Свое горе – самое горькое,
Своя боль – всех больней,
Мне нет дела до города Горького
И меня не волнует Бомбей.
Пусть пишу не стихи я, а плачи,
Пусть не складно, а так, как хочу,
Это лишь для меня что-то значит,
Я в стихах своих громко кричу.
Не хочу, чтоб меня пожалели,
Чтобы все причитали со мной,
Чтобы сдвинулись все параллели
И по швам затрещал шар земной.
Я читаю стихи как молитву
И с надеждой гляжу в монитор,
Слышу песни далекой мотивы,
Стук копыт и мелодию шпор.
В любом романе есть Татьяна,
И для нее есть добрый гений,
Печальный демон без изъяна
С известным именем Евгений.
Татьяне в жизни беззаботной
По нраву быт имений сельских,
Летать ли птицею свободной
Среди лесов, берез карельских.
Что было дальше, всем известно,
О том поведал миру Пушкин,
А наш герой еще ребенок
Ломает на полу игрушки.
Он смог родиться в прошлом веке
В последний день, в последний час,
И все же новым человеком
Мы назовем его сейчас.
Малыш наш русский по рожденью
С французским именем Николь,
Неравнодушен он к варенью,
В его руках большой пистоль.
Он станет точно офицером,
А, может, крупный бизнесмен,
Кто будет мальчику примером,
Сказать не можем мы совсем.
Но точно знаем, что покоя
Не будет знать огромный дом,
Забудут, что это такое,
Поскольку вместе мы живем.
А где-то рядом дочка Настя
В восторг приводит пап и мам,
Она сама по жизни счастье
И скоро будет в гости к нам.
Николь и Настя в том романе
Найдут себе свою судьбу,
Об этом в книжечке в кармане
Я чуть попозже напишу.
Завяжите мне руки рубашкой
И заклейте мне пластырем рот,
Виртуально я буду с рюмашкой
И скажу удивительный тост
Про Сократа, Геракла, Сизифа,
Что в палате со мною лежат,
Про врачиху – ужасная фифа,
На меня не поднимет свой взгляд.
Я нормальный во всех отношениях,
Я танцую, пою и пишу,
Даже в белых своих облачениях
Я совсем ни о чем не прошу.
Знаю, просто никто не поверит,
Что я ночью летаю во сне,
Что я взглядом открою все двери
И на улице выпадет снег.
чего-то вдруг в какой-то год
мела поземка и бродила гадость
я прикрывал от зева рот
была в глазах вечерних радость
за поворотом дальним дом
скрипит в дверях моих пружина
деревья голые кругом
и цвета белого машина
в короткой шубке шла она
моей души совсем не слыша
светила ей с небес луна
и на земле лежала крыша
куда ушел в семнадцать лет
чего искал в пути романтик
того мальчишки уже нет
и ходит во дворе лунатик
вся жизнь была как дивный сон
в ней были взлеты и паденья
мы с нею пели в унисон
и каждый день был днем рожденья
я не люблю букет цветов
прекрасна только единица
и аромат твоих духов
мне часто тихой ночью снится
Я люблю считать моих верблюдов,
По ночам, когда совсем не сплю,
Вот урюк на старом медном блюде,
Я со смаком есть его люблю.
За моей спиной поют барханы,
Мне кальян подаст моя ханум,
Вот в тени сидят седые ханы,
Обсуждая тайны Кара-Кум.
После двух затяжек из кальяна
Мне открылся сладостный Эдем,
Все вокруг покрыто кашей манной,
Я один ее никак не съем.
Я по жизни много где полазил,
Нюхал в городах я жизни дым,
Только лучше всех Европ и Азий
Маленький уютный мой кильдым.
Я молил в обед вчера Аллаха,
Чтоб не слал мне гурий по частям,
Будет целой, и на ней рубаха,
За нее я жизнь свою отдам.
Нет в саду моем цветочков,
В нем живет любимая жена,
Я купил ей сто платочков,
Чтобы быть красивой для меня.
Я люблю считать своих верблюдов,
Словно деньги в пухлом кошельке,
Как фисташки на любимом блюде,
Как красавиц в нашем кишлаке.
Вертолеты трещат, вертолеты дрожат
И трясет в вертолетах приборы,
Я мешками куда-то в угол зажат,
Мы взлетаем, сметая заборы.
Вертолет наш по метру ползет в высоту
В облаках над хребтами Кавказа,
Здесь орлы не летают лишь мы в пустоту
Улетаем по воле приказа.
Мы могли бы лететь по другому пути,
Но Кавказ весь пылает в огне,
Это Див над людьми лишь слегка пошутил,
Обещая всем счастье в горшке на окне.
Улетел навсегда наш ковер-вертолет,
Пусть живут эти люди, как знают,
Может, дети когда-то предъявят им счет,
В чайхане похлебав с водкой чаю.
На вокзалах больших суета,
Кто-то едет, кого-то встречают,
Кто же гонит людей и туда, и сюда
Посидеть у окна с кружкой чая.
Вот буфет, самовар – метра два,
Словно зеркало, видно все в зале,
Все шумят, говорят и гудит голова,
Отражаясь в блестящем металле.
Я бы тоже c толпой побежал,
На какую мне скажут платформу,
И поехал бы снова к своим рубежам,
Не забыв пограничную форму.
Мы лежали с тобой в постели
На исходе дождливого мая,
Где-то птицы в поля полетели
И кино шло о гибели майя.
