст музей, лучше Лувра, где эта коллекция займет почетное место. Именно ей суждено стать символом превосходства арийского духа в искусстве. И это справедливо. Мудрый фюрер избирательно подходил к артефактам.

Постучав карандашом по чистому листу бумаги, Гиммлер вздохнул и вызвал своего адъютанта Фридриха Хосбаха, служившего ему верой и правдой.

На счастье адъютанта, Генрих, о котором говорили как о полубоге, все же не умел читать мыслей и потому не знал, что Хосбах выслуживался перед ним больше из страха за свою жизнь, чем из-за арийских идеалов. Он уже давно считал шефа безжалостным человеком, злым духом фюрера и, будь его воля, бежал бы без оглядки, но вездесущие псы Гиммлера отыскали бы его даже на краю света.

Войдя в кабинет, адъютант выдавил улыбку, стараясь не смотреть в глаза-буравчики Генриха, казалось, просвечивавшие насквозь, как рентгеновские лучи. Он вскинул худую руку в традиционном приветствии, и Гиммлер, ответив, сурово кивнул:

– Вам известна обстановка на фронте, Хосбах?

Адъютант порадовался, что изучил все сводки.

– Войска великой Германии подходят к Крыму. Скоро мы будем владеть Черным морем.

– Вы хороший солдат, Хосбах, – отозвался рейхсфюрер, и его круглое лицо приняло гордое, торжественное выражение. – Я хочу, чтобы вы немедленно занялись созданием зондеркоманды, куда бы вошли только наши самые лучшие солдаты. – Продолговатое лицо Хосбаха не изменилось, в голубых глазах не вспыхнул интерес. Он, как настоящий солдат Рейха, стоял по струнке и внимательно слушал своего начальника. – Диверсионная группа должна оказаться в Керчи раньше, чем туда войдут наши войска.

Гиммлер встал и подошел к окну, глядя на серый мокрый асфальт.

Нудный дождь зарядил с утра, но и ему не удалось испортить настроения рейхсфюрера.

– Вы слышали, Хосбах? Раньше, чем наши войска. Поэтому я и подчеркиваю: нам нужны самые лучшие люди.

– Так, господин рейхсфюрер, – наклонил голову Фридрих. – Я понял: самые лучшие люди.

– Они должны захватить Керченский историко-археологический музей. Я надеюсь, что при достаточной расторопности это произойдет не позже, чем через два дня. Вы догадываетесь, для чего мне нужен Керченский музей? – Гиммлер знал, что его подчиненный не столь образован и вряд ли слышал о сокровищах готов, которые по иронии – именно по иронии судьбы – оказались в Советском Союзе.

– Нет, господин рейхсфюрер, – отчеканил Фридрих, не сводя с шефа преданных голубых глаз.

– В этом музее находятся сокровища, принадлежащие Великой Германии, – пояснил Гиммлер, слегка раздражаясь. – Задача зондеркоманды – захватить их как можно скорее. Видите ли, Фридрих, советское командование тоже знает им цену, поэтому, думаю, оно поторопится вывезти их из города. Мы не можем это допустить. Сейчас я приготовлю приказ, в котором буду говорить как и о награждении, если группа выполнит задание, так и о наказании. Если наши люди окажутся в Керчи после того, как сокровища эвакуируют, их ждет самое суровое наказание – расстрел. Да-да, я не оговорился. Эти ценности очень важны для Великой Германии.

– Слушаюсь, господин рейхсфюрер! – Фридрих щелкнул каблуками и вышел из кабинета.

Гиммлер снова снял очки, положил их на стол и потер руки. Он не сомневался, что его приказ будет выполнен. Они завладеют сокровищами. Сокровищами, которые всегда принадлежали им, германцам.

Поглощенный честолюбивыми мечтами, он тихонько рассмеялся и пригладил жидкие темные волосы.

Все его друзья и соратники считали, что Гиммлер обладал магическими знаниями и умел предсказывать будущее, однако они ошибались. Рейхсфюрер был обычным человеком, а вовсе не полубогом и поэтому не знал, что зондеркоманда вовремя попадет в Керчь, но его приказа не выполнит: сокровища будут увезены раньше.

Увезены в неизвестном направлении.

Глава 2

Белогорск, наши дни

Когда зазвонил будильник, противно и настойчиво, как всегда, Виталий Громов хлопнул его подушкой и, протирая заспанные глаза, поднялся и потянулся, кряхтя.

Вдруг, посмотрев на занавески ядовито-зеленого цвета – вот уже много лет он собирался поменять их, да все не хватало времени из-за проклятой работы (ну ничего, теперь точно поменяет), – Виталий ударил кулаком по кровати и расхохотался.

Вчера начальник наконец-то подписал заявление об увольнении, и капитан полиции Виталий Громов, в послужном списке которого значилось три громких раскрытых уголовных дела, отправился в свободное плавание.

