С момента своего назначения в Кларенс Адриан Гуль находился в прескверном настроении. Получив назначение постоянного поверенного в делах Британии, он рассчитывал на маломальский комфорт и уют. Когда он прибыл в Кларенс, вдруг выяснилось, что в его распоряжении нет не только персонала, но и даже приличного помещения. Хотя на выделенный ему бюджет можно было организовать и то, и другое, он растерялся, поскольку впервые в жизни должен был делать всё сам. Это ввело его в некоторый ступор, если бы не Тимон Маршан и Вильк Борлик, взявшие его под свою опеку. За неделю они помогли подобрать ему технический персонал, включая секретаря и шофёра, арендовать автомобиль и помещение под посольство. Им оказалась вилла Борлика, которую поляк предлагал приобрести в рассрочку. Однако, природная осторожность остановила руку дипломата, когда он уже был готов подписать договор купли-продажи. Это всё происходило на вилле Борлика три дня назад.

– Я должен посоветоваться со своим начальством, – сказал Гуль Борлику, забирая оригиналы документа. Увидев, что поляк разочаровано поджал губы, он его подбодрил: – Я не имею права заключать долгосрочные сделки, выходящие за пределы моего бюджета, мистер Борлик. Мне тут всё нравится, но сами понимаете…

С каждым словом лицо поляка багровело: он молчал, не взирая на попытки дипломата его разговорить.

– Кроме того, у здания должен быть дипломатический статус. Я должен согласовать сделку с министерствами юстиции и иностранных дел. Это чисто бюрократическая волокита: она не повлияет на суть сделки. Подождите немного…

– Вечная история, – вдруг не выдержал Борлик и, по-видимому, чертыхнулся. – Курва матка… Вечно у Вас всех какие-то отговорки. Я же совсем немного прошу за этот дом…

– Согласен, поэтому и посылаю договор на согласование в Форин Офис, – бодро ответил Гуль. – А ещё могу походатайствовать, чтобы Вас назначили почётным консулом в Зангаро.

– А что это мне даст?

– Определённый дипломатический иммунитет и кое-какие привилегии…

– А обязанности какие-то будут? – заинтересованно спросил Борлик.

– Да почётные, консульские…

– И всё-таки, что я должен буду делать?

Адриан Гуль решил прочесть лекцию неугомонному старику, чтобы повысить свою значимасть в его глазах и, заодно, блеснуть эрудицией:

– Почетный консул не получает жалования от назначившей его страны, но при этом находится на государственной службе страны назначения, выполняя свои функции на общественных началах. Он сам финансирует открытие консульского учреждения и организацию его работы под моим личным руководством.

– Я что? Заделаюсь британским дипломатом на старости лет, – ухмыльнулся Борлик, сморщив свой большой нос.

– На самом деле это подчинение носит скорее формальный характер. Если почетному консулу не предоставили право выдачи виз в страну назначения, его работа сводится к организации за свой счет одного или двух мероприятий в год в его округе. Эти мероприятия могут носить торговый, деловой, спортивный или культурный характер…

– Вот как? – озадачено почесал лысину поляк. – Хорошо. Я скину половину стоимости аренды, если Вы меня назначите консулом в Туреке.

– В Туреке?

– Да. Это городок в полусотне миль отсюда. Там есть порт.

– Почему именно там?

– У меня там имеется бизнес, мистер Гуль. А в Кларенсе слишком тесно. Пусть лучше Вам здесь помогает мсье Маршан, – Выцветшие голубые глаза поляка заинтересованно заблестели из-за стальной оправы очков.

– Мне будет трудно обоснавать необходимость этой должности для Турека, – стал вслух размышлять дипломат. – Разве что вице-консул. Это может получиться!

– А как быстро пройдёт утверждение на эту должность, мистер Гуль?

– Думаю, что через месяц.

– Тогда по рукам! Живите в моём особняке столько, сколько захотите, и покупать его у меня вовсе не надо, – поляк протянул Гулю свою крепкую, узловатую, крестьянскую руку. Британский дипломат её пожал и чуть не вскрикнул от боли: столько в ней было силы и энергии…

Вечером четырнадцатого на виллу прибыл курьер министерства иностранных дел Зангаро, который доставил британскому поверенному официальное приглашение к президенту республики. Он ожидал британского дипломата в своей резиденции к 11:00. Гуль долго ломал голову о том, что это могло значить. На его вопросы не смогли ответить ни его служащие, ни всезнающий Маршан, ни пронырливый Борлик. Чтобы с ним встретиться, Гуль даже специально посетил бар. За кружкой пива поляк сообщил, что в этот день закончились переговоры, связанные с семейством Агратов, они получат свои деньги в обмен на солидную экономическую помощь. Как ему стало известно, подряд на стройку получила Тракопа, а логистикой и доставкой груза будет заниматься Маршан.

– Но какое это имеет отношение к Великобритании? – вздохнул Гуль.

– Вероятно это как-то касается британской собственности, которую получил в трастовое управление «Бормак».

