–Ладно, не будем досматривать: я уже подметила кое-какие цветовые решения, так что не зря сходили, – спохватилась девушка, обратив внимание, что спутник уже давно не обнимает ее за талию, а, поджав губы, нервно теребит запонку и ремешок от часов.

–Это радует, – глубоко вздохнул Стас и за руку потащил Олесю к выходу, – Шишкин и Саврасов мне как-то ближе, – проговорил он уже в машине.

–Обещаю, в следующий раз пойдем на классику!

–Неужели ты тоже придумываешь подобные проекты?

–Что ты, совсем нет! Все мои работы связаны с цветами – в обоих смыслах слова – обожаю колористику во флористике.

–Милая, не запутывай меня еще больше – после этой выставки мозг плавится, а я еще за дорогой слежу.

–Проще говоря, во всех проектах я использую естественные украшения – цветы. А на выставке хотела посмотреть оригинальные цветовые сочетания. Знаешь, порой и в голову не придет, что пурпурный, сиреневый и оранжевый могут сочетаться, а на каком-нибудь удачном примере увидишь и примешь к сведению. Поэтому я картины тоже посмотреть хотела – современные художники не боятся экспериментов с цветом.

–Исключительно ради тебя, – Стас резко развернул машину.

Кристаллинский негодовал и щипал свои пышные усы. Его главный пиарщик двухметрового роста, казалось, в полтора раза съежился, стоя перед гендиректором.

–Уже месяц прошел, продажи опять упали, а ты так ничего и не нашел!

–Я проверил все возможное.

–Не может такого быть! Все наверняка отписались от твоих запросов и отбрехались от тебя по телефону. Ногами ходить надо, Дима, а не в офисе зад греть!

–Да что я только не делал: подружился с санипедемстанцией, пил с ростехнадзором, дарил цветы начальнице роспотребнадзора и конфеты – инспекторше из налоговой. Они чисты – прикопаться не к чему! Проще убить вашего Лотарёва, чем найти о нем что-то плохое!

–Убивать раньше надо было, а теперь не сработает – их производство налажено и перейдет в надежные руки, – шеф настолько серьезно рассмотрел и отмел сказанное в сердцах предложение пиарщика, что Дмитрий побоялся доказывать обратное, – значит, глубже копать надо – не в одном производстве, но и в его биографии. Разузнай что-нибудь о его товарищах, которые теперь у него в замах: проверь, не мухлюют ли они с банками, не принимают ли наркотики, не пьют ли кровь младенцев…

–Последнее сложно будет выяснить, – улыбнулся Дима.

–Ничего смешного! Нам важно найти любую мелочь, которая поможет переманить обратно часть покупателей. И чем больше таких мелочей ты найдешь, тем больше людей откажутся от «Айсберга».

Стас задерживался на совещании. Олеся уже порядочно соскучилась, когда он позвонил и сказал, что едет за забытым дома кошельком. Правом данным ей любовью, девушка приказала разворачиваться к ней – кошелек подождет их обоих, а ресторан, тем более, никуда не убежит! Зато Олесе лишние полчаса, проведенные в машине с любимым – это хоть какой-то кусочек позитива в конце пасмурного майского дня.

–Я тебя в коридоре подожду, – проговорила Олеся, присаживаясь на пуфик возле зеркала в резной серебристой раме. Вернувшийся с портмоне в руках Стас застал возлюбленную крепко спящей в обнимку с собственной сумочкой. Молодой человек бережно перенес девушку в спальню, а сам заказал пиццу и провел вечер в обществе телевизора.

Он уже досматривал второй фильм, когда из Олесиной сумочки настойчиво запищал сотовый. Хозяйка его не услышала, а Стас проигнорировал. Не прошло и минуты, как затрезвонил его телефон – звонила Алиса:

–Вы что с ума сошли что ли? Время скоро полночь – вас все нет, – выпалила она в трубку, – почему Олеся не отвечает?! Чем вы там вообще занимаетесь?! – она запнулась. – На это можешь не отвечать…

–Алис, успокойся, я сам тебе хотел звонить, как фильм закончится…

–Какой, к черту, фильм?! Предупредить не могли, что задерживаетесь? На улице ливень, дорога скользкая, видимость никакая – аварий полно!