Громов улыбнулся, вспомнив, как товарищ полковник сообщил ему, что он не прошел аттестацию.

Оба прекрасно понимали, что это неправда, что на его место метил племянник начальника криминальной полиции, вчерашний студент, которому дядя обещал теплое местечко. И хотя это место вовсе не было теплым – у Громова хватало головной боли, – Виталий знал, как работают некоторые «блатники».

Спору нет, среди них иногда попадались порядочные люди, старавшиеся не оставать от коллег, однако были и наглецы, редко посещавшие работу и державшие пальцы веером.

Кто займет место Громова, Виталия не интересовало. Пусть об этом беспокоится начальство. Он уже решил, чем будет заниматься дальше.

Раз государство не запрещает открывать частные детективные агентства, Громов попытается вклиниться в эту пока не очень заполненную нишу. Молодой человек даже присмотрел офис. Конечно, аренда обойдется ему недешево, но не принимать же посетителей в своей квартире. Собственный офис всегда придает солидность его нанимателю.

Что бы такое внести в дизайн, чтобы было еще солиднее? Виталий запустил руку в густые пшеничные волосы – этакую курчавую шапку, которая всегда трудно поддавалась расчесыванию, – и потянулся за джинсами, небрежно брошенными на стуле, собираясь принять душ и позавтракать, когда смартфон разразился мелодией Бетховена – фрагментом из «Лунной сонаты», так любимой его дядей Вадимом Сергеевичем Воронцовым, готовым слушать ее ежедневно часами.

Круглое розовощекое лицо Громова озарилось лучезарной улыбкой.

Дядя был для него всем, он взял Виталика к себе, когда его родители – военные врачи – погибли в Афганистане. Тогда еще была жива тетя Лиля, его жена, заменившая Громову мать, очень добрая, хлебосольная женщина, напоминавшая казачек: высокая, стройная, с толстой косой, оплетавшей голову. Их дочь, Света, походила на мать как две капли воды, сын Леня пошел в отца: те же льняные волосы, белая кожа, курносый нос, усыпанный мелкими шоколадными веснушками, пухлые губы и зеленые бирюзовые глаза.

Тетя Лиля никогда не подчеркивала разницу между родными детьми и племянником, и двоюродные братья и сестра чувствовали себя родными.

Дядя Вадик несколько раз предлагал Виталику, чтобы тот называл их с Лилей отцом и матерью, и мальчик честно пытался пару раз выговорить сокровенные слова, однако у него ничего не получилось. Большая фотография родителей, молодых и красивых, стоявшая на комоде, мешала это сделать.

Нет, Вадим и Лиля – люди родные, спору нет, но не настоящие папа и мама. Об этом и сказал им Виталик, и Воронцовы поняли, не стали настаивать и ничуть не изменили своего отношения к племяннику. Виталий провел пальцем по большому экрану смартфона:

– Да, дядя Вадим!

– О, он уже не спит! – раздался бас Воронцова, и вся квартира будто наполнилась светлой музыкой. – Молодец! Я думал, дрыхнешь. Ты же теперь безработный.

– Дядя, мне всего тридцатник, если вы об этом помните, – усмехнулся Виталий. – А в такие годы безработными становятся те, кто очень хочет им быть. У меня же почти арендован офис. Впрочем, на эту тему мы с тобой уже разговаривали.

– Разговаривали, – согласился Воронцов. – И я еще раз тебе предлагаю свою помощь. У меня есть люди в Горсовете, готовые помочь. Давай я свяжусь с ними, и твой полковник приползет на брюхе, чтобы просить тебя вернуться. Что ни говори, а ты прирожденный сыщик. В полиции ты был на своем месте.

– Я с тобой совершенно согласен, – отозвался Громов. – И довожу до твоего сведения раз, наверное, в пятый, что не собираюсь бросать сыскное дело.

– Знаю, знаю, частный детектив, – Вадим Сергеевич произнес последнее слово немного презрительно.

Вероятно, эта профессия ассоциировалась у него с героями иностранных детективов. Правда, среди них не было идиотов, но они почему-то не внушали ему доверия – методы не те. Да и не уважает их никто, ибо нет заветных корочек: любой может указать на дверь, в то время как сотруднику полиции просто так на дверь не укажешь – чревато последствиями.

– Зря ты так, – обиженно проговорил Виталий. – За рубежом, между прочим, хороший частный детектив зарабатывает неплохо и ценится на вес золота.

– Не знаю, не знаю, – дядя начинал сдаваться. – Мне кажется, и заказов у тебя стоящих не будет. Так, следить за женами-изменницами и такими же мужьями.

– Посмотрим, – философски отозвался Громов. – Ладно, закончим о работе, – резко прервал Вадим сам себя.

