Корейская фирма

Мы с мамой приехали в Петербург в августе 1993 года, немного погостили у моей тёти, потом сразу в Лодейное Поле, небольшой городок в Ленинградской области. Там работы не было совсем. Папа приехал на два года раньше и устроился сначала шофёром, а потом сторожем на деревообрабатывающий комбинат. Зарплату задерживали и почти не платили. Брат приехал с отцом, учился на художника в академии им. Мухиной и подрабатывал дворником за служебное жильё. Мама только вышла на пенсию и после получения статуса вынужденного переселенца оформляла её в России.

Я приехала с «женихом», так называл его папа. Мой «таджикский» сувенир по имени Расул. До сих пор не понимаю, как меня угораздило. Папа и Расул не ладили, я дёргалась между ними, стараясь гасить конфликты. Надолго меня не хватило, и я сбежала к брату в Петербург. Пока я знакомилась с будущим цветом петербуржских художников в коммуналке на Моховой, Расул случайно познакомился с корейцами таджикского происхождения. Русскими корейцами. В Душанбе он работал в парикмахерской рядом с «корейским посёлком» и часто их стриг.

Они предложили ему работу на ферме, а мне – в бухгалтерии в Питерском офисе. Обещали обеспечить служебным жильём. Это казалось подарком с небес, после трёх месяцев в 15-ти комнатной коммуналке с братом.

Мы с Расулом переехали в общежитие, и я вышла на работу. В моей трудовой книжке было уже две записи: главный бухгалтер и бухгалтер-кассир, плюс два года стажа и три года в университете по специальности. Честно говоря, я всё ещё плохо разбиралась в бухучёте, но дело кассира уже освоила.

Корейцы были душками, очень тепло меня приняли. У них была оптовая компания, они закупали товар и продавали партиями в магазины. Дела шли неплохо, они снимали большой офис рядом с Невским, по праздникам всех сотрудников приглашали в корейский ресторан и учили есть палочками. Мне у них нравилось. Молодая кореянка Алла, по мужу Пламенская, была главным бухгалтером и опекала меня, как могла. Мы подружились. Она учила меня жить шикарно. Водила в меховые магазины и предлагала мерить все шубы подряд, делать это достойно и не подавать виду, что у нас на это нет денег.

Иногда она приглашала меня в гости, так я познакомилась с её мужем Сашей, представителем махровой питерской интеллигенции, и её сыновьями-погодками семи и восьми лет. Их звали Роберт и Артур.

Я почти никого не знала в Петербурге, и такие знакомства были очень кстати. Семья Пламенских проживала в уютной коммуналке на Петроградке и занимала две большие комнаты, которые выходили окнами на Большой проспект.

У корейцев я обрела и работу, друзей и приличную зарплату. Но, как в сказке, счастье не могло продолжаться вечно. Однажды к нам нагрянула проверка из налоговой полиции, с автоматами. Всем сотрудникам велели встать лицом к стене, широко расставив ноги. Было по-настоящему страшно. Компьютеры вырубили из сети и забрали на проверку вместе с документами.

После проверки вскрылось несколько неприятных фактов, в том числе небольшая недостача по кассе. Как это вышло, я не знаю, наверное, обсчиталась, когда выдавала зарплату. Тогда было всё наличными, никаких карточек.

Это был конец, меня прилюдно обвинили в воровстве и уволили «по собственному желанию», угрожая статьёй.

Одновременно я потеряла работу, друзей и хорошую зарплату. В довершение ко всему, мы с Расулом больше не могли оставаться в общежитии, так как срок аренды закончился, и оно возвращалось к законному владельцу – профессионально-техническому училищу, по-простому ПТУ.

Спойлер: там-то и была моя следующая работа, но об этом расскажу уже в новой главе.

ПТУ

ПТУ, путяга, путяжка. Так его звали мы: я и девчонки, молодые преподаватели из общежития. Начну по порядку.

Я была подавлена после увольнения. Периодически тоска переходила в отчаяние. Нас просили съехать с общежития до конца месяца. Ни работы, ни жилья, просто "отлично".

К родителям в Лодейное возвращаться не хотелось, там с работой ещё хуже. Сидеть дома без дела тоскливо, гулять не хотелось. Расул, слава Богу, работал, и это обнадеживало. Я болталась по гостям, по соседним комнатам. Напротив жила Таня, очень красивая девушка с короткой стрижкой под француженку. Она тоже была без работы.

– Оль, а я на работу устроилась! – радостно сообщила она как-то вечером.

– Правда, куда?

– Да в нашу путяжку, общежитие снова под ними, так что вариантов немного.

– И кем будешь работать? – уточнила я.

– Ну, кем-кем? Уборщицей. Кабинеты начальства буду мыть, – ответила она немного с вызовом и посмотрела в окно.

– Это здорово, что тебя взяли, из общаги теперь не выгонят, – сказала я, стараясь её поддержать. – А меня вот не взяли…

– В смысле не взяли? – уточнила Таня.

– Я просилась на место мастера производственного обучения в группу бухгалтеров, но меня не взяли. Директор сказал, мест нет.

– Понятно, – на выдохе протяжно сказала Таня.

– А можно я сегодня с тобой пойду полы мыть? Надоело дома сидеть, скучно…, – попросилась я.

– Конечно можно, будь готова к семи.

Мы с Таней мыли кабинет замдиректора и болтали. Возможно, слишком громко. Вдруг дверь открылась, и вошёл директор – Владимир Сергеевич, высокий, статный мужчина, похожий на Джеймса Бонда из ранних выпусков.

– Вы, кажется, Ольга, верно?

– Да…

– Убираетесь, значит?

