2

Ночь выдалась ветренной. За окном сгустилась непроглядная тьма. Ветви деревьев, словно когтями, царапали по крыше дома. Вот так же на душе у меня скребли кошки и было весьма неспокойно. Может не стоило сюда приезжать? Да нет же, успокаивал я сам себя, все сделано правильно. Эти переживания оттого, что я слишком долго жил спокойной, размеренной жизнью, а стоило только забрезжить исполнению давней мечты, как сразу разволновался…

Первые шаги сегодня уже были сделаны. Корову и курей выкупил староста. Неспроста он вызвался показывать мне дорогу. Я совсем не торговался и, судя по довольному виду Приходько и насупленным бровям Кузьминичны, явно продешевил. Но мне было важно поскорее перевести имущество в наличность. Живность тут же свели со двора. Староста собирался ковать железо, пока горячо, и сходу предложил цену за дом и хозяйство. Но я решил не гнать лошадей и перенес торги на завтра. Кузьминична пообещала привести своего покупателя. Судя по всему, это будет мельник. Понятно, что Приходько это не обрадовало.

Огонь в печи погас, и в доме стало прохладно. На мансарде приятно пахло деревом и сушеными яблоками. Мне показалось, что правильнее будет заночевать здесь, а не в спальне покойника. Горевшая на прикроватном столике свеча давала мало света. Я улегся на узкую кровать и какое-то время пытался читать, но глаза быстро устали от тусклого освещения. Книгу пришлось отложить. Я еще немного полежал, просто глядя в потолок. В мансарде он был наклонный и низкий – до досок можно было дотронуться рукой, не вставая с постели. Решив, что утро вечера мудренее, я погасил свечу. В голове хороводом крутились обрывки мыслей и фраз, всплывали разрозненные картины прошедшего дня. Спать совсем не хотелось. Из-за туч выглянула щербатая луна, и тени веток деревьев заплясали на стенах и потолке мансарды.

Вдруг мое ухо уловило чьи-то легкие шаги и тихий скрип половиц. Звуки доносились с первого этажа. Очень странно. Я был уверен, что в доме кроме меня никого нет. Кузьминична еще засветло ушла домой. Я сам закрыл за ней дверь на засов. Вор? Но что здесь можно украсть? Возможно, в доме имеется что-то ценное, о чем я не ведаю…

Новый скрип и звук шагов. Мне категорически не нравилось, что кто-то бродит по теперь уже моему домовладению. Я сел на кровати и накинул на плечи халат священника. Очень удобная и практичная вещь. Надеюсь, покойный на меня не обидится. Халат вместе с постельным бельем мне оставила Кузьминична перед уходом. Это был подарок одного из прихожан. Кстати, отец Никодим так ни разу его и не одел, предпочитая носить дома простую полотняную рубаху и штаны. Стараясь двигаться неслышно, я вытащил из-под кровати саквояж и пошарил внутри. Найдя нужную вещь, я переложил ее в карман халата. Лучше быть готовым ко всяким неожиданностям.

Сунув ноги в мягкие тапочки, я зажег свечу и, взяв в руку бронзовый подсвечник, начал спускаться по лестнице на первый этаж. Кому-то скоро не поздоровится! В одном приключенческом романе я вычитал, как передвигаться на лестнице без скрипа. Для этого нужно ставить ногу ближе к правому или левому краю ступени. Пока у меня это получалось. Я сам себе казался неслышной тенью… Или даже неотвратимым возмездием ночному татю!

На первом этаже мерцал огонь свечи. Там кто-то активно шебуршал. Не иначе вор занят поисками ценностей. Тихонько подкрадемся…

Я достиг низа лестницы и осторожно выглянул из-за угла. В спальне рядом с кроватью был открыт лаз в подпол. На комоде горела свеча, а из-под кровати торчали чьи-то ноги в сапогах. Неизвестный залез весьма глубоко и увлеченно возился там, ничего не видя и не слыша вокруг. Я на цыпочках подкрался к кровати. И увидел маленький плоский пистолет со взведенным курком. Оружие лежало на полу рядом с открытым подполом. Стараясь двигаться бесшумно, я поставил подсвечник на комод, взял в руку пистолет и стукнул ногой по чужому сапогу.

– А ну-ка вылезай, негодник! Ты попался!

Ноги быстро втянулись под кровать и послышалась шумная возня.

– Не балуй! У меня твой пистолет!

– Не стреляйте, дяденька! – раздался снизу приглушенный голос. – Я все могу объяснить…

Из-под кровати сначала показались тонкие руки, а потом появился и сам вор. Худощавый паренек в холщовых штанах, заправленных в сапоги, рубахе навыпуск и картузе. Его лицо и одежда были сильно испачканы в пыли. Поникшие плечи, опущенная вниз голова и виноватый вид незадачливого воришки вызывали невольную жалость.

Я с усмешкой опустил пистолет. И тут вор кинул мне в лицо картуз. А пока я уворачивался, он смахнул на пол свечи и в потемках рванул к выходу. Перед моими глазами мелькнули локоны цвета вороньего крыла. Я бросился за вором, но споткнулся о порог комнаты и со всего маху грохнулся на пол. Хлопнула входная дверь. Когда я наконец поднялся и, прихрамывая на ушибленную ногу, выбежал во двор, то беглеца уже простыл и след.

Вернувшись в дом, я сначала осмотрел место, где рылся воришка. Под кроватью я ничего не нашел, за исключением маленького ключа с затейливой бородкой. Сунув находку в карман халата, я полез в подпол. В нос мне ударил запах земли и сырости. Большую часть хозяйского погреба занимали бочки, корзины и кадушки с соленьями. В дальнем углу доски были отодраны от стены и в темноту вел подземный ход. Лаз был узким. Взрослый человек туда бы вряд ли протиснулся. Решив, что на сегодня приключений достаточно, я поднялся наверх. Надвинул на люк подпола тяжелый комод, проверил запор на входной двери и отправился спать. Я заснул сразу, как только моя голова коснулась подушки.

3

Утром меня разбудил громкий стук в дверь.

– Хозяин! Открывайте!

– Сейчас! – крикнул я. – Дайте одеться!

Стояло раннее утро. За окном мансарды уже начало светать. Слышно было, как где-то голосисто запел петух. Ему тут же ответил собрат с другого конца села.

Хорошенькое пробуждение! Пока я одевался, то пытался угадать, кто мог нагрянуть ко мне в гости в столь ранний час. Может, пришли покупатели на дом и хозяйство? Но мы договаривались на время ближе к обеду. На всякий случай я вооружился вчерашним способом и проверил карманы пальто. Все вещи были на месте. Если судить по прошедшей ночи, то сегодня нужно быть готовым ко всяким неожиданностям. После чего сбежал вниз по лестнице.

Когда я открыл дверь, то оказался лицом к лицу с разношерстной компанией. Въездные ворота были распахнуты настежь, а возле них стояла карета, богато украшенная и с гербом на дверце. Видимо, из-за своих размеров она не смогла заехать во двор. На козлах кареты сидел дородный кучер в кафтане.

Лохматая собачка лежала в луже крови. Рядом с убитым животным стояли староста Приходько и домоправительница Кузьминична. Они прижимались друг к другу и выглядели испуганными. По двору расхаживали рослые мужчины, одетые в полицейскую форму. Один из них в мундире урядника с ярко-рыжими усами стоял передо мной на крыльце, мерзко ухмыляясь и держа руку на эфесе шашки.

– Что здесь происходит? – спросил я сорвавшимся голосом. – По какому праву вы убили собаку?

– Господин Самородок? – не спрашивал, а скорее утверждал урядник. – Насчет песика, не извольте волноваться. Пустое дело! Сам виноват, нечего было под ноги бросаться.

Не спорю, фамилия у меня необычная, но бывают и похуже. Мое горло словно сжала невидимая рука, и я просто кивнул. Утреннее вторжение основательно вывело меня из себя, и я с трудом сдерживал эмоции. Каким нужно быть бездушным человеком, чтобы так спокойно убить собаку?!

– Урядник Быстров. Прошу вас следовать за мной! С вами хочет побеседовать важная особа.

Только этого мне еще не хватало. Что за вельможа пожаловал в эту глухомань? Но делать нечего. С представителем закона, хоть и превышающим свои полномочия, сильно не поспоришь.

Я поплелся вслед за рыжим урядником, важно шагавшем впереди. Было заметно, что полицейский упивается ощущением собственной власти. Что ж в человеческом роду он не являлся исключением. На ходу Быстров придерживал висевшую на боку шашку, прозванную в народе «селедкой». Та билась ему о ноги, мешая идти. Ремень портупеи был плохо подогнан. Он елозил по спине полицейского, и пятно, которое он поначалу скрывал, привлекло мое внимание. Я присмотрелся внимательнее. То, что открылось моему взору, заставило меня похолодеть от ужаса. Ноги подкосились, и я чуть не упал. Но, слава Богу, удержался на ногах, сделав вид, что споткнулся. Быстров оглянулся с недовольным видом.

– Вы не могли бы двигаться поживее!

– Извольте не кричать, господин урядник! – возмутился я. – Подняли ни свет ни заря, да еще повышаете голос.

– Идемте уже!

Быстров хотел что-то добавить, но сдержался. Закусив ус, он развернулся и вновь зашагал к карете.

Потирая ногу, я незаметно оглядел двор, пытаясь сосчитать полицейских стражников. Всего их оказалось пятеро, включая урядника. Трое стражей стояли у сарая, что-то весело обсуждая, а четвертый сидел на чурбаке рядом с привязанными к ограде лошадьми.

Неожиданно староста, стоявший до этого в ступоре, вдруг сорвался с места и бросился к задней калитке.

– Кривой, Тесак, держите его! – крикнул обернувшийся урядник.

Двое полицейских бросились в погоню. Как же так? Ведь у стражей не может быть бандитских кличек! До кареты оставалось пройти всего несколько шагов. С кривой ухмылкой урядник посмотрел на меня. Я сунул руку в карман пальто и сжал вспотевшей ладонью нужный предмет.

Тут словно что-то щелкнуло, и время вокруг меня замедлилось. Секунды превратились в бесконечно тянущиеся минуты. Я увидел, как за спиной урядника стала медленно открываться дверца кареты. На подножку ступила нога, обутая в щегольский, сшитый на заказ сапожок без каблука. В этот момент я бросил в лицо Быстрову горсть жгучего перца и бросился к открытым воротам. Выскочив на улицу, я побежал к центру села. Время рывком вернулось в обычный ритм. Вслед мне понеслись крики и ругательства.

– Ай, ай, как жжется! Мои глаза!

– Ловите его! Седлай коней!

Все вопли перекрыл чей-то повелительный голос:

– Не дайте уйти наследнику!

От коней по прямой далеко не убежишь. Поэтому я нырнул в первый же боковой проход между соседними заборами. Лошадь здесь не разгонится, и можно выиграть время, чтобы оторваться от преследователей. Общее направление я по-прежнему держал на центр села. На людях меня не решатся похитить. По крайней мере, я на это надеялся. Ориентироваться было нетрудно. С стороны площади доносились зазывные крики и звуки музыки. Наверняка, там открылась субботняя ярмарка.

Погоня приотстала. Я мысленно поблагодарил небеса за погоду. Земля за прошедшую ночь подмерзла и бежалось легко. Главное было не споткнуться о комки застывшей грязи. Только я об этом подумал, как поскользнулся и со всего размаху рухнул на землю. В этот момент откуда-то сзади раздался выстрел. Пуля с противным жужжанием пролетела у меня над головой.

Все было намного серьезнее, чем я предполагал. Меня только что пытались подстрелить! И кто, полицейские стражники! Хотя в том, что это никакие не полицейские, я уже не сомневался. Бандиты, вот кто это! Под ремнем портупеи Быстрова находилась дырка от удара ножом и следы крови его прежнего владельца – настоящего полицейского урядника.

Я вскочил на ноги и помчался с новыми силами, только теперь пригибаясь и петляя из стороны в сторону, чтобы сбить прицел преследователям.

Мне снова повезло. В конце проулка между заборами показалась сельская площадь. Я был прав – по случаю выходных здесь развернулась большая ярмарка. В селе встают рано, и между торговыми рядами уже прохаживались первые покупатели. На краю площади возвышался разноцветный шатер бродячего цирка. Оттуда доносилась крики зазывал и бравурная музыка. Эти звуки помогли мне сориентировался при побеге.