Ну, и что? Пару раз обошёл малосемейку, ничего интересного так и не обнаружив. Окна моей бывшей квартиры чернели чужой темнотой. Там никого не было. Подниматься на свой этаж, я тем более никакого смысла не видел. Обматерив себя за попусту потраченное время, за появившийся насморк, мне пришлось отправиться восвояси. Как не крути, а сегодня был явно не мой день.

К двухэтажному дому по улице Вокзальной, я подходил прилично подмёрзшим, с острым ощущением голода. Возможно, именно потому и был я ныне не в настроении. И если моя прежняя «малосемейка», часом ранее принявшая меня с определённым холодом (словно я был для неё неким предателем), то моё новое жилище, сейчас вглядывалось в меня с некоторым подозрением, осторожно наблюдая за моим приближением тёмными глазницами всех своих окон.

Соседи, изрядно погулявшие накануне, к данному не столь позднему часу, скорее всего, предпочли пораньше лечь спать, либо отправились куда-то в гости. По крайней мере, свет в их окнах, так же не горел. Потому и выглядело двухэтажное строение абсолютно безжизненным.

И тут на общем сплошном тёмном фоне, в одном из окон второго этажа, на очень короткое время, как будто бы, вспыхнул и тотчас погас электрический свет. Причём, как мне тогда показалось, «моргнуло» окно именно моей кухни.

«Твою мать… Кто ж это вздумал пошарить по моей хате?..» – моему негодованию не было предела. О том, что данная вспышка мне могла лишь привидится, в то мгновение я вовсе не подумал.

И без того, предельно раздражённый и озлобленный, я немедленно бросился к своему подъезду. Сейчас, я готов был изничтожить любого, попавшегося мне под руку.

Молниеносно взбежал на второй этаж и быстро открыл дверь квартиры. Свет, падающий с лестничной площадки, осветил лишь часть длинного коридора. Потому и не спешил я заходить вовнутрь. Мало ли, что могло поджидать меня там, на тёмной стороне квартиры.

– Эй, падла!.. Я знаю, что ты там!.. Выходи по-хорошему!.. – выкрикнул я с порога.

Ответа или какого-то иного постороннего звука, обозначившего чье-то присутствие, так и не последовало. Выждав для верности ещё чуть-чуть и слегка привыкнув к темноте коридора, я решился шагнуть вовнутрь. Включил свет и уже привычным мне маршрутом обошел все помещения, наполнив жильё электрической иллюминацией и своим спокойствием. К слову, никого из посторонних в своей новой квартире я так и не обнаружил.

«Наверно, показалось или окна со страху перепутал… – успокаивал я самого себя, освобождаясь от верхней одежды. – …Однако замок на входной двери, в любом случае мне следует поменять. Причём, немедленно…»

С этой самой заменой и провозился я почти до позднего вечера.

Обтерев со лба пот, я удовлетворённо пощёлкал легко вращающимся запорным механизмом. При этом взгляд мой, непреодолимой силой тянуло куда-то вверх. В конце концов, я сдался и с подозрением покосился на чердачный люк. Нет. Испытывать свою судьбу, как и вчера, я нынче вовсе не собирался. Заперев входную дверь на новенький засов, вернулся в комнату. Погасил свет и плюхнулся на мягкую кровать. Тотчас расслабился, предвкушая долгожданный отдых. Прилично, знаете ли, измотали меня последние несколько суток.

Постепенно погружаясь в лёгкую и манящую негу сна (фактически, уже в состоянии лёгкого полудрёма), я развернулся, устраиваясь чуть поудобнее. При этом немного приоткрыл глаза и едва вновь не взвыл от отчаяния.

Дело в том, что на противоположной стороне комнаты, на том же самом диване, где буквально вчера, и я обнаружил Марту, на сей раз лежала та самая убитая двумя днями ранее девушка!.. Та, которая была зарезана моим армейским ножом в ночь моего новоселья. Та самая голая девка, которую я видел: как в своей комнате в луже крови; так и на крыше, с её свисавшей из чердачного люка рукой…

Машинально вспомнив о втором люке в соседнем подъезде, я тотчас предположил, что «шутники», издевавшиеся надо мной в течение последних двух дней, предпочли напугать меня вновь.

