Глава 4

Я откинулся в кресле, которое пахло свежим деревом (рабочие "Созидателя" постарались на славу, обновив обстановку в моём отремонтированном кабинете), и потёр виски. Совещания… Бесконечные собрания, обсуждения, споры… И каждый тянет одеяло на себя. Аристократия, блин!

В кабинете собрался весь цвет Лихтенштейна.

Скала, мой невозмутимый глава гвардии, стоял у стены, скрестив руки на своей широченной груди, и сверлил взглядом какого-то нервного графа, который уже минут пять пытался доказать, что установка ПВО на его родовом поместье – это "нарушение исторического облика" и вообще "покушение на святое". Дядя Киря явно прикидывал, сколько секунд ему понадобится, чтобы свернуть этому недотёпе шею.

Рядом с ним Оракул, он же Николай Михайлович Соболев, мой новый (и, надеюсь, последний) глава Тайной Службы, с невозмутимым видом пил кофеёк из термокружки. Привычка говорить правду в лицо у него никуда не делась, так что половина из присутствующих его тихо ненавидела.

Аристократы… Ну, тут всё как обычно. Графы Шенк и Рихтер, мои верные союзники, сидели рядом, кивая моим словам. Гордеев, Волынский и другие – тоже были за всё хорошее против всё плохого.

А вот несколько представителей Родов помельче – молча, но очень старательно делали умные лица. Как будто у них уже запор неделю.

– Господин Вавилонский, – снова завёл своё граф-нытик (как я его про себя окрестил), – но ведь это же просто кощунство! Представьте: радары на фоне готических шпилей моего замка! Это же всё равно что приделать пушки к карете.

– И что? – с недоумением посмотрел на него Оракул, делая очередной глоток кофе. – Вы считаете, что современные крылатые ракеты оценят вашу эстетику и облетят стороной?

Граф побледнел. Скала чуть заметно улыбнулся. А я мысленно поаплодировал Николаю Михайловичу: умеет старик разрядить обстановку, пусть и не самыми дипломатичными способами.

Но больше всего меня сейчас забавлял граф Голодрига – типичный представитель "старой гвардии": пузо, лысина, золотая цепь на шее толщиной с якорную, и вечно недовольное выражение лица. Именно он начал брызгать слюной, возмущаясь присутствием на нашем "военном совете" начальника коммунальных служб.

Да-да, вы не ослышались. Афанасий Николаевич Борщов – лысоватый мужичок в скромном костюмчике, с лицом, на котором навсегда застыло выражение вселенской усталости (видимо, работа такая), сидел на краешке стула и изо всех сил старался слиться со стенами.

– Прошу прощения, господин Вавилонский, – пафосно произнёс Голодрига, поправляя свой галстук, – но я не совсем понимаю, что здесь делает этот человек? – он брезгливо кивнул в сторону Борщова. – Мы тут, вроде как, вопросы государственной важности решаем, а не обсуждаем, когда мусор вывезут!

– А вы, граф, похоже, считаете, что мусор сам себя вывезет? – я заметил в потолке небольшую трещинку, оставшуюся после встречи с Ликвидатором, и щёлкнул пальцами, чтобы она "затянулась". – Или что трубы в городе сами собой чинятся? Афанасий Николаевич, между прочим, знает этот город получше нас с вами. Он знает каждую трубу, каждый люк и подвал. И в отличие от некоторых, – я многозначительно посмотрел на Голодригу, – он не бежал, когда запахло жареным, а остался и навёл порядок в коммунальном хозяйстве после всего того бардака, что устроил бывший князь и его подельники.

– Но он же работал на Бобшильда! – возмутился Голодрига. – Говорят, он там такие схемы мутил с трубами…

– Говорят, в Москве кур доят, – вмешался Оракул, доставая из папки потёртое досье. – Так, слушаем сюда, господа хорошие. Афанасий Николаевич Борщов. Возраст – пятьдесят два года. Образование – высшее техническое, сантехник восьмидесятого уровня. В прошлой жизни – вероятно, бобёр-переросток, судя по любви к гидротехническим сооружениям, – тут Соболев с усмешкой добавил: – Но это не точно, в досье об этом ничего не сказано. При Бобшильде действительно занимал должность заместителя начальника по коммунальным вопросам. Но! По имеющимся данным, в крупных хищениях лично не замечен. После бегства бывшего князя взял на себя руководство всей системой ЖКХ, предотвратил полный коллапс городского водоснабжения и заодно закопал в асфальт пару особо рьяных воришек из бывшей администрации. Не буквально, разумеется, – Николай Михайлович поднял глаза на Борщова. – Или буквально?

Афанасий Николаевич только устало вздохнул.

– Это слухи, – сухо сказал он. – Хотя стоило бы.

– Короче, пока все занимались своими делами, он город от полного затопления дерьмом спасал. Резюме: профессионал со связями в нужных местах (подвалах, чердаках, коллекторах), знает каждую трубу в Вадуце, как свои пять пальцев. Компетентен. Надёжен (относительно). Лояльность к новому режиму – присутствует (особенно после того, как ему зарплату повысили). Рекомендую к использованию по назначению.

