Выглянув на следующее утро в окно, Лара с грустью убедилась, что от вчерашней рождественской сказки не осталось и следа. Еще не рассвело, но и в рассеянном свете фонарей было прекрасно видно, что роскошный снегопад превратился в мелкий противный дождь. Пышные сугробы сдулись и заметно просели, ветви деревьев, вчера так красиво одетые инеем, оголились и промокли, а градусник сообщил, что температура поднялась на несколько делений выше нуля. В такую погоду остаться бы дома, налить свежезаваренного чаю в любимую большую кружку с Эйфелевой башней, забраться с ногами на диван, завернуться в теплый плед и смотреть целый день какой-нибудь уютный сериал про красивую любовь… Но работающий человек не может позволить себе подобной роскоши в будний день. Хочешь не хочешь, – а нужно одеваться, причесываться, накладывать макияж и выдвигаться в офис. И лучше бы пораньше, потому что на дорогах наверняка будут пробки.
Лара лениво поплелась в ванную, чувствуя себя усталой, разбитой и несчастной. Отчего это так бывает – чем лучше проведешь время накануне, тем паршивее становится на другой день? И дело совсем не в похмелье, нет у нее никакого похмелья, они и выпили-то вчера с девчонками всего ничего, пару бутылок легкого сухого вина на троих. А вот муторно на душе, тошно, и отчего-то так жаль себя…
Насчет пробок Лариса как в воду глядела. Сегодня всемогущий Невский проспект оказался бессилен перед сотнями, а может, и тысячами машин, которые словно затеяли игру «в паровозик» и замерли в бесконечно длинном хвосте. Вереница автомобилей тянулась от Гостиного Двора до самой Невы.
Стоять в пробке – удовольствие ниже среднего. Тем более в такую погоду, когда не покидает чувство, что на дворе не конец декабря, а ноябрь. На фоне дождя и слякоти новогоднее убранство улиц и витрин казалось какой-то насмешкой – не то что вчера…
Утро уже вступило в свои права, но на улице все еще было темно. Ветер усиливался, свинцовые тучи опустились до самых крыш, а стилизованные под старину фонари склонили матово-золотистые головы над тротуарами, словно понимая, что все равно бессильны перед туманом и непогодой. Наступавший день явно не сулил ничего хорошего…
«Ладно, что это я расклеилась?» – отчитала сама себя Лариса. В конце концов, ей не хуже, а даже во многом лучше, чем другим. По крайней мере, она не должна топать по лужам, кутаясь в пальто и пытаясь хоть как-то спрятаться от мокрого снега и ветра, а может сидеть в сухой и теплой машине. Она молода и здорова, она едет на работу, и не просто на работу, а на работу любимую, интересную и хорошо оплачиваемую. У нее есть чудесные подруги, с которыми она вчера все-таки сумела повидаться, несмотря на то что все они очень заняты. К тому же скоро Новый год и длинные каникулы, которые она проведет не где-нибудь, а в Доминикане. Обычно Лара ездила на зимние праздники в Европу, но в этом году ее посетила идея встретить Новый год на пляже под пальмами. Это наверняка будет здорово, даже несмотря на то, что компанию для поездки найти так и не удалось. Ну ничего, компания наверняка отыщется на месте, за этим дело не станет. Путешествие уже не за горами, самолет вылетает послезавтра, тридцатого декабря, в восемь вечера. Завтра последний рабочий день, а вечером корпоратив в шикарном ресторане на Большой Морской. Правда, Лара еще не решила, пойдет туда или нет. Последнее время тусовки и вечеринки, которые она раньше так любила, стали казаться однообразными и все более унылыми. Праздники чудесны в детстве и радостны в юности, но когда становишься взрослым, они только добавляют забот, которых и в будни более чем хватает.
