Юмор – отличный способ решения проблемы, или Ожившая шапка

В детстве я иногда страдала отитами. До сих пор помню, как маялась по ночам, когда болели уши! Конечно, я измучилась сама и маму замучила своим бесконечным нытьём и жалобами. Теперь, став взрослой, я понимаю, каково ей было. Мама ходила со мной по врачам в поисках средства, которое навсегда избавило бы меня от отитов; делала мне компрессы; по часам выдавала гомеопатические лекарства и водила на всякие процедуры. Я сопротивлялась, ведь я тогда была малышкой и не понимала, что мама неимоверными усилиями вытягивает меня из болячек. Как правило, отиты начинались поздней осенью. И вот, когда наступило похолодание, мама выдала мне шапку:

– Надень, пожалуйста. На улице сильный ветер, надо беречь твои ушки.

А я терпеть не могла любые шапки! Вообще не любила ничего надевать на голову, к тому же в шапке плохо слышно и голова от неё чешется. Пока я жила в детдоме, не носила шапок по той простой причине, что меня никто заставить не мог это сделать. И я очень гордилась этим! Например, если воспитательница протягивала мне шапку, я, вроде как случайно, роняла её на пол и, «не заметив», переступала и шла себе дальше. Если же воспитательница поднимала шапку и снова давала мне, я опять нарочно роняла её или старалась незаметно закинуть куда подальше – долой с глаз воспитательницы. Постепенно все привыкли к тому, что шапок я не ношу. Правда, меня и за это называли наглой хулиганкой и неисправимой врединой, но меня это не волновало.

Так вот, когда мама протянула мне шапку, на меня вдруг накатило раздражение, и я тут же швырнула шапку на пол. Швырнула, а сама напряглась в ожидании маминой реакции. Память беспощадно напомнила мне обо всех тех словах, которые я могу услышать сейчас в свой адрес.

Однако мамочка обняла меня за плечи и ласково спросила:

– Она так тебе не нравится, эта шапка?

– Не нравится, – буркнула я и вдруг почувствовала, что мне жалко маму, ведь она так старалась, выбирала эту шапку специально для меня. Мне захотелось плакать, а ещё кричать и ногами топать. В общем, дело шло к истерике. Тем временем мама подняла шапку и, засунув в неё руку, стала шевелить пальцами. Получилось, будто шапка ожила.

– Ой, некрасивая я! – запричитала шапка маминым голосом. – Никто не хочет меня носи-и-ить! Даже моя любимая девочка Алиса бросила меня на по-о-ол! А я так люблю свою девочку и хочу защитить её ушки от ве-е-етра!

И мама поднесла шапку к моему лицу и при этом причмокнула – будто шапка поцеловала меня. Сначала я удивилась, что шапка мягкая (в детдоме у меня была другая – колючая), а потом мне стало смешно и даже немножко жаль шапку: она такая симпатичная и мягкая, зачем же я с ней так? Я выхватила шапку из маминых рук и быстро нацепила на себя.

– Ура! Моя любимая девочка надела меня! Спасибо, – поблагодарила шапка маминым голосом.

Я рассмеялась. А мама продолжала говорить от имени шапки:

– Как только Алиса выйдет из дома, ветер увидит её и скажет: «Ага! Вот сейчас я нападу на эту девочку и подую ей в уши – они и заболят!» А я отвечу ему: «Нет, ты не попадёшь в уши моей девочке, потому что я защищаю её!» Ветер покрутится-покрутится вокруг Алисы и дальше полетит, и Алиса моя не заболеет, – закончила «шапка».

Я хихикала, потому что мама очень рассмешила меня. Мне сразу стало ясно, для чего нужно надеть шапку, капризничать расхотелось, настроение поднялось. Моя мудрая мамочка часто использовала юмор, чтобы разрядить обстановку, а дети, как известно, отражение своих родителей, и я в конце концов переняла у неё эту привычку.

Личная драма моей мамы, или Знакомство с бабушкой и дедушкой

Пора рассказать о том дне, когда мама впервые привезла меня к своим родителям, чтобы познакомить нас. Я тогда была слишком мала и не понимала, что это знакомство очень важно для меня – ведь это же теперь МОИ бабушка и дедушка! Не понимала я и того, что маме было бы очень приятно, если бы мы подружились. В то время я очень гордилась тем, что теперь у меня есть мамочка, ходила за ней по пятам, задрав нос, и очень ревностно относилась ко всему, что отвлекало маму от меня.

В первый же день у бабушки и дедушки я много капризничала и даже умудрилась закатить истерику. Я не принимала их, ведь они претендовали на внимание МОЕЙ мамы, а она была только МОЕЙ!

Вечером, уложив меня, мама спустилась, чтобы выпить с родителями чаю. А я встала и тайком последовала за ней. Конечно, ревность и любопытство толкнули меня на это. Я побежала подслушивать, что взрослые будут говорить обо мне.