– «Бормак»? – нахмурился Гуль. – Ах, «Бормак»!

Наскоро распрощавшись с поляком, британский дипломат поспешил в отделение банка, чтобы связать по частной линии с сэром Мэнсоном и получить от него дополнительные инструкции. Папаша Вильк, удивлённый странным поведением этого лощённого джентльмена, взял это на заметку.

– Как ты думаешь, Жюль? – спросил он у хозяина «Индепенденса», меланхолично протиравшего бокалы у стойки бара. – Что британцам понадобилось в Зангаро?

Гомес пожал плечами:

– Они действительно сюда зачастили. Вероятно, что-то нашли. Англосаксы ничего не делают просто так, даже свергая красных диктаторов.

– Значит, тут дело не в политике?

Гомес многозначительно улыбнулся:

– И в политике тоже. Нам-то какая разница? Я вернул свой отель, ты – расширил бизнес. Разве не так?

– Так-то так, но что за этим всем кроется? Золота в Хрустальных горах нет, может быть нефть?

– Вероятно. Нас к этой кормушке всё равно не пустят…

– Посмотрим, посмотрим, – задумчиво произнёс папаша Вильк, потягивая пиво «Стар».

Адриан Гуль прибыл во Дворец ровно в 11:00, несмотря на задержку, вызванную проездом военной колонны. Он насчитал в ней три или четыре грузовика, пару джипов и какой-то допотопный броневик.

– Вероятно, это вся армия Зангаро, – усмехнулся он. – куда интересно они направляются?

– На перевал, сайя. Там, говорят, опять неспокойно, – ответил шофёр.

– Откуда ты знаешь?

– Ходят разные слухи, сайя. В госпиталь привезли нескольких раненых из Загорья. На базаре поговаривают, что солдаты-бавинду могут вновь прийти в Кларенс. Они ведь не придут, сайя?

– Не придут, – согласно кивнул Гуль. Он задумался на минуту: «Не должны, иначе он лишится своего статуса дипломата и перспектив роста, а, главное, поддержки сэра Мэнсона и Британского Западноафриканского Комитета». С этими мыслями британский дипломат поднялся на второй этаж президентского дворца, где его уже ждал худощавый министр иностранных дел Лер Синк. Он носил очки с толстыми линзами, имел учёный вид и был чрезвычайно немногословен. Эта его манера чрезвычайно раздражала Гуля. В досье Синка значилось, что – ярый антикоммунист. До прибытия в Зангаро он занимался международным правом и одно время даже работал в Секретариате ООН.

– Прошу Вас, – открыл дверь в кабинет президента какой-то новый офицер.

– А где лейтенант Эйнекс, – спросил дипломат у министра.

– Бывший начальник президентской гвардии разжалован и направлен на фронт.

– Круто, – удивился Адриан, проходя в распахнутую дверь. В кабинете его ждали президент и его советник Генри Бенъярд.

– Присаживайтесь, господин посол, – откуда-то из спины произнёс министр и пододвинул стул.

Гуль не успел устроится в кресле, как президент заговорил:

– Мы Вас пригласили, чтобы обрисовать общую ситуацию в стране и попросить об оказании срочной помощи…

Беседа при закрытых дверях продолжалась более двух часов. В ходе её у дипломата сложилось чёткое представление о политике Окойе и его правительства в области внутренней политики, преодоления экономической разрухи и реституции собственности. Особенно его порадовал факт, что его стране может быть предоставлено бывшее китайское посольство, примыкающее прямо к Президентскому Дворцу. Это решало множество проблем, включая вопросы коммуникации с Лондоном.

– Когда я смогу его занять, – поинтересовался дипломат.

– Китайцы уже все выехали, – быстро ответил Бенъярд. – Ключи от их помещений мы можем предоставить хоть завтра, но я бы не рекомендовал Вам спешить…

– Это почему же?

– Нам угрожает вторжение Боганы. Её вооружённые силы в десять раз превышают наши, – пояснил президент.

– А ещё в Загорье орудуют банды кимбистов, среди которых действуют боганские солдаты, – добавил Бенъярд.

– У Вас есть доказательства?

Бенъярд и Окойе переглянулись и синхронно кивнули.

– Да! Один из их отрядов численностью более ста пятидесяти человек наступает на Акуку. Туда сейчас направлены все наши силы!

– Понимаю, Вам требуется военная помощь! К моему большому сожалению, я не обладаю таким полномочиями. Кроме того, в Британии запрещено наёмничество, поэтому добровольцев мы в Кларенс послать не сможем, но я об всём проинформирую Форин Офис. Мой Вам совет, обратитесь за помощью к правительству Гвиании!

– Это то, о чём мы хотели бы Вас попросить, – вкрадчиво произнёс Синк. – Поддержать наш запрос в Луисе. Ваше слово, слово британского дипломата, весит там гораздо больше, чем моё…

– Я специально запрошу моё правительство, – кивнул головой Гуль. – Если оно разрешит, то сделаю возможное, чтобы поддержать Вашу просьбу.

