Александра

День Рождения прошел. Василиса пришла со школы, и Александра, конечно, поинтересовалась, был ли там Антон.

– Был.

– И это все? Ну хоть расскажи.

– Что тебя конкретно интересует?

Она бы спросила впрямую – но как? Пришлось ходить вокруг да около – сколько было человек, что кушали, что дарили – и прочая ненужная информация. Александра не стала лезть дочери в душу. Позже, правда, попыталась выяснить, ведет ли Василиса дневник – она сказала, что нет. Это осложняло ситуацию. Что может быть легче – открыть тетрадь и прочитать все, что на душе у твоего ребенка?! О том, что это аморально, Александра не думала. А потом произошло то, что отвлекло ее от беспокойства за дочь.

Его звали Максим. Он потрясающе владел английским. Пришел к ней в группу, чтобы подготовиться к серьезному экзамену и поехать учиться за рубеж. Рассказывал пол-урока, где был и что видел – в свои двадцать один с небольшим он объездил десять стран. Продемонстрировал ошеломленной группе татуировку на спине, сняв футболку прямо на занятии. Пошутил, что в кабинете так жарко, что он не хочет одеваться. В открытую флиртовал со студенткой Юлей, которая, казалось, пришла в такой восторг, что готова была отдаться ему прямо здесь и сейчас. Еще бы – увлекается футболом, играет на барабанах, учится в престижном вузе на гранте, молод, симпатичен. Александра не понимала, в чем заключается ее роль. Как учитель, она точно ничего не могла ему дать. Английский, как он сам говорил, в прошлой жизни точно был ему родным языком. Сначала она им восхищалась – спустя какое-то время он стал ее раздражать. И вряд ли тем, что постоянно опаздывал и не делал домашнее задание – он ни на шаг не отходил от Юли. Однажды ей даже показалось, что они вместе приехали. Забежали, запыхавшиеся. Шептались весь урок о чем-то. После занятия он задержался.

– Можно у Вас спросить?

– По английски – можно.

– Почему Вы так несправедливы к Юлии? Она ведь неплохо занимается. Вы постоянно ее исправляете – а других как будто не замечаете. Мы сегодня опоздали вместе – а Вы ее ругали.

– А Юлия сама не может мне это сказать?

– А ее это не колышет. Ей все равно. Мне просто со стороны виднее.

– Давай ты не будешь говорить, как мне выполнять свою работу, Максим. Я ведь не говорю тебе, что так вести себя на занятии, как ты – непозволительно.

Он потребовал уточнения.

– Пожалуйста – опаздывать на десять минут, снимать футболку на занятии, вообще не замечать преподавателя. Если честно, я вообще думаю, что тебе здесь легко и, поэтому, скучно.

– Хотите намекнуть, что мне не стоит заниматься? Что группа не моя? Так и есть. Наконец-то доперло.

Александра ничего не поняла. Он объяснил.

– Я специально наврал вашим менеджерам. Осознанно тупил на вступительном экзамене. На самом деле, мой уровень, конечно, гораздо выше. И экзамены я легко сдам сам. Вы мне в этом не нужны.

– Для чего ты это делаешь?

– Мне Юля нравится. Увидел ее на каком-то сходняке в компании, затупил, имя не узнал. А потом вспомнил, что она говорила, что английский у Вас в школе изучает. Правда, сказала, что не очень знает, типа средний уровень. Вот такой вот план.

– Понятно. Вот что, дорогой. Любить Юлю – пожалуйста. А на уроке я буду делать то, что хочу. Это моя работа. Кого хочу – того ругаю. Справедливо, заметь, ругаю. Ты плохо влияешь на Юлию – она стала хуже заниматься.

– Зато мы с ней практикуемся вне школы.

Понятно, в чем они там практикуются. Александра разозлилась. Сказала, что ей нужно идти. Еще сказала, что если он будет позволять себе такой тон, она сдаст его с потрохами. Он не испугался. Он платил деньги – и имел право учиться в любой группе, пусть даже в начальной. Типичный мажор.

Через неделю она увидела его во сне. Она стояла перед ним на коленях. Он повелевал ей – и она не сопротивлялась. Она не помнила конкретных действий, слава Богу. Но все равно было неприятно.

Что и говорить о том, что в отношениях с мужем, как назло, наступил разлад. В последнее время они практически не занимались сексом – Владимир ходил к врачу, и ему прописали воздержание. Александра делала вид, что все в порядке. Но его объятия и поцелуи в щечку на ночь казались ей издевательством. Однажды, ложась спать и получив от мужа очередную порцию платонической любви, Александра пошутила:

– Вот и старость наступила?

– Я всего на три года тебя старше, забыла?