–Да успокойся ты! Во-первых, я слишком хорошо вожу, чтоб испугаться какого-то дождя, а во-вторых, Олеся заснула часа три назад, и я не знаю, будить ее или оставить до завтра…

–Доучилась…

–В смысле?

–Она все ночи напролет с книжками сидела, вот и не выдержала – заснула под дождик.

–Что же ты мне не сказала? Я б ее меньше отвлекал…

–Я думала, ты в курсе… ну да ладно…вы у тебя что ли?

–Ага.

–Она по четвергам обычно с Ксюшей утром сидит – учиться после обеда идет. Так что пусть отоспится пока, а я с дочкой папу оставлю…

–Ты уверена?

–Еще как – во-первых, сестра хоть одну ночь поспит больше двух часов, а во-вторых, я все-таки боюсь этого дождя – нечего тебе лишний раз под ним скользить.

–Тогда, спокойной ночи, мамочка.

–Осторожнее, Ромео, обижусь, – уже совсем веселым тоном проговорила Алиса и повесила трубку.

Будучи гендиректором, Стас мог приходить на работу в любое время. Но именно в этот четверг на девять утра у него была запланирована встреча с японскими коллегами – представителями вежливой нации, которые могли счесть опоздание оскорбительным. Полвосьмого утра интернет-карты показывали, что все дороги забиты. Олеся еще спала. Второго комплекта ключей не было. После ночного разговора с ее сестрой Стас не решился будить любимую. Он написал романтичную записку с обещанием вернуться после совещания и отправился на работу.

Олеся выспалась на славу, но постепенно осознав произошедшее, сильно забеспокоилась – она не ночевала дома, не предупредила родственников, не подготовилась к семинару и не могла выйти из квартиры – это попахивало большими неприятностями. Особенно для Стаса.

–Почему ты меня не разбудил? – услышал он в трубке обиженный голос.

–Перезвоню через полчаса, я занят.

За эти полчаса Олеся позавтракала, залезла в Интернет за полезной информацией к семинару и от всей души обиделась на любимого то ли за нежданно подаренный сон, то ли за неласковый ответ по телефону. В любом случае, когда он перезвонил, трубку она не взяла. Вскоре Стас был дома и оправдывался:

–Ну не мог же я позвонить горничной и просить ее тебя выпустить? Это какое-то неуважение к тебе, – Олеся молча смотрела в пол и дула губки, – и не мог я ослушаться твою сестру – разбудить тебя и в грозу везти домой! Это жестоко, – она бросила взгляд исподлобья и продолжала молчать, – а разве мог я при японских гостях начать задушевный телефонный разговор? Это против деловой этики, – Олеся набрала воздуха в грудь и отвернулась к окну, – а если кто-то будет продолжать дуться, я уйду обратно на работу…

–Тогда я пропущу семинар, не получу автомат, стану больше готовиться и реже с тобой видеться! – проговорила она, резко обернувшись. – Это плохо…

–Тогда поехали в универ, – Стас обнял любимую, она крепко к нему прижалась и проговорила:

–Я не хочу потерять ни минутки общения с тобой, а ты…

Не зря кто-то великий сказал, что поцелуй – лучший способ заставить женщину замолчать…

После пар Олеся собиралась идти домой, но Стас встретил ее у ворот университета с ароматным букетом роз.

–Я с тобой сегодня не поеду.

–Продолжаешь меня наказывать?

–Нет. Я почти сутки не была дома – надо задобрить папу.

–Тебе ведь уже есть восемнадцать?

–Не хочу рисковать…

–Брось, ты уже большая девочка, – Стас взял ее за руку, – поверь, мне ты нужна больше, чем папе. Поехали ужинать…

–Это мои любимые, – после небольшой внутренней борьбы, Олеся приняла цветы и села в машину.

Евгений Иванович в тот день на работу не пошел – поменялся на выходной, чтобы, наконец, поговорить с дочкой. Он уже больше месяца почти не видел Олесю. Дома ей вечно было некогда общаться с отцом – она спешила дочитать конспект, дочертить проект и убежать на занятия или к таинственному молодому человеку. «Серьезно говорить надо не впопыхах», – отмахивалась она, предвкушая нравоучения от престарелого родителя.

–Что это за парень, с которым нельзя один день не встречаться? – недовольно спросил он Алису.

–Фамилия Лотарёв тебе о чем-нибудь говорит?

–Это молодой выскочка, который теснит хорошую уважаемую компанию?