Голодрига заткнулся, надулся, как индюк, но возразить не посмел. Все знали – если Оракул сказал "надёжный", значит, так оно и есть. Этот старик обман за версту чует.

Я кивнул.

– Я лично пригласил Борщова. И я ему доверяю. Потому что, пока некоторые тут языками чесали, он делом занимался. Так что попрошу без наездов. Афанасий Николаевич, вам слово! Только коротко, без лирики про протёкшие краны.

Борщов вскочил, отчего стул под ним жалобно скрипнул.

– А я чё? Я ничё! – затараторил он. – Работаем! Чиним! Стараемся! Только вот… материалов не хватает. И люди устали. А тут ещё эти… Тени! Они ж теперь и в канализации шастают! Вон намедни слесарь Петрович полез люк чинить, а оттуда как выскочит! Еле ноги унёс, честное слово! Говорит, чуть инфаркт не схватил. Миокарда, говорит… вот такого! – Борщов развёл руками, показывая, видимо, размер того самого миокарда.

– Спасибо, Афанасий Николаевич, присаживайтесь, – я постарался сдержать улыбку. – Как раз по поводу Теней я вас и позвал. Потому что у меня есть план, как превратить наш любимый Вадуц в зону, недружелюбную для всякой нечисти.

Я щёлкнул пальцами, и гвардейцы внесли в зал несколько больших деревянных ящиков.

– Внимание, господа! Эксклюзив! Новинка сезона! – я открыл один из ящиков.

Внутри, на мягкой подкладке, лежали десятки сфер, размером с крупное яблоко, сделанные из переливающегося зелёным светом материала. Это был нефрит, но не простой, а "заряженный" моей энергией и магией земли.

– Что это за шары для боулинга? – не удержался от вопроса Голодрига.

– Это, граф, наше новое оружие против Теней, – пояснил я. – Големы, конечно, молодцы, но их на всех не хватит. Да и Тени, как вы заметили, становятся всё хитрее и сильнее. Поэтому нам нужна система, которая будет защищать реально весь город.

Я взял одну из сфер. Она приятно холодила ладонь и слегка вибрировала.

– Эти сферы – концентраторы нефритовой энергии.

Я подошёл к большой карте Вадуца, висевшей на стене. На ней красными точками были отмечены десятки мест – подвалы, чердаки, заброшенные квартиры, даже некоторые канализационные люки.

– Видите эти точки? Мы с графиней Разумовской немного поработали. Создали по всему городу сеть тайных ниш. В подвалах, на чердаках, за фальшивыми стенами… В самых неожиданных местах.

– И как это будет работать? – поинтересовался Гордеев.

– Принцип простой, как валенок, – объяснил я. – Сфера создаёт вокруг себя поле. Невидимое, но очень неприятное для Теней. Чем ближе Тень к сфере, тем ей хреновее. А если она сунется прямо в здание, где спрятана сфера, или, чего лучше, в саму нишу… Ну, скажем так, для слабеньких и средних Теней это будет как микроволновка для хомячка. Мощные, конечно, выдержат, но им тоже поплохеет. Ослабнут, затормозятся… А там уже и Тенеборцы подоспеют или мои големы.

Я достал из ящика стола связки ключей. Странных таких, старинного вида, с витиеватыми узорами.

– Вот ключи от ниш. Каждый ключ – уникальный, подходит только к одной сфере. Используйте в соответствии со схемами. Афанасий Николаевич, – я протянул ему связку, – теперь это под вашим контролем. А также поручаю вам дополнить схему новыми точками, где в последствии мы сделаем ещё больше ниш.

Борщов аж засиял от важности.

– Будет сделано, господин Вавилонский! В лучшем виде!

– Гвардия и Тайный Отдел, – я повернулся к Скале и Оракулу, – обеспечьте охрану и выполнение. Никто не должен знать об этих нишах, кроме нас. И Тенеборцев, конечно. Им эта информация жизненно необходима. Если что, они смогут заманить Тень в ловушку или сами укрыться в безопасном месте.

– Почему так секретно? – спросил Шенк. – Может, наоборот, стоит рассказать об этом людям? Пусть все понимают, что они под защитой.

– Нам нужно, чтобы враг не знал, где именно находятся эти "подарочки", – пояснил я. – Пусть гадают. Пусть боятся заходить в каждый дом. И ещё этих сфер пока мало. Я, конечно, работаю над этим, но процесс долгий и энергозатратный. Так что использовать их нужно с умом.

– Кстати, Теодор, а что с вашим големом? – спросил граф Рихтер. – Ну, с тем, который Абаддон? Говорят, он после нападения на графиню Разумовскую какой-то… нервный стал?

Я мысленно усмехнулся. "Нервный" – это ещё мягко сказано. Абаддон был в ярости. Он, генерал штурмовых легионов, почти пропустил покушение на Настю! Для него, с его перфекционизмом и железной дисциплиной, это был личный провал. Он считал, что подвёл меня.