Мама шла по лестнице, я – на цыпочках – за ней. Осторожно выглянув из-за угла, увидела, как на кухне мама села за стол рядом с бабушкой и дедушкой. Так же, на цыпочках, я дошла до двери кухни и притаилась за ней.

– Таня, ну и упёртая ты! – услышала я голос бабушки. – Всю жизнь всё по-своему делаешь, никого не слушаешь! Разве я, твоя мама, желаю тебе плохого? Ну, зачем ты удочерила эту дикарку? Кто теперь возьмет тебя с ребёнком? Умоляю, верни её в детский дом! Девочка сложная, с проблемами…

– Хватит! – категорично оборвала её мама. – Если самые родные люди, родители, не любят своего ребёнка до такой степени, что выбрасывают его на улицу, как бездомного котенка, если этот ребёнок растёт потом в детском доме без любви и ласки – любой превратится в дикаря с проблемами! Запомни, мама, Алиса – моя дочь! И я никому не дам её в обиду, даже тебе! – голос у мамы срывался, последние слова она выговорила сквозь слёзы и заплакала.

Вдруг наступила пронзительная тишина, я даже испугалась, что моё дыхание вот-вот услышат и выйдут посмотреть, не прячется ли кто за дверью. Одновременно с этим гордость за то, как мама заступилась за меня перед бабушкой, заполнила всю мою душу и сердце. Но тут я услышала, как и бабушка всхлипнула.

– Танечка, я тебе лучшего желаю, – сказала она. – Я же понимаю, что с тех пор, как с твоим Игорем и нашей Оленькой… – бабушка снова всхлипнула. – Я знаю, именно поэтому среди всех детей ты выбрала самую сложную девочку. Тебя же наверняка предупреждали, что с ней ты намучаешься. Но ты хотела намучиться – вот в чём дело! Ты хотела, чтобы проблемы этой девочки заполнили всю твою жизнь и заслонили бы твои собственные! Чтобы заставили тебя забыть о той боли, которую ты испытала… чтобы перестать думать…

– Мама, не надо, прошу тебя! – взмолилась моя мамочка.

Она закрыла лицо руками и заплакала в голос. Бабушка тоже плакала, дедушка спохватился и стал всем наливать воды, капать туда что-то очень пахучее, настолько резкое, что я даже нос рукой прикрыла. Всё выглядели такими несчастными, что я сама еле сдержалась, чтобы не разрыдаться. Конечно, тогда и половины того, что сказала бабушка, я не поняла, я додумывала это позже – из года в год.

– Надежда, хватит! Смотри, что ты натворила, – заговорил дедушка. – До слёз Татьяну довела! И себя тоже!

– Да со мной всё нормально, – услышала я уже спокойный мамин голос. – Я справлюсь, – сказала она и вдруг снова всхлипнула.

У меня тоже слёзы на глаза навернулись, я испугалась, что выдам себя и сделаю мамочке ещё хуже, поэтому я очень тихо стала отступать от двери. Так, шаг за шагом, и добралась до лестницы. Молниеносно взлетела наверх и оказалась в своей комнате. Не хочу больше подслушивать, на сегодня хватит! Мамины слова «Алиса моя дочь! И я никому не дам её в обиду!» всё ещё звучали в моей голове. Сердце моё было полно нежности и любви к мамочке, а ещё мне немножко хотелось плакать, потому что очень жалко было и её, и даже бабушку с дедушкой. Я настолько привыкла видеть свою мамочку спокойной и рассудительной, что мне и в голову не приходило, что она тоже может заплакать! «Она ведь сильная и умная. И вообще, она же взрослая, а плачут только дети», – думала тогда я. И ещё моя мамочка лучшая! Она никогда меня не бросит! Мне нечего бояться и ни к чему бегать за ней хвостиком, она привезла меня сюда не для того, чтобы тут оставить. Я уткнулась лицом в подушку: мне было стыдно, что я специально старалась не понравиться бабушке и дедушке. Если бы я была прилежной девочкой и проявила бы себя с хорошей стороны, у мамы не было бы сейчас этого неприятного разговора и ей бы не пришлось меня защищать.

На следующий день я всех удивила: была такой паинькой, что даже мама не сводила с меня удивлённого взгляда. Пока она искала подвох в моём поведении, я радовалась дружбе с бабушкой и дедушкой. Они оказались чудесными! Конечно, какими ещё могли быть родители моей замечательной мамочки? Только лучшими! Просто я, глупое дитя, тогда этого не понимала.

В тот день я проторчала на кухне полдня, помогая бабушке готовить обед. Сначала она попыталась выпроводить меня из дома подышать свежим воздухом, но только зря время потратила – она просто ещё не поняла, с кем имеет дело. Не знала, что если я задалась какой-то целью, то вряд ли удастся так легко сбить меня с пути. А целью моей было понравиться бабушке и дедушке и подружиться с ними, и я своего добилась! Мы все втроем лепили вареники. Я пела песни, рассказывала разные смешные случаи из своей детской жизни и даже какие-то детские анекдоты. Мама, поглядев на нас с порога кухни, решила не вмешиваться и позволить нам побыть вместе. В тот раз она отправилась на прогулку в полном одиночестве. А мы варили вареники, бабушка даже разрешила мне вынимать их из кастрюли шумовкой, правда, контролировала каждое моё движение, чтобы я случайно не ошпарилась.