– А я не про тебя – про себя, – сказала она.

Отвернулась и заплакала, но так тихо, что он не услышал.

Глава 3

Лея

Когда у преподавателя нет свободного времени – он не рад. Когда у него нет работы – он несчастен. Лея приходила домой в десять вечера – но ее не тяготила занятость. Во-первых она ощущала себя нужной и востребованной. Во-вторых, ей нечем было заняться вне работы. До приезда родителей оставалось пять дней, когда она начала давать частные уроки бывшему. Он действительно платил ей пять тысяч после каждого занятия – правда, за эти пять тысяч задавал миллион вопросов, заставляя отклоняться от программы и страшно раздражая ее этим. Они встречались четыре раза в неделю – это было много. Даже в прошлом они не виделись так часто. Что-то тут было нечисто. Явно, он хотел возобновить эти отношения. Лея проводила часы в раздумьях – она не была уверена, что готова начать все заново. Тогда он так и не пожелал перейти на следующую стадию развития их отношений – сказал, что не может дать ей стабильности, не готов к браку и даже жить к себе позвать не удосужился. Все, что их связывало – это походы в кино, кафе, клубы и секс. Но он мог измениться – прошел год. Наверно, он просто не знает, как сделать шаг навстречу. Она ждала. Подмечала, как он невозмутим и спокоен. Сосредоточен даже. Он делал все, чтобы Лея поверила в то, что он действительно нуждается в английском – но для чего, не говорил.

А на работе у нее был Сергей Половинкин, который мог удостоиться звания «Худший ученик века». Лея не любила ставить крест на ком-то, но понимала – по-хорошему, он необучаем. Просто не может усвоить даже элементарного. Он так и говорил в конце занятия – «Извините за урок, до свидания». На тестировании всегда набирал очень низкий балл. Расстраивался жутко – ей даже казалось, что он готов заплакать. Глаза, обрамленные длинными ресницами, начинали часто-часто моргать. Она усмехалась про себя – надо же, человеку почти тридцать два года, а ведет себя как ребенок. Однажды Лея не выдержала – так ей хотелось его утешить, что она сказала:

– Не переживайте так. Возможно, Вам просто нужно дополнительно заниматься дома – смотреть фильмы на английском, читать тексты, учить слова.

Он внимательно посмотрел на нее.

– А можно Вас спросить – как Вы научились?

– Послушайте, это совсем другое – как можно сравнивать?! Я начала изучать английский в садике в пять лет. Продолжила в школе, потом – в университете, пять лет, с разных сторон. Я уже в десять лет знала, что моя профессия будет связана с ним. Это была любовь – взаимная, к счастью.

– Ну неужели всегда все легко давалось? Никогда ни одной двойки не получили?

– Да были двойки, конечно. Но я делала все, чтобы их исправить. Я посвящала английскому около шести часов каждый день. Представляете? Но это я. Вы – другой человек. Мне было бы гораздо легче, если Вы бы поделились, в чем Ваша цель – Вы говорили, переехать хотите. Я так понимаю, в Америку.

– В Европу, – прервал он. – Как можно скорее.

– Вот поэтому у Вас все так медленно идет – Вы торопитесь чересчур. У меня не было в мыслях – побыстрее, я готова было посвятить английскому хоть всю жизнь. К чему такая спешка? Я, конечно, понимаю, бывают разные ситуации…

– Не понимаете. И не поймете. У меня – уникальный случай. Мне надо срочно уехать.

– Извините, но здесь я бессильна.

– А я Вас и не упрекаю ни в чем. Никогда бы сам не подумал, что так мне этот английский станет нужен.

– А в какую страну?

– В Англию.

– Планируете сдавать экзамены?

– Нет. Просто для общения – элементарно в магазин сходить, не потеряться на улице…

– Тем более, тогда не переживайте. Сможете, закончив начальный уровень.

– А Вы случайно не знаете, что у них там в первом классе проходят?

Лея непонимающе посмотрела на него.

– Ну дети в первом классе… Я в том плане, что на их фоне я, хотя бы, нормально буду смотреться?

– Не знаю насчет их школ ничего, – протянула Лея. Странный он какой-то. А глаза грустные-грустные.

Мария

Мария стала принимать таблетки по настоянию мужа. Делала это скорее демонстративно, со злостью, подчеркивая, что ей это не нужно. Он терпеливо смотрел, кивал головой, гладил ее по голове. Издевался, в общем. Так и стали они поживать – она затаила ненависть в душе, а он делал вид, что этого не замечает. А еще через некоторое время Мария сняла объявление о продаже машины. Глеб очень удивился, когда увидел жену с ключами от машины в руках.