–Почему сразу выскочка? Перспективный бизнесмен, между прочим, лучший молодой предприниматель прошлого года, апгрейдивший на своем производстве старую идею…

–Что-что сделавший?

–Ну, модернизировал он ее…чего в этом плохого? По-моему, в век прогресса даже похвально…

–К чему это ты о нем заговорила?

–Так он и есть кавалер нашей Олеси. И он ее обожает! – Алиса хотела похвастаться за сестру, не получилось:

–Не везет – так не везет, – недовольно пробурчал отец.

–Не понимаю тебя.

–Он же хитрец, он ее одурачит.

–Пап, у них все серьезно, я же со стороны вижу, – Олеся все уши сестре прожужжала рассказами о возлюбленном. К тому же, они порой приезжали вместе попить чайку. Папа девочек в эти дни по странной случайности бывал на ночном дежурстве. Стас не знал, что Олеся стеснялась их познакомить.

–Кто бы говорил, видит она! Я вторую внучку не потяну!

Алиса вспыхнула, собиралась что-то ответить – как всегда громко и безапелляционно – но вовремя вспомнила, что дочка спит, и прошептала, вернее, метая глазами молнии, прошипела на отца:

–Даже если бы ты не стал мне помогать, я бы не отказалась от Ксюши. Я бы бросила универ, нашла работу и хоть что-то да заработала б. Можешь сколько угодно упрекать меня, что я не стала прерывать беременность!

–Не горячись, дочка, я ничего такого не имел…

–Представляешь, что ее сейчас не станет? – не слышала его оправданий Алиса, на глазах у нее сверкнули слезы. – Какой-нибудь врач сделает ей укольчик – и все…

–Что за ужасы ты говоришь? Это бесчеловечно!

–А ты представь: не будет ее белобрысеньких кудряшек, веселых глазок, мелких шалостей…

–Прекрати! Ты же знаешь, я обожаю Ксюшу!

–Сделать аборт – равносильно тому укольчику, который ты назвал бесчеловечным, поэтому я на него и не решилась.

–Ладно, забудем-забудем, – отец обнял дрожавшую от собственных слов Алису и постарался перевести тему разговора обратно, – если у них все так серьезно, отчего они скрываются?

–Никто не скрывается, но им за пределами дома куда интереснее…

–Мне это не нравится, – он с трудом сдержался, чтобы вновь не заговорить о недобропорядочности Стаса, побоявшись опять нечаянно обидеть дочь.

От чтения меню Олесю отвлек звонок сотового.

–Папа недоволен, – сказала девушка, закончив телефонный разговор, – злится, что не видит меня дома и, что в принципе ни разу не видел тебя…

–Не понимаю, ты хочешь меня напугать своим отцом?

–Скорее, пристыдить: ты меня украл, и Алисе пришлось отдуваться.

–Давай тогда ее спасать, – Стас встал из-за стола.

–Ты собираешься к нам?

–Я не собираюсь прятаться от твоего отца – родителей девушек боятся лишь мальчишки, у которых дурные намерения относительно их дочерей, а у меня их нет. Поехали, милая.

Меньше чем через час влюбленная парочка с тортом и пакетом сладостей прибыла в квартиру Калининых.

–Это к чаю, – Стас протянул гостинцы встретившей их Алисе.

За ее спиной появился высокий пожилой человек с газетой в руках. Евгений Иванович выглядел старше своих лет. Его седые волосы были коротко острижены, открывая все морщины, исписавшие лоб и виски. Строгие карие глаза оценивающе смотрели на Стаса поверх очков в тонкой черной оправе.

–Это наш папа, – проговорила Олеся.

–Решили купить меня конфетами?

–Я Станислав, – не замечая колкости, молодой человек протянул руку, Евгений Иванович нехотя ее пожал и представился.

Маленькая Ксюша тоже встречала гостей. Она несколько дней назад научилась ходить сама и теперь неуверенной походкой, качаясь и спотыкаясь, вышла в коридор и протянула ручки к знакомому дяде, который частенько подкидывал ее к потолку, вызывая этим неописуемый восторг у девочки и такой же страх у ее мамы.

–Здравствуй, зайка, – ласково проговорил Стас, – хочешь полетать? Идем, – он уже собрался поднять девочку, когда Евгений Иванович заметил:

–Хоть бы руки помыл!