– Это надо сделать как можно быстрее, мистер Гуль, – произнёс Окойе, нервно вставая. – У нас мало времени.

– Наоборот, господин президент, – улыбнулся Гуль. – Вам надо только дождаться начала Большого Дождя. Тогда повстанцы сами разбегутся по своим хижинам. Никто воевать тогда не будет…

– Вы, вероятно, не знаете русских. Они воюют в любых условиях, – нарушил молчание Синк.

– А причём тут русские?

– Наши жандармы видели двоих или троих из них в рядах повстанцев. Вероятно, это комиссары или военные советники!

– О! Это меняет дело! Чтобы действовать так открыто! Невероятно! – занервничал Гуль. – Зачем это им?

– Вероятно, чтобы успеть до большого дождя, – ухмыльнулся Бенъярд. – Как раз они будут полагать, что оппозиция не предпримет никаких действий с началом влажного сезона. А потом они уже укрепятся у власти и их будет сложно скинуть!

– Значит Кларенс надо защищать любой ценой. Нельзя дать красным его захватить в течение ближайшего месяца!

– Я немедленно сообщу об этом правительству Его Величества, – засуетился Гуль. – Будьте уверены!

Когда за британским дипломатом и сопровождавшим его министром закрылась дверь, Окойе тихо произнёс:

– Хотелось бы верить его словам.

– Почему ты так скептически настроен, Вайянт? Этот белый парень выглядел весьма убедительно. Мне кажется, он доведёт до сведения своих шефов наши проблемы.

– Довести-то доведёт, но как они на это отреагируют? Смотри сколько раз за последние десять лет британцы уходили, оставляя всё красным – Суэц, Гана, Занзибар, Аден…

– Нигерия…

– Там они вообще снюхались!

– Может обратимся к французам или американцам?

– А у нас есть время?

– Увы, к сожалению, нет. Но искать контакты надо.

– Да. Мне кажется надо попытаться поработать через карибских негров.

– Растафарианство?

– Почему бы нет? Получим несколько десятков квалифицированных специалистов, может ещё проповедников. Займись этим!

– Да, господин президент, – шутливо козырнул Бенъярд, хотя у него на душе скребли кошки.

– Я ещё подключил к решению этого вопроса Дусона. Он же выходец из французской Вест-Индии. Он уже связался со своим учителем профессором Кохом. Это известный экономист…

– Я помню, Ваше превосходительство! – скептически произнёс Бенъярд. – Мне взять отношения с ним под свой контроль?

– Мне кажется, в этом нет необходимости, Генри, – голос Окойе приобрёл какой-то нежный оттенок, – но я бы хотел, чтобы ты установил с ним дружеские отношения, когда он прилетит на днях в Кларенс.

– Зачем?

– Я хочу установить через него отношения со Штатами, – заметив удивление на лице подчинённого, президент добавил. – В Лондоне действуют слишком медленно и… э-э-э … «колониально». Мне кажется, что сотрудничество с Вашингтоном будет продуктивнее.

– Тебе не кажется, Вайянт, что с французами было бы договориться легче?

– Вероятно, но, увы, мы им не интересны. Американцы составят здесь хорошую конкуренцию англичанам.

– Понимаю. Ты думаешь, что они заставят их быстрее поворачиваться, не так ли?

– Не без этого, Генри! – ухмыльнулся Окойе. – Кроме того, у них больше денег и антикоммунистическая паранойя!

– Хорошо. Я подумаю, что сделать для этого, – почесал подбородок Бенъярд.

– А думать не надо, мой друг. Я уже всё придумал!

– Внимательно слушаю, сэр!

– Не так официально, Генри, – поморщился доктор Окойе. – Тебе надо будет попросить профессора Коэна порекомендовать какого-нибудь юриста, желательно из Гарварда, в качестве консультанта по конституционному вопросу…

– Но для этого я должен возглавить Конституционный Комитет?

– Конечно. Вот мой декрет о его создании и назначении тебя на должность его председателя, – Окойе протянул красную папку с тиснённым золотом гербом Зангаро и пошутил. – Должен же министр без портфеля заниматься чем-то конкретным хотя бы формально…

Поняв, что сморозил глупость, доктор покраснел и засмеялся.

– Спасибо, Вайант, за предложение, но у меня нет соответствующего образования. Мне кажется, что Пренк, Лорримар или Синк годятся для этой роли лучше. Они будут косо смотреть на меня…

– Не бери в голову, Генри, – отмахнулся президент. – Они все заняты текучкой и после короткой беседы со мной согласились на твоё назначение. Как только приедет Кох – возьми его сразу в оборот. У нас мало времени…

– А что мне делать до прибытия Коха?

Окойе серьёзно посмотрел на собеседника:

– А пока проинспектируй гарнизоны и выясни состояние нашего арсенала…

– Но Дженсен прекрасно справляется со своим делом!

– Да, конечно, но я хотел бы знать твоё мнение…

– Хорошо, Вайант, сделаю. Начну прямо сегодня.

–Вот и отлично!