Плотный поток машин по-прежнему едва-едва двигался. От скуки Лара включила радио и тут же пожалела об этом: на трех волнах подряд ведущие бодрыми голосами вещали, что Новый год – семейный праздник, и встречать его надо в кругу родных и близких. Ларисе на это оставалось только горько вздохнуть. Что греха таить, она просто мечтала бы провести рождественские каникулы в кругу семьи. Вот только семьи, увы, никакой не имелось…
Родилась и выросла Лариса в Луге, маленьком городе Ленинградской области, в семье, как это называется, «матери-одиночки» – хотя это словосочетание и звучит до крайности нелепо. Какое же это одиночество, когда у тебя есть ребенок? Отца своего Лара знала только по единственной фотографии – выцветшему от времени групповому черно-белому снимку, запечатлевшему большую компанию у костра на лесной поляне. Мама говорила, что Ларисин отец был инженером на местном заводе и еще до рождения дочери они развелись, и муж навсегда уехал из города, не оставив адреса, и больше не появлялся в ее жизни, так что даже не знал, что у него есть ребенок. И как, наверное, все дети, волею судьбы оказавшиеся в подобной ситуации, маленькая Лара мечтала, что однажды папа все-таки вернется к ним, они станут жить втроем и будут очень счастливы. Но годы шли, а отец все не возвращался. И у Ларисы появилась другая мечта – разыскать его. Начиная осваивать Интернет, она первым делом вбивала в строки поисковиков и соцсетей отцовские имя и фамилию – но безрезультатно. Только после маминой смерти, разбирая семейные архивы, Лара узнала, что ее родители не были женаты. Никаких свидетельств, ни о браке, ни о разводе в документах не обнаружилось. И фамилия, которую Лара носила и всю жизнь считала отцовской, оказалась маминой девичьей. Так что никакого Дьяконова Вячеслава Михайловича и не существовало на свете. Того, кто стал ее отцом, скорее всего, даже звали по-другому. Но как – Ларисе уже не узнать. Эту тайну, как выражались в старинных романах, ее мама унесла с собой в могилу.
Зато мама у Ларисы была чудесная. Как ни странно это может прозвучать, но детство выросшей в неполной семье Лары было гораздо счастливее, чем детство многих ее сверстников, у которых имелись и мама, и папа. Никаких ссор, скандалов, ругани. И все время вместе, либо вдвоем, либо с мамиными учениками – та была учительницей физики в средней школе. Лариса росла послушным и спокойным ребенком, она с раннего детства могла подолгу сидеть молча, не требуя внимания, тихонько рисуя или играя где-нибудь в уголке или на последней парте, пока у мамы шел педсовет или классный час. А уж когда девочка выучилась читать (на тот момент Ларе было всего четыре года), Елена Владимировна навсегда забыла о вопросе, чем бы занять дочку. Читала Лариса запоем и практически все подряд, не деля книги по принципу «это мне интересно, а это нет». Были, конечно, и фавориты, но и то, что не попадало в их число, все равно дочитывалось до последней страницы, и только после этого девочка решала, понравилась ей книга или нет.
Вся жизнь маленькой семьи вращалась вокруг школы, и первые пятнадцать лет своей жизни Лара не сомневалась, что тоже станет учительницей, как мама. Лишь в десятом классе она осмелилась признаться самой себе, что математика и физика ей действительно нравятся, а вот работать с детьми не тянет. Детей Лариса любила, но не настолько, чтобы посвятить им жизнь. Во всяком случае, чужим. Своим-то другое дело…
Лара боялась, что выбор ею другой профессии огорчит маму, но тревоги оказались совершенно напрасны, Елена Владимировна только одобрила решение дочери.
«И правильно, – сказала она. – Быть учителем, сама знаешь, непросто. Без истинного призвания в нашей профессии делать нечего. А с математическим или физическим образованием ты всегда сможешь найти хорошую работу. Да и зарплату повыше учительской».
То, что Лариса обязательно будет учиться в Питере, мама с дочкой решили еще давным-давно, оставалось только выбрать вуз. И пока старшеклассница Лариса грезила о Санкт-Петербургском университете, Елена Владимировна рассуждала более практично и искала способы обеспечить дочке платное обучение. Увы, таких способов не нашлось, Ларе пришлось рассчитывать только на собственные силы. И она несколько лет, что называется, рыла носом землю, готовясь к вступительным экзаменам. И мама, и дочка понимали – то, что Лариса лучшая в классе по точным наукам, то, что она уверенно идет на медаль и побеждает на олимпиадах, все равно мало что значит. Это играет роль здесь, в школе маленького города Луги. А в Петербурге будет по-другому, там таких «лучших» может оказаться до десятка человек на место.
Вообще-то Питер от Луги не так уж далеко, всего два часа на электричке или автобусе. Лара много раз бывала в Северной столице, привыкла к дороге и собиралась каждый день ездить на занятия в институт из дома, но мама решительно воспротивилась.