Олеся покраснела и закусила губу, Алиса поспешила на выручку гостю:

–Папа, ей уже не два месяца! Она в песочнице готова все формочки вылизать, пока я не отниму!

–Где уж нам, дуракам, чай пить!

–Ой, а идемте, правда, чай пить, – вставила-таки слово Олеся, – мы руки помоем, – улыбнулась она, заглядывая отцу в глаза. Он же нахмурил брови и пошел на кухню. Ксюша захныкала, Стас устроил-таки ей веселый полет, чем еще больше настроил против себя хозяина квартиры.

–Ну, рассказывайте, Станислав, что за папа-олигарх купил вам такую игрушку как собственный завод? – проговорил Евгений Иванович, отхлебнув чая.

–А вы слышали какое-то другое имя с фамилией Лотарёв?

–Я вообще не особенно много слушаю про вашу фамилию.

–С чего вы тогда взяли, что мне кто-то подарил это предприятие?

–А где такому юнцу взять на него денег?

–Я нашел способы…

–Наверняка нечестные.

–Папа! – вспыхнула Олеся.

–Не мешай, дочь. Или вам все-таки дал денег богатый папочка, который теперь умиляется, глядя, как вы играетесь в роли гендиректора?

–Я своего отца последний раз видел несколько лет назад, потому что живет он за тысячи километров отсюда. И если уж говорить о материальной помощи, то скорее, я его поддерживаю, а не наоборот, – Стас говорил спокойно, внимательно смотрел в глаза собеседнику, всем видом давая понять, что он настроен миролюбиво, но если Евгений Иванович хочет словесной баталии, он ее получит и проиграет.

–Так вы неместный?

–Почему, вполне себе местный. Просто родители развелись, когда мне шесть лет было. Отец у меня военный – его распределили на север, и мама не захотела с ним ехать. Правда, она чересчур быстро снова вышла замуж: похоже, папин отъезд стал хорошим поводом, а истинной причиной их разрыва был мой отчим… Он ненавидел все, связанное с ее первым браком, включая меня, вечно твердившего, что папа то и се делал совсем не так как он. В итоге, мама сдала меня своим родителям и стала строить собственную счастливую семью.

–А вас воспитала улица…

–Почему сразу улица?! У меня были замечательные дед с бабкой, которые мне вполне заменили родителей. Первое время мама часто нас навещала. Потом родила сестренку, и я почти перестал ее видеть – до нас ей ехать больше часа – с малышкой тяжело, меня бабушка одного к ней тоже не пускала, да еще в школу ходить надо было, уроки делать, с друзьями гулять… А потом я и сам как-то отвык. С мамой мы по телефону общались. Но она звонила все реже и реже, похоже, тоже отвыкла… Потом родила еще одну сестренку…Теперь мы встречаемся на семейных праздниках и похоронах. И конечно они мне звонят и пишут по электронке. Последние пару лет тема одна – дай денег…

–Вы же можете себе это позволить…

–В разумных пределах: недавно моя восемнадцатилетняя сестренка потребовала, чтоб я ей купил отдельную квартиру – тесно ей, видите ли, в трешке с родителями и сестрой. Я отказал. Мать со мной четвертый месяц уже не разговаривает – узнала, что я отцу квартиру купил, а Машеньке ее нет, вот и дуются теперь втроем на меня.

–А что ж это вы так? Жалко сестре от своих богатств кусочек?

–У отца на севере тоже семья – жена и еще две дочки. Жили они в старой двушке с тещей и тестем. Грех не помочь было, раз средства есть. Я вообще считаю, что деньги не должны копиться где-то на банковском счете: если ими можно решить проблему, почему бы не воспользоваться. Но я их сам заработал, сам трачу. И Машеньке пытался объяснить, что в этом мире надо всего добиваться самой – не всегда рядом будет богатенький брат, не факт, что он всегда будет богатеньким, да и не все проблемы можно решить деньгами. Я ей могу помочь найти работу или подработку, могу дать ценный совет, но не хочу приносить все на блюдце с голубой каемочкой.

–По-моему, правильно, – проговорила Алиса.

–А по-моему для близких ничего не надо жалеть, – сурово посмотрел на Стаса Евгений Иванович.

–Мне кажется, близкие – это те, кому все равно, сколько у тебя денег. Таких людей со мной рядом уже давно нет – с тех пор как четыре года назад не стало бабушки.

–А от моей дочери вы чего хотите?