«Я-то думал, чего они так рано легли спать?.. Притаились, твари, погасив в своих окнах свет… Надо полагать, поджидали меня, дабы вволю повеселиться над моей паникой, над моими последующими реакциями… А иначе, какого хрена этот труп здесь делает?.. Что им вообще, от меня надо?..»

Сейчас я фактически уже стонал от безнадёжности своего нынешнего положения. Когда ж та мёртвая девица, ещё и заговорила, мои волосы и вовсе встали дыбом. Причём, не только на голове.

– А чего бы ты сам, сейчас хотел? – переспросила она в совершенно спокойном тоне.

От всепоглощающей меня паники я, в буквальном смысле, скатился на пол и тупо уставился на ту, которая всего лишь сутки назад была абсолютно мёртвой и безнадёжно холодной.

«Так, мужик… Спокойно… – я попытался хоть чем-то себя успокоить. – …Это, всего лишь временная галлюцинация. Если ты беседуешь сейчас с трупом, которого быть может и вовсе не существует, то твои нервы, действительно, уже ни к чёрту. Вот тебе и результат стресса, связанного с переездом, злоупотреблением спиртным и систематическим недосыпанием…»

Пока я импульсивно размышлял о своих психических аномалиях, девушка легко встала и изящной походкой приблизилась ко мне.

– Давай, я сама попробую догадаться, о твоих самых сокровенных желаниях, – мягким и почти убаюкивающим голосом предложило мне привидение.

Как ни странно, но дотронувшись до моего лица своими женскими нежными пальчиками, я вовсе не ощутил ожидаемого мертвецки-холодного прикосновения. Напротив, лишь почувствовал лёгкую и несколько приятную прохладу.

– Поверь. Уж я-то знаю, что нужно настоящему мужчине… – её обворожительная ручка уже заскользила по моей шеи и опустилась под футболку, доставляя мне непередаваемые ощущения. Если предположить, что именно так большинство людей и сходят с ума, то становится понятно, отчего эти самые люди постоянно и беспричинно расплываются в идиотских улыбках. Вот и на моем лице, наверняка, сейчас застыло нечто подобное. И, пожалуй, я был бы вовсе не прочь, хоть на всю жизнь остаться «сдвинутым».

– Что это? – услышав посторонний звук, я встрепенулся и невольно вырвался из объятий своей новой знакомой. В ответ она зажала мой рот своей ладошкой, и чуть слышно шепнула.

– Соблюдай тишину.

Я подчинился. Правда, ещё не знал зачем, но подчинился.

Мой рот был по-прежнему зажат, и я продолжал созерцать полумрак комнаты, по которому не спеша двигалась моя соседка. Та самая Полина Никитична. Я узнал её по кофточке, накинутой на плечи; по вязаной шали и по её мягким, почти бесшумным тапочкам.

– Это, Полина… – как только узнанная мной кофточка, проследовав вдоль моей комнаты, скрылась в темноте коридора, едва слышно прошептала мне девушка-привидение. – …Сейчас, она уйдет к себе, и мы продолжим…

– Сам вижу, что это Полина… – едва дождавшись того самого момента, когда ладонь гостьи будет полностью убрана с моих губ, я вскипел. – …Понимаю и то, что старушка пошла к себе домой… Вот только, я никак не могу взять в толк: почему свой маршрут, она вдруг решила проложить, именно через мою квартиру?

– Потом объясню… – отмахнулась незнакомка. После чего дама непринуждённо обвила меня своим крепким объятием, и я вновь погрузились в мир небывалых красок и фантазий.

Каким-то шестым или седьмым чувством я и в дальнейшем ощущал некое постороннее движение в той самой комнате, в которой ныне находился. Однако мне было уже не до этого. Словно губка, всеми своими фибрами и нервными окончаниями я впитывал в себя все новые и новые внеземные восторги. Сейчас, я тупо наслаждался похотью. Причём, то был чистейшей воды секс, в исключительно физическом, плотском и, если хотите, то и в животном проявлении. Никаких вопросов или таинственных требований. Никаких чувств, симпатий, единений душ или взаимопонимания. Короче, голый трах, не требующий никакого отдельного комментария.

Это спустя пару-тройку месяцев, иногда возвращаясь мыслями к событиям данной ночи, я отчётливо понимал, что, быть может, именно тогда (то есть, прямо сейчас), мне и следовало прекратить только-только начавшуюся вакханалию. Отшвырнуть от себя это полусущество в человеческом обличии или осенить его Знамением. В конце концов, прочесть какую-либо молитву… Но, чёрт меня подери, мне было так великолепно, что я, ни в коем случае не желал прерывать данное действо.