– Ты же вроде как больше не садишься за руль…

– Милый, ты тоже меня когда-то обманул. Считай, что и я тебя.

– То есть, ты опять водишь…

– Да, ты все правильно понял. Я не хочу продавать машину. И я снова за рулем. Мне надоело упрашивать тебя: подвези, подвези.

– Я никогда тебе не отказывал. Мне не в лом.

– Мне просить тебя в лом. У меня есть машина, и я хочу ее водить.

– У нас сейчас с деньгами не очень. Бензин будешь покупать сама – я не дам.

– А когда-то давал? Ну-ка напомни.

Здесь она не слукавила. На свои расходы Мария денег не просила. Не считая того, что машина была куплена на деньги Глеба.

– Маш, ты опять такая крутая? Типа «никто мне не нужен, я сама по себе». Предупреждаю – потом на меня не рассчитывай.

– Намекаешь на то, что близок развод?

– Можешь хорохориться сколько угодно. Не забывай, кто купил тебе машину и на каком условии.

Вот тут загвоздка – Мария условия не помнила. Поинтересоваться не решилась – он бы отругал, что она его не слушает. Может, вообще никакого условия не было – блефовал?

Свобода! Снова она ощущает себя хозяйкой жизни за рулем своей «Хёндай». Снова не опаздывает на работу. Снова носит высоченные шпильки. Снова ей сигналят мужчины – кто просто для того, чтобы привлечь внимание хорошенькой брюнетки за рулем, кто – для того, чтобы упрекнуть в неправильности маневра. Она одинаково относилась и к тем, и другим. Улыбалась первым, под сидением показывала средний палец вторым. Громко включала музыку, чтобы не слышать сигналов. Она на время забыла о желании иметь детей. Глебу это, конечно, было на руку. Чем бы дитя не тешилось… Лишь бы, как говорится, у него не появилось еще одно дитя.

На работе, правда, не все было гладко. Все эти перипетии в семейной жизни ослабили ее интерес к профессии. Она перестала готовиться к занятиям – ее даже стали раздражать ученики. Особенно мужчины. Начались жалобы. Люди, обучающиеся на курсах – те же дети. Как только они чувствуют, что «ими не занимаются», они начинают плакать и кричать. У Марии состоялся неприятный разговор с начальницей. В учительскую она вошла, что называется, понурив голову. Александра заметила.

– Маш, что-то случилось?

– Да, так. Пожаловались на меня.

– Взрослые?

– Да. Мужчины, представляете? Еще хуже баб, сплетники. Видите ли, я им плохо объясняю материал.

– Да не расстраивайтесь. Поговорят – и перестанут.

– Саша, можно Вам личный вопрос? Не связанный с работой. У Вас муж хотел детей?

– Ну наверно, – Александра засмеялась. – Я особо его не спрашивала с Васькой. Забеременела – ему пришлось жениться.

– А со вторым?

– Да как-то вместе планировали. Вроде как девчонка есть, мальчика захотелось…

Заметив ее настроение, Александра спросила:

– Ваш муж не хочет детей?

Мария покачала головой.

– Ни в какую прям?

– Нет. – Мария заплакала.

Александра, не раздумывая, подошла и обняла девушку.

– Ничего, моя хорошая. Все будет хорошо. Значит, пока не время. Ты же еще молодая.

– В следующем году двадцать восемь. Замужем уже почти три года. Его никак не переубедишь. Наверно, я зря жду.

– Мужики поздно в этом плане созревают. Вот мой – в двадцать четыре стал отцом. Так он до сих пор не знает, как воспитывать. С Ромой еще как-то, а дочь вообще с ним не общается. Дневник подпишет ей раз в месяц – и все дела. Так что, не расстраивайся. А лучше вообще его не спрашивай. Поверь мне – сам не попросит. Поставишь перед фактом – никуда не денется. Он на тебе женат, у вас семья. Его родители начнут радоваться за вас – и он смирится, а потом полюбит ребенка.

– Да я уже думала об этом… Но мне кажется – он меня тогда точно бросит.

– Не бросит. Если любит – не бросит.

Александра

Александра поддержала коллегу, ни на секунду не солгав. Так все и было. В двадцать один год она забеременела от двадцатичетырехлетнего студента, с которым познакомилась на дискотеке. Это не была случайная связь – он любил ее. Трогательно и невинно. Это она склонила его тогда к сексу. Он так бы и ходил, сжимая ее руку, по темным аллеям, целовал бы украдкой, изредка кладя руку на ее коленку и заливаясь краской до кончиков ушей. Но однажды Александра пригласила бойфренда на квартиру, которую они снимали с подружкой. Через четыре месяца они поженились. Через десять – родилась Василиса.