– Ну да, решила подруге помочь, я не знала, что нельзя.

– Да нет, можно, можно. Подруге помочь – дело хорошее.

– А мастером к нам не хотите пойти на группу бухгалтеров?

– Так вы же сказали…

– Ну да, сказал, что «мест нет», но сегодня выяснилось, что мастер скоро уходит в декрет.

– Ну что, готовы приступить, у вас ведь профильное образование?

– Да, высшее экономическое. Незаконченное пока, ФИНЭК.

– Это хорошо, вы нам подходите. Приходите в отдел кадров с документами завтра с утра.

Короче, меня взяли, и я была о-о-очень счастлива! Больше не нужно было работать бухгалтером, и можно не уезжать из общежития. Но меня ждали сюрпризы внутреннего характера. Оказалось, не всё так просто, как казалось.

Жанна, беременная мастер, скрывала факт беременности до последнего. Меня взяли на группу параллельно с ней и разделили наши ставки. Из-за этого её зарплата «пострадала». Группа девушек-бухгалтеров резко разделилась на два лагеря. Часть поддерживала Жанну, а другая часть – меня. Началось внутреннее противостояние. Ощущалось это непросто, в воздухе витало напряжение внутригруппового конфликта.

Когда Жанна ушла в законный декрет, стало полегче. Её группе поддержки не обязательно было показывать ярое неприятие в мою сторону.

Постепенно девчонки привыкли, и мы стали, как родные. Всё, что давали мне в университете, я несла свои крошкам в училище, параллельно разрабатывала планы и программы, готового ничего не было. Со второго года, по совету коллег, я перебралась в преподаватели. Мне «выдали» несколько предметов: бухгалтерский учёт, экономика, финансы и анализ, до кучи ещё обществознание и охрану труда. Иногда выходила заменить учителя по английскому, но это неофициально.

Четыре с половиной года пролетели незаметно, у нас был очень хороший, молодой и дружный коллектив. Владимир Сергеевич собирал нас, как бриллианты, некоторые особо одарённые студенты оставались мастерами после учёбы и сразу поступали в институт, на "вышку". Директор очень гордился нами, поддерживал и интересовался личным.

– Ну что, Ольга, как дела у тебя? Расул не обижает, всё хорошо?

Расул, теперь уже мой муж, устроился вместе со мной, его взяли мастером к столярам-краснодеревщикам. У него, правда, хорошо получалось, приносил домой разные красивые деревянные штучки.

Всё шло неплохо, пока Расул не начал потихоньку спиваться. Вечерами мы часто сидели на нашей общежитской кухне, вместе готовили, выпивали, конечно, иногда. Я не помню, когда всё стало критичным. Помню, что была беременна старшей дочерью, денег не хватало, а Расул приходил пьяным всё чаще. В один из дней он не пришёл с работы, девочки-коллеги, сказали, что его увезли на скорой в институт травматологии.

Он попал в станок. Отрубило почти все пальцы на правой руке.

Дальше всё шло, как в тумане: я беременна, муж на длительной реабилитации без шансов восстановления, инвалид второй группы. Он стал пить ещё больше. Я родила и занималась только ребёнком. Денег не было, только детское пособие. Нужно было как-то жить.

Я достала ножницы, машинку и стала стричь соседей. Постепенно по сарафанному радио ко мне стали приходить жильцы с первого по пятнадцатый этаж общежития. Работы было много, особенно по выходным.

Через полтора года пришел срок выхода на работу. Первое время помогала мама, нянчилась летом с дочкой. С осени она пошла в садик, а я – на работу. Рановато, конечно, но я тогда не видела никакого другого выхода и очень радовалась, что, наконец, могу опять преподавать.

В 2000 году общежитие сняли с баланса училища, и нас опять попросили всех съехать. Пришлось срочно искать новое жильё и новую работу, которая позволит оплатить аренду квартиры.

Об этом расскажу в следующей главе.

Аванти – зеленый свет

Всё, я решила, на фиг бюджет, если я не могу аренду жилья оплачивать. Пора взрослеть, у меня трёхлетняя дочка на руках.

Поначалу было страшно, конечно, искала самое бюджетное. Решила снять комнату рядом с детским садом. Ребёнок только-только привык, менять нельзя. Опять болезни, волна адаптации. Я не могу себе этого позволить.

Как я попала в Аванти, представьте себе, не помню! Видимо, слишком была занята ребёнком и переездом на новое место. Возможно, нашла вакансию. Но я уже хорошо понимала, что мне требовалось:

– гибкий график;

– достойная оплата, с перспективой роста;

– консультативная работа с людьми;

– возможно, что-то связанное с бухгалтерским учётом.

Ну вот, пока писала, вспомнила! Меня порекомендовал в эту компанию «колдун» Толик, мой эзотерический психолог (про него читайте в сборнике «Наш первый год»). Он в Аванти ночным сторожем подрабатывал, а мне недавно помог развестись с мужем.

Я пришла на собеседование к руководителю отдела и, представьте себе, прошла! Меня оставили на испытательный срок.

Первый месяц я проходила какой-то социально-психологический квест, который состоял из постоянных провокаций. Саша Чернов, мой начальник, был не просто проницательным, а видел всех насквозь.

Работа заключалась в том, чтобы ходить к клиентам, в основном бухгалтерам, устанавливать и настраивать программное обеспечение. В трудовой книжке у меня так и было написано: инженер-консультант. Где я – и где инженеры? Ну да ладно, не боги горшки разбивали. И мы справимся.

Первый месяц я, конечно, не ходила ни к каким клиентам, а изучала ПО – программное обеспечение. Ничего не понимала, но потихоньку втянулась, душанбинские компьютерные курсы очень пригодились.