На меня ты смотрела с печалью,
Вот я встану, надену одежду,
На столе приготовлено к чаю
Я обратно в Сибирь к себе еду.
Мы, возможно, с тобою не встретимся
В этой жизни на нашей планете,
Только знай, что звезда моя светится
Чуть правее летящей кометы.
Догорает свеча,
Наступает рассвет,
Потихоньку пью чай
И в кармане билет.
Я уеду надолго,
Может быть, навсегда,
Меня лечит дорога
И дома-поезда.
Вот сигналит такси,
Не тяжел чемодан,
Я на кухне часы
Отключу словно кран.
Поживешь ты одна
При свободе души,
Мне любые слова
Ты в письме напиши.
Мне его принесет
Проводник поутру,
В нем ковер-самолет
Или то, что не ждут.
Они – как звезды сериалов,
Красавцы, будто на подбор,
С косичкой доктор Генералов
И сестры – дочери синьор.
Они идут Ночным Дозором,
Спасая жизнь, гоня недуг,
Внизу «Газель» урчит мотором,
Почуяв дальнюю беду.
Я их поздравлю с новым летом
И с неба звезды подарю,
Чтоб реже с мнительным поэтом
Встречали раннюю зарю.
Прости, родная, за границу,
Что и живем мы не в раю,
Дом за заставою ютится
В любой деревне на краю.
Пока с тобой мы лейтенанты,
Ты – часть меня, ты – крепкий тыл,
Нам не звонят Кремля куранты,
Но телефон уж зазвонил.
Опять сработка на системе,
А то локатор поймал цель,
И вновь несут сигнал антенны,
И взят лазутчик на прицел.
Я прихожу всегда под утро,
Тихонько, чтоб не разбудить,
Целую пальцы в перламутре
И дочка к папе уж летит.
Меня теплом ты согреваешь,
Я за улыбку в бой готов,
Я на минутку лягу с краю,
Меня разбудишь в семь часов.
Такие нежные минуты
В стихах никак не описать,
Лишь только в молодость вернуться
И по ночам опять не спать.
К девушке с красивыми глазами
Мчится Принц на розовом коне,
И портрет его закатными лучами
Солнышко рисует на окне.
Может, он прискачет рано утром,
Или ждет какой-то добрый знак,
Или он веселым каламбуром
Созывает нищих и зевак.
Станет на минуту трубадуром,
Чтобы прочь прогнать печаль,
Не сверкнешь улыбки перламутром,
Он опять один ускачет вдаль.
Где берутся зловредные бабы,
Где штампуют их бабское зло,
Может, это у них для забавы,
Или это у них ремесло?
Поглядишь, симпатичная дама,
Макияж, каблучок и овал,
И мозгов на две трети стакана,
И повадками как коновал.
И никто б ничего не заметил,
И была бы у славы в чести,
Только черт ее рангом отметил,
Дал начальничью ношу нести.
И лицо сразу сделалось рожею,
Сквозь людей ясновидящий взгляд,
А когда-то казалась пригожею
И не нужен был яркий наряд.
Верно, Бог там чего недоделал,
Или что-то его отвлекло,
Чтоб змея на людей не шипела,
Посадите ее за стекло.
Про мячик, в речку убежавший,
Про стерву с чашкой горьких слез
Писали все, но настоящий
Никто не задал нам вопрос:
Где наша стерва обитает,
В каких краях, в каких чинах,
Играет в мячик иль пинает
Туфлями пыль где-то в Чанах.
А, может, в юбке по колено
Себе обтянет туго зад,
Лицо, как будто у мурены
И в пол упертый злобный взгляд.
У этой стервы нет подружек,
Все – креатура, должники,
За день рожденья много кружек
Поднимут быстро мужики.
Хлебнут, закусят, разойдутся,
Забудут сразу, где кто был,
И как мне хочется вернуться
Туда, где мячик в речке плыл.
Я никогда ее не видел,
Она всегда исподтишка
Всем плачет: я ее обидел,
Не посвятив совсем стишка.
Стихи хотела – посвящаю,
Читай их ночью или днем,
Добавить можешь к чашке чая,
Ах, к кофе, чай-то мы не пьем.
Когда представится возможность,
Я поменяю свой маршрут,
Когда же будет мне не сложно,
В глаза тебе тогда взгляну,
Тогда поймешь, что одинокой
Ты обрекаешь жизнь свою,
Ты не родилась однобокой
И не сидела на краю.
И если имя твое спросят,
Все скажут точно в тот же час,
Смеяться сразу люди бросят
И я жалею тоже вас.
Расскажу вам про сало и водку,
Это вам не шашлык для вина,
После бани не выпьешь ты стопку,
Грипп, простуда, здоровью хана.
Если орден за что-то получишь,
Нужно водкой награду обмыть,
Враз засветит серебряный лучик,
Сразу видно героя страны.
Если сын народится иль дочка,
Это праздник для каждой семьи,
И вина выпивается бочка,
Начинают в обед и кончают к семи.
И любую для дома покупку
Не обмыть за столом – это грех,
Враз порвешь сапоги или куртку
И на шубе повылезет мех.
И на свадьбе, то дело святое,
На десятом свалиться тосте,
Чтобы счастье жило молодое,
Им с сорокой привет на хвосте.
И поминки проходят как праздник,
То при пляске порвется баян,
И покойник большой был проказник:
Мы потомки больших обезьян.
Так всегда по России ведется,
Где веселие – там питиё,
Будет водка – и повод найдется,
И все горе идет от неё.
О проекте
О подписке
Другие проекты