– Какие у тебя планы? Видишь ли, сегодня я хотел поехать в загородный дом к твоему деду. После его смерти я ни разу там не был: привык, что отец не жаловал в нем родственников, в том числе родного сына и внуков. Не хочешь составить мне компанию? Твои брат и сестра куда-то укатили с приятелями – в итоге я один как перст и, кроме тебя, попутчиков не намечается. Леня, правда, обещал составить нам компанию, но что-то подсказывает: в последний момент он соскочит. Так, едем?

– Спрашиваешь! – Одной рукой держа телефон, второй Виталий старался помочь себе запрыгнуть в джинсы, однако это ему плохо удавалось, и он опять опустился на кровать, жалобно скрипнувшую от его маневра.

– За тобой подъехать?

– Это был бы лучший вариант, – похвалил его Вадим. – Я собираюсь помянуть отца. Если тебе захочется ко мне присоединиться, можем там заночевать. Я взял чистое постельное белье.

– Идет. Жди. – Громов с облегчением бросил телефон на стол и, сунув наконец ноги в джинсы, отправился в ванную.

Вскоре уютно заурчал душ. Для Виталия это был ритуал – каждое утро принимать душ. Лежать в ванной, теплой или ледяной, – «отмокать», как выражался его приятель, он терпеть не мог. Такое, по его мнению, позволяли себе только бездельники.

А ему и покушать нормально не всегда удавалось. Так, перехватить бутерброд или пирожок с чаем – вот и вся еда. Хорошо если пирожок успеваешь доесть до половины. Иногда роковой звонок от начальника – и приходилось бежать на место преступления, несолоно хлебавши.

Интересно, частному детективу удается вовремя заморить червячка?

Закончив с водными процедурами, Громов, замотанный в красное махровое полотенце, шлепая мокрыми ногами, прошел на кухню и открыл холодильник, продемонстрировавший ему типичный набор холостяка – пара яиц, остатки масла, неполная бутылка кефира и кусочек колбасы. «Пара яиц – это нормально, – прокомментировал Виталий, обращаясь к самому себе. – А кусок колбасы позволит вполне нормально поесть». Вскоре бедолаги-яйца скворчали на сковороде в компании накрошенной колбасы, а кофеварка возвещала о готовности его любимого напитка.

Среди коллег Громов всегда слыл кофеманом. Он смеялся над теми, кто утверждал, что от свежезаваренного кофе поднимается давление, кружится голова, куда-то исчезает сон.

Виталий ничего подобного никогда не испытывал. Он мог выпить пять чашек с небольшим интервалом во времени, а потом спокойно рухнуть на кровать, чтобы оказаться в объятиях Морфея. Но если Громову по каким-то причинам не удавалось проглотить хотя бы полкружки кофе – настроение резко менялось. Бог сна становился очень назойливым, бедняга полицейский засыпал на ходу, вызывая раздражение товарищей, и они терпеливо ждали, пока Виталий, как они выражались, «возьмет кофейную дозу» и снова станет работоспособным.

Вот и сейчас, запив яичницу двумя чашками крепкого черного кофе, в который не полагалось добавлять ни молока, ни сахара, будущий частный детектив почувствовал себя человеком. Он быстро оделся, радуясь, что на дворе весна и, кроме брюк и рубашки, вполне достаточно легкой кожаной куртки, взял с полки ключ от машины и бодрым шагом вышел на улицу.

Синий десятилетний «Фольксваген», не старый и не новый по российским меркам, являлся предметом его гордости.

Разумеется, в глубине души Громов мечтал о новой машине, грациозной «Тойоте Камри» черного цвета с искоркой и автоматической коробкой передач (такую он видел во дворе соседнего дома), однако зарплата полицейского, не бравшего взяток, позволяла лишь грезить о такой красавице.

«Мечтать не вредно, – философски размышлял Громов, садясь на водительское сиденье. – «Фольксваген» вполне приличная машинка, у многих и такой нет. Вон сосед по лестничной площадке рассекает на старом «Москвиче» и вполне доволен жизнью. Новая машина – дело наживное. Вот пойдут хорошо дела в агентстве…»

Виталий так замечтался, что чуть не проехал на красный свет. Он с раздражением взглянул на светофор, неподалеку от которого красовалось изображение камеры.

«Засекли, – подумал он, злясь почему-то на ГИБДД, – теперь жди «письмо счастья».

Лишние расходы сейчас никак не входили в его планы. Расчетные деньги потратятся быстро, хотя бы на обстановку офиса. Треть из них он уже угробил на рекламы в газетах. А новые поступления… Когда он их заработает? Вот почему за рулем нужно быть предельно аккуратным.

Снизив скорость почти до пятидесяти километров в час, он поехал к дому дяди – аккуратному трехэтажному особнячку из красного кирпича с флигелем, выглядывавшему из-за крепкого железного забора.

...
9