«Ну, вот… Наконец-то я вспомнил, как называется это извращение… – в полу тумане своего блаженства, в моём разуме вдруг всплыло научная терминология данного процесса. – …Некрофилия. То есть, половой акт, с трупом…»

При этом смею вас заверить в том, что этот самый труп… То есть, мёртвая девка, оказалась в постели намного проворнее и, вообще, живее всех живых известных мне барышень. О столь активном и безудержном сексе со стороны партнёрши, я не мог ни предполагать, ни догадываться, ни мечтать. Складывалось полное ощущение, будто бы не я её (прошу прощения за некоторую вульгарность) «жарил». А именно она, насиловала меня всеми возможными способами. Не стану скрывать и того факта, что в процессе нашего соития, по собственной же дурости, я допустил довольно-таки неловкую оплошность.

В тот самый момент, когда мы только-только оторвались друг от друга, дабы слегка отдышаться и хоть немного перевести дух, именно мне пришло в голову инициировать нечто похожее на разговор «по душам». Я принялся задавать вовсе необязательные вопросы.

– Зовут-то тебя, как? – почти обессиленный, я провел рукой по её упругой груди.

– Тебе, что ж, и впрямь, это так важно? – хмыкнула девушка.

– Ну, как же?.. – столь бесхитростный ответ меня несколько покоробил. – …Хотелось бы, все-таки знать: кого я на данную минуту имею?

– Не поверишь… Но о том, чтоб мужчине было интересно имя его случайной сексуальной партнёрши, я вообще слышу впервые… – вновь весело ответило привидение. – …По-моему, вам важен сам процесс… Тогда как с кем данный процесс совершается, дело десятое… Или… Быть может, я тебя в чём-то разочаровала?

– Нет-нет. Все, как надо, – я поспешил утвердительно кивнуть головой.

– Так чего ж тебе париться?.. Получай удовольствие без каких-либо излишних подробностей. А впрочем, если тебе это так уж приспичило… На Любу, я точно отзовусь.

– Люба!.. – повторил я и тут же задал очередной вопрос, давно вертевшийся у меня на языке. – …Ты, случаем, не знакома с Мартой?.. Сдается мне, вы одной с ней природы.

– А на черта тебе Марта, когда есть я?.. В сравнении со мной, она ж чистое бревно. Или ты и с этим не согласен?

– Согласен-согласен, – поспешил я с ответом, быстро сообразив, что поступил не вполне тактично. Потому как нельзя, в присутствии одной девушки, говорить о преимуществах и недостатках другой. Будь я тупым похотливым жеребцом, возможно, о той Марте, на контрасте с нынешней секс-бомбой, я б никогда и не вспомнил. Однако не было в сегодняшней девушке того…

«А действительно, чего нет в этой Любке?.. И почему меня тянет сейчас именно к той, вчерашней, пусть и менее активной незнакомке?.. Ладно, об этом я подумаю несколько позже… Ну, а сейчас, было бы вовсе не лишним, приободрить несколько приунывшую Любашу…»

И мы продолжили. Продолжили всё в том же неистовом ритме и с той же былой страстью. Будто ничего и не было у нас с Любой, до этой самой минуты. Тут-то и припомнил я слова одного из своих армейских товарищей…

Было это давно. Наверное, ещё во время первой чеченской войны. Как-то на горном перевале, сидя у костра, завели наши пацаны разговор о женщинах. Да, собственно, о чем ещё могут говорить мужики на войне. Именно тогда, один из моих сослуживцев и подметил некую особенность наших взаимоотношений с противоположным полом.

«У настоящего мужчины, может быть много женщин. Однако любит он только одну… – рассуждал тот солдатик, абсолютно уверенный в своей правоте. –…Всех же остальных баб, он тупо трахает. Причём, любимой женщиной может быть: как жена; так и любовница. Именно с ней, со своей любимой он и занимается в постели любовью…»

Ничего иного, кроме лёгкой иронии в тех словах я тогда не нашел. И лишь сейчас, занимаясь сексом с этим внеземным существом, пожалуй, впервые в жизни я и понял их сакраментальный смысл. Ведь Любку я нынче тупо дрючил…