–Свою семью создать.

Олеся подняла на любимого удивленно-восторженный взгляд, Алиса улыбнулась и дала дочке очередную печеньку. Евгений Иванович снял очки, дрожащей рукой поднес ко рту чашку и, сделав большой глоток, произнес:

–Сколько вы ее знаете – месяц, два? Не верю, что за это время можно дозреть до женитьбы!

–Мне не надо встречаться с девушкой пять лет, чтобы понять, хочу ли я стать ее мужем. Олеся замечательная, – когда Стас заговорил о любимой, в его голосе исчезли все воинственные нотки, он с нежностью глядел на нее и продолжал:

–Чем больше я узнаю ее, тем больше влюбляюсь. И с каждым днем понимаю, что хочу быть с ней одной.

–А я не хочу такого зятя как вы.

–Папа! – на этот раз девочки воскликнули хором.

–Отчего же? – выдавил из себя Стас, с трудом сохраняя спокойствие.

–Вы хитрец и обманщик. Вы завели собственное дело, хитростью обошли известную и уважаемую фирму. И сейчас морочите голову моей девочке. Правильнее сказать, всем моим девочкам. Задарите их глупыми безделушками, поиграете и бросите…

–Что за бред?! – не сдержался Стас, получил пинок под столом от Алисы, извинился и более сдержанно продолжил:

–Конкурентов я еще не обошел, но близок к этому. И никакой хитрости кроме новых энергосберегающих технологий производства и честных сделок с другими серьезными предприятиями нет. В бизнесе я абсолютно чист, можете проверить, если хотите! А голову я никому не морочу: стал бы я тут с вами откровенничать, если бы не был серьезно настроен!

–Вы выросли без родителей, вам чужды семейные ценности, вы сейчас не хотите помогать матери и сестрам, как вы можете говорить о собственной семье, если не знаете, что это такое?! Даже если вы женитесь на Олесе – надоест куколка через год-два – разведетесь, купите новую…

–Похоже, я зря вам все рассказал: вы поняли это по-своему, – Стас глубоко вздохнул и крепко сжал руку в кулак, – я же не говорю, что вы без жены воспитали плохих дочерей, которые не смогут стать хорошими женами и матерями!

Алиса еще раз пнула его под столом, но было уже поздно, запретную тему затронули, и Евгений Иванович негодовал:

–Да где тебе, сопляку, понять, почему я не женился?! У них не было матери и не должно было появиться мачехи…

–Люди из приютов чужих детей берут и любят как своих, – сквозь зубы процедил Стас, – а с материнской любовью ничто не сравнится.

–Не смей осуждать меня и моих дочерей!

Маленькая Ксюша уже несколько минут как отложила печеньку и с любопытством наблюдала за дедушкой и добрым знакомым дядей, которые исподлобья глядели друг на друга и разговаривали все громче и громче. Скорее всего, девочка ни слова не понимала из того, о чем они спорили, но она чувствовала, как обстановка за столом накалялась. Когда Евгений Иванович закричал на Стаса, малышка громко расплакалась. Алиса взяла ее на руки и, пронзая взглядом мужчин, зло проговорила:

–Не смейте орать при ребенке. Не о чем ссориться было, – Ксюша хныкала и прижималась к маме.

–Пожалуй, знакомство не получилось, – молодой человек вышел из-за стола. Пока Олеся выбиралась из самого угла кухни, Стас уже был в подъезде. Девушка догнала его на третьем этаже, обняла и, рыдая, прижалась к любимому:

–Ты теперь бросишь меня? – всхлипывала она.

–Что за глупости, милая? Мне совершенно не важно, насколько у тебя вздорный отец, – Стас обнял ее, – я ушел, чтоб не наговорить ему грубостей.

–Он у нас уже старенький и понятия не имеет об энергосберегающих технологиях и выгоде от них. Он не верит, что можно честно разбогатеть. У него обо всем свое мнение, и его ужасно сложно переубедить…

–Главное, чтоб ты меня не бросила после всех его слов.

–Но ведь ты правда-правда не хитрец и не обманщик? – Олеся глядела на него по-детски доверчивыми глазами.

–Конечно, нет.

–Смотри, если ты меня обманешь хоть в чем-то, я не прощу, – серьезно проговорила девушка.

–Мне нечего скрывать. Я тебя очень люблю, и поехали, наконец, поедим!