«Нет, дочка, это не вариант, – заявила Елена Владимировна. – Два часа до Петербурга, да потом еще по городу… Получится как минимум пять, а то и шесть часов на дорогу. Раз в неделю это еще куда ни шло, но каждый день выдержать невозможно. Тебе потребуется общежитие».
После этих слов шестнадцатилетняя Лариса всерьез испугалась. Бесшабашная жизнь в общаге, где, как ей представлялось, царят исключительно свободные нравы, где круглые сутки дым коромыслом и «веселье» с громкой музыкой и выпивкой, а то и что похуже, казалась скромной девочке если не кошмаром, то, во всяком случае, чем-то чуждым и для нее неприемлемым. В подростковом возрасте Лара была застенчивой, не слишком общительной и очень домашней девочкой, даже в летний лагерь одна никогда не ездила, всегда только с мамой. Как же она покинет родной дом, где все так привычно, где вокруг ее любимые книги и любимые комнатные цветы? Как будет жить сама, без мамы, в чужом городе, под одной крышей с толпой незнакомой молодежи? Однако Лариса прекрасно понимала, что Елена Владимировна права. Из Луги в петербургский институт не наездишься. И дала себе слово, что справится. Чего бы ей это ни стоило.
В Питер они отправились втроем – Лара, Даша и Алена. С жизнерадостной хохотушкой Дашкой Федотчевой Лариса дружила еще с детского сада, Алена Рябова примкнула к ним уже гораздо позже, в старших классах. У нее, как и у Ларисы, имелась заветная мечта – Алена отлично шила и хотела стать дизайнером одежды. У Дашки с заветной мечтой было не так однозначно, и ехала она не столько за ней, сколько за компанию с подругами – манили огни большого города. Зато у Даши нашлась в Питере родственница, которая жила одна в двух комнатах коммуналки и пустила к себе девочек за чисто символическую плату. Так что, во всяком случае на первое время, обошлось без общежития, и Лариса вздохнула с облегчением.
Будучи медалисткой и победительницей олимпиад, Лара по правилам тех лет могла подать документы в несколько вузов сразу, и это оказалось очень кстати. Потому что на математический факультет СПбУ она не попала, но зато поступила в Технический университет точной механики и оптики. И считала, что ей очень повезло – хотя и Дашка, и Алена наперебой уверяли, что дело тут не в везении. То, что Лариса хорошо прошла вступительные испытания, по их мнению, было лишь только ее собственной заслугой. Им обеим удача в то лето не улыбнулась. Алене для поступления не хватило баллов, а Дашка вообще вылетела после первого экзамена, но зато тут же нашла работу – официанткой в близлежащем кафе, куда потом пристроила и Алену.
К удивлению Лары, учиться в университете оказалось не так трудно, как она опасалась. И в общем и целом еще интереснее, чем ей представлялось. Встречались, разумеется, и нелюбимые предметы, и неприятные преподаватели, но от курса к курсу неинтересных дисциплин становилось все меньше, а преподы, даже те, о которых ходила слава злых, вредных и лютых, в большинстве своем благоволили к умной, старательной и искренне увлеченной учебой студентке.
В студенческие годы почти все «приезжие» думают о том, как бы попрочнее закрепиться в городе, где они учатся. Конечно, думала о будущем и Лариса, понимавшая, что работу по специальности она в родной Луге не найдет. И не только думала, но и двигалась в нужном направлении, однако искала при этом не жениха с питерской пропиской, а хорошую работу – желательно интересную и обязательно с достаточной зарплатой, чтобы хватало на съемное жилье. Тогда со временем можно будет перевезти в Питер и маму, без которой она все еще очень скучала и вместе с которой проводила все праздники и бо́льшую часть выходных.
Поиски были нелегкими, но в конце концов все-таки увенчались успехом. В середине пятого курса Лара сумела устроиться секретарем в одну из самых крупных питерских фирм, занимающихся охранными системами. Писать диплом приходилось вечерами и ночами, а защищать его во время отпуска, взятого за свой счет, – но зато к окончанию университета Лара уже была неплохо трудоустроена, а не вышла из дверей вуза в неизвестность, как это часто бывает с молодыми специалистами.
О проекте
О подписке
Другие проекты