Да, Абаддон был идеальным генералом. Жёстким, требовательным, способным командовать кем угодно – людьми, големами, тварями, хоть пьяной командой "пивняков", если понадобится. Но он терпеть не мог хаоса и беспорядка. А текущая ситуация в Лихтенштейне, с этими Тенями, повстанцами и прочей нечистью, его просто "клинила". Он хотел чётких приказов, ясных целей и полного контроля. А тут – сплошная импровизация.

– С Абаддоном всё в порядке, – ответил я. – Просто он очень ответственно относится к своим обязанностям. И переживает за безопасность графини. Но у него сейчас другая задача – он занят поиском Теней.

– А что насчёт второго? – вдруг спросил Голодрига. – Магнуса? Почему он не помог графине? Он же вроде как тоже сильный?

– Потому что я запретил ему вмешиваться, – коротко ответил я.

Про себя же подумал: "Ага, щас! Чтобы он там всё разнёс к чертям?". Если бы он вмешался, то от торгового центра, где напали на Настю, остались бы только руины. Он же мастер "перестараться". Отправить ракетный залп туда, где достаточно одного выстрела из пистолета – это в его стиле. Нет уж, спасибо. Пусть лучше занимается тем, что у него получается лучше всего – калибровкой.

Прямо сейчас Магнус сидел в Башне Четырёх Стихий и проводил сложнейшие расчёты. Траектория полёта снарядов, скорость и направление ветра, плотность и влажность воздуха… даже фазы луны, наверное – всё это он учитывал, чтобы обеспечить максимальную точность стрельбы из защитных орудий, которые я планировал установить на всех тринадцати башнях. Чтобы каждый выстрел был точным, как у снайпера. Работа ювелирная, требует полной концентрации. Так что ему сейчас некогда отвлекаться.

– Но может, всё-таки стоит усилить охрану графини Разумовской? – не унимался Голодрига. – Ну, там, запереть её дома, приставить побольше гвардейцев… Для её же блага!

Я резко повернулся к нему. Мой взгляд, видимо, был не очень дружелюбным, потому что он тут же сжался.

– Граф, – сказал я ледяным тоном. – Вы предлагаете мне запереть любимую девушку в золотой клетке? "Ради её же блага"?

– Ну… я просто подумал… – пролепетал Голодрига.

– Так вот, не думайте! – отрезал я. – Настя – свободный человек. И она сама решает, где ей быть и что делать. А моя задача – защитить её. Не спрятать, а защитить! Разницу улавливаете?

Граф торопливо закивал.

– Вот и отлично. Итак, господа, план ясен? Вопросы есть?

Вопросов больше не было. Совещание закончилось. Теперь предстояло самое сложное – воплотить всё это в жизнь. Быстро и без шума. Пока Тени и их кукловоды не придумали какую-нибудь новую пакость.

Ну что, работа закипела! Афанасий Николаевич Борщов, наш незаменимый начальник коммунальных служб, развернул бурную деятельность. Его "орлы" (как он ласково называл своих слесарей и сантехников) сновали по всему Вадуцу, как муравьи, открывая нужные подвалы, чердаки и коллекторы.

Скала с гвардейцами и "Альфой" обеспечивали прикрытие, отгоняя любопытных и отстреливая редких Теней, которые всё-таки решались сунуться в город. А Оракул, как и подобает главе Тайной Службы, дёргал за невидимые ниточки, собирая информацию и выявляя потенциальные угрозы.

Я же, как истинный Архитектор (скромность – моё второе имя!), занимался самым главным – клепал нефритовые сферы. Работа, скажу я вам, не из лёгких. Требует предельной концентрации и энергии, как у небольшой атомной электростанции. Но я справлялся. Чай, не первый раз магией балуюсь.

К вечеру первая часть сфер была уже размещена по своим нишам. Вадуц, сам того не ведая, потихоньку превращался в огромную ловушку для Теней.

* * *

– Ну что, красавцы, – пробормотал я, откидывая крышку. – Будем знакомиться поближе?

Двенадцать красных масок скалились на меня со дна ящика. Одиннадцать вели себя смирно, как первоклашки на линейке – лежали себе, слегка пульсировали демонической энергией и терпеливо ждали своей участи. А вот двенадцатая – та самая, которую я снял с того бедолаги, выёживалась.

Она вибрировала, дёргалась, и вообще всячески демонстрировала своё "иди-нафиг-или-я-тебя-сожру". Явно не была настроена на диалог.

– Ну-ну, – пробормотал я, откладывая полировочную тряпочку. – Упрямая, значит? Не хочешь по-хорошему? Ладно, применим стрессовую терапию по методу одного моего старого знакомого. Очень убедительный был товарищ. Особенно когда речь шла о демонах.

Я активировал Дар. Воздух вокруг меня заискрился, а над головой, сплетаясь из золотистых нитей, сформировалась руническая диадема. Не то чтобы она была нужна для дела, но выглядело пафосно. А демоны, они пафос уважают. Ну, или боятся. Что, в принципе, одно и то же.

Я протянул руку к упрямой маске. Пальцы зависли в миллиметре над её поверхностью, и я почувствовал, как она задрожала ещё сильнее, пытаясь вырваться из невидимых тисков моей воли.

– Тихо, – прошептал я. – Сейчас не будет больно. Но очень поучительно. Смотри и запоминай.