Потом мы ели вареники всей семьёй, мама уже вернулась. А после обеда дедушка учил меня играть в шашки, а ещё позже мы с ним посмотрели по телевизору интересный мультфильм. Вечером я отправилась спать в хорошем настроении: ещё бы, бабушку с дедушкой я приручила! С того самого дня и началась моя крепкая дружба с ними. Теперь я понимаю, что по-другому и быть не могло. МОИ бабушка и дедушка стали самыми лучшими для меня, а я стала самой лучшей для них.

Вот так один подслушанный разговор повлиял на мою жизнь. Я благодарна судьбе за то, что это влияние оказалось позитивным.

Запасы продовольствия, или Как вытянуть правду из молчуньи

Когда-то в детском доме мои старшие подружки научили меня делать запасы продовольствия. Например, когда нам давали печенье, можно было не всё сразу съесть, а что-то припрятать на «Чёрный день». А потом, когда такой день настанет, отыскать своё печенье и съесть. Старшие ребята очень боялись наступления «Чёрного дня» и часто рассказывали об этом разные страшилки. И вот однажды, уже живя с мамочкой, я об этом вдруг вспомнила. Наверное, что-то в новостях по телевизору услышала или увидела длинные очереди в магазины. «Нужно срочно запасы еды сделать!» – осенило вдруг меня. И с тех пор я стала брать по одному-два печенья и прятать их за батарею. Бывало, и конфету туда положу, и кусочек колбасы или сыра. Чтобы быть незамеченной, я прятала это всё исключительно тогда, когда мамочки не было рядом. Засовывала еду между батареей и стеной так, чтобы не было видно, и держала это в секрете – будет потом сюрприз для мамы. Дело было ранней осенью, отопление в домах ещё не включили. Я думала: «Вот настанет „Чёрный день“, мама испугается, что нам есть нечего, тогда я и достану свои запасы. То-то она обрадуется!» Но вскоре включили отопление. Про тайник за батареей я забыла. И вот однажды мама, войдя в мою комнату, учуяла неприятный запах. В поисках его источника она проверила всё и везде – заглянула под кровать, в каждый угол. Однако ничего не нашла.

– Никак не могу понять, откуда этот странный запах? – вслух удивлялась мама и даже собралась затеять по этому поводу генеральную уборку. Я догадалась, что именно неприятно пахнет, поняла, что вскоре мне грозит разоблачение, покраснела и насупилась. Мама тут же заметила перемену в моём настроении.

– Алиса, а ведь ты знаешь, что это так пахнет, я вижу это по твоему лицу. Давай-ка выкладывай! – приказала она.

Но на меня будто столбняк напал – я сидела и молчала. Думала о том, что сюрприза не получилось: мама не обрадуется, даже наоборот, рассердится, когда найдёт за батареей подпортившуюся еду. А когда взрослые сердятся, они обычно орут. Правда, мамочка моя никогда ещё на меня не кричала, но зато я видела, как орут на детей другие взрослые. На меня в детском доме тоже кричали, причём так громко, что у меня в ушах звенело. Почему взрослые, вместо того, чтобы объяснить, орут? Вот я, например, вообще не могу, когда на меня кричат. Сразу хочется сбежать. Но поскольку от этого может стать только хуже, я никуда не убегаю – просто слушаю весь этот ор и не реагирую на него. А взрослых это ещё больше раздражает: «Почему ты молчишь? Ты что, не слышишь, что тебе говорят? Смотри, бесчувственная какая!» Я уже и сама не знаю, может, я и правда бесчувственная? Может, мне как мама, в психологи пойти? Мама как-то рассказывала, что психология – это наука, которая помогает понять, что человек чувствует, почему он так чувствует и что с этим делать. А вот я, наверное, не понимаю, что со мной, потому сижу и молча пялюсь на маму, пока она пытается выяснить, откуда взялся этот неприятный запах.

Однако молчание не всегда спасение, особенно когда мама рядом. Ведь от неё так просто не уйдёшь! Да, она не кричит, но находит такие слова, что самой сразу хочется ей всё выложить, даже если и не собиралась. В конце концов я не выдержала и показала ей свой тайник с продуктовыми запасами. Мама осторожно выгреб ла из-за батареи всё, что там накопилось. Я с удивлением обнаружила, что продукты сильно изменились. Мало того, что они неприятно пахли, так ещё и на вид стали абсолютно неприглядными. В первую очередь мама избавилась от них. Потом вымыла всё за батареей и вокруг неё и открыла в моей комнате окно, чтобы проветрить. Пока мама убирала, она не возмущалась и не ругала меня, она вообще всё делала молча, будто меня и не было рядом. А я сидела тише воды, ниже травы, пошевелиться боялась, чтобы случайно не попасться ей на глаза и не подтолкнуть её тем самым к разговору.