Цитаты из книги «Русско-еврейский Берлин (1920—1941)»

что все уехали и уезжают более или менее состоятельные, а остается масса беззащитных и главное – некому работать.

События идут таким быстрым темпом. Современные вандалы изобретают такие формы издевательства, глумления и истязания над нашим народом – приходим в отчаяние! Негодуем, возмущаемся, что все ограничивается протестами, митингами и за исключением Рузвельта877 и Римского Папы878 нет подходящего отклика на все эти зверства.

Политика «умиротворения» на самом деле не умиротворяла Гитлера, а показывала, что с западными демократиями можно не слишком считаться

Сегодня пришли сообщения о безобразиях, творимых поляками и немцами с польскими евреями, жившими в Германии.

вспомнил Фрумкина, которого назвал «зловещим». «В общей политике он до революции был всегда “левым”, – писал Элькин, – агитировал в еврейской среде против кадетов, против планов мирного преобразования России; в 1917 году он был членом Советов рабочих депутатов и агитировал против Временного Правительства первого состава. После большевистской революции, переехав в Германию, он был неутомимым пропагандистом германофильства. Впрочем, уже и до революции, а с особенной настойчивостью после революции он в еврейской политике всегда пропагандировал одну мысль: на Германию должны евреи возложить все свои упования, Германии они должны отдать все свое доверие»872.

Работа Союза русских евреев в Германии, несмотря на запрещение его деятельности гестапо в сентябре 1935 года, не прекратилась. Никто из руководителей Союза не был арестован, средства на счетах организации не были конфискованы. Разумеется, название Союза официально не употреблялось и возможности по сбору средств в самой Германии были весьма ограничены, но деятельность де-факто продолжалась. Теперь она свелась в основном к материальной помощи, а то и к кормлению – в прямом значении этого слова – нуждающихся.

Германии. То, что нацисты в конечном счете перейдут к истреблению евреев, вряд ли кому-нибудь могло привидеться в начале или середине 1930-х годов даже в кошмарном сне.

Многим казалось, что «конечный пункт» дискриминации евреев уже достигнут. Эти иллюзии были свойственны и немецким евреям: многие из них вернулись в 1934 – 1935 годах из эмиграции, после того как схлынула волна «чисток» в связи с законом о профессиональном чиновничестве844.

Более того, иногда складывалось впечатление (недалекое от действительности), что террор носил хаотический характер.

«между апрельским бойкотом 1933 г. и систематическими массовыми убийствами на восточных фабриках смерти пролег долгий и достаточно извилистый путь»