Глава 2

1. Академик Каспарин, курирующий Институт прикладной психологии, был очень заинтересован в передвижениях Захарова Сергея Владимировича, поскольку через него надеялся выйти на след своих подопытных кроликов Аллу Румянцеву и Бориса Фомина. Но подопечные разбежались, как кролики по винограднику, а затем исчез и ушлый Захаров, оставив покровителя в глубокой прострации. Каспарина угнетали не дела института, ну, подумаешь, провалился проект, туда ему и дорога, хорошо, не успели раскрутить, доложить наверх, заявить финансовое обеспечение. Нету, и всё.

А вот кураторы из верхов могли предъявить претензии. Дела психологические их волновали до обидного мало, но именно работа института каким-то образом ложилась им в строку. Потеря объектов могла каким-то образом нарушить их расчёты, и тогда Каспарину могли серьёзно припомнить РАЗНОЕ. Как человек предусмотрительный, к Захарову им было приставлено зоркое око, но и оно не сработало. На две недели Каспарин Владимир Феоктистович оказался усажен на инквизиторского «барана», и чувствовал себя весьма неуютно.

Но этот день оказался солнечным и щедрым на положительные эмоции.

Первая депеша была подобна холодному, бодрящему душу, и гласила :

– По делу № …, касающемуся пациентов А. Р. и Б. Ф., с вами свяжется наш сотрудник под кодом… Надеемся на плодотворное сотрудничество. —

Вторая депеша была подобна ледяному щербету в знойный день, и академик чуть не прослезился, поняв, как любит его Бог.

– Интересующий вас субъект был замечен… числа прошлого месяца в городе Петрозаводск в обществе женщины, не проходящей по сети. —

Секретарша Леночка, принёсшая телефонограммы, была поражена лихорадочным блеском глаз патрона и даже уже приготовилась, как обычно в торжественных случаях, закрыть двери на ключ и предаться плотским утехам. Это входило в её обязанности, и, в общем, не очень напрягало её щепетильную душу. Но здесь случай был не тот, Каспарин пришёл в боевое настроение и стал думать о предстоящих действиях.

– Леночка, помните нашего подопечного, некоего Захарова. Того, что в конце концов показал в полной мере свою суть авантюриста и оказался мерзавцем и авантюристом? —

Леночка Захарова помнила более чем, и глаза её при этом воспоминании загорелись так-же, как у шефа, но по совсем другой причине.

– Да, которому вы дали денежную карту. —

– Чёрт с ней, картой, он позаимствовал с неё только десятку, и – исчез! Но нашли, голубчика. И не так далеко. Вполне возможна командировка, только пока это в стадии обдумывания… Надо, понимаешь, подумать. А над чем думу думать, вот в чём вопрос. Наты Пинкертоны хреновы, а информации ноль. Пиши в ответ на… номер 63. Записываешь? «Нужны подробности: кто заметил, где заметил, с кем заметил, при каких обстоятельствах.» Вот так. Совсем уже за ослов держат. Да, добавь: «Нужна санкция на решительные меры. И человек, наделённый полномочиями на таковые.» Вот теперь будет правильно. —

Каспарин не видел, как посинели пальцы Леночки, когда она записывала ответ. Да он и не понял-бы ничего. И ещё одного Каспарин не знал – человек, наделённый полномочиями, уже находился рядом с ним.

2. – Долго ты меня будешь позорить перед всем белым светом? —

Таким риторическим вопросом начался этот день Захарова. Вопрос был задан самым категорическим тоном, и гневный взгляд Тамары обещал армагеддон в масштабах вселенских, то-есть их дома.

– Может быть ты объяснишь, в чём твой такой позор заключается, а потом подумаем сообща, как его избегнуть? —

– Нет, вы все посмотрите сюда! – Тамара трясла рядом с подушкой Захара чем-то тряпочным и цветастым. – Ты посмотри вот сюда, и объясни сам, можно такое терпеть, и не издевательство разве это сплошное над человеком, который только того и хочет, чтобы жить красиво, и не стыдно было людям в глаза взглянуть! Полюбуйся! —

Захар покосился на тряпицу, предлагаемую к осмотру – судя по всему, это было что-то из женской одежды, дальше этого умозаключения он не продвинулся.

– Ты хочешь из меня идиота сделать? Тряпка, как тряпка, в чём, вообще, дело? Объясни просто и без лозунгов. —

– Но Сергей, ведь она НЕ ОТСТИРАЛАСЬ! А всё потому, что у Василевских автомат, у Репниных автомат, ТОЛЬКО у бабки Гали не автомат, а у меня – что? —

– Пулемёт? – осторожно и невпопад уточнил Захар.

– Это шутки у тебя такие, да? Издеваться, да? Это ты меня в глазах мира всего дурочку делаешь. А ведь обещал! Вот оно, настоящее мужское слово современного мужика! —

Что-то постепенно стало брезжить в проснувшемся уже мозгу мужика, и наконец сверкнуло озарением.

– Так тебе нужна стиральная машинка? —

– И это я ему объясняю уже три часа! И может ты мне скажешь заодно, долго я буду, как крепостная рабыня, обстирывать всех нас в корыте, как столбовая дворянка?! —

– Не надо всех нас обстирывать в корыте. А прежде всего успокоиться тебе надо и вытереть… нос. В чём проблема? Поедем и купим! Вот вопрос придумала! —

– Ты не шутить, Сережа? Нет, в самом деле? —

– Если ты сильно занята, можно перенести это дело на понедельник. Как скажешь, так и будет. А хочешь, поехали в город, купим. До автобуса время есть? —

– Автобуса, Сереженька, автобус, конечно, сейчас посмотрю, до автобуса … – Тамара умчалась к расписаниям и будильникам, а Захар вздохнул, вот такая жизня… Хоть какое развлечение. И, поднявшись, стал натягивать брюки.

3. – На скорый завтрак Захар напился крепкого чая со смородиновым листом и малиновым вареньем и проглотил с пол-десятка вкуснейших блинов, напечённых Тамарой несмотря на бельевые старания. Блины были сдобрены липовым мёдом.

– А мёд откуда? У нас и пасека есть? Или с рынка? —

– Пасека есть у Смирновой Таньки с дальнего конца, иногда угощает за помощь по дому – тоже без мужика мается. Странно, а с мужиками напряг, как после войны. Страшные времена всё-таки пережили, долго вспоминать будем. Сколько работящих рук страна потеряла. А кому они нужны сейчас? Вон как от них избавляются сейчас, всеми способами, только что не отстреливают. А Захаров, что за жизнь настала, не разъяснишь? —

– Простая жизнь. Есть в компьютере книжка интересная, всю эту загадку объясняет, по полочкам. Прогресс называется. Сейчас обществу мозги больше нужны. Производство-то всё уже в приличных странах автоматизировано. Заводы-автоматы, слыхала? Работает на этом заводе вместо пяти тысяч – человек двадцать. И такой завод можно настроить выпускать хоть стиральные машинки, хоть телевизоры, хоть мясорубки. Вот и получается, из прежней тысячи работают двадцать человек, самых шустрых и сообразительных, а остальные в прислугу идут, да в торговые агенты, продавать-то товар нужно, тоже наука. На автобус мы не опоздаем? —

– Да, надо-бы поторопиться. – И уже по дороге. – А вот вопрос – производят уйму всякого товара, и цены держат высоко. А народ нищий. Но ведь всё-равно всё это покупается. Кем? И на что? На улицах посмотри, одни заграничные машины, дорогущие. И за границу ездят каждый второй? Опять-таки, на что? —

4. – Узнав у встречного аборигена дорогу к центральному универмагу, они пошли по главной улице к блестящему вдалеке озеру.

– Как у нас с деньгами? – чего-то стесняясь, спросила Тамара.

– Достаточно, чтобы не думать о них. Только ты не думай, что они какие-то грязные, нечестные, я такими делами не занимаюсь. Друзья в наследство оставили. В общем, не ломай голову, всё будет хорошо. —

В универмаге Тамара растерялась. До неё с трудом доходило, что ВСЁ ЭТО может стать её. Никогда в жизни она такого ощущения не испытывала, и это было похоже на сказку, а к сказкам у нас отношение в принципе недоверчивое. Ну, не бывает настолько хорошо, чтобы всё было хорошо, ведь это наша жизнь, вполне человеческая. И для начала Тома потребовала телефон, выбрала роскошный, как ей показалось, но Захар тактично объяснил ей, что выбранный – это вчерашний день (чтоб не обиделась, ради Бога), ему и самому нравилась эта роль, что-то вроде дяди Монте-Кристо. И он наслаждался. Может человек поразвлекаться?

Машинку Тамара выбирала уже не глядя на цену, и выбрала удобную и простую. НЕ автомат. Как и должно быть, поскольку вода в дом подавалась не под давлением, как объяснил ей продавец-консультант. И пока Захар расплачивался и оформлял доставку, счастливая владелица пританцовывала у сияющего чуда техники и любовалась телефоном.

– Ты сразу подумай, что к машинке купить, чтобы потом из-за ерунды лишний раз в город не мотаться, – посоветовал ей Сергей, и она, покрутив головой по витринам, махнула рукой, подошла к продавцу и начала выспрашивать правила эксплуатации, ассортимент химии и комплектацию, всё, что для мужчины представляется китайской грамотой. Список получился внушительный, но покупки не занимали много места, и парочка отправилась чудить дальше. Скоро Захаров пожалел, что прежде всего не обзавёлся автомобилем. Пришлось ещё купить хозяйственную сумку на колёсиках. Стало полегче. Вот тогда-то они и попали на видеокамеру охраны универмага, а через день их фото были в Питере, в соответствующем учреждении. Ирида об этом знала, охранный маячок сработал. Но то-ли богиня была перегружена своими личными заботами, то-ли её система спрогнозировала результат цепочки событий положительно. Никто не знает, на что надеются боги. Может быть, на своё могущество…

5. – Дома, когда Захаров с водителем выгрузили машинку из «Газели» и занесли на кухню, Тамара прошла в большую комнату и опустилась в кресло. Она чувствовала опустошение, тихую радость и уверенность. Нет, радость ей давало не чувство обладания заветной вещью, в конце концов, что такое вещь, даже о которой мечтал пол-жизни. Приобретённая вещь в системе приоритетов тут-же уступает место чему-то другому, и где-то на заднем дворе сознания уже маячил гигантский жидкокристаллический телевизор… Но сейчас на душе у неё было главное, чего она не испытывала, наверное, с раннего детства – уверенность в завтрашнем дне, защищенность от каких-то недоброжелательных сил, от вселенского зла, которое, как известно, рыщет, аки тать в нощи, ища, кого-бы сожрать. Плевать! Она не одна.

И она расслаблено улыбнулась показавшемуся в дверях любимому человеку. Да, она вдруг осознала, что это тот, кто навсегда, и так и будет дальше, хорошо и спокойно, пусть какие-нибудь напасти, это всё преодолимо, и не имеет значения.

– Что, хозяюшка, расслабилась? А рано. Твоё участие необходимо. —

Захар вытирал руки сырой тряпицей, вид имел деловой и сдержанный.

Тамара обессиленно простонала.

– Погибели моей хочешь, тиран. Что случилось? Я слабая женщина … —

– Сейчас установлю агрегат посреди кухни, и будешь плясать вокруг него с самоварами и дуршлаками. Или потом всё это? Не убежит, поди. —

– Нет, давай сейчас, пока живые и шевелимся. —

Машинка была торжественно установлена на почётное место, справа от окна, и некоторое время хозяин возился со шлангами и хомутами.

– Вот так. Теперь инструкция. Сначала заливаешь воду, вот этот краник – горячая, этот – холодная. Вот до этой чёрточки. Засыпаешь химию, это сама разберёшься, зависит от тряпок. Время устанавливаешь вот здесь. Выключится, можешь повторить. Или меняешь воду и включаешь полоскание. Тоже по времени. Ну, а потом включаешь отжим. Вот и вся инструкция. Вопросы есть? —

– Нету. А ты знаешь, Сергей, ни черта я не поняла. – Тамара влюблёнными глазами смотрела на механика. – Как-то всё мимо ушей … —

Захаров пристально посмотрел на неё, что-то видимо понял, пожал плечами.

– Что-ж, я рядом, если что, зови на помощь, подмогну. —

Она подошла, прижалась животом к плечу, положила руку ему на голову.

– Больше всего, знаешь, чего я хочу? —

– Даже не догадываюсь. Секса? —

– Я хочу, чтоб это никогда не кончалось … —

– Я… не волшебник. Ведь всё когда-нибудь проходит. —

– Так давай постараемся, чтобы это было долго… до конца. —

– Человек не может распоряжаться ни прошлым, ни будущим. А постараться, это в наших силах. —

6. – Вышел Ной со всем семейством своим из ковчега. Также все животные разошлись по земле и птицы разлетелись по деревьям.

Ной сложил из камней жертвенник. Затем он взял несколько животных и птиц и принес их в жертву Богу. Господу была угодна эта жертва, и Он сказал: «Не буду больше проклинать землю за человека, потому что помышление сердца человеческого – зло от юности его; и не буду больше поражать всего живущего, как Я сделал. Впредь во все дни земли сеяние и жатва, холод и зной, лето и зима, день и ночь не прекратятся».

Бог благословил Ноя и сыновей его и сказал им: «Вот, Я поставлю завет Мой с вами и с потомством вашим после вас… что не будет более истреблена всякая плоть водами потопа и не будет уже потопа на опустошение земли… Я полагаю радугу Мою в облаке, чтобы она была знамением завета между Мною и между землею… Когда Я наведу облако на землю, то явится радуга в облаке… и вспомню завет вечный между Богом и между всякой душою живою… Вот знамение завета, который Я поставил между Мною и между всякой плотью, которая на земле».

– …13 Я полагаю радугу Мою в облаке, чтобы она была знамением завета между Мною и между землею. 14 И будет, когда Я наведу облако на землю, то явится радуга в облаке; … 16 И будет радуга в облаке, и Я увижу её, и вспомню завет вечный между Богом и между всякою душою живою во всякой плоти, которая на земле … —

Книга Бытие 9:13—16

7. – Я просмотрела кое-какие материалы. Ни-че-го. Даже странно. Может быть… Есть у меня какие-то соображения, на сказку похоже, я ещё подумаю, чорт много дел, много обязательного. Очень много в последнее время каких-то непонятных казусов, никуда не ведущих, без начала и конца. Но вот что случилось по интересующему нас процессу. Книжка о средневековых художниках, Иоахим Потинир. —

Ирида подошла к столику с ноутбуком, провела ладонью по клавиатуре, засветился экран, забегали, замелькали картинки, документы. Остановились.

– Вот, посмотри. Внимательно посмотри. Сейчас я увеличу. —

Захар всмотрелся.

– Люди, деревья, речка. На заднем фоне большая скала, над ней в светлом окне на синеве облаков Бог. Благословляет. На переднем плане. Это Иоанн Креститель? Иисус Христос. Понятно, крещение. Что ты здесь особенного высмотрела? —

– Не видишь? Вот, вдали, слева от Иоанна, в зарослях, видишь? —

Да, там одиноко темнела фигурка в синей одежде, с волосами, опускающимися на плечи.

– Что это, Ирида? Это тебе что-то говорит? Это-же средневековье, далеко от нужного периода. И сомневаюсь, что художник был свидетелем Крещения, писал, скорее всего, по Библии. Там есть подробное описание сцены? Участники? —

– Нет. Ничего этого нет, кроме толпы зрителей и учеников. Но я и не собираюсь заниматься идентификацией. Вот только я… я не сама случайно наткнулась на это изображение, КТО-ТО, или ЧТО-ТО привело меня на эту страницу. И я сразу обратила внимание на эту фигуру… А художник …, есть ведь интуитивное знание, основанное на не фиксированной информации. Картины сами рождаются в сознании, и откуда они берутся? Людям их даём мы, в некоторых случаях. —

– Ты думаешь, картина написана специально для тебя? —

– Вряд-ли. Слишком большой срок. И ведь ничего кроме нет. Нет горящих надписей на стенах, нет голосов в ночи. —