– Получается, что мошенничество Мутото, помогло нам избежать крупного скандала, – – заключил Окойе. – Как ты думаешь, это наши новые друзья-англичане?

– Точно нет, – Бенъярд уверенно замотал головой. – Их агент помог мне с вывозом оружия и сопровождали прямо до нашей границы.

– Даже так, – потянул доктор.

– А где ты взял грузовики?

– Нанял в Уарри через фирму «Соваж». Она принадлежит Мариту Гомаду, отставному подполковнику из Конго. Он работает на англичан. Его люди на четырёх грузовиках сопровождали меня до развилки Равнинной дороги.

– Подожди, как это? Вы нелегально пересекли нашу границу?

– Вовсе нет. Совсем легально. «Соваж» имеет разрешение на пограничную торговлю. Они пересекли границу под предлогом скупки фруктов в Стране Кайя и заплатили налог за пересечение границы лейтенанту Слиту.

– Налог или взятку?

– Честно говоря, не знаю. Пусть разбирается Дусон…

– А почему ты не открылся Слиту?

– А на фиг нам огласка? Гебе решил бы обыскать наши грузовики и задержал нас на пару часов, проверяя остальные машины. А так ни он, ни его люди даже в кузов не заглянули…

– Ну ты даешь, Генри! Не ожидал!

– Я сам не ожидал от себя такого. Кстати грузовики надо будет чем-нибудь загрузить, чтобы не вызвать подозрение на Гвианской границе. Сегодня в полночь там должно быть шесть грузовиков, загруженных нашими продуктами.

– Я думаю, что бананы подойдут?

– Угу, – Бенъярд утвердительно кивнул головой. – Деньги за груз будут перечислены в банк на счёт нашего казначейства. Всё уже согласовано.

– А не обманут?

– А кокой им сейчас в этом смысл?

– Верно. Послушай, а что с Мутото.

– Не знаю, – пожал Бенъярд плечами. – С прошлого утра его никто в Уарри не видел. Думаю, пустился в бега…

– Ну теперь всё более или менее ясно. Только что теперь с поставкой оружия, которое нам обещали англичане.

– Они обещали решить вопрос в кратчайшие сроки.

– Это хорошо. А теперь я хочу с тобой переговорить о новой должности. В результате самоубийства Шеннона место начальника жандармерии вакантно. Я хотел бы предложить его тебе.

– Мне? А почему не назначить на эту должность Пренка? Он гораздо опытнее меня.

– Он – хороший человек, но чистоплюй. Я его, пожалуй, назначу министром внутренних дел. Очень даже хорошо получится. К тому же он сопредседатель Ассамблеи.

– А Хорос?

– Он получит место министра безопасности.

– Зачем тебе это было надо, Вайянт? Зачем плодить министров? Лучше отдай Хоросу внутренние дела, а Кзура сделай вице-президентом. Министерство безопасности вообще не нужно…

– У тебя светлая голова, Генри! Я так и поступлю! Только Пренк не станет вице-президентом. Помнишь то заседание Госсовета, где он устроил обструкцию?

Бенъярд кивнул головой и прикрыл глаза. Он никогда лично не участвовал в этих заседаниях, но прекрасно знал со слов его участников, что произошло. В тот раз Пренк сорвал введение карательных мер против спекулянтов и заставил доктора пойти на попятную. По-видимому, Окойе не смог простить этого своему соратнику. Что же, прямота, честность и профессионализм Пренка сослужат правительству Зангаро отличную службу в тот день, когда он займёт место покойного Шеннона. Задумавшись, Бенъярд потерял нить размышлений своего шефа, который продолжал свой монолог:

… – Ты будешь не адъютантом, а моим личным представителем, министром по особым поручениям. Естественно, получишь майорские погоны и вторую степень «Звезды Зангаро».

– Майорские погоны мне ни к чему. Только зависть вызовут, а вот звезда не помешает…

– Нет. Этот вопрос уже решён. Ты не должен отставать от Пренка…

– Ладно. Я так понял, что твою охрану вместо меня возглавит Эйнекс? Он справляется?

– Да, я сегодня в этом убедился. Ему помогает вахмистр Картр. Я хочу их повысить в званиях.

– Не рано ли начинаешь раздавать звёздочки? Года через два до генеральских чинов дойдешь. Вайянт, мой тебе совет: прежде чем раздавать должности и чины, несколько раз подумай насколько люди соответствуют новой должности. Часто хороший исполнитель становиться посредственным начальником и наоборот…

– Так что ты предлагаешь?

– По моему мнению, адъютантских аксельбантов Тебену будет вполне достаточно, а Картру дай ещё один шеврон. И ещё раз хорошенько подумай насчёт министерских портфелей. Комиссар Хорос – хороший полицейский, но и только: Никаких административных талантов я за ним не замечал! Ещё неизвестно, какой будет из него получится министр! И насчёт других кандидатов подумай тоже…

– В том-то и дело, что толковых людей-то у нас в обрез!

– Это верно, Вайянт, верных и умных людей мало. Однако прошло меньше недели после выборов, время ещё есть, чтобы подобрать нужных кандидатов, – Бенъярд на минуту прервался, а потом спросил: – А кого ты выдвинешь на пост вице-президента? Я понял, что кандидатура Пренка отпала само собой…

– К сожалению, да, – печально закачал головой Окойе, но его голос приобрёл металлические нотки. Вдруг раздался звонок по селектору:

– Говорите, Кати, – голос президента заметно потеплел.

– Прибыл доктор Арвидсон. Он требует немедленной встречи!

– Разве ты до него не дозвонилась и не перенесла встречу.

– Господин президент, доктор приехал не из госпиталя! Он был в гипносерии и связаться с ним оказалось невозможно!

– Хорошо, скажи, что я его приму через несколько минут, – Окойе щёлкнул переключателем и вновь обратился к собеседнику.

– Я назначу Робера Кауну, – важно заявил он. Увидев немой вопрос в глазах своего советника, президент засмеялся и произнёс. – Его никто не поддержал на выборах и, следовательно, он безопасен! Попытка сместить меня приведёт к его политической смерти.

– Резонно! Кто это подсказал?

– Это посмертный совет Шеннона. Вот почитай, – с этими словами президент Зангаро выдвинул ящик своего массивного письменного стола и достал оттуда вчетверо сложенный лист бумаги. – Держи, почитай на досуге. А сейчас мне пора! Ждёт доктор Арвидсон.

Как только дверь за Бенъярдом закрылась Окойе спрятал в шкаф остатки виски и стаканы. Затем он щелкнул переключателем и произнёс:

– Кати, дорогая, пригласите ко мне доктора и подайте ещё кофе…

В то же самое утро в радиоцентре Габерона Сергей Александрович Голон собрал своих подопечных – министров правительства Зангаро в изгнании. Его сопровождал лейтенант Коренев, выполнявший роль переводчика. Он недавно вернулся из Гинкалы, куда был вызван Лунёвым. Он срочно затребовал Евгения к себе на базу, поскольку неожиданно для себя выяснил много интересного о порядке прохождения воинской службы в Богане. Он рано утром позвонил по телефону прямо Голону:

– Сергей Александрович, выручай. Тут у них такое творится, что без полбутылки не разберёшь.

– Чем я тебе могу помочь, Борис Николаич, – спросонок пробормотал дипломат.

– Мне нужен переводчик Коренев, срочно. Александр Васильич сказал, что он временно прикомандирован к тебе.

– М-да, а что скажет эээ…

– Он согласен.

– Хорошо, присылай машину.

Всего за три дня Коренев справился с поставленной задачей, при чём сделал это «отлично», поскольку прекрасно разбирался в местных нюансах. Вот что удалось ему узнать. По окончании основной школы всех молодых людей независимо пола и возраста на полгода направляют в молодёжный лагерь, где они проходят начальную военную подготовку и бесплатно работают на полях и стройках. После этого призывник сдает экзамены в специальную школу, чтобы овладеть профессией или продолжить обучение дальше. Если он проваливает экзамены, то на два года остаётся служить в армии или другой силовой структуре. По окончании службы солдат опять должен сдавать экзамены и куда-то поступить, но, если это не получается, он продолжает остаетесь служить ещё год. Теоретически он может находится на службе до окончания призывного возраста и сразу выходит на пенсию.

– Какой же у них тогда призывной возраст, Евгений? Лет тридцать? – спросил Голон, который вообще не имел никакого представления о принципах комплектования боганской армии. До этого он считал, что в ней служат исключительно добровольцы.

– Смотря для кого, Сергей Александрович. У мужчин – это шестьдесят лет, время выхода на пенсию, а у женщин – по-разному. У бездетных – тридцать один, а остальных снимают с воинского учёта после рождения первого живого ребёнка.

– Значит выкидыш не считается, – Голону достал пачку сигарет и стал её вертеть своими длинными артистическими пальцами. – Любопытно. Так что же Лунёву не понравилось?

– Понимаете, Сергей Александрович, некоторые боганцы сидят в армии лет по десять и даже больше, поскольку нерадивы или просто тупы. Вот именно таких ему и прислали для окончания строительных работ…

– Интересно рассказываешь, Женя. А что происходит с умниками?

– После окончания училища выпускник должен отработать четыре года на государственной службе по своей специальности. Однако, если будет установлено, что он уклоняется от неё или не может получить места, то его забирают в армию и отправляют на курсы сержантов. Тогда он должен служить уже четыре года! Потом он выходит в офицеры или демобилизуется.

– Неплохо. У нас бы так делали!

– Чего тут хорошего: в армию и полицию попадают, в основном, либо дебилы, либо лентяи. Когда майор Лунёв это выяснил, то был чрезвычайно раздражён этим фактом и устроил разнос местному командованию. Ух и ругался он крепко!

– Как же майор вышел из этого положения?

– Очень просто, товарищ советник. Я обнаружил, что все военнообязанные боганцы должны раз в месяц проходить военные сборы. Вот он и сговорился с местным комендантом, чтобы он подобрал нужных людей и мобилизовал их.

– А есть ли среди солдат уклонисты, как ты думаешь?

– Не знаю. Может и есть: ведь им выдают паспорта только после прохождения службы военной или государственной, не важно. Получается, что уклонисту выехать из Боганы невозможно, только сбежать.

– Ты отлично справился с поручением Евгений! – похвалил переводчика дипломат. – Теперь будешь помогать мне и также чётко стенографировать заседания правительства Зангаро. Будешь это делать хорошо – представлю к награде.

Заседания Революционного Правительства Зангаро в Изгнании проходили регулярно. Кроме Голона с переводчиком на них всегда присутствовал майор Такон, начальник Политического Бюро – боганской госбезопасности. Он представлял интересы своей страны и координировал распределение помощи революционерам.

– Товарищи, – торжественно произнёс советник. – Хочу сообщить Вам, что три дня назад началось решающее наступление на наёмников империализма. Детали я пока Вам не раскрываю, но к середине октября повстанцы должны овладеть Кларенсом…

Присутствующие зашевелились: глава правительства Руф Дерек скорчил недовольную гримасу, Небул Оббе заёрзал на стуле, а Кабор Куин громко засмеялся. Один только Энекин Флет сохранял полное спокойствие. Когда эмоции поутихли, он произнёс своим странным замогильным голосом:

– Кто-то из министров должен быть с действующей армией.

– Резонно, – поддержал его Голон. – На освобождённой территории должны присутствовать члены правительства. Кого направим в Коро?

– Да, кого? – переспросил Руф Дерек и обернулся, чтобы посмотреть на реакцию своих коллег.

– Но там есть полковник Буасса, разве этого недостаточно? – растерянно произнёс Оббе.

– Он представляет военные власти, а нам нужен гражданский представитель, – терпеливо стал объяснять Голон.

– К сожалению, я не могу ехать, – важно произнёс Куин. – У меня на послезавтра назначена встреча с представителями нашей диаспоры в Конго.

– Ага, – кивнул головой Дерек, – но ты можешь к этому времени вернуться…

– Разве мне выделят вертолёт для поездки?

Голон наклонился к Кореневу и о чём-то пошептался с ним, а потом отрицательно покачал головой:

– Нет, вертолёта я обеспечить не смогу. В лучшем случае джип!

– Тогда я точно не могу ехать, – произнёс Куин, в голосе которого прозвучало облегчение. Оббе нахмурился ещё сильнее: все замолчали.

– В Страну Винду поеду я, – заскрипел Флет. – Я соберу местных «пантер» и напомню вождям и шаманам о славных традициях бавинду…

– Только без эксцессов, пожалуйста, – замахал руками Руф Дерек.

– А разве они могут быть? – наивно поинтересовался Коренев.

– Конечно, нет, – плотоядно